Доклад В.И.Зоркальцева на VIII конференции ЕМАП `Роль и значение восточно-христианской традиции в политическом и духовном пространстве современной европейской интеграции`Назад
Доклад В.И.Зоркальцева на VIII конференции ЕМАП `Роль и значение восточно-христианской традиции в политическом и духовном пространстве современной европейской интеграции`
Доклад Председателя Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, Президента ЕМАП В.И.Зоркальцева на VIII конференции ЕМАП `Роль и значение восточно-христианской традиции в политическом и духовном пространстве современной европейской интеграции` (о.Патмос, Греция 28.06.- 01.07.2001 г.).
Уважаемый господин Стилианос Папатемелис!
Уважаемые участники Ассамблеи!
Раскрывая тему нашей конференции мы должны поставить перед собой ряд вопросов.
Прежде всего. Влияет ли восточно-христианская традиция на интеграционные процессы объединенной Европы вообще и в Восточной Европе в частности?
Во-вторых. Без влияния восточно-христианской традиции интеграционные процессы в Европе приостановятся? Или они уже завершены? И является ли православие катализатором этих процессов?
В-третьих. Каковы характеристики восточно-христианской традиции, чтобы, учитывая их всерьез говорить о влиянии православия на политическую и духовную жизнь объединенной Европы?
Это проблема носит отнюдь не праздный характер: то, как мы обозначим сегодня перспективы объединения Европы и вовлеченность в данные процессы стран-участниц ЕМАП, завтра будет реализовано в реальной практике широкого социального спектра.
Отмечу, что мы не впервые обсуждаем эту тему. К такого рода проблемам уже обращались на Ассамблее в Салониках и на зимних конференциях в Минске и Никосии.
И как мне представляется не полностью ее раскрыли. Да это и вряд ли было возможно. Мы постепенно, от встречи к встрече все в большей степени приходили к пониманию того, что восточно-христианская традиция, православие как носитель его идеологии в настоящее время является одним из важнейших, стержневых вопросов современной Европы, касается ли это чисто политических аспектов ее реальной жизни, нравственных идеалов, экономических и финансовых проблем, глобальных вопросов интеграции, становления большой Европы. Во всех этих сферах доминантой, подчеркиваю доминантой, так или иначе является духовный аспект, а значит Православие имеет к этому прямое отношение.
Однако, почему к данной проблеме привлечено такое внимание сейчас? Думаю я не ошибусь, если без большой патетики скажу, что значительная заслуга в этом принадлежит ЕМАП. Не будь этой организации вопросы Православия, восточно-христианская традиция, в целом наследия Византии замалчивалась, умалялась, уничижалась бы так же, как и на протяжении столетий.
Не скажу, что только с 1054 г., когда произошел раскол, но и в последующие века, когда в Европе было не до православия, потому, что она погрязла в религиозных войнах: католики, лютеране, англикане, кальвинисты устанавливали отношения между собой. Достаточно вспомнить Варфоломеевскую ночь. Но когда в 1648 году установился Вестфальский мир главной угрозой стал духовный Восток, против которого и до этого на протяжении многих веков Западом предпринимались экспансионистские действия.
И вот тогда окончательно утвердился железный занавес, которым Западная Европа оградилась от нашей мощной всеохватывающей, всепроникающей религии. Отсюда и разные пути развития - коллективистский, соборный на Востоке и индивидуалистский, рационалистический, эгоистический (по Веберу) на Западе.
На Западе много говорят, что православная коллективистская соборность принижает человеческую индивидуальность, а, следовательно, и индивидуальную свободу человека.
Хочу напомнить, что жесткая борьба со свободомыслием в рамках тогда еще единой христианской религии началась отнюдь не на Востоке, а на Западе. Уже в IV веке по инициативе папского престола были публично сожжены те иерархи, которые высказывали свою точку зрения на действия высших иерархов христианской церкви.
И это было в то время, когда еще не сформировалась патристика и, следовательно, еще не было полноценного христианского богословия. Поэтому одна из причин раскола - это то, что восточные христиане более толерантно относились к своим братьям, допускавшим те или иные собственные трактовки формировавшихся богословских доктрин христианства.
