Выступление Зоркальцева В.И. на IХ ежегодной конференции МАПНазад
Выступление Зоркальцева В.И. на IХ ежегодной конференции МАП
Выступление Председателя Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций, Президента МАП В.И.Зоркальцева на IХ ежегодной конференции МАП
`Глобализация и Православие` (Бухарест, 27 июня - 1 июля 2002 г.).
Уважаемые коллеги!
Глобализация - доминирующая тенденция в последнем десятилетии ХХ века - формирует новую эру взаимодействия между нациями, экономическими системами и людьми. Она способствует расширению контактов между людьми, парламентами через национальные границы.
Движущей силой глобальной интегра-ции являются сдвиги в политике, направлен-ные на поддержку экономической эффектив-ности посредством либерализации и отказа от государственного регулирования националь-ных рынков и вмешательства государства во многие сферы экономической деятельности. Еще в большей степени интеграции способствуют новейшие открытия в области информационной и ком-муникационной технологии. В то же время глобальная интеграция по-прежнему остается далеко неполной, в частности потому, что приток, рабочей силы ограничен, так как границы закрыты для тех, кто не имеет профессиональной квалификации.
Меняющийся мир ставит перед нами, в том числе перед Православием, принципиально новые, по сравнению с прошлым, задачи. И Русская православная церковь предприняла попытку ответить на вызов времени. Общецерковное мнение по насущным проблемам современной жизни, в том числе и таким, по которым церковь до сих пор не выносила соборных суждений, отражают принятые на юбилейном Архиерейском соборе `Основы социальной концепции Русской православной церкви`, в которых выделена специальная глава `Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма`.
I. Неизбежность глобализации и ее риски
Церковь признает глобализацию как процесс, который нельзя остановить. Мир стал единым пространством. `Мы все живем как бы в одной квартире - отмечал в своем выступлении на парламентских слушаниях в Государственной Думе РФ митрополит Смоленский и Калиниградский Кирилл. - И интеграционные процессы, которые идут, они неизбежны. И проблема эта заключается в следующем: не может Европа, а тем более мир, интегрироваться на основе одной цивилизационной модели. Этого не может быть`.
И действительно, когда нам говорят, что либеральная западная цивилизационная модель является универсальной и на ее основе нужно интегрировать всю Европу, а затем и весь мир, мы спрашиваем: `А разве, это не культурный империализм`? Это подавление других культур. Подлинная интеграция и Европы, и мира может быть только на основе, приемлемой для всех. А вот западная либеральная традиция, из которой выросла западная цивилизация, которую хотят сейчас положить в основу интеграции всего мира, исключает православную традицию, мусульманскую традицию, иудейскую религиозную традицию, традицию индуистов и буддистов. Но ведь на основании этих традиций живут более 2 млрд. людей. А как они себя будут чувствовать в этом общеевропейском или всемирном общем доме, если они будут жить там по другим законам?
Поэтому, не отвергая этой цивилизационной модели, не говоря, что она хорошая или плохая, мы просто говорим, что она не может быть единственной и универсальной для всех. Глобализация не должна быть средством культурного подавления других. Через глобализацию не должно быть доминирования одной философии или одной цивилизационной модели над другими. Глобализация не должна привести к тому, чтобы мир управлялся из неких скрытых центров влияния и власти.
Из сказанного видно, что глобализация наряду с позитивными, инновационными, динамичными аспектами имеет также и негативные, деструк-тивные, регрессивные тенденции, которые должна учитывать православная общественность.
До конца 80-х гг. ХХ в. было два центра глобализации: западный мир и восточно-европейский мир, включая СССР. Каждое из этих сообществ надеялось на то, что глобализация придаст всемирный характер тем принципам, которые лежали в основе существования одного из них, хотя весьма распространенными и как представляется продуктивными были идеи конвергенции, то есть слияния в едином мировом социуме лучшего, принадлежащего социалистической и капиталистической системам.
Затем страны Восточной Европы и СНГ начали драматический переход от централизованно планируемой экономики к рыночной демократии, вступив в эру глобализации, осуществляемой по преимуществу на основе западных моделей. Она стала неотвратимой, способствуя активизации контактов, - не только между странами, но и между отдельными людьми.
Изменения миропорядка ускорили процесс глобализации, определили характер глобального взаимодействия, обусловили появление новых рынков (растущие мировые рынки услуг, новые финансовые рынки, дерегулирование антитрестовского законодательства, глобальные потребительские рынки), новых действующих лиц (транснациональные корпорации, Всемирная торговая организация, создаваемая система международного уголовного правосудия, динамично развивающаяся международная сеть НПО), новых правил и норм (увеличение масштабов приватизации и либерализации экономики, повсеместный выбор демократии в качестве политического режима, конвенции и документы по правам человека, охватывающие все больше стран).
Но одновременно продолжали действовать и факторы, определявшие противоположный тип глобализации, основанный не на развертывании индивидуальной инициативы держателей капиталов, а на коллективном творчестве людей, живущих за счет личного труда. Накладываясь один на другой, два этих процесса породили множество принципиально отличных подходов к глобализации, что еще больше усугубило положение в мире, сделало его не только драматическим, но и взрывоопасным. Для США, например, глобализация - это американизация. Европейский союз стремится к тому, чтобы она осуществлялась на основе моделей, близких восприятию европейцев. У Китая свой взгляд на глобализацию, у исламского мира - свой, латиноамериканцы воспринимают ее не так, как, например, японцы, а жителям тропической Африки не подходят глобализационные модели, разрабатываемые англичанами или, скажем, французами.
Меняются и объективные условия, способствующие глобализации или, наоборот, затрудняющие её.
· Во-первых, сужается пространство. Жизнь людей - их работа, доходы и здоровье - затрагиваются событиями, происходящими по ту сторону земного шара, нередко такими, о которых им практически ничего не известно. Религия же порой не учитывает того, насколько сжатым стало пространство обитания человека, как тесно каждый народ связан друг с другом и почему нельзя раскачивать лодку современной цивилизации, несущуюся по бурному потоку нерешенных социальных, экономических и политических проблем, если она и без того перегружена тем неразумным и далеким от высоких идеалов багажом, который достался человечеству от прошлых времен.
· Во-вторых, ускоряется бег времени. Рынки и технологии меняются с небывалой быстротой, научно-технические достижения делают возможным то, о чем еще недавно не смели мечтать даже фантасты. Религия, давно уже отказавшаяся от противостояния науке, не может осмыслить и сделать приемлемыми для современного человека многие явления, потрясающие воображение людей. Нужны новые подходы, разрабатываемые и религиозными, и светскими деятелями.
