Он иронично относился к долгожительству, не любил справлять юбилеи и столетний отмечать уже не собирался, говорил, что надоело. Но на самом деле был величайшим жизнелюбом, эпикурейцем, юмористом. Кого он только не разыгрывал! В этом списке полно великих и известных людей начиная с Дмитрия Шостаковича. А какой он был рассказчик - заслушаешься! Сначала просто рассказывал, а потом взял и написал книгу, потом другую... Так появились `Очевидное, но вероятное`, `Заметки на полях шляпы`, `Завещание Глинки`. Написал восемь симфоний, два струнных квартета, семнадцать оперетт, а также одну одноактную оперу (`Соль`) и один балет (`Королевство кривых зеркал`). Но, безусловно, своей неиссякаемой всенародной славой и любовью он был обязан прежде всего кино. `Остров сокровищ`, `Истребители`, `Большая жизнь`, `Таинственный остров`, `Ночь над Белградом`, `Александр Пархоменко`, `Два бойца`, `Пятнадцатилетний капитан`, `Разные судьбы`, `Пес Барбос и необычный кросс`, `Всадник без головы`. Старшее поколение распевало его песни хором и тихонько пело их младшему поколению на ночь, как колыбельные.

Когда говоришь о Богословском, можно вспомнить три главных момента: музыка, розыгрыши и... какая-то невероятная честность. Конечно, на вопрос о любимом писателе можно почесать в затылке и выдать что-нибудь вроде Томаса Манна или Достоевского, а на вопрос, какой ему видится судьба страны, начать высказывать дежурную озабоченность этим путем. Удивительно, насколько Богословскому все это было не нужно. Когда его спрашивали о любимом писателе, он честно отвечал: `Аверченко`. А когда видел, что ждут продолжения - ну скажи на худой конец `Пушкин`, - он упорно объяснял, что просто Аверченко пока никто не понял, а вообще он любит Катаева и немного Булгакова, особенно `Мастера и Маргариту`. Только вот всю линию, связанную с Иешуа и Пилатом, роман в романе, пропускает - уж больно скучно. Не стеснялся признаться, что его никогда не интересовала страна, а куда больше - собственное творческое благополучие. И с этим, как он полагал, у него проблем не было. Не было творческих драм, не было творческих падений и взлетов. Все было так, как он хотел.

Он был счастливый человек. Он любил женщин - искренно и обильно, но умудрялся оставаться верным. Он был продуктом советской эпохи - и кто только бы посмел вложить в эти слова хоть грамм негатива. У него была огромная библиотека, 12 тысяч книг, но он ее не читал, потому что всю жизнь хотел позволять себе делать то, что хотел. Он умудрился не состоять ни в пионерах, ни в комсомоле, ни в партии. Его любили сильные мира сего, но он умудрялся не водить с ними дружбу. И - ничего. Делать и говорить то, что ты считаешь нужным, - это счастливейший дар, который дается только тем, кто воистину его достоин.

`Шаланды полные кефали в Одессу Костя привозил...` Молодежь-то и не знает, кто написал эту песню. Но знает и напевает. Вот это и есть истинное признание, истинная регалия. Как-то Никита Владимирович сказал, что после его смерти его скоро забудут, а в ХХI веке и песни его петь перестанут. Наверное, это было самое большое заблуждение его жизни.
Екатерина Барабаш, Андрей Хрипин

материалы: Независимая Газетаhttp://nvolgatrade.ru/

Док. 203387
Опублик.: 05.04.04
Число обращений: 52