На Востоке за это никогда не отправляли на костер или на виселицу, в крайнем случае, подвергали заточению в каком-либо отдаленном монастыре, где тот или иной религиозный деятель зачастую мог продолжать активную творческую деятельность.
Католики были непримиримы к инославным, а православные - нет. И поэтому еще со времен хазар, официально исповедовавших иудаизм, ислам и христианство на территории Восточной Европы мирно уживались самые разные этнические и конфессиональные группы. Да и Россия сохранилась потому, что составляющие ее - народы от шаманистов финно-угров, до мусульман-татар - жили в мире, толерантно относились друг к другу. Это был не просто дух коллективизма, но истинного гуманизма, уважения к другому, пусть и весьма отличающемуся.
Разве существовал бы сейчас многоэтнический Кавказ, если бы не этот толерантный дух, не эта бережность к чужому духовному опыту, не это искреннее доверие без каких бы то ни было предварительных гарантий?
И восточные христиане первыми увидели родство с другой великой религией, родившейся в VII веке - Исламом, против которого западные христиане на протяжении веков вели истребительные и разрушительные крестовые походы. Характерно, что под предлогом борьбы с Исламом и язычеством крестоносцы не раз уничтожали святыни православия, как на Святой земле, так и на территории Руси и других славянских земель Восточной Европы.
Восточные христиане нигде не уничтожали памятники католицизма, протестантизма, сохраняли бесценные для всего человечества творения Фомы Аквинского, Лютера, Кальвина и других западных богословов.
Зададимся и таким вопросом: что же, до сегодняшнего дня Европа и Восток жили раздельно, а Дарданеллы и Гибралтар действительно были непреодолимы, или это все же было нечто единое? На протяжении веков и до, и после раскола, и до и после гибели Византии Европа жила как единый организм. Да, была борьба противоположностей, но борьба была в единстве. Точки сопряжения находились: в торговле, в экономике, в политике а, затем и в государственно-церковных отношениях.
Очень интересную фразу, применительно к России высказал выдающийся деятель Всемирного совета церквей, ученый с мировым именем Георгий Флоровский о том, что Петр Первый `в западничестве не был первым`. `К Западу Московская Русь обращается и поворачивается уже много раньше`. Действительно, например, русско-испанские связи установились еще при Василии III и Карле V, русско-английские при Иване IV и Елизавете I, то есть в начале и второй половине ХVI века. Русско-немецкие связи имеют еще более долгую историю. Да и Петр свое `окно` прорубил около трех столетий назад.
Если даже не обращаться к значительно более раннему опыту Киевской Руси, можно сказать, что ни Европа не была в изоляции от России, ни Россия - в изоляции от Европы, ни духовно, ни политически.
Сегодня стоит вспомнить и слова, сказанные выдающимся религиозным деятелем, поборником духовного единства Востока и Запада Вселенским патриархом (1948-1972 г.г.) Афинагором: `У Востока и Запада общие Отцы. Их устами себя выражает Церковь неразделенная...Нам нужно вновь отыскать как на Востоке, так и на Западе эту нить, соединяющую нас со святоотеческой традицией, дабы обрести ее обновленной`. Как удивительно современно звучат эти слова сейчас!
Поэтому мне хотелось бы в своем кратком сообщении остановиться на некоторых конкретных аспектах влияния восточно-христианской традиции на современные политические и духовные процессы в Европе и сделать попытку определить механизм ее интеграции в духовную жизнь Большой Европы: интеграции традиций, интеграции конфессий, интеграции экономики, интеграции исторического наследия и, наконец, интеграции народов, населяющих Европу и исповедующих православие.
Интеграция должна носить не только межгосударственный характер, но и межобщественный, международный в буквальном смысле этого слова. Только институты гражданских обществ наших государств способны создать по настоящему мощную саморегулирующуюся систему. Союз, который будет действительной потребностью к самоорганизации ради будущего, который станет социальным сотворчеством душ, может родиться волей народов, а не правительств.