· В-третьих, исчезают границы. Национальные границы рушатся не только для торговли, капитала и информации, но и для идей, норм, культуры и ценностей. Жизнь людей во всем мире становится более глубоко и непосредственно взаимосвязанной, чем когда-либо ранее. В результате открываются множество новых как положительных, так и отрицательных возможностей. Религия отодвигается на второй план. Отношение к ней начинает регулироваться модой, крайне изменчивой. А нередко вместо душевного восприятия высшей красоты люди верят по привычке, по традиции, даже в надежде извлечь какую-то выгоду. Такой подход к религии - хуже воинствующего атеизма. К сожалению, он весьма распространен в современном секуляризованном обществе. А, как показывает исторический опыт, безбожье или псевдорелигиозность порождают бездуховность и безнравственность.
Картина мира меняется настолько быстро, что еще совсем недавно актуальные идеологические схемы перестают быть адекватными действительности. Даже само понятие глобализма требует серьезных уточнений. Анализ международных отношений показывает, что глобализация в своей нынешней стадии имеет несколько векторов развития. Причем, если в одних случаях эти векторы мирно сосуществуют, то в других - вступают в жесткую, хотя и незаметную пока для большинства конфронтацию. Можно выделить два пересекающихся и конфликтующих направления глобализации.
Первое - (в общих чертах оно проявлется в политике США), ориентировано на абсолютную гегемонию отдельных стран и уходит корнями в древнюю историю, являясь воплощением империалистической мечты о мировом господстве. Это уже было в прошлом. То Древний Рим, то Священная Римская империя, то империя Чингиз-хана, то Арабский халифат, то Португалия, то Испания, то Англия, то Германия мечтали овладеть миром. Но всякий раз сопротивление народов насильственной глобализации, одухотворенное религией, оказывалось таким мощным, что рушились самые прочные, казалось бы, государственные построения.
Нет сомнений в том, что попытки создать однополюсный глобализированный мир и сегодня обречены на провал. При всем своем нынешнем могуществе США одновременно глубоко интегрированы в глобалистские структуры и во многом зависимы от них. Они так же уязвимы, как и остальные страны.
В меньших социальных масштабах осуществляет свою экспансию католическая церковь. Продолжая религиозную экспансию, Ватикан исполняет свою экуменическую миссию в глобалистском проекте. И как итог - экспансия фактически сливается с экуменизмом, постоянно подменяющим собой католическую традицию. Стремясь к максимальному расширению своего влияния, Ватикан, как и США, становится заложником `нового мирового порядка`, при котором гегемонизм в чистом виде уже невозможен.
Это путь к краху и тех и других. Глобализация затаскивает в воронку регресса и дезинтеграции и религию. Но после этих глобальных процессов становится сомнительным сохранение религии, веры как таковой, во всяком случае, в традиционном нашем понимании. Ведь вера объединяет людей общей духовностью. А погоня за доминированием в мировых процессах противопоставляет народы и страны друг другу, усиливает опасность межгосударственных и межконфессиональных столкновений, формирует у людей ненасытную алчность и неумение поступиться малым во имя достижения более высокого общего.
И вслед за глобализацией начинается нечто иное: новые, еще более жестокие столкновения государств и народов, протесты обделенных и разочаровавшихся, применение силы для удержания своих позиций в мире в таких масштабах, по сравнению с которыми даже мировые войны не покажутся слишком жестокими. И в этом новом Амаргедоне будут править свой кровавый бал худшие образцы бездуховности, лишенные красоты религиозной веры.
Второй тип глобализма - надгосударственный, надрелигиозный (транснациональная модель цивилизации) не имеет аналогов в истории и предусматривает построение совершенно нового мирового порядка, исключающее лидерство одной державы или конфессии (к такой модели приближается Объединенная Европа). Но возможны и другие типы глобализации. В том числе основанные на общей, в подлинном смысле слова, общечеловеческой духовности, составляющей фундамент и христианства, и других великих религий. Об одном из таких типов пророчески писал великий русский поэт Ф.Тютчев:
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил, благословляя.
Одной из сторон глобализации стало усиление секуляризации - процесс, вызвавший не только волну неверия, но и увеличение числа вероисповеданий, атомизацию веры перед лицом вала информации до уровня `своей веры`. Христианские церкви по разному воспринимают вызовы современного секуляризованного общества: протестантизм ищет в нем прежде всего морального партнера, католичество стремится по возможности если не обратить, то хотя бы включить его в свою церковную структуру, ну а православие, которое как правило, не возвещает о себе во весь голос, не проповедует на улицах, лишь незаметно притягивает его к себе обаянием своей торжественной таинственности и тем, что можно назвать `сакральностью очага`.
II. Глобализация как этап интернационализации мирового социума
Почти 100 лет тому назад общественная наука сделала вывод о том, что индустриальное развитие и связанный с ним рост капитала ведут к интернационализации общественных процессов в отдельных странах и в глобальном масштабе, к созданию единого мирового рынка, а на основе его - и гигантского суперсообщества, своего рода треста трестов, объединяющего мировую экономику. Марксисты характеризовали этот процесс как проявление империализма, делающего неизбежными новые войны за передел территорий и рынков сбыта. Либералы мечтали о переходе к эпохе мирного регулирования мировых процессов. Реакционеры оправдывали захваты и военное противоборство.
Порождением противоречий процесса глобальной интернационализации стали две мировые войны, унесшие не менее десятки млн. человеческих жизней. Но передовые мыслители ряда стран верили, что интернационализация способна ускорить прогресс на всем земном шаре, покончить с неравенством в международных отношениях, с отставанием слабых и господством над ними сильных. Эти идеи легли в основу концепций глобализации, получивших широкое распространение во второй половине ХХ века. Одна из самых продуктивных - концепция устойчивого развития, одобренная на форуме в Рио-де-Жанейро. Эта конференция ООН, состоявшаяся в июне 1992 года, то есть 10 лет тому назад, признала, что процессы экономического роста, порождающие беспрецедентный уровень благополучия и мощи богатого меньшинства населения планеты, ведут к рискам и дисбалансам, угрожающим одновременно и богатым, и бедным.
Такая модель развития и соответствующий ей характер производства лишают глобальные процессы устойчивости, делают их непредсказуемыми (что, кстати, мы видим сегодня, сталкиваясь с погодными катаклизмами, охватывающими всю планету). А это может привести цивилизацию к краху в недалеком будущем.
