Константин Косачев:`МИР ИЗМЕНИЛСЯ, А МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ `Назад
Константин Косачев:`МИР ИЗМЕНИЛСЯ, А МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ `
Во взаимоотношениях между государствами возникли новые проблемы, с которыми раньше человечество не сталкивалось. О сути этих проблем и путях их развития рассуждает председатель Комитета по международным делам Государственной Думы Константин Косачев.
По Конституции Российской Федерации общее руководство внешней политикой России определяет Президент. Функции исполнительной власти сводятся к тому, чтобы выполнять стратегические указания. Функции законодательной власти должны заключаться в том, чтобы подкреплять ресурсом политическим, ресурсом парламентским ту линию, направленную на защиту и реализацию национальных интересов России в мире, которую определяет Президент.
В моем понимании сложение воедино усилий различных ветвей власти в реализации национальных интересов России на международной арене в предыдущие годы получалось не на 100%.
Только в Государственной Думе третьего созыва после того, как центристские фракции образовали так называемую четверку и возникло парламентское большинство, в 2001 году начался конструктивный диалог с Президентом, Правительством по решению важных международных вопросов. Эта перемена была замечена и серьезно воспринята и нашими партнерами, и оппонентами, потому что разбивать единые позиции российской делегации на том или ином форуме, за тем или иным переговорным столом, играть на противоречиях нашим оппонентам, как это бывало в прошлые годы, на сей раз не удалось. Мы стали осознанно продвигаться вперед, в том числе в отстаивании международных позиций России. Налицо ощутимый прогресс.
Роль Комитета по международным делам в соответствии с регламентом Государственной Думы во многом сводится к координирующей функции. И я бы считал для себя высшей задачей объединение различных политических сил в Государственной Думе вокруг общих внешнеполитических целей, которые стоят перед страной.
До тех пор, пока мы будем между собой спорить, как лучше решать те или иные задачи, мы будем топтаться на месте во внешнеполитических делах. От этого будут страдать в конечном итоге и наши граждане, и соотечественники за рубежом, и бизнесмены, которые пытаются наладить деловые отношения со своими зарубежными партнерами. Это затронет стратегические интересы страны в сфере безопасности, мер доверия, разоружения, нераспространения ядерного оружия, борьбы с международным терроризмом. В данном случае я выступаю как председатель комиссии по международной политике партии `Единая Россия` и высказываю позицию нашей партии.
С учетом кардинальных изменений за последние 3 - 4 года в мире и в России нужно внимательно посмотреть, в какой степени основополагающие документы, регулирующие российскую внешнюю политику, адекватны ситуации сегодняшнего дня. Это касается и концепции оборонной доктрины, экономической безопасности, информационной безопасности и т.д. Претензий к этим документам в принципе нет. Они учитывали ситуацию, существовавшую в мире на тот момент, когда писались. Но мир меняется, и Россия меняется.
Важны два кардинальных изменения, которые только подлежат переосмыслению российской стороной, на которые еще предстоит вырабатывать адекватную реакцию и предложить мировому сообществу механизмы адаптации внешнеполитических усилий.
Первое серьезное изменение заключается в том, что та система мирового обустройства, которая сложилась в исходе Второй мировой войны и которая называется системой коллективной безопасности, где базой является Организация Объединенных Наций, в последнее время испытывает большие нагрузки. Это происходит в связи с тем, что впервые в истории человечества одно отдельно взятое государство оказалось самодостаточным и в экономическом, и в политическом, и в военном отношении и более не нуждается в коалициях, союзах и международных организациях для того, чтобы реализовывать свои собственные национальные интересы. Имеются в виду Соединенные Штаты Америки.
Когда создавали ООН, это делалось во многом по инициативе тех же США, в условиях, когда они в одиночку не смогли бы решить ни одной из существовавших на тот момент проблем. Чуть позже, в 1949 году создавалась организация Североатлантического договора, это тоже было связано со стремлением США обеспечить собственную безопасность и реализовать собственные национальные интересы через некий коллективный механизм. Организация Варшавского договора была естественным ответом на создание НАТО.
Когда возникала организация по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 году, это тоже был поиск объединения усилий различных государств мира для того, чтобы решить глобальные проблемы современности.
Теперь, впервые не только за послевоенный период, но и за всю историю существования человечества для одного государства (пока только США) прямой необходимости в такого рода сложении коллективных усилий в нечто целое уже не существует. Более того, Соединенные Штаты убеждены (я считаю это иллюзией), что в одиночку они смогут обеспечить собственную безопасность. Не случайно американцы раз за разом пытаются переступать через общепринятые нормы международного права, в которых прописана последовательность действий в той или иной конфликтной ситуации. Они неизменно возвращают государства мира в ООН. Американцы от этого отходят. Я имею в виду прежде всего Ирак. Но до этого был югославский кризис, когда США действовали вместе с НАТО, но уже без санкции ООН. Была Гренада, где США действовали без санкций ООН. Было еще несколько ситуаций, которые сейчас складываются как звенья в достаточно логичную цепочку переосмысления роли и возможности США в современном мире.