Европейская интеграция будет действительно функционировать только с условием того, что европейская идентичность станет доминирующей в массовом сознании населяющих ее народов. Именно надэтнический характер православной идентичности способствовал сохранению восточнохристианских народов. Осознавая себя не только как болгар, греков или русских, но и как православных, народы Восточной Европы противостояли натиску чуждых цивилизаций, сохраняя свою самобытность, помогая друг другу в трудный момент, сообща решая многие проблемы.
Если взглянуть на Европу с точки зрения сухих, абстрактных цифр, то возникает вопрос кто к кому присоединяется - Восток к Западу или Запад к Востоку? Ведь православные христиане, проживают почти во всех странах, даже в Венгрии, которая, к сожалению, не входит в ЕМАП. А если говорить по крупному, то восточно-христианская традиция представлена в следующих цифрах: из 750 млн. населения Европы около 250 млн. православных. Это треть населения.
Да, католиков 1 миллиард 300 млн. во всем мире, но в Европе их - 200 млн. А православные практически все в Европе.
Нельзя игнорировать и тот факт, что (даже без учета России) православные народы занимают треть территории Европы. Несомненно, что это большая сила, мощь и, поэтому, рассуждая о вхождении в общий европейский дом, мы должны говорить, что носители православной традиции отнюдь не пасынки, а их страны не задворки.
Отмечу и мусульманский фактор, насчитывающий в Европе более 20 млн. последователей. Эта та проблема, которую следовало бы обсудить на одной из наших конференций.
Если же оценивать вопрос исторически, то прошло то время, когда, говоря словами современной католической историографии, воинствующие папы контрреформации провозглашали в конце ХVI века крестовый поход против протестантизма в Европе. Пий V отказывался признавать самобытность Англии и законность английской королевы, Григорий ХIII служил благодарственные молебны по случаю Варфоломеевской ночи - истребления католиками Франции своих соотечественников - гугенотов-кальвинистов.
Последняя религиозно-политическая война с ярко выраженными католическим и протестантским лагерями государств в Европе - Тридцатилетняя, завершившаяся Вестфальским миром 1648 г., определила, по мнению многих, облик Европы на несколько столетий вперед. Его влияние сказывается и сейчас. И важно учитывать и сохранить то историческое наследие, что нам дает сама Европа. Это, по существу, вклад Западной Европы в Европу объединенную.
Так как же быть? Возвратиться снова к `католической Европе` против `православной Европы`, к горькому опыту минувших столетий? И сегодня есть очаги межрелигиозной напряженности, но нельзя же возвращаться в эпоху до Вестфальского мира. Стабильность межрелигиозных отношений - одна из составляющих механизма духовного единения Европы, которая слишком многолика, чтобы можно было провести разделительные барьеры и выделить `сферы влияния`.
И сегодня нельзя не сказать о той `деятельности`, которую в последнее время развернул Папа-славянин Иоанн Павел II. Он активно посещает страны-участницы ЕМАП: Грецию, Грузию, Румынию и Украину, планируется визит Армению. Считал бы целесообразным поручить соответствующим Комиссиям ЕМАП проанализировать результаты этих поездок и внести в Секретариат свои предложения с целью определения нашей общей позиции по данному вопросу.
Теперь два слова о религиозном ландшафте.
В современной Европе православие имеет сильные позиции в Греции, где к Православной церкви принадлежит до 98 % населения страны, Румынии, где к православию принадлежит 83 % населения страны, в Республике Кипр, в Болгарии, где православный патриархат занимает ведущее место в религиозной жизни страны; в Молдавии.
Общеизвестно, как велика роль Православие в жизни России, Украины, Белоруссии, Грузии. В Армении особую роль издревле играет армянская апостольская церковь, также принадлежащая к восточнохристианской традиции.
Менее существенные, но, все-таки, заметные позиции занимает Православие даже в такой католической стране как Польша, где, по данным польской статистики в 1998 году, насчитывалось 250 православных общин и 550 тысяч верующих.