В Декларации Рио по окружающей среде и развитию отмечено, что погоня за прибылью не может рассматриваться как основная сила движения человечества к прогрессу. На первый план выходит духовная компонента развития, учитывающая специфику культуры и традиции каждой нации.
Глобализация - это закономерный этап интернационализации общественных отношений в масштабах всей планеты. Если в конце ХIХв. интернационализация охватывала лишь меньшую часть населения, поднявшуюся до уровня развитых или осваиваемых ими стран, то в условиях современной глобализации практически все уголки мира втянуты в орбиту вселенского взаимодействия, порождающего и соперничество, и сотрудничество.
С окончанием `холодной войны` рухнули барьры, разделявшие мир на замкнутые блоки. Но в результате бума раскрепощения исчез и коллективный защитный экран, который плохо ли, хорошо ли, но все же сдерживал наиболее агрессивные силы от попыток навязать свою волю другим странам. Поэтому сейчас, как никогда велика роль общественности в сохранении стабильности и мира на планете.
Научно-техническая и информационная революции обеспечили возможность втягивания в международную политику миллионов граждан, выравнивания степени экономического и культурного развития всех без исключения стран во всех частях света. Демократизация и гуманизация международных отношений в потенции заложили основы строительства нового миропорядка без кровопролитных войн и насилия.
Однако и сейчас отсутствует единство в оценке сущности и перспектив глобализации; как и в начале прошлого века, интернационализация трактуется по-разному, в зависимости от социально-экономических и идеологических ориентаций участников этого всемирно-исторического процесса. Православный мир также имеет свою точку зрения на те весьма противоречивые явления, которые составляют суть происходящей сейчас глобальной перестройки мира. И наша Ассамблея играет заметную роль в выработке такой точки зрения.
Усилия, предпринимаемые МАП в этом отношении, позитивно оцениваются православной общественностью. `В наше бурное, беспокойное время, ... когда рушатся вековые духовные ценности, когда опорочиваются светлые добродетели, когда очень часто забывается небесный закон о братстве и человеколюбии, ваша деятельность является чрезвычайно значимой и высокоблагородной`, - говорится, например, в приветствии Болгарского Патриарха Максима участникам Международной конференции `Православие и угрозы системного кризиса мирового постиндустриального общества, глобальной экономики и государственных институтов власти` (Одесса, 20-23 января 1999 г.).
Известно, что устроители нового мирового порядка считают глобализацию совершенно новым явлением. Но это не так. Это естественное продолжение, итог развития общественных процессов в предшествующие десятилетия. Это явление , связанно с феноменальными достижениями научно-технической революции, центром которой стали наиболее развитие страны (`золотой миллиард`), а также с небывалым ростом в условиях современного капитализма, направляемого гигантскими транснациональными монополиями, трансграничных финансовых потоков, способных в короткий срок преобразовать и экономику, и социально-политическое устройство любой из стран, и даже культурно-национальный менталитет их населения. Здесь не остается места духовной жизни, культуре, религии. Утверждается холодный расчет вместо освящаемого Православием эмоционально окрашенного рационализма, которым так богата была еще культура Древней Греции. `А если Бога нет, то все позволено`, - писал Ф.М.Достоевский.
Трактовка глобализации, лишающая ее духовных начал, страшна, потому что весь мир, не владеющий в достатке новейшими технологиями и свободными капиталами, фактически остается не защищенным от экспансии транснациональных корпораций и поддерживающих их (или сросшихся с ними) государств.
Нам ближе представление о глобализации как естественном продолжении и насыщении процесса интернационализации, начавшегося на рубеже ХIХ-ХХ веков. Этот процесс развивался объективно, хотя и прерывался глобальными военными конфликтами, направленными против него. Были, конечно, и попытки ускорения интернационализации, изменения ее вектора (`мировая революция`). Но инициаторы подобных действий достаточно быстро убеждались, что естественно-исторические процессы нельзя ни изменить, ни игнорировать. В том числе и отказаться от укрепления веры, развития религий.
Ведь вера - это не только отражение объективной деятельности, но и ускоритель соединения человечества в единую братскую семью. Не даром же основатели христианской религии всегда смотрели на мир как на единое целое. Вся история христианства - это осуществление идей Христа о единстве человечества. `Где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем - Христос`, - так сказано в послании апостола Павла к Колоссянам (Кол. 3,11). Данной аудитории это хорошо известно, но привожу эти вечные мысли в контексте темы, ибо они убедительно характеризуют сакральный смысл глобализации.
Но такое единство не создается силой, давлением, подкупом. Оно вырастает из общности человеческих устремлений, из той духовности, огонь которой был зажжен христианством. И в этом сила позитивной коррекции глобализма. Недаром еще Августин Блаженный писал в своем трактате `О граде Божием`, что люди `используют мир, чтобы быть угодными Богу, злые же используют Бога, чтобы быть угодными миру` (`О граде Божием`, 15,7).
Поэтому интернационализация только тогда выполняет свою прогрессивную роль, когда она не навязывается господствующими силами, правящей элитой, а осуществляется на добровольной и равноправной основе всеми ячейками общества, всеми гражданами, преследующими цель улучшения жизни и своей. и своих собратьев по роду человеческому. Естественно входит в нашу жизнь и с благодарностью воспринимается, становится частью нашей духовной и мирской жизни.
III. Православная оценка методов глобализации
С учетом того, что глобализацию поддерживают силы, доминирующие в мировой экономике, а также международные организации и видные политики большинства стран, можно признать, что и объективные, и субъективные факторы благоприятствуют ее успеху. Но, правда, миллионы людей во всем мире протестуют против методов, которыми она осуществляется. И это также требует от нас определения своей позиции по отношению к будоражущему мир движению антиглобалистов. Сейчас оно чаще всего связано с латинской ветвью христианства, а голос православных звучит в нем пока слабо.
Конечно, люди понимают, что современный мир неразделим, что войны, смертоносное оружие, диктат сильных, раздел чужих территорий - это реликты прошлого, от которых нужно освобождаться. Сейчас даже `ястребы` из США, начинающие новый виток гонки вооружений после выхода их Договора по ограничению систем ПРО, говорят о мире, правах человека, равноправии, взаимопомощи. Но разве жизнь на пороховой бочке, пусть и под призрачной защитой ракетного зонтика, достойна человека, рожденного, по словам классика, для счастья, как птица для полета?
