Анатолий Гушер: Последствия кризиса вокруг Ирака для мира, международной безопасности и интересов России (тезисы)Назад
Анатолий Гушер: Последствия кризиса вокруг Ирака для мира, международной безопасности и интересов России (тезисы)
Приступая к написанию этой статьи, автор не задавал себе вопроса, состоится ли, будет отложена или, может быть, вообще отменена готовящаяся крупномасштабная военная операция США и их союзников против Ирака. Для человека, в деталях знакомого с военно-политической и международно-правовой историей иракско-кувейтского кризиса 1990 г., а особенно с военной стороной подготовки и ходом операции американских войск и их союзников `Буря в пустыне` по освобождению Кувейта в январе-феврале 1991 г., сегодня достаточно ясно, что содержание и масштабы уже проведенных США и Великобританией по состоянию на начало марта 2003 г. военных приготовлений, а также направленность и характер продолжающихся с их стороны политико-дипломатических шагов по обеспечению реализации общего стратегического и оперативного замысла уже спланированной и подготовленной военной операции `Шок и трепет` вышли на такой уровень, когда удар американской военной машины по Ираку становится практически неизбежным. Помешать этому могли бы только некие совсем уж экстраординарные обстоятельства. Но даже если бы по каким-то причинам или соображениям Вашингтон и не перешел бы рубеж времени `Ч`, т.е. отдачи последнего приказа или сигнала на начало боевых действий, все равно последствия кризиса вокруг Ирака для многих в мире будут весьма серьезными. Было бы хорошо, если бы они стали еще и уроками на будущее.
Вообще говоря, развитие событий вокруг Ирака дает серьезный повод для того, чтобы задуматься над современными тенденциями в мировой политике. Так получается, что нынешний иракский кризис ставит много вопросов, выходящих далеко за рамки очередной попытки Вашингтона приструнить еще одного строптивого и непослушного политического лидера одной их стран мира. Реально международное сообщество, если оно еще существует в общепринятом понимании этого термина, сегодня оказалась в весьма двусмысленной, более того - опасной ситуации. Мало того, что для человечества наряду с традиционными угрозами, преследующими его постоянно, возникла новая серьезная опасность в лице международного терроризма. Гораздо более масштабная и системная угроза для него вызревает там, где многие ее, возможно, до последнего времени и не ожидали - в недрах современной политики Вашингтона, стремящегося под прикрытием или предлогом решения задач борьбы с международным терроризмом установить полный силовой контроль над стратегически важными районами мира, не считаясь при этом ни с интересами большинства своих союзников, ни с международно-правовыми нормами и уж тем более - с моралью. Президент Буш намерен взять на себя роль `демократизатора` всего исламского мира, и не только его, со всеми вытекающими из этого неоднозначными последствиями. Реально это - плата многих стран и народов мира за полученную ими однополярность современного мироустройства, за разрушение стратегического баланса, за приоритет и право силы одного-единственного сильного, каким, что очевидно, считают себя Соединенные Штаты.
Надо прямо сказать, что баасистский режим Ирака и его лидер Саддам Хусейн далеко не голуби. Общеизвестно стремление иракских баасистов к лидерству и господству в регионе и в арабском мире. Методы, используемые иракцами при решении спорных вопросов и конфликтов - что внутри своей страны, что с соседями, - часто поражают своей жесткостью, иногда перерастающую в бессмысленную жестокость. В этом плане неслучаен интерес иракского руководства к обладанию сильной и хорошо вооруженной армией, к современным средствам вооруженной борьбы. Багдад не признает полумер, и это сильно ему вредит. Непродуманные, зачастую откровенно авантюрные решения высшего иракского руководства уже не один раз оборачивались для Багдада крупными неприятностями. В арабском мире Ирак не любят и опасаются его. Восьмилетняя война с Ираном (1980 - 1988 гг.), в которой инициатором был Багдад, а затем и захват в августе 1990 г. Ираком Кувейта прочно закрепили за Багдадом образ опасного и непредсказуемого соседа. Казалось бы, нет никаких особых оснований для того, чтобы защищать правящий режим Ирака и возражать против готовящейся Вашингтоном и Лондоном очередной экзекуции Багдада. Но речь здесь идет совсем о другом - о том, что страна, взявшая на себя роль `главного усмирителя` этого `непокорного вавилонского льва` Саддама Хусейна, действует методами, далеко превзошедшими иракские, как по своей агрессивности и циничности, так и по создаваемым ими угрозам для остального мира.