В Венгрии, где большинство - 64 % - принадлежит к католической церкви, существуют православные приходы юрисдикций Московского и Вселенского (Константинопольского) патриархатов, сербская, румынская православные епархии.
В Чехии и Словакии, где существует своя автокефальная Православная Церковь земель Чехии и Словакии, насчитывается 150 тысяч православных верующих.
Даже в тех странах Западной Европы, где православие исторически не было заметной конфессией, существуют епархии Поместных Православных Церквей. Например, в Великобритании - Фиатирская епархия Вселенского патриархата и Сурожская епархия Московского патриархата, мирно сосуществующие с государственной англиканской церковью, с католической епархией, другими конфессиями и религиями Соединенного Королевства.
Во Франции местные православные епископы различных юрисдикций (русские, греки, сербы, румыны - всего до 120 тысяч верующих) взаимодействуют друг с другом на постоянной основе, в рамках комитета православных епископов под руководством местного экзарха Вселенской Патриархии, митрополита Галльского.
Пример Франции тем более показателен, что эта страна живет в условиях межконфессионального и межрелигиозного диалога. Достаточно сказать, что мусульманская диаспора во Франции значительно превосходит численность французских протестантов.
Из этого следует вывод, что православная традиция является неотъемлемой частью объединенной Европы, ее сугубо внутреннее составляющее, имеющее большое историческое и культурное значение. Нет другой конфессии в Европе, география которой была бы такой обширной, по существу, всеохватывающей, а концентрация беспрецедентно высокая. Таким образом, инкорпорирование Православия в Европу исторически состоялась. Речь идет лишь о его влиянии. И здесь мы должны сказать, что оно позитивно. Православие, восточнохристианская традиция является тем катализатором, который ускоряет процессы интеграции в Европе.
Есть еще один важный момент. В свете интеграционных процессов в Европе особую актуальность приобретает необходимость совместного решения проблемы прозелитизма и распространения сект деструктивного характера. Всю сложность этого вопроса осознают не только православные люди, но и многие в Западной Европе, например, наш друг из той же Франции г-н Вивьен, возглавляющий Межведомственную комиссию по контролю над сектами. Нерешительность может обернуться тем, что подобно термитам секты подточат наше единство изнутри, используя его преимущества для своей пропаганды.
Такой подход тем более актуален. В принятом в марте 1996 года Европейским Парламентом Постановлении `О сектах в Европе` предлагается: `... Совету Европы разработать, предложить и возглавить проведение мероприятий ... для того, чтобы ограничить и пресечь незаконную деятельность сект в Европейском Союзе`. Этим вопросам мы посвятили нашу конференцию в Варшаве, но действительность, накопленный опыт неизбежно требуют возврата к их обсуждению и реальному разрешению этого животрепещущего вопроса.
Думается, что эта проблема и есть тот барьер, который стоит на пути единения Европы, снять этот препон - общая задача гражданского общества стран-участниц ЕМАП.
Коллеги!
Ведя сегодня речь о сближении народов Европы, их стремлении к духовному, политическому, экономическому, культурному единству, нельзя не обратиться к событиям далекого прошлого европейского континента.
Одним из символов этого синтеза являются святые братья Кирилл и Мефодий. Как подлинные апостолы славян, фессалоникийские братья олицетворяют вклад древнегреческой культуры в историю Церкви, в духовную историю европейских народов, открыли пути к взаимному познанию и единению различных народов зарождавшейся Европы, содействовало тому, что современная Европа - Европа начала III тысячелетия - имеет общее духовно-религиозное и культурное наследие.
Сегодня, анализируя процессы европейского единения, мы должны обратиться и к богатому наследию этих святых.
Вот ряд важных моментов.
Во-первых. Характерная черта их миссии - мирное благовествование, мирное строительство новой культуры, освященной светом Евангелия. Богатые религиозные традиции восточного христианства, благодаря мудрости и такту братьев, мирно привились на новой почве. Они и сегодня остаются учителями для тех, кто пытается сгладить противоречия и найти мирный компромисс во имя укрепления единства.