11 сентября НАТО впервые в своей истории ввели в действие так называемую 5-ю статью Вашингтонского договора о коллективном отпоре агрессии. Было заявлено во всеуслышание, что террористические акты в отношении США являются агрессией в отношении всего Североатлантического альянса, и НАТО всей своей мощью готово эту новую угрозу низвергать. США не воспользовались этим. Следовательно, не только ООН, но и НАТО показалось им излишней. Гораздо легче было, не советуясь со своими союзниками, быстро, оперативно принимать кардинальные решения и обустраивать безопасность собственной территории, прежде всего сообразуясь с собственными национальными интересами. Это серьезная тенденция.
Уже после того, как Соединенные Штаты стали самодостаточным государством, возникает в качестве следующего шага концепция превентивного удара, так же не прописанная в международном законодательстве. Пока американцы взяли ее на вооружение де-факто, заявляя, что любая угроза национальной безопасности США будет убита в зародыше. В этих условиях ряд других государств, включая Россию, заявили, что аналогичное право в кризисных ситуациях они оставляют за собой. Я не исключаю, что в конечном итоге концепция превентивного удара получит международную правовую основу, но к этому пока не пришли. Россия предлагает начать обсуждение этого вопроса, в том числе в рамках Организации Объединенных Наций, выдвигает новые идеи, как по современной `архитектуре` безопасности могла бы выглядеть Организация по безопасности и сотрудничеству, тот же Североатлантический альянс, система безопасности, которая сейчас создается на пространстве СНГ. По всем этим проблемам мы предполагаем освоить новые пути развития, которые учитывали бы в равной степени интересы всех центров силы, интересы всех государств.
Соединенные Штаты Америки, на мой взгляд, к такого рода предложениям остаются, скажем, глуховаты. Используя нынешнюю ситуацию, когда противовеса США в мире, в общем-то, не существует, они максимально стремятся `застолбить` новые начала современного мироустройства и уже потом подводить под них теоретическую, юридическую и правовую основу. Эта тенденция, на мой взгляд, достаточно опасна. Она может в конечном итоге войти в противоречие с национальными интересами России, и нам к этому надо серьезно готовиться, предлагая мировому сообществу, тем же США, Европейскому союзу, Японии, Китаю - всем тем, кто заинтересован принимать участие в этом диалоге, варианты реформирования современного мироустройства. Кстати, последняя инициатива России была одобрена на 58-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций весной прошлого года. Это концепция создания глобальной системы противодействия новым угрозам. Она соответствует логике происходящего сейчас в мире, получила поддержку большинства стран мирового сообщества и имеет все шансы для того, чтобы в дальнейшем обрести практические очертания.
Есть и вторая, важная для России тенденция. Она заключается в предстоящем расширении Европейского союза. Для России товарооборот с Евросоюзом возрастет примерно с трети до половины. Но есть и другая сторона. В вопросах концептуальных 25 государств Европейского союза будут отныне проводить единую линию везде, включая односторонние отношения с Россией и участие в международных организациях, поскольку в Евросоюзе существует единая внешняя и оборонная политика. Рассмотрим ситуацию на примере такой организации, как Совет Европы. В нее входит 44 государства, 25 членов Европейского союза - это абсолютное большинство. Мы вступаем в совершенно новую эпоху деятельности Совета Европы, когда у группы государств появляется большинство и сама эта организация трансформируется в некий ЕС.
В Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе входят 55 государств. 25 государств здесь не абсолютное большинство, хотя близкое к этому. Но если к ним добавить США, Канаду, Турцию, государства НАТО, которые тесно координируют свою внешнюю и оборонную политику с европейской, то получится 28 государств. ОБСЕ, которая создавалась в свое время как форум, где мог бы происходить равноправный диалог между Западом и Востоком, может превратиться в организацию, где одна из сторон, имея большинство, начнет навязывать другим государствам, которые находятся в меньшинстве, собственное понимание ситуации, а значит, собственные рецепты.
Такая модель напоминает парламент, с той лишь разницей, что парламентское большинство, если оно не справляется со своей задачей, меняется в результате очередных выборов, так как не получает доверия избирателей. Модель потому и устойчива, что гарантирует от ошибок большинства. А в международных организация с учетом нового расклада сил, с учетом расширения Евросоюза, такого не произойдет, потому что большинство в международных организациях, которое будет представлять расширенный Европейский союз, пришло всерьез и надолго. Это не вопрос выборов, это серьезная тенденция, может быть, пока не предмет широких дискуссий, но она для России столь же важна, как и изменение соотношения сил в связи с образованием доминирующего центра влияния.
России это грозит тем, что в международных организациях она будет находиться в роли младшего брата, которого будут учить жизни и навязывать рецепты поведения не только в международных делах, но и внутри самой страны. Я не хочу оказаться черным пророком, но тенденции налицо. Как в этой ситуации будет вести себя Европейский союз, как он распорядится этими своими новыми возможностями, когда организация координирует 25 государств Европы, - это серьезный вопрос, который пока не имеет ответа.
Именно это должно найти отражение в обновленных документах, которые определяют внешнюю политику. Эта зона ответственности Президента, и Государственная Дума должна быть его помощником.
Константин Иосифович КОСАЧЕВ. Председатель Комитета по международным делам Государственной Думы четвертого созыва. В Госдуме третьего созыва был заместителем председателя этого комитета и замруководителя фракции `Отечество - вся Россия`.
Родился 17 сентября 1962 года в Московской области. Окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР. Специалист по международным отношениям. Перед избранием в Государственную Думу - заместитель руководителя Секретариата Председателя Правительства РФ, доцент кафедры государственного управления и права Института государственного управления МГИМО МИД России.