Сегодня мы являемся современниками и свидетелями глубокого и постыдного падения нравов в политике многих государств и политических элит мира, руководствующихся в создавшейся вокруг Ирака ситуации сиюминутными меркантильными соображениями и интересами своей мелкой политики и не задумывающихся над тем, чем все это в недалеком будущем может обернуться для них самих. Вашингтон и Лондон под прикрытием лозунга разоружения Ирака открыто осуществляют подготовку агрессии против этого независимого государства, члена ООН, а международное сообщество уговаривает их подождать, пока инспекторы этой международной организации, наконец, не представят Совету безопасности доказательств того, что Ирак в чем-то снова действительно серьезно провинился и перед США, и перед ООН, и перед самим господом богом.
Это вовсе не значит, что неприменение силы при любых обстоятельствах должно быть глобальным и неоспоримым принципом. В мире периодически возникают неприемлемые для международного сообщества или отдельных государств ситуации, при которых применение военной силы только и способно пресечь опасное развитие тех или иных процессов. Ведь никто или практически никто в мире не оспорил права США на применение вооруженных сил против режима талибов и сил `Аль-Каиды` в Афганистане. Очевидность правомерности и необходимости действий США и других стран против террористического режима талибов не была подвергнута даже малейшему сомнению. Но ситуация с Ираком - совершенно другого рода.
Между тем, ведущаяся уже более года Вашингтоном и Лондоном агрессивная антииракская пропагандистская кампания с массированным использованием приемов дезинформации, как своих граждан, так и международной общественности, демонстративные и масштабные американо-британские военные приготовления вокруг Ирака и применение разных форм оказания влияния, вплоть до прямого давления на международные организации и правящие круги многих государств мира в сочетании с традиционными операциями американских спецслужб и обещаниями крупных подачек тем, кто поддержит военную акцию Джорджа Буша и Тони Блэра против Ирака, - делают свое дело. Многие политические режимы мира, похоже, мысленно, а другие - уже и открыто сдали Багдад и Саддама Хусейна Соединенным Штатам и озабочены лишь тем, как бы повыгоднее и подороже продать Вашингтону свою соглашательскую позицию по Ираку.
Примечателен и тот факт, что многие люди в мире сегодня, пожалуй, уже и не вспомнят точно, почему вдруг именно Ирак оказался в центре проводимой США с конца 2001 г. на территории Афганистана антитеррористической операции против международной террористической организации `Аль-Каида` и ее руководства во главе с бен Ладеном в ответ на террористические акты 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне. `Аль-Каида` далеко не разгромлена, бен Ладен не уничтожен и не пойман, а вот Ирак и его лидер Саддам Хусейн, связи которых с исламскими террористами так и остались недоказанными, заменили собой всех злодеев мира, многие из которых между тем до сих пор фактически свободно пребывают и на территории США, и в Великобритании, да и в Европе их немало. Есть они и на территории тех стран, к которым Вашингтон относится вполне лояльно (например, в Пакистане, Саудовской Аравии, Йемене, Турции, Грузии, Великобритании и некоторых других, наконец, в горах и селениях Чечни) и, похоже, пока не собирается наносить по ним удары. Нет их только в Ираке. Однако это не помешало Вашингтону объявить именно Ирак исчадием зла и направить против него все те эмоции, которые захлестнули американское общество после терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне, и мощь своей военной машины. Получается, что операция американских войск в Афганистане против режима талибов и структур `Аль-Каиды` явилась по существу лишь проходящим событием на пути к ближайшей главной цели американской стратегии на Ближнем Востоке - Ираку.
