Андрей Нещадин, Н.Горин: Бизнес и государство (тезисы)Назад
Андрей Нещадин, Н.Горин: Бизнес и государство (тезисы)
Анализ процессов реформирования социальной, экономической и политической систем российского общества позволяет выделить, начиная с середины 80-х годов, три крупных этапа реформ, два из которых завершились системным кризисом и последующими вынужденными структурными и институциональными изменениями:
- Кризис 91 года завершил период стихийной либерализации начавшейся в середине 80-х годов в политике, идеологии и частично экономической сфере, проявив необходимость полного демонтажа советской политической и экономической системы. При этом, однако, полагалось, что рынок, как агрегированная система обмена со встроенным механизмом саморегуляции, сам решит все наши проблемы.
- Кризис 98 года завершил период становления классического `дикого рынка`, поставив как наиболее актуальную проблему - задачу институциализации рыночных отношений, их перевода в цивилизованное русло. При этом существенно меняется сам подход к рынку: рынок рассматривается как совокупность институциональных ограничений, в рамках которых происходит деятельность хозяйственных агентов. При этом существенно возрастают, как требования регулирующей роли государства, в частности проведения разумной налоговой политики, так и к активизации ассоциированного бизнеса в установлении `цивилизованных правил игры`. Нерешенность задач институциональных преобразований рынка составляет серьезную угрозу формирования третьего системного кризиса.
Основу институциональных преобразований в сфере отношений бизнеса и государства, а также бизнес-агентов между собой, составляет правовое и этическое регулирование. При общем понимании актуальности этой проблемы до сих пор правовое пространство - правила игры на бизнес-поле устанавливались государством, а следовательно эти правила устанавливались почти исключительно с позиции интересов государства и не на этических, а на правовых принципах. Государство же исходило и исходит не из задачи создания оптимальных условий для развития бизнеса, а из задачи сбора налогов - то есть создания тех минимальных условий, при которых бизнес мог бы платить налоги, что бы на них могло жить государство. Во-вторых, и это не менее, а сегодня может быть и более важно, государство, устанавливая правила под себя, ни коим образом не защищает и не сможет эффективно защитить бизнес от бизнеса: наиболее агрессивные участники рынка получают возможность использовать созданные государством правила для захвата частной собственности или контроля над ней. Результатом этого являются распространяющиеся технологии `законного` захвата собственности, в том числе с прямым участием государства. Вполне понятно, что продолжение односторонней тенденции развития правового поля ведет как минимум к стагнации и выводу значительной части капитала из игры, при этом не имеет существенного значения, превращается он в сокровища, `прожигается` на красивую жизнь внутри страны или вывозится за границу.
Третий этап реформ, начавшийся с кризиса августа 98 года - это этап реформирования системы общественных отношений, в рамках которых должны быть установлены цивилизованные правила бизнеса и функционирования рынка труда, как экономической основы развития российского общества. Существенно важным является активизация бизнеса и гражданских структур в процессах нормотворчества, обеспечении и правовой защите собственных интересов. Речь, таким образом, идет об установлении нового качества отношений между бизнесом и государством.
Каково же реальное положение в этой сфере сегодня? По данным опроса руководителей предприятий трех регионов: Москвы, Томска и Новгорода (опрос был проведен в апреле-ноябре 2002 года в рамках исследовательского проекта МОНФа `Развитие спроса на правовое регулирование корпоративного управления в частном секторе`) на вопрос `Удастся ли предприятию отстоять свои законные интересы через Арбитражный суд в случае спора с органами власти?` положительно ответили лишь 30,7% опрошенных (крупный бизнес - 35,4%), в то время как при ответе на тот же вопрос, с формулировкой - `в случае спора с другими предприятиями` - количество положительных ответов составило 70,9% (крупный бизнес - 93,8%). Примерно двойное соотношение положительных ответов получилось и при ответе на вопрос `Будет ли выполнено принятое Арбитражным судом решение в пользу предприятия, если другой стороной спора являются органы власти (29,1%, крупный - 37,5) или другие предприятия (57,9%, крупный 63,7). К сожалению, такое мнение имеет под собой реальные основания, при этом наиболее незащищенным чувствует себя мелкий и средний бизнес.
Наиболее характерным моментом взаимоотношений российского бизнеса и государства является взаимообвинительный уклон: государство жалуется на предпринимателей, предприниматели на государство. Этот обоюдный `плач` не просто постепенно превращается в привычный ритуал, а становится основой взаимного недоверия и подозрительности между властью и бизнесом. По существу это индикатор укоренившейся идеологии, в которой бизнес и власть воспринимают друг друга как противостоящие силы.