Наш православный ареал особенно чувствителен к бряцанию оружием. Именно на землях, где зародилось и утвердилось Православие, полыхали, да и сейчас еще полыхают, очаги кровопролитных военных конфликтов. Югославия, Македония, Боснийская Сербия, Кавказ, Палестина - вот неполный перечень стран и регионов, неотделимых от Православия, которые стали жертвами алчности и агрессивности тех, кто пытается использовать глобализацию в своекорыстных и эгоистических целях.
Православие учит разрешать любые конфликты мирными средствами, путем поиска взаимоприемлемых решений. Утверждение толерантности в международных отношениях, умение достичь консенсуса даже при, казалось бы, неразрешимых противоречиях, готовность придти на помощь нуждающимся в ней - все это должно стать непременной составной частью глобальных процессов, объединяющих человечество в единую дружную семью. Православие зовет к такому мироустройству. И этот зов находит отклик у всех народов. Наша задача его всячески стимулировать и наполнять конкретным содержанием.
Очень важно сохранение утвердившихся в международных отношениях принципов суверенитета и территориальной целостности существующих государств. Идея `ограниченного суверенитета`, `гуманитарной интервенции` также античеловечна, как и откровенная агрессивность и империализм.
На страже этих принципов призваны стоять все международные организации, решения которых обязательны для стран-участниц. Наша Ассамблея не является межгосударственной организацией. Но она способна оказывать позитивное воздействие на парламенты наших стран с целью придания процессу глобализации подлинно прогрессивного характера, не ломающего, а укрепляющего выработанные и осмысленные человечеством принципы существования и развития в рамках демократически устроенного мирового сообщества.
Одна из важнейших задач нашей Ассамблеи - содействие правовому соответствию регионализации и глобализации. Существование норм международного права, обязательных для исполнения всеми странами, создает почву для активизации наших усилий в области его совершенствования. Опыт показывает, что наличие таких норм способно оградить страны от произвола со стороны более сильных и влиятельных членов мирового сообщества, что не раз уже было в истории человечества.
При этом мы исходим из того, что любые решения, связанные с определением позиции стран в рамках деятельности международных и региональных организаций, должны приниматься лишь в согласии с волей народа, основанной на полной и объективной информации о сути и последствиях планируемых решений. Наше влияние на действия политических лидеров должно быть, прежде всего, духовно-нравственным. `Не в силе Бог, а в правде`, - этот важнейший канон Православия является определяющим для всех наших усилий по решению глобальных проблем.
Будучи объективным процессом, глобализация вместе с тем может быть направлена силами, обладающими наибольшей экономической, политической и военной мощью, в русло решения задач, далеких от интересов большинства народов и всего человечества. Лица, стоящие во главе международных экономических и финансовых структур, склонны порой действовать бесконтрольно, не считаясь ни с государственными границами, ни с волей народов, ни с этническо-культурными особенностями, ни с необходимостью сохранения экологической и демографической устойчивости.
Есть попытки направить глобализирующий бульдозер и против православия, которое кажется некоторым устроителям нового мирового порядка противостоящим западной цивилизации. Но, во-первых, Православие - это жизненное кредо миллионов граждан не только Восточной Европы, но и десятков стран всех континентов, в том числе США, Канады, Германии, Японии и других, наиболее развитых в экономическом отношении стран. Оно возникло в рамках единого для Востока и Запада вероучения - христианства и никогда не противопоставляло себя ни одной из существующих ныне цивилизаций.
А во-вторых, глобализированный мир - многоцветный, насыщенный самыми различными цветами и красками. Ясно, что в этом мире достойное место занимает Православие и оплодотворенная им культура. Без нее человечество лишится одного из важнейших сокровищ, создававшегося в результате синтеза древнегреческой, эллинистической, древнеримской, затем западной культур с восточным многоцветием.
Если обеспечить примат духовного, гуманного, человечности, то есть еще возможность скорректировать развитие глобализма в интересах всех людей и народов.
Сохранение многоцветья культур - источник поступательного развития человеческого общества. Обмен культурными достижениями, соревнование в их обогащении и использовании, смешанные браки, миграционные процессы, совместный труд и быт представителей разных народов, наконец, естественная ассимиляция, способствующая укрупнению этносов и их культур - все это непременная черта современной цивилизации, дающая возможность человечеству сохранять и усваивать все лучшее, что накоплено разными поколениями и в разных регионах.
И нужно прямо сказать, что Православие, как никакая иная религиозная конфессия, освящает поливариантность культурного развития, сохранение всех архетипов культур, созданных человечеством. Как русский скажу, что великая русская культура - создание десятков народов, населявших и населяющих нашу страну. Их культурные архетипы влились в общую сокровищницу российской литературы и искусства, ставшими одной из ярчайших жемчужин всей мировой культуры.
Игнорирование чужих культур, их забвение или, не дай бог, уничтожение - страшное преступление, всегда осуждавшееся цивилизованным миром. Православная культура, частью которой является русская культура, - еще более яркое созвездие светил первой величины. Благодаря православию люди не только знают о прошлом нашей общей культуры, но и могут любоваться ее памятниками, сохраненными для будущих поколений православной церковью.
Нужно подчеркнуть, что православное пространство во многом определило характер нашей цивилизации, которая одновременно является и европейской, и азиатской, и северо-африканской, а теперь еще и латино-американской. Эта цивилизация поистине глобальная. И наш долг - способствовать тому, чтобы именно она стала одной из важнейших основ и движущих сил всего процесса современной глобализации.
Православие обеспечивает личности свободу выбора. И такая же свобода предоставляется всем общественным организмам, обеспечивающим свободу индивида. А хорошо известно, что чем больше у системы (в данном случае - у глобализируемого мира) степеней свободы, возможности выбора, способности к поливариантности, тем больше она устойчива и восприимчива к переменам. Принцип множественности культур, охраняемый Православием, и призван обеспечить подлинно демократический и гуманистический характер глобальной интеграции мира.
Людей волнует и то, что под прикрытием глобализации `золотой миллиард` навязывает свою волю всему человечеству. Разрушена созданная после Второй Мировой войны система глобальной безопасности народов. США в одностороннем порядке разорвали Договор о ПРО, заключенный с Советским Союзом 30 лет тому назад. НАТО сплошь и рядом действует в обход ООН. Принципы международного права, одобренные всеми странами, постоянно нарушаются теми, кто сосредоточил в своих руках беспрецедентную военную и экономическую мощь. В разных концах планеты то и дело вспыхивают очаги военных конфликтов, разделяющих, а не сближающих народы. Совершенствуется и, подобно раковой опухоли, распространяется по всему свету оружие массового уничтожения.