В то же время далеко не все в нашем мире готовы поддаться очарованию нахрапистости и самоуверенности американского президента и британской незастенчивой практичности английского премьер-министра. Несмотря на кажущуюся неотвратимость военного вторжения американцев и их пока еще немногочисленных союзников в Ирак, для многих стран и сотен миллионов жителей планеты предотвращение войны является на сегодня главным приоритетом. В мире есть и будут силы, для которых понятны несовместимость декларируемых претендующими на роль законодателей и хранителей демократических традиций лидерами стран лозунгов и их практических действий против независимого государства, выбранного в качестве объекта военной агрессии не потому, что оно представляет конкретную угрозу для США или Великобритании, а потому, что это нужно Вашингтону в рамках решения им своих стратегических задач в мире. Свидетельством таких настроений являются острые дебаты по иракской проблеме в Совете безопасности ООН, а также волны многомиллионных антивоенных демонстраций и митингов протеста во многих странах мира, в том числе в США и Великобритании, против планов и намерений администрации Джорджа Буша-младшего в отношении Ирака.
И, тем не менее, сегодня предметом главного интереса становится уже не столько вопрос о том, состоится или нет война против Ирака, сколько то, какими могут быть ее последствия для самого иракского государства и его народа, для региона Ближнего и Среднего Востока, а в перспективе - и всего мира. Вообще говоря, думать об этом должны все - и потенциальные агрессоры, и их возможные жертвы, и все остальные. Последствия, как известно, возникают в результате конкретных действий или процессов, а сами действия, если они не стихийные, чаще всего являются мотивированными, спланированными и направленными на достижение четко сформулированных целей, на решение вполне определенных и конкретных задач.
Почему Вашингтон и Лондон мертвой хваткой вцепились в Ирак и не отпускают его уже более 12 лет? Ответ на этот вопрос фактически прописан в Стратегии национальной безопасности США - главном государственном документе, которым из года в год определяются общее содержание, приоритеты и задачи американской политики в мире и в различных его регионах, дается оценка существующих и потенциальных угроз стратегическим интересам США и определяется перечень тех задач, решение которых должно обеспечить реализацию этих интересов и их защиту.
Следует напомнить, что вся стратегия и политика Вашингтона на Ближнем и Среднем Востоке со времени окончания второй мировой войны 1939-1945 гг. была направлена на расширение и закрепление экономических, политических и военно-стратегических позиций США в этих районах мира. Именно в рамках и недрах этой стратегии родились и наиболее часто используются ставшие сейчас такими модными термины как `жизненно важные интересы США`, `зона стратегических интересов`, `зона стратегической ответственности` и другие.
Интерес США к этой стратегической зоне был предопределен логикой и стратегией глобального противостояния двух мировых военно-политических систем во главе с США и СССР, стремлением Вашингтона и его союзников сохранить контроль над местными политическими режимами и обеспечить беспрепятственный доступ Запада к нефтяным ресурсам зоны Персидского залива, т.е. государств Аравийского полуострова, Ирака и Ирана. Собственно, для решения этих задач были предназначены созданные в начале 50-х годов прошлого столетия и существовавшие здесь в годы `холодной` войны военно-политические блоки (Багдадский пакт, а после выхода из его состава Ирака - Организация центрального договора - СЕНТО), военные базы США и Великобритании в этих регионах, двухсторонние договоры о взаимной безопасности между США и рядом государств Ближнего и Среднего Востока, программы военного и военно-технического сотрудничества, а также ежегодной военной помощи Вашингтона наиболее важным странам, таким, например, как Израиль, Турция, Пакистан.
Неожиданный и мощный удар по американским позициям и интересам в регионе, нанесенный исламской революцией 1979 г. в Иране, заставил Вашингтон в реализации своей политики на Ближнем и Среднем Востоке перейти от опоры на дружественные ему, но недостаточно устойчивые местные режимы к стратегии исключительного использования собственной силы. Именно с этой целью было сформировано и с 1 января 1983 г. начало функционировать Объединенное центральное командование (ОЦК, Сеntсоm) вооруженных сил США, в зону оперативной ответственности которого были включены территории ряда государств Ближнего и Среднего Востока, Северной и Северо-Восточной Африки, а после распада СССР - Закавказья и Центральной Азии. На счету ОЦК уже такие операции, как упомянутая выше `Буря в пустыне`, не вполне удачная военная операция в Сомали, более 12 лет непрерывного воздушного контроля и ударов по объектам в т.н. `запретных` зонах на севере и юге Ирака, контроль морских коммуникаций с блокадными действиями в Персидском заливе и на подступах к нему.