Государство жалуется на бизнес: по данным социологических исследований около двух третей российских граждан, которые должны подавать декларации о доходах в Налоговые инспекции, не делают этого; 84 % предпринимателей указали на уклонение от налогов как на основное нарушение легальных норм. По оценкам Рабочего Центра экономических реформ при правительстве РФ, только 1,5 % российских предприятий уплачивают все налоги своевременно и полностью. Примерно две трети скрывают часть своих доходов. А около трети предприятий вообще уклоняются от уплаты налогов.
Бизнес жалуется на бремя административного контроля: По данным опросов лишь на половине (51 %) предприятий административные проверки проводятся не чаще одного раза в месяц (менее одного раза - 26 %). Примерно равные группы составляют те, кого проверяют 1,5 - 2 раза (22 %) и 3 - 5 раз (21 %), а 6 % предприятий более 5 раз в месяц. По данным сравнительного исследования предприятий розничной торговли, проведенного в Москве и Варшаве, количество административных проверок в России в 2 раза больше, чем в Польше (18,5 против 9 проверок в год в среднем) На этой почве процветает вымогательство. Лично сталкиваются с ними в своей хозяйственной деятельности около (65 %) руководителей, в том числе часто - 20 % (отметили, что не сталкивались - 35 %). При этом только каждый пятый видит реальные возможности избавиться от коррупции в современном российском бизнесе в обозримой перспективе.
С одной стороны, обман государства становится признанной нормой, а уклонение от налогов превратилось в привычный элемент хозяйственной стратегии. С другой стороны, такой же нормой становится шантаж предприятий государственными чиновниками и вымогательство.
Имеют место и достаточно регулярные прямые нарушения экономического законодательства государственными органами различных уровней. Отвечая на вопрос о том, `Кем нарушались права и интересы предприятия в области регулируемых Законами `об АО`, `о банкротстве` и `о конкуренции` 34,6% (крупный бизнес - 32%) ответивших на вопрос руководителей трех регионов указали на `местные органы власти`, 32,7% (крупный - 52%) на `региональные органы власти`, 26% (крупный - 28%) - на `федеральные органы власти`. Сравните: на нарушения законодательства со стороны `контрагентов` указали 26,9% (крупный бизнес - 16%) ответивших на вопрос, сот стороны `конкурентов` - 22,1% (крупный 16%), со стороны `банков` - 13,5% (крупный - 12%). Таким образом, суммарный уровень давления со стороны власти всех уровней оказался даже несколько выше, чем со стороны экономических агентов. Особенно заметна разница для предприятий крупного бизнеса, которые подвергаются наиболее жесткой атаке со стороны всех уровней власти.
Давление государственных структур на деятельность предприятий позволяет осуществлять реальный бюрократический контроль за их деятельностью в новых условиях, вместе с тем оно же формирует стратегию бизнеса, основанную на неформальных отношениях с представителями власти, получении индивидуальных привилегий и льгот и, наконец, побуждает предпринимателей переводить часть своей деятельности в `теневую` сферу.
Однако, как ни странно, эта сложившаяся система отношений между бизнесом и государством в какой-то мере сегодня устраивает обе стороны: ничего не меняя, государство всего-то хочет больше налогов, а бизнес, на тех же условиях, меньше контроля и шантажа.
В основе этой игры бизнеса с государством - предельно сложная, непрозрачная система налогообложения основного игрока - крупного бизнеса. Она позволяет бизнесу скрывать налогооблагаемую базу, а государству, вернее его представителям шантажировать и рэкетировать бизнес. Большинство экспертов полагает, что никакое дальнейшее уменьшение налоговых ставок не приведет к повышению собираемости налогов, хотя некоторые налоги и необходимо уменьшить. Единственным эффективным средством в этой ситуации является упрощение системы налогообложения и одновременное повышение эффективности контроля со стороны государства. Это позволило бы, с одной стороны, исключить массовую неуплату (недоплату) налогов, с другой стороны и в той же мере, - подорвать основу рэкета предпринимателей государственными чиновниками.
Бизнес не жалуется, но страдает от необязательности партнеров и не надеется на государство. Считается, что государство, поскольку ему платят налоги, обязано создать действенную систему правовых гарантий выполнения договорных обязательств в сфере бизнеса. Реально, однако, степень риска в хозяйственных отношениях очень высока: по данным опросов, с нарушениями деловых соглашений сталкиваются 82 % руководителей (в том числе часто - 32 %) . Это не только подрывает взаимное доверие и приводит к дополнительным издержкам, но и существенно препятствует развитию специализации и кооперации, как основе повышения качества и снижения издержек. Наконец специализация является существенным условием развития высокотехнологичных производств.