Во-вторых. Будучи наследниками византийской культуры, Кирилл и Мефодий первыми использовали модель того, что сегодня называется `внедрением в культуру` - они исполнили свою миссию с полным уважением к уже существовавшей в тех краях культуре, способствуя ее росту и развитию. Нет нужды говорить, что такой подход весьма важен и в нашу эпоху глобализации и смешения культур.
В-третьих. Внесли огромный вклад в строение Европы не только в сфере христианского общения, но и государственных и культурных связей. Сегодня нет иного пути, как следовать великому примеру святых братьев в преодолении напряженности и непонимания в новой Европе и в мире.
Этот исторический пример - одна из важных составляющих гуманистического механизма интеграции Европы. Нам следует всемерно его использовать в практической деятельности ЕМАП.
Мы можем войти в процесс объединения Европы отдельно, каждый сам по себе, или как часть некоторого целого. Несомненно, что во втором случае наши возможности будут многократно усилены. Но для этого необходимы меры, направленные на выработку общих взглядов и действий.
В современном мире востребована уникальность и неповторимость. Однако Европа уже в значительной степени утратила свой духовный потенциал. Во многом, именно этим объясняется падение Евро и общеевропейских макроэкономических показателей. Только опора на первозданную чистоту православной духовной традиции, мягкое, толерантное ее возвеличивание (как Кирилл и Мефодий), способна вернуть Европе роль одного из важнейших центров влияния в современном мире.
Обсуждая вопрос о европейской интеграции давайте спросим себя: что это? Механическое слияние? Думаю, что с этим нельзя согласится. Одно подчиняется другому, перестает быть самостоятельным фактором? Поглощается? Это возврат к Варфоломеевской ночи.
Однако, должен быть какой-то механизм взаимодействия и интеграции восточнохристианской традиции в единую Европу.
Каким я его вижу:
? Прежде всего, нельзя спешить. Поспешность - верный путь к довольно быстрой гибели нового союза.
? Во-вторых, необходимо стимулировать, создавать благоприятные условия для этих процессов и в полной мере учесть интересы всех входящих в Большую Европу. Глупо тянуть траву, чтобы она росла быстрее, надо удобрить и облагородить почву.
? Сохранение многоцветия. Как сказал на встрече с министром культуры Греции Эвангелосом Венизелосом Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: `И Греция, и Россия хотят быть в европейском пространстве, но при этом желают сохранить свое лицо, историю, традиции, веру. Это только обогатит европейское сообщество`. Интеграция должна идти так, чтобы все уникальное, неповторимое, особенное сохранилось. Чтобы серб остался сербом, грек - греком, а русский - русским. Современная Западная Европа слишком похожа на `кладбище народов`. Где горячие гасконцы, таинственные кельты, педантичные пруссы? Удел этих народов в прошлом, в истории. Но наши народы не должны уйти в прошлое. И в этом так же находит свое проявление очередная составляющая механизма интеграции.
А были ли в истории Европы примеры позитивной интеграции? Да. Россия - это прототип большой Европы, взявшая все самое лучшее из Византии. Я это говорю не потому, что я - патриот. Исторической особенностью политики России являлось бережное отношение к присоединяемым народам. Им никто не навязывал свою веру, свои обычаи и язык. Наоборот, русские помогали этим народам сохранить свою самобытность - более 20 народов благодаря русским обрели письменность. И в результате в России сохранились даже народы численностью 300-400 человек.
В своем `Наказе` российская императрица Екатерина Великая, немка по национальности, говорила: `В столь великом государстве, распространяющем свое владение над столь многими разными народами, весьма бы вредный для спокойствия и безопасности граждан был порок - запрещение или недозволение их различных вер...
Гонение человеческие умы раздражает, а дозволение верить по своему закону умягчает и самые зачерствелые сердца и отводит их от заматерелого упорства, туша споры их, противные тишине государства и соединению граждан`.