Именно первый главком ОЦК генерал Норман Шварцкопф еще в начале 80-х годов довольно четко сформулировал перечень и содержание стратегических интересов США в зоне ответственности его командования и угроз, для отражения которых расписывались соответствующие сценарии действий. Генералом были выделены пять групп стратегических интересов США в зоне ответственности ОЦК: недопущение расширения влияния и укрепления позиций СССР в регионе; сохранение свободного доступа США и их союзников к нефтяным ресурсам Ближнего и Среднего Востока; обеспечение свободного и безопасного вывоза добываемой в зоне Персидского залива нефти на западные рынки; гарантирование безопасности и стабильности стратегических союзников и дружественных США политических режимов (т.е. Израиля и нефтедобывающих арабских монархий Аравийского полуострова); недопущение дестабилизации ситуации в зоне ОЦК действиями т.н. экстремистских режимов (в первую очередь речь шла об Иране и исламских оппозиционных движениях в зоне Персидского залива). Заметим, что в то время не было и речи ни о терроризме, ни об угрозе со стороны Ирака. Более того, Ирак, как политический оппонент и военный противник Ирана, воспринимался Вашингтоном в качестве важной, если не главной, составляющей части антииранского блока в регионе, своего рода барьера на пути культивировавшейся в те годы Тегераном т.н. `исламской революции`. В стратегическом плане в годы восьмилетней ирано-иракской войны (1980-1988 гг.) арабские режимы Персидского залива и Соединенные Штаты были на стороне Ирака. Первые оказывали Багдаду моральную и финансовую поддержку, вторые - обеспечивали его негласное политико-дипломатическое прикрытие. Наверное, нужно отметить, что именно в годы войны с Ираном иракской стороной были предприняты масштабные усилия по организации на национальной военно-промышленной базе производства ракетного оружия, боеприпасов, элементов химического оружия. Осуществлялось все это во взаимодействии со многими западными фирмами. И пока это имело антииранскую направленность, на Западе на это закрывали глаза, во всяком случае - не выстраивали на этом пути Багдада серьезных препятствий.
С начала 90-х годов геостратегическая ситуация в мире и военно-политическая обстановка в районах Ближнего и Среднего Востока претерпела существенные изменения. Наиболее серьезным событием, создавшим угрозу для безопасности ряда государств этого региона и стратегическим интересам США, явился иракско-кувейтский кризис 1990 г., когда по причине и на фоне резкого обострения отношений Ирака с арабскими монархиями Аравийского полуострова Багдад, не добившись от кувейтского эмира финансовой компенсации за понесенные им потери в войне с Ираном, пошел на оккупацию Кувейта и объявление его своей южной провинцией. В дальнейшем была серия безуспешных попыток Совета безопасности ООН заставить Саддама Хусейна вывести свои войска с оккупированной кувейтской территории, создание под эгидой США антииракской коалиции и группировки многонациональных сил, и, наконец, `Буря в пустыне` - военная операция США и их союзников по освобождению территории Кувейта. В итоге военно-политическая обстановка в зоне Персидского залива и в целом на Ближнем и Среднем Востоке была надолго дестабилизирована.
И вот сегодня мир столкнулся с очередным кризисом вокруг Ирака. Что явилось главным в мотивации действий США и их союзников, подготовивших новую военную операцию против Багдада?