Народы тревожит, что положительный эффект глобалиации в смысле распространения научно-технических, экономических и социальных достижений реально ощущают лишь наиболее развитые страны, да и в них только обеспеченная и устроенная часть населения. Происходит то, о чем образно говорится в популярном изречении: `богатые все богатеют, а бедные все беднеют`. И действительно, согласно докладу ООН `Глобализация с человеческим лицом` (1999 г.) разрыв доходов между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами в 1960 г. составил 30:1, в 1990 г. - 60:1, а в 1997г. достиг 74:1 . Именно богатые страны имеют наиболее беспрепятственный доступ к новейшим знаниям и технологиям, что еще больше увеличивает отставание от них менее развитых стран.
Вызывает беспокойство чрезмерная `экономизация` международных отношений, доминирующей силой в которых становится слепая рыночная стихия, не контролируемая народами стран, оказывающихся в сфере ее воздействия. Это порождает чувство возмущения неравенством и несправедливостью, толкает людей в объятия террористов и других экстремистов, в том числе откровенных преступников.
Особенно тревожит православную общественность то, что под воздействием глобализации личность утрачивает многие свойства, которые обеспечивали ее неразрывную связь с высокими идеалами христианства. Говорят даже о вступлении человечества в постхристианскую эру.
`Наша человеческая суть такова, что мы почти не замечаем, как она изменяемся вместе с окружающим нас миром, особенно в условиях глобализации современного мира, радикально отличающегося от мира, в котором жили предыдущие поколения, - с тревогой отмечал в своем выступлении на нашей конференции Митрополит Кишиневский и всея Молдовы Владимир. - ... В настоящее время все яснее становится, что в условиях глобализации современного мира все большую роль играет кризис личности, особенно наша низкая культура и бездуховность. Значит, и решение всех проблем общества должно начинаться с изменения человека как личности`.
`Мы входим в третье тысячелетие встревоженными, даже напуганными отрицательными последствиями, которые несет с собой развитие техники. Это развитие, к сожалению, не несет с собой развитие человеческой души, моральности и гуманизма. Освобождение человека - это главное послание Евангелия, которое превращается в современном мире в анархический бунт, в котором произошло смещение всех понятий и ценностей`, - отмечалось в приветствии Митрополита Варшавского и всея Польши Саввы участникам конференции `Церковь, государство, общество и кризис либеральной доктрины переустройства мира`.
Глобализация неизбежно влечет за собой унификацию ценностей, конформизм, утрату народами и целыми обществами своих традиций и культурной самобытности. Если она не приносит реальных благ населению, то это космополитическое выравнивание стран и народов может вызвать ответную негативную реакцию тех, кто пытается сохранить хоть что-то свое, сокровенное, отличающее его от других.
Еще одно возможное негативное последствие глобализации - перенос гонки вооружений в сферу борьбы за овладение новейшими технологиями боевых действий. Причем даже бедные страны смогут участвовать в этой борьбе, снижая общий уровень безопасности в мире.
Доступность информационных технологий позволит манипулировать сознанием масс населения, навязывать им с помощью методов `черного пиара` стереотипы, лишающие их возможности адекватно воспринимать действительность. Уже сейчас индустрия рекламы и шоу-бизнеса ведет глобальную борьбу с нашими ценностями, руководствуясь лишь единственной разрушительной целью: наращивать прибыли даже ценой уничтожения самих основ человеческой духовности.
Наконец, превращение в центр глобальных процессов не одухотворенной и просвещенной, а греховной и не способной отличать добро от зла личности также создает глобальные угрозы, способные поколебать веру человека в светлое начало его бытия.
IV. Традиции православного глобализма
Если позволите, то хотел бы остановиться и на проблемах глобализации самого православия. Тема эта обширная, и я бы хотел остановиться на трагической и легендарной борьбе Константинопольского патриархата за чистоту православия в период глобальных тектонических общественных сдвигов. Эта тема вообще заслуживает особого внимания. Не случайно Константинопольский патриархат призван первым по диптиху. Ибо он первый принял и отразил удары иноверцев, вел титаническую борьбу, сплачивал народы и страны, помогая в противостоянии нашествию инославных верований, агрессивно стремящихся убрать с карты мира эту ветвь христианства. Это был подвиг, подвижничество.
Как известно, в отличии от католицизма, управляемого из одного центра - Ватикана, Православие представлено братской семьей автономных (автокефальных) церквей, старшинство в которой признается за Вселенским Константинопольским патриархом.
Эта традиция связана с доктриной единой православной ойкумены, которая охватывала в середине века земли, принадлежащие Византии или находившиеся под ее покровительством. Роль патриарха в поздней Византии была сопоставима только с ролью императора: и того, и другого сравнивали с солнцем. Совместно с бывшим императором Иоанном Кантакузином, принявшим монашеский постриг, патриарх Филофей концептуально оформили учение о православной доминанте в жизни великого государства. Она выражалась в противодействии западническому курсу, который в результате крестовых походов проводило византийское правительство. В борьбе против наступавших на Византию осман патриарх рассчитывал опереться в первую очередь не на союз с католическим Западом, а на объединение усилий балканских и других православных государств.
Но борьба шла на два фронта. Император Иоанн V и его сторонники, выступавшие за расширение процесса секуляризации, противопоставили этой линии союз с Западом, поддержав действия Ватикана по установлению церковной унии на условиях подчинения православных приходов папскому управлению. Иоанн V, воспользовавшись путешествием в Италию, даже принял католичество, что еще больше углубило церковный раскол. В Константинопольском патриархате справедливо считали, что вопрос об унии может решить только Вселенский собор.
Его иерархи предприняли усилия по примирению с сербской и болгарской церквами, помогали сохранить единство русской митрополии, приходы которой оказались на территориях, захваченных Литвой, Польшей и татаро-монголами. Причем в особо тяжелом положении оказались православные, подпавшие под польско-литовское владычество: их насильно обращали в католичество.
Поддержка Константинопольским Патриархатом усилий московских князей по объединению русских земель была обусловлена желанием видеть православное русское население не в составе католической Польши или полуязыческой Литвы, а под властью православных князей Москвы, куда из Владимира и Суздаля переместился центр русской православной митрополии. Благодаря такой поддержке именно в ХIV-ХV вв. русские стали ощущать себя частью единого православного мира.
