`Я знал, что многие подумают, будто мы врем и просто-напросто пытаемся скрыть приобретение приемного ребенка. Так вот, чтобы избежать этой напраслины, перед самым отъездом Людмилы Тихоновны в роддом, я заставил ее оголить свое огромное пузо и сфотографировал на фоне стены. Дескать, если кто вякнет - вот документ. Но, конечно, это фото только для домашнего пользования.`
- Событийный год у вас получился: рождение дочки, получение звания народного артиста России, которого у вас почему-то до сих пор не было...
- Если ребенок был долгожданный, то звания, честно сказать, я и не ожидал. Забавно, но меня на всех концертах, премьерах, презентациях всегда объявляли народным. Когда говорил, что это не так, все думали, что я шучу. Я смирился. У меня спокойное отношение к этим глупостям, в отличие от многих моих коллег. Как говорится, я палец о палец не ударил, чтобы добиться этого. А люди что только не вытворяют, чтобы любыми способами получить то или иное звание. Идут на унижения, подкупы, ищут выгодные знакомства, стараются понравиться и угодить начальству, женщины творят такое... даже неловко сказать. Я говорю не про всех, разумеется. Знаете, когда Сашенька родилась, я подумал: `Боже мой, в какой идиотической ситуации я оказался. Если сейчас мне дадут звание, то получится, будто его присвоили за то, что у меня в таком возрасте появился ребенок`. В результате примерно так и вышло. Ну да ладно, не первый раз стечение обстоятельств вдруг ставит меня в такое положение, что я оказываюсь, что называется, без вины виноватым. И объясняться бессмысленно, потому что объяснить ничего невозможно. Что поделать, бывают в жизни совпадения.
- Ну например?
- В 1963 году я совершенно спонтанно вдруг ушел из Театра сатиры. Это были годы так называемой оттепели, когда в театрах стали появляться спектакли, открыто говорившие о том, о чем раньше все молчали. По юношескому максимализму я считал, что Театр сатиры тем более должен обозначить свою гражданскую позицию. А Плучек взял к постановке опереточно-эстрадную пьеску `Женский монастырь`. И дал мне в ней главную роль. У меня, кстати, судьба в театре складывалась удачно - три главные роли за два первых года работы, чего еще желать? Но червяк меня грыз, и вот в антракте одного из спектаклей я вдруг взял да и написал заявление об увольнении и отдал его зам. директора со словами: `Я ухожу`. Доиграл спектакль и ушел. Меня убеждали остаться, приезжали домой. `Забери заявление. Что тебе надо - квартиру, звание? У тебя съемки? Ну так тебе разрешат сниматься. Ты очень нужен театру. Ты делаешь глупость. Куда пойдешь, на улицу?` Но я ничего слушать не хотел, мою душу принципиальные соображения распирали. И я ушел. Так совпало, что буквально через пару недель меня пригласили и утвердили на главную роль в фильме `Иду на грозу`. Узнав об этом, мои коллеги стали судачить: `Так он просто дурил нас. Сказал бы сразу: кино, слава, деньги - вот причина его ухода`. Не станешь же каждому объяснять, как все было, да и не поверят. Единственное, что мне очень долго не давало покоя, так это чувство вины перед Плучеком. Рад, что несколько лет спустя представился случай повиниться перед ним. Сказал ему: `Валентин Николаевич, я бы все равно тогда ушел, но хочу извиниться за то, как я это сделал`. Надеюсь, что он меня понял.
- Вы часто принимаете экстремальные решения, круто меняющие вашу жизнь?
- Да, это у меня есть. Ну, допустим, поступление в Институт цветных металлов и золота - это был мой первый вуз. Вдруг, совершенно теоретически, я решил, что мое призвание - быть геологом. Мне очень нравилось, как звучит слово `геологоразведчик`, да и весь этот антураж манил: палатки, костры, экспедиции. Романтика, одним словом... Окончив институт, я уехал работать в Иркутск, в Восточно-Сибирское геологическое управление. Приехал в пальтишке и в кепочке, а там 45 градусов мороза. Заработал гайморит на всю жизнь. Но никогда я не пожалел о тех годах, это было счастливое время в моей жизни. Кстати, если бы не Иркутск, может, я и сейчас был бы геологом. Но там со мной произошло нечто чудесное. В этом самом управлении была самодеятельность. Они поставили спектакль `Горе от ума` и должны были играть его на сцене Иркутского областного драмтеатра. Но незадолго до премьеры исполнителя роли Молчалина отправили в командировку, и они. позвали меня. Я совсем чуть-чуть порепетировал и сыграл. Ощутил, что такое актерство, почувствовал всю прелесть этого занятия и. заболел этим делом. Долгое время я совмещал работу с увлечением. Шутил тогда так: `У меня жена - геология, а любовница - сцена`. Ну а когда желание стать актером стало абсолютно осознанным, подал заявление об уходе. Начальник меня не отпускал, я объяснял ему, что хочу поступать в театральное, пригласил его на наш спектакль, он посмотрел и сказал мне: `Я тебя отпущу, ты поступи, а потом подашь заявление, я подпишу`. Но я ответил: `Нет, не могу я так. Если буду знать, что у меня есть пути к отступлению - ничего не получится. Мне надо сжечь за собой мосты`. В 25 лет я поступил в Щукинское училище. Кстати, года полтора назад, то есть почти 50 лет спустя, я оказался в Иркутске, в том же театре, со спектаклем `Лев зимой` - у меня там главная роль. Так во время поклонов я вдруг на глазах у своих изумленных коллег опустился на колени и поцеловал эту сцену. За кулисами мне ребята потом говорили: `Белявский, ты чего? Где же ты успел так напиться?` Я тогда им все рассказал о переломе в моей жизни.http://nvolgatrade.ru/
Док. 199998
Опублик.: 17.03.04
Число обращений: 49
|