Официальные обвинения и претензии Вашингтона к Ираку хорошо известны: обвинения Саддама Хусейна в поддержке им международного терроризма (не доказано); обвинения Ирака в том, что он не выполняет решений Совета безопасности ООН относительно невозобновления работ по созданию химического, бактериологического и ядерного оружия и средств их доставки (инспекции ООН явных нарушений пока не выявили); создание Багдадом препятствий для деятельности контрольной миссии ООН в Ираке (все разрешено); несоблюдение Багдадом условий военной деятельности в т.н. `запретных зонах` на юге и севере Ирака; попытки иракского руководства несанкционированно обойти режим экономических санкций, наложенных ООН на Ирак еще по итогам кризиса 1990-1991 гг.; нарушение правящим баасистским режимом Ирака прав человека (якобы имевшее место применение правительственными войсками химического оружия против курдских повстанцев) и другие.
Даже беглого взгляда на эти обвинения достаточно, чтобы увидеть всю их никчемность, надуманность и неосновательность. Кроме того, если разбираться по существу, то многие резолюции ООН по Ираку тоже грешат односторонностью. Ведь все они принимались под диктовку Вашингтона в ситуации, когда Советского Союза уже фактически не было, а ельцинская Россия была готова проголосовать в Совете безопасности ООН практически за любые резолюции, предложенные Вашингтоном. Отдельные `бунты` со стороны Б. Ельцина особой погоды в иракской проблеме не делали.
Тогда каковы же реальные мотивы нового сценария действий США в отношении Ирака? Первое, на что необходимо обратить внимание, это то, что появление в лексике администрации Дж. Буша формулы `оси зла`, на которую были `посажены` Ирак, Иран и КНДР, относится к периоду первого осмысления событий, произошедших на территории США 11 сентября 2001 г. Террористические акции, в результате которых были разрушены здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, нанесен ущерб зданию Пентагона в Вашингтоне и погибли тысячи американских и иностранных граждан, оказали шокирующее воздействие на американцев и вынудили администрацию Белого дома разработать и осуществить экстренный план реагирования на этот вызов. Одновременно с подготовкой военной операции против режима талибов и структур `Аль-Каиды` в Афганистане принимается решение о расширении антитеррористических действий на направлениях и территориях, представляющих для США несомненный стратегический интерес. Иран и Ирак представляют для США особую ценность как источники огромных запасов углеводородного сырья. Они имеют очень выгодное геостратегическое положение, но не контролируются Вашингтоном. События 11 сентября - исторический шанс для того, чтобы подступиться к эти двум непокорным странам и в рамках борьбы с терроризмом попытаться все же взять их под свой контроль. Неважно, что они не имеют к деятельности `Аль-Каиды` никакого прямого отношения.
Второй момент, который следует внимательно рассмотреть, это очень удобное и многообещающее вписывание идеи `оси зла` в общую стратегию Вашингтона по усилению американского политического, военного и экономического присутствия в Черноморско-Каспийском регионе, водородные ресурсы которого представляют для США и в целом Запада несомненный, более того - стратегический интерес. Установление контроля над объединенными ресурсами нефти и газа Центральной Азии, Черноморско-Каспийского региона, Ирана и Ирака - это то, о чем Вашингтону стоит мечтать.
Не менее важным представляется и третий вполне реальный мотив возобновления атак на Ирак. На Ближнем Востоке между палестинцами и Израилем уже несколько лет идет ожесточенная борьба не на жизнь, а на смерть. Нанесение нокаутирующего удара по Ираку с последующей сменой правящего режима в этой стране, являющейся непримиримым противником еврейского государства, отвечает интересам как самого Израиля, так и США, где существует мощное произраильское лобби.
Другие мотивы также очень существенны и важны.
Итак, какие последствия новой войны против Багдада представляются неизбежными и важными с точки зрения их влияния на ситуацию в самом Ираке, обстановку в регионе и общую ситуацию в мире?
Само содержание и характер операции `Шок и трепет`, в ходе которой планируется применение большого количества современных высокоточных боеприпасов - ракет, авиационных бомб и кассет - практически по всем стратегически важным объектам Ирака вызовет серьезные потери среди военнослужащих и мирного населения, а также выведет из строя всю основную инфраструктуру страны. Для достижения решительных конечных целей операции американскому командованию не избежать проведения полномасштабной наземной операции, в ходе которой масштаб потерь с американской стороны уже будет зависеть от степени и организованности сопротивления иракской армии и народного ополчения.