Еще заслуживают глубокого изучения столь стремительное переселение русской митрополии с Киевской Руси во Владимир, Суздаль, а затем в Москву. Борьба Московской митрополии и молодого государства против католической агрессии Польши, языческой Литвы и постоянной борьбой с турецкой экспансией.
Вспомним и о греческом проекте Екатерины II, имеющей целью полное освобождение Европы от турок и восстановлении Греческой империи во главе с ее внуком Константином Павловичем. Молдавия и Валахия должны были образовать единое государство - Дакию (ныне Румынию).
Политические инициативы, направленные на поддержку православных народов против католической и турецкой экспансии доминировали в российской внешней политике много веков.
Но импульс этой стратегической линии на века был задан в Константинополе. Это было первое глобальное противостояние с целью защиты истинно православной веры перед началом нового времени.
Однако император Иоанн VIII из той же династии Палеологов не считаясь с интересами православного населения своей страны лично отправился в Италию, где на Флорентийском соборе подписал с папой Евгением IV церковную унию. Но народ отверг ее. Против унии выступили Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский патриархи. Прибывший из Италии император не решился даже объявить о ней. Лишь в 1452 г. во время осады Константинополя турками император Константин ХI в надежде на помощь с Запада объявил в храме св. Софии об унии. Византийцы сочли это место оскверненным и не стали посещать его, как и другие храмы, где служили униаты. Так удалось сохранить единство православия и всей православной ойкумены. Причем православные не противились ее расширению, но католический экуменизм, предусматривавший подчинение православных приходов власти римского понтифика, они отвергали.
Захват турками византийских земель не привел к ослаблению глобальной роли православия, оставшегося вселенской ветвью христианства в Восточной Европе. Это исторический пример. Но история учит нас, как поступать сейчас. Мы должны помнить, что именно в борьбе выстояло Православие.
Следует отметить, что подобное стало возможным и благодаря терпимому отношению турок к православным христианам на завоеванных ими землях, на которых, вплоть до середины ХVI века османские власти сохраняли действующими ряд византийских социальных институтов. Более того, как отмечают некоторые исследователи, в ХIII- ХV веках византийцы и турки совместно противостояли католическому Западу.
Еще Григорий Палама отмечал терпимое отношение осман к православному населению, что резко контрастировало с положением византийцев на завоеванных латинянами землях, когда православных заставляли насильно отправлять католические обряды. `В Византии все больше убеждались, что мусульманский мир - это отнюдь не ад, что не все в нем так беспросветно, существует здесь и религиозная свобода, и толерантность по отношению к христианам, и истинная образованность, не исключавшая признания авторитета Евангелия и общности представлений о Боге - Отце Небесном, а в некоторых отношениях - и превосходства христианства...`, - отмечал русский философ и религиозный писатель К.Леонтьев.
Благожелательное отношение турок к Православной Церкви обернулось тем, что после окончательного завоевания османами территорий, некогда принадлежавших Ромейской империи, все православные греки, болгары, валахи, албанцы в османской империи были объединены под церковным управлением Константинопольского патриарха. Последний решал не только вопросы догмы и общего руководства церковной жизнью по вероисповедным делам, но также и все дела церковно-административного и судебного порядка, связанные с религиозным культом: церковные и монастырские имущества и хозяйство, церковное и монастырское строительство, церковные и монастырские завещания частных лиц, назначение священников, епископов и митрополитов, бракоразводные дела, народное образование и тому подобное.
Стоит особо отметить, что наиболее активным противником унии было монашество. Афон, ставший главным центром исихастского возрождения ХIII-ХV веков, превратился в центр антиуниатской пропаганды. И Константинопольский патриархат, и афонское монашество духовно вдохновили простой люд Византии на борьбу с окатоличиванием.
Из 50-50 тыс. населения византийской столицы, лишь около 7 тыс. человек участвовало в обороне города в момент его штурма причем около 2 тыс. были западные наемники, а руководил обороной Царьграда итальянец Джованни Джустиани. Более того, многие кварталы Константинополя поле захвата османами города оказались нетронутыми. Уцелевшими оказались кварталы Фанар, Петрион, Псамафия и другие, населенные православными.
Находясь, по сути дела, в открытом противостоянии с императорской властью по вопросу об унии, Константинопольский патриархат продолжал следовать принципам вселенскости своей церкви. В послании пражским утраквистам в 1452 году первой стоит подпись Геннадия Схолария, ставшего впоследствии первым православным патриархом в Османской империи.
Показательно, что в период византийской истории православная Церковь не отказывается от христианского универсализма, ставя его выше интересов правящей в Византии династии.
Церковь никогда не одобряла никаких канонических или организационных разделений, основанных на этнических или культурных различиях. Идея постоянной и универсальной общности стала составной частью христианской цивилизации. Церковь, ставшая сознательным и систематическим проводником этой идеи, сохранила христианский универсализм. Эта была серьезная победа церкви в тех глобальных изломах.
Но это отнюдь не означало беспрекословной поддержки императорской власти со стороны церкви. Симфония была возможна только в том случае, если государство действовало в соответствии с основным своим предназначением, то есть выступало в качестве охранителя и распространителя православной веры. Отказ от этого предназначения мог вести за собой и нежелание церкви исполнять повеления императорской власти, что особенно ярко проявилось в последнее столетие существования Византийской империи.
Православие Константинополя действительно выполняло мировоззренческую функцию, реализуемую в конкретном поведении и взаимоотношениях православных византийцев, в характере и структуре церковной и государственной организаций.
Все это позволяет нам характеризовать общественную систему, сложившуюся в последнее столетие существования Ромейской империи, как систему `социального вселенского православия`, что проявляется в значительном влиянии византийской традиции на социально-экономическую, политическую и культурную жизнь современных восточно-христианских государств. Хранителем этих традиций в мире и выступает Константинопольский Патриархат.
Доселе мы как-то не учитывали его подвижническую деятельность. А ведь именно им были предприняты первые попытки православного противостояния глобальному нашествию прозелитизма. И этот опыт очень важно популизировать и использовать в наши дни.