Вместе с тем, большинство руководителей предприятий считают наиболее эффективной мерой при возникновении хозяйственных споров проведение переговоров (80%), а не обращение в судебные инстанции (51,2%). Только крупные предприятия (80,9%), имеющие собственные юридические службы предпочитают ведению переговоров обращение в суд.
Более трети (36,5%) руководителей отметили, что за последние 3 года ни разу не обращались и не выступали в качестве ответчиков в Арбитражном суде. Как и в предыдущем примере, исключение составляют крупные предприятия, среди которых только 8,3% за последние 3 года не обращались в Арбитражный суд. Вполне понятно, что это определяется двумя факторами: более сильным давлением и реальной способностью вести дела по Арбитражу.
Говоря о причинах отказа от обращения в Арбитражный суд, руководители отмечают `невозможность предугадать исход дела из-за противоречивости законодательства` (27%, крупные предприятия - 47,4), `чрезмерно долгие сроки судебного разбирательства` (25,1%, крупные - 34,2%), `отсутствие надежды на исполнение решения` (24,7%, , крупные - 42,1%), `отсутствие надежды на объективное рассмотрение иска` (13,1%, крупные - 15,8%). Наконец, 23,6% (крупные - 23,7%) опрошенных руководителей отметили наличие `более эффективных способов разрешения споров, чем суд`.
Не секрет, что в такого рода хозяйственных спорах решающее значение имеют не арбитражные суды и официально создаваемые гражданские структуры (общественные организации предпринимателей), а силовые формы отношений и соответствующие неформальные структуры. По данным опросов, лично сталкиваются с силовыми методами 42 % российских руководителей, а часто становятся объектом силовых вымогательств 3 % (отметили, что не сталкиваются совсем - 58 % респондентов). Эксперты в области бизнеса отмечают, что произошло превращение силовых методов решения хозяйственных споров в `нормальный` элемент жизни. При этом этика соблюдения деловых соглашений во многом зависит от соотношения сил, которые стоят за предпринимателями, причем это не только и не столько нелегальные силовые формирования (их время постепенно проходит), сколько особые отношения с подзаконно действующими государственными `силовыми` структурами (судом, прокуратурой, милицией и др.).
* * *
Бизнес при наличии серьезных претензий к государству сегодня практически не готов к участию в формировании правового и этического пространства, в котором он мог бы развиваться более эффективно. Претензии на то, что рынок сам решит все проблемы уже ушли в прошлое. На место `рынка` вновь водворено государство, которое должно дать, если не `жирненький кусок`, то хорошие Законы, которые бы защищали бизнес от него же. Но это абсурд - миф, который ведет нас к очередному кризису.
В значительной мере в основе сложившегося положения лежит воспринятая и вошедшая в нас всех идеология капитализма времен Адама Смита. В соответствие с ней, общество зиждется на конкуренции и взаимной борьбе эгоистических интересов. В этой модели население и бизнес борются с властью, а власть с ними, она же обязана защищать население и бизнес друг от друга. Реально же каждая сторона как бы ощущает себя в отдельной лодке и одновременно занимается игрой в перетягивание каната с обоими оппонентами. Руководствуясь идеологией соответствующей начальной стадии индустриализации, мы вместе с тем хотим в дальнейшем развиваться по законам постиндустриального общества, общества основанного на философии и культуре сотрудничества: мы все в одной лодке, хотя, и выполняем в ней в общих интересах, но разные функции. С этой позиции надвигающийся кризис это кризис дисфункциональности - неспособности всех сторон (структурных элементов общества как системы) качественно выполнять свои функции. Население, с точки зрения трудовой мотивации, дисциплины и реальной квалификации представляет низкокачественный ресурс, не обеспечивающий возможность его капитализации - продуктивного использования в сфере бизнеса. Государство плохо справляется со своей главной экономической функцией - обеспечивать сбор и контроль за использованием собранных налогов, еще хуже с согласованием интересов различных групп общества. Наконец, бизнес, особенно средний и малый, не способен внятно ответить на вопрос о том, какие условия ему нужны для процветания и тем более не способен сформировать соответствующее этим условиям правовое и этическое пространство. Отсутствие или неэффективность неформальных институтов компенсируется требованиями к праву и правовым институтам, в конце концов, к государству.