Развитие ситуации в Ираке в случае отстранения Саддама Хусейна и его соратников от власти прогнозировать довольно трудно. Но при этом необходимо иметь в виду, что режим иракских баасистов в течение долгих лет довольно жестко контролировал внутриполитическую ситуацию в стране. Однако и в этих условиях в стране постоянно сохранялись зоны внутриполитической нестабильности, возникшие на почве межрелигиозных и межнациональных противоречий. Как известно, большинство населения Ирака - 60% - это мусульмане-шииты, в то время как правящая партия БААС и ее лидеры представляют меньшинство - 40% населения - мусульман-суннитов. Часть населяющих южные и центральные провинции Ирака шиитов и их духовных лидеров традиционно тяготеют к Ирану, и уже одно это постоянно вызывало трения в межгосударственных отношениях. Роль шиитского фактора в расчетах Вашингтона и Лондона не может быть существенной. Шиитам Ирака вряд ли позволят даже надеяться на то, что их оппозиционность к Багдаду будет достаточно вознаграждена. События просто могут расчленить иракскую шиитскую общину на две-три части: антисаддамовскую, проиракскую и проиранскую со всеми вытекающими из этого последствиями.
Другой, более тяжелой для центрального иракского руководства является курдская проблема. Северные провинции Ирака, населенные курдами, уже немало десятков лет являются зоной нестабильности, где действует ряд курдских партий и военно-политических организаций, провозгласивших своей главной целью создание собственного курдского государства. Вообще говоря, проблема курдского сепаратизма создает проблемы и для соседей Ирака - Турции и Ирана. Но курды практически всегда были разменной картой в большинстве геополитических игр в треугольнике Ирак-Турция-Иран. Этой картой пытались в свое время сыграть Великобритания и даже бывший СССР. Сегодня это намерены сделать США. Ясно, что эта игра может только лишь обострить курдскую проблему. Ни Турция, ни Иран не смогут согласиться с тем, чтобы иракские курды получили возможность выступить вместе с США и Великобританией, образно говоря, в походе на Багдад и получить за это какую-то поддержку от Вашингтона и Лондона. Едва ли это понравится и той зарубежной иракской оппозиции, в среде которой американцы ищут замену нынешнему правящему режиму Ирака. Вашингтону в любом случае придется решать эту проблему. Конечно, если в планы администрации Дж. Буша входит фрагментация Ирака, то курдская карта может на самом деле оказаться козырной.
Таким образом, отстранение от власти режима иракских баасистов и их нынешнего бесспорного лидера может разрушить те скрепы, которые с момента получения Ираком независимости удерживали его в форме единого централизованного государства.
Представляется, что все эти ожидаемые изменения в Ираке, имеющие разную степень вероятности, сегодня интересуют большую часть государств мира главным образом с точки зрения их влияния на состояние и перспективы рынка нефти. А что будет дальше - об этом, как водится, задумываются немногие.
Осуществлением военной акции, результатом которой должно стать отстранение от власти Саддама Хусейна и режима партии БААС, Вашингтон создает условия для приведения к власти в Ираке марионеточного правительства (по аналогии с Афганистаном), которое затем приглашает в страну американские нефтяные монополии и фактически отдает всю иракскую нефтяную отрасль под полный американский контроль, вытесняя из Ирака Россию, другие страны и их нефтяные компании. На этом этапе иракская нефть - главный объект стратегического интереса США. Ирак, обладающий после Саудовской Аравии вторыми по значимости запасами нефти в мире (по нынешним представлениям, это 17 и 35 млрд. тонн соответственно), представляется для США и их экономики, находящейся в состоянии глубокой рецессии, вожделенным ларцом сокровищ. Овладев им, нынешняя американская администрация добивается отмены санкций против Ирака, а затем за счет дешевой (но только для американской экономики) иракской нефти обеспечивает позитивный перелом в нынешних пессимистических тенденциях развития экономики США, снижает зависимость Соединенных Штатов от саудовской нефти и одновременно создает для себя дополнительный рычаг давления, как на остальные нефтедобывающие страны, так и на государства, зависимые от поставок арабской нефти, а это, в первую очередь, Западная Европа, Япония и Китай. Таким путем США подтверждают и усиливают свои претензии на роль глобального центра силы в мире ХХI века.