V. Перспектива глобализации и православный мир
В Программе развития ООН подчеркнуто, что главная задача, связанная с глобализацией, `состоит в то, чтобы найти те нормы и институты, которые обеспечили бы более эффективное управление на местном, национальном, региональном и глобальном уровнях с тем, чтобы сохранить преимущества глобальных рынков и конкуренции, но и оставить достаточно места для человека, общины и ресурсов окружающей среды, чтобы глобализация служила интересам человека, а не только увеличению прибылей` . ООН считает, что такую глобализацию должны отличать следующие характеристики:
- больше, а не меньше прав человека;
- меньше, а не больше различий в уровне жизни людей в одной стране и в разных странах;
- уменьшение, а не увеличение масштабов маргинализации народов и стран;
- меньше, а не больше нестабильности в обществе и уязвимости человека;
- меньше, а не больше ущерба для окружающей среды;
- меньше, а не больше нищеты и лишений.
Помимо прямых угроз, которые создает неразумное использование глобализации, этот всемирно-исторический процесс ставит перед человечеством и ряд неотложных проблем, которые нужно решать сообща.
Глобализация способствовала превращению прав человека в норму международного права, допускающую вмешательство во внутренние дела государств, нарушающих данную норму. В связи с этим встает вопрос о национальном суверенитете, который, начиная с Ф.Бэкона, был краеугольным камнем всей системы международных отношений.
Расширяется и число субъектов международного права, так как глобализация допускает возможность автономного выхода в мировую экономику административно-территориальных единиц того или иного государства, что усиливает опасность сепаратистских тенденций.
В решении международных проблем все активнее участвуют негосударственные организации и учреждения, усиливая сложность и многовекторность всего комплекса международных отношений. Это говорит о том, что происходит определенное перераспределение функций между государством и гражданским обществом в пользу последнего.
Народ имеет право определять свою судьбу, выбирать правителей и контролировать их. Но в условиях глобализации появляются наднациональные структуры, правящие миром (МВФ, Всемирный Банк, судилище в Гааге и т.д.). Они, а не народ, навязывают свою волю правительствам, сводя на-нет основу демократии - народный суверенитет.
Нам представляется, что опыт ЕС, в создании которого активно участвовали социально ориентированные политические силы, свидетельствует о неотделимости народного суверенитета от решения назревших социальных проблем. И здесь активную роль призвана играть православная общественность. Ведь социальные аспекты православной доктрины всегда обеспечивали ее особую привлекательность в сознании народных массах. Доброта, отзывчивость, готовность бескорыстно помочь ближнему и словом, и делом - вот что всегда характеризовало деяния православных подвижников и стало неотъемлемой чертой православной ментальности.
Культурно-информационная глобализация обостряет проблему национальной, региональной, а зачастую и конфессиональной идентичности.
С невероятной быстротой распространяются идеи и традиции, чуждые предшествующим поколениям. Орудием их проникновения в души людей является мондиализм. Православные люди всегда боролись с `чужебесием` за верность заветам и традициям отцов. Это обеспечивало стабильность православных обществ. Сейчас под влиянием культурно-информационной глобализации происходит массовое распространение отнюдь не лучших образцов культуры, что усиливает и без того царящую в мире бездуховность.
Вместе с тем запреты и искусственные ограничения вызовут лишь рост нездорового интереса к суррогатам культуры. Нужна воспитательная работа с людьми, особенно с молодежью. Иначе возникнет новая вавилонская башня, падение которой приведет не только к смешению языков, но и полной культурной дезинтеграции отдельных социумов и человечества в целом.
`Духовный и культурный экспансии, чреватой тотальной унификацией, необходимо противопоставить совместные усилия Церкви, государственных структур, гражданского общества и международных организаций ради утверждения в мире подлинно равноправного взаимообразного культурного и информационного обмена, соединенного с защитой самобытности наций и других человеческих сообществ` .
И, наконец, экономическая глобализация. Сегодня это главное направление интернационализации мирового сообщества. Но либеральные идеи привели к ослаблению роли государства в регулировании экономических процессов, в том числе и осуществляемых в масштабах всей планеты. Это ведет к утрате приоритета общественно значимой личности над частным капиталом и стихийным развитием производственных сил. Отсюда неизбежность новых экономических потрясений по мере развертывания глобализации.
Во многих странах будут исчезать целые отрасли экономики, приходить в запустение некогда развитые промышленные и сельскохозяйственные районы. Уменьшится притягательность честного производительного труда, новаторского поиска в области науки и техники. А православная доктрина, как известно, основана на признании важности производительного труда, новаторского поиска в области науки и техники. Она отвергает тенденцию не только к маргинализации, люмпенизации и пауперизации (т.е. массовому обнищанию населения), но и к образованию нового плебса (т.е. широких слоев городской бедноты), требовавшего лишь хлеба и зрелищ и оставшегося безучастным к мукам Спасителя и страданиям христианских праведников.
Подводя итог сказанному, отмечу, что сегодня в своем массовом употреблении слово `глобализация` стало символом чего-то опасного для гражданского общества, для демократии, воспринимается как тайный сценарий подчинения человечества интересам мировой экономической закулисы. Все чаще рядом с выражениями `мировое правительство` и `глобальная экономика` звучат слова `электронный концлагерь` или `гетто для богатых`.
Мне же кажется, что, стараясь ухватить политическую конъюнктуру, сиюминутную выгоду от острой темы, мы теряемся в дебрях пиара и толстого слоя мифов, не имея возможности взглянуть на вопрос непредвзято, в стратегическом ключе. Ведь глобализация, как уже отмечалось, - такой же объективный процесс, как и смена общественно-экономических формаций. Он начался давно. Просто во времена противостояния СССР и США эти процессы шли на двух полюсах, представляя разное видение по существу одного и того же глобализационного проекта.
Сегодня мы ощущаем позитивные результаты, которые принесло объединение Европы - один из шагов глобализации. А разве современное противостояние христианства и ислама или католицизма, протестантизма и Православия внутри христианского мира - не отголоски общепланетарного процесса? Не реакция на глобализацию?
Поэтому, не осуждая объективные процессы, но понимая всю их мощь, надо извлекать `плюсы` из складывающейся ситуации. Так прибой во время шторма может разбить о камни, но он открывает возможности для виндсерферов показать свое мастерство. И Православие может использовать положительную силу прибоя, может принять глобализационный импульс для своего дальнейшего развития.
Общая тенденция религиозной политики сегодня такова: ислам наступает, католицизм сдает позиции. Следствием быстрого изменения культурно-конфессиональной среды мира является агрессия. И вот тут очень важно понять, что на смену борьбе против конкретной религии должна прийти борьба с ее агрессией. Нельзя бороться с одним богом, не унижая при этом другого, нельзя строить пропаганду против одной веры, чтобы не пострадала другая вера. Этот путь мы уже проходили.
