Константин Корищенко: Говорить о серьезной панике на валютном рынке преждевременноНазад
Константин Корищенко: Говорить о серьезной панике на валютном рынке преждевременно
На прошлой неделе Константин Корищенко покинул пост управляющего директора инвестиционной компании `Тройка Диалог` - с тем, чтобы вернуться в Центробанк в качестве заместителя председателя. Свое первое интервью в новой должности Константин Корищенко дал обозревателю `Финансовых Известий` Светлане Локотковой. По мнению зампреда, особенно переживать по поводу корпоративных скандалов и банкротств в США россиянам не следует.
- Банкротство WоrldСоm сегодня волнует всех - как отразится на мировой экономике, на курсах мировых валют?
- Вообще я считаю предсказания неблагодарным занятием. Чаще всего ответы на такие вопросы надо строить по принципу `с одной стороны... с другой стороны...`. Поэтому сейчас можно сказать лишь следующее - я бы не стал в сегодняшних условиях выстраивать жесткую связь между динамикой индексов фондовых рынков и динамикой валют. Во всяком случае, в долгосрочной перспективе.
- В последнее время ЦБ занят поисками инструментария для стерилизации денежной массы. Что вам видится нового в этом направлении?
- Прежде чем начать что-то предпринимать, я бы хотел сначала разобраться в том, что здесь реально происходит. Пока же я могу оценивать ситуацию лишь со стороны. Как рядовой участник рынка я могу сказать, что вопрос не в количестве инструментов - их может быть два или двадцать. Вопрос в том, чтобы они были адекватно позиционированы и служили той цели, которую ЦБ главным образом реализует при управлении кредитно-денежной политикой. Хочу пояснить - Центробанк управляет краткосрочной процентной ставкой, долгосрочная же формируется по тем активам, которые в настоящий момент наиболее ликвидны - это могут быть векселя, закладные, облигации. Уровень этих ставок задается эмитентом и зависит от бюджетной политики правительства. Кроме того, есть и третий элемент - баланс внутренних и внешних ставок, который проявляется в том, что мы называем обменным курсом.
Так вот, Центробанк впрямую может влиять лишь на одну из этих трех составляющих. На сегодняшний день избыточная ликвидность возникает вследствие высокого положительного сальдо торгового баланса, которое перехлестывает