Надо думать, что овладение иракскими нефтяными запасами является всего лишь первой, хотя и весьма важной, целью общего стратегического замысла администрации США. Установление контроля над Ираком создает для Вашингтона серьезные возможности для достижения следующей вожделенной цели - возвращения в Иран. Не случайно же Иран поставлен в центр очередной геополитической конструкции американской администрации - т.н. `оси зла`. В какой форме и какими путями будет происходить указанное возвращение - это уже другие сценарии, контуры которых еще только намечаются. Ясно лишь одно - Вашингтон от Ирана не отступится. Овладение Соединенными Штатами Ираком при сохранении американского военного присутствия в Афганистане и наращивании позиций США в Центральной Азии и Закавказье будет означать завершение стратегической изоляции Ирана и начало новой многоходовой кампании, имеющей своей главной целью возвращение Тегерана в сферу американского влияния. С решением этой задачи США устанавливают полный контроль над нефтегазовыми ресурсами Центральной Азии, Каспийского региона, Среднего и Ближнего Востока. Все это наряду с продолжением расширения НАТО на восток ставит Россию в исключительно неблагоприятное геостратегическое положение, существенно сужает для нее возможности стратегического маневра, отсекает ее от существующих и потенциальных партнеров в исламском мире и от их нефти.
Последствия американской военной акции против Ирака для России могут быть плохими или очень плохими. Это будет очередной выход США в своих действиях за рамки международного права. В случае успеха США в Ираке Вашингтон еще больше утвердится в уверенности в том, что ему все позволено. Будет нанесен существенный ущерб политике и позициям России, выступающей за повышение роли ООН как единственного легитимного органа и инструмента разрешения международных споров, поддержания международного мира и стабильности. Россия столкнется с негативными геостратегическими последствиями долгосрочного характера. С уходом Саддама Хусейна и передачей власти в Ираке марионеточному режиму сохранение Россией своих экономических позиций в Ираке станет проблематичным. Открытие мировых рынков для иракской нефти может привести к обвалу мировых цен на нефть (по прогнозам, до 12-18 долл. за баррель), что создаст для экономики России ситуации, близкую к катастрофической. Из-за несостоятельности нашей информационной политики российское общество имеет очень слабое представление о реальной ситуации в Ираке и о возможностях российско-иракского сотрудничества. Похоже, что во многом именно по этой причине на общественном и политическом уровне судьба Ирака и его народа пока не стали в России темой, осознанно и целенаправленно увязываемой с российскими национальными интересами и судьбами нашей страны. Только буквально в последние месяцы российская общественность стала получать более-менее приемлемый объем информации о ситуации вокруг Ирака.
Политика президента В.Путина и действия МИД России по разрешению иракского кризиса на сегодня следует признать в основном правильными: Россия не может и не должна конфронтировать с США, но в то же время обязана твердо придерживаться своей позиции на политическое разрешение всех претензий, предъявляемых Багдаду Соединенными Штатами и их союзниками. Следует отметить, что в мире, в том числе и особенно в арабском, в отношении России сегодня присутствуют большие ожидания в том плане, что именно она, благодаря своей нынешней политике и потенциалу, может стать определенным препятствием на пути утверждения гегемонии одной державы. России следует твердо заявить о своих национальных интересах в Ираке, быть очень аккуратной и избирательной в вопросах сотрудничества с США (так, как это делает Вашингтон в отношении России) в сфере борьбы с международным терроризмом, не допуская того, чтобы под этим предлогом ее втягивали в сомнительные для ее национальных интересов и безопасности кампании. Руководству страны сегодня следует активно задействовать весь национальный информационный потенциал как для объективного информирования общества о состоянии и перспективах российско-иракских отношений и сотрудничества, так и в интересах повышения авторитета и укрепления политических и моральных позиций России в мире.