Эти замечательные положения толерантного отношения к инаковерующим проявлялись не только на словах, но и в реальной практике. Например, в 1773 году Папа Климент ХIV запретил Орден Иезуитов, однако, Екатерина дала им возможность сохранить свое существование в России.
Хочу отметить, что русский народ велик и могуч не потому, что многочисленный. Величие его определяется иными свойствами. Одно из них - способность жить в мире и дружбе с сотней народов, наций и национальностей. Не растворяясь в них и не поглощая их. Я бы сказал, что это уникальное явление общепланетарного значения необходимо оберегать, защищать. Разрушение этой межнациональной гармонии, этого единства в многообразии может высвободить такие деструктивные силы, что сравнить их можно лишь с высвобождением энергии ядра. Российский пример совместного проживания народов может и должен быть повторен.
Этот характер духа позитивной интеграции очень тонко прочувствовал наш поэт Роберт Рождественский, сказавший, что все прогрессы реакционны, если рушится человек.
В последние десятилетия объединительные процессы усилились. Шенген, Европарламент, новая денежная единица Евро - все это символы искреннего стремления европейских народов и правительств к объединению. И я бы сказал, что объединение Европы неизбежно.
Но без участия восточноевропейских народов такое объединение будет неполным, односторонним. Без них нет Европы. Как два могучих крыла, романо-германцы и православные народы составляют основу европейского могущества. Ведь многовековой культурный пласт и уникальный духовный опыт восточнохристианской цивилизации это не только значительная часть европейской истории, но и живой родник ее будущего величия.
Каковы же возможные пути участия народов восточнохристианской традиции в общеевропейской интеграции?
Прежде всего - путь внешнеполитического сотрудничества, включая совместное отстаивание общеевропейских интересов перед мировым сообществом. Этот путь, путь понимания, что Европа - наш общий дом, и, что только сообща мы можем противостоять мировому глобализму.
Новое единство должно позволить в дружной семье греку чувствовать себя еще больше греком, русскому - еще больше русским, сербу - еще больше сербом. Только через сохранение самобытности отдельных, даже самых малых европейских народов возможно построение не формальной суммы, но качественно нового общеевропейского синтеза. В этом заключена диалектика современных интегративных процессов в Европе.
Второе направление - более широкое экономическое партнерство. Нам необходимо поддерживать экономические инициативы, способствующие укреплению европейского единства. Необходимо создать своеобразный европейский товарный патриотизм, гордость за то, что ты пользуешься товарами, произведенными в Европе, независимо от страны-производителя.
Третье направление - более острая реакция на внутриевропейские проблемы, такие как Косово или события в Македонии. Очевидно, что единая Европа может и должна иметь свое особое мнение по внутриевропейским делам, отличное от позиции НАТО, США или кого бы то ни было еще.
Четвертое направление - невозможно говоря о самых впечатляющих перспективах союза, отмахнуться от проблем стран, находящихся в состоянии политической нестабильности и расположенных фактически в самом сердце Европы. Многим из нас сейчас трудно, но им еще труднее. Мы обязаны не только помочь им, но и призвать к этому все европейские народы. Как невозможно счастье мира ценой слезы ребенка, так и невозможен благоденствующий союз ценой унижения наших братьев.
И, наконец, пятое направление - межпарламентский диалог. Кто может дать схему будущей интеграции? Конечно же ЕМАП с ее уже сложившимся реальным механизмом интеграции:
? сотрудничеством с другими международными парламентскими организациями, ОБСЕ, ПАСЕ, Советом Европы, ООН, Европейской Комиссией;
? взаимодействием как со всеми православными церквями, так и с другими конфессиями и религиями.
И здесь наша Ассамблея, могла бы показать Западной Европе пример небывалого единства, стать примером для подражания.
Но самым мощным катализатором европейской интеграции, на мой взгляд, станет провозглашение Иерусалима открытым городом мира.
И в заключении хочется сказать, что в своем кратком выступлении я поставил ряд проблем и призываю Ассамблею к их обсуждению и принятию решений сообща.