Католицизм ставит вопрос о постхристианстве. Значит, и у вечности бывают взлеты и падения? Тогда как не раздробить, не потерять то, что есть? Ведь многие религии возникали и гибли, не сумев адаптироваться к новым социальным условиям. Конечно, мы, здесь собравшиеся, верим в особую миссию Православия, но ведь вере нужно помогать делами.
Все было в мире: создавались и рушились империи, исчезали целые народы, но духовная жизнь не прекращалась. На смену глобализации прийдут другие процессы, а духовная жизнь останется вечно, пока жив человек. Главное - не потерять ориентиров, не забыть свои традиции, не раствориться в потоке унификации и стандартизации человечества.
В этой связи хочу еще раз затронуть тему глобализации Православия. Казалось бы - странная постановка вопроса: разве кто-нибудь сомневается, что наша конфессия вселенская. Но давайте приглядимся к проблеме внимательнее. Еще совсем недавно наша организация именовалась как Европейская ассамблея. А сейчас мы вышли, подчеркну, на глобальный уровень. Во многом это результат нашей деятельности, но также это следствие динамично развивающегося в современном мире Православия, ставшего конфессией не только многих народов, но и практически всех континентов.
Я убежден, что под глобализацией Православия нужно подразумевать интеграцию Православия. В интеграции, отрицающей формальное слияние, заложена перспектива единения и исключения раздоров.
Серьезную роль в деле конструктивной интеграции могут сыграть межконфессиональные отношения, построенные на принципах диалога и взаимного интереса. Экуменизм и современные межконфессиональные отношения - несомненный фактор глобализационных процессов. Такие отношения, поставленные на разумную почву толерантности, выступают защитой для Традиции, становятся одной из опор духовной безопасности современного мира.
Приведу пример из России. Сейчас у нас в стране идет интенсивный процесс объединения протестантских церквей в союзы и, прежде всего, на межконфессиональной основе. Пятидесятники, евангельские христиане, баптисты и адвентисты создают объединения для решения общих проблем. Раньше они были самодостаточными, но одними из первых восприняли вызовы нового времени. Во многом этому способствовало принятие Закона `О свободе совести и о религиозных объединениях`, открывшего перед ними такие возможности.
Тот, кто хочет стать православным героем сепаратного мирка за `железным занавесом`, обречен на поражение. Мало того, распылением сил он только вредит Православию. Нет ничего плохого в том, чтобы объединяться, особенно если речь идет о народах со сходной культурой, традицией и верой. Весь вопрос: на каких принципах объединяться? Должен ли интерес экономической целесообразности доминировать над интересами культуры и духовности?
Почему до недавнего времени никто не думал о православных в Австралии, в Нидерландах? И почему сейчас мы потянулись друг к другу? Потому, что греки, стоявшие у истоков нашей организации, во-время уловили этот глобализационный процесс, который может ослабить или многократно усилить наши народы и государства.
Важным свидетельством участия Православия в глобализационном процессе стала все более активная деятельность поместных церквей в социальном служении, в разрешении конфликтов. Социальное служение Церкви в период глобализации состоит и в том, чтобы сохранить идентичность своей веры и идентичность православных народов.
Председатель Европейской комиссии, высшего исполнительного органа Европейского Союза, Романо Проди недавно подчеркнул: `Европа - континент, где живут многочисленные национальные сообщества и каждое из них имеет свои характерные черты, язык и культуру. У нас есть важная задача - бороться за то, чтобы эти элементы не потеряли свои характерные свойства, а развивались дальше`. Могу только присоединиться к этим словам.
В то же время, необходимо отметить, что сохранение богатства наших культур невозможно без активного участия Церкви и православной общественности. Только внеся здоровую струю пассионарности, только доверив свою судьбу людям, чей нравственный императив - защита традиционных духовных ценностей, можно достичь качественных изменений и, обуздав стихию глобализации, открыть новые горизонты для вселенского Православия и всего человечества.
Оценивая перспективы глобализационного процесса, нужно пони-мать, что это и открытые границы и увеличение доступной информации и расширение возможностей для образовательных, благотворительных и других социальных проектов, наконец, перспектива для более тесного сотрудничества православных государств и их народов.
Но есть ряд существенных опасений, которые не позволяют нам броситься в этот процесс сломя голову, а подойти к нему взвешено и осторожно. Ведь, будем говорить открыто, страны-участницы МАП от-личаются по уровню жизни, размеру бюджета и многим другим показа-телям. И если Греция как член НАТО и Евросоюза попадает в так назы-ваемый `золотой миллиард`, то Россия - сырьевая страна, к тому же пе-ренесшая затяжное падение экономических показателей, и на большой кусок от общего пирога вряд ли может рассчитывать. А что говорить о Сербии, которую за океаном до сих пор считают страной-изгоем?
Другой аспект, вызывающий озабоченность - глобальное общество столкнется с глобальными проблемами. И если для борьбы с экологиче-скими проблемами глобализация скорее принесет больше пользы, чем вреда, то, скажем, экономические кризисы будут гораздо более губи-тельны и опасны по своим последствиям.
И еще одно соображение. Мы можем брать прогрессивные формы экономических отношений, бизнеса, можем строить гражданское обще-ство, систему политического плюрализма, толерантности, реализовы-вать социальные проекты и увеличивать объем информации, но един-ственное, что должно остаться неизменным, тем; что сохраняет нашу идентичность - это культура и вера.
И так, глобализация - явление сложное. С одной стороны, она способствует активизации экономического, военного и политического сотрудничества, усилению международных связей, с другой стороны, существует опасность доминирования технологически и информационно развитых стран над другими или двойных стандартов в области применения международного права. Все это побуждает Православие подходить к процессу глобализации с известной осторожностью.
Глобализация имеет не только политико-правовое или экономическое, но также культурное измерение. Наряду с изменением привычных способов организации хозяйственных процессов, глобализация изменяет традиционные способы организации общества и осуществления власти.
То, что сегодня подспудно ищет душа современного мира: обретение памяти, смысла человеческого лица, видение мира как совершающегося таинства, ощущение литургического единства творения, где еще все это сохранилось как не в Восточной Церкви? И не к нам ли обращены сегодня слова Христа: `Никто зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет` (Лк.11, 33). Православие несет свет миру - вот наша историческая миссия.
Вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа. У мира появился шанс построить отношения на началах справедливости и равенства людей, так давайте сообща возводить новый дом человечества, где нет диктата финансовых воротил и где Православие займет свое достойное место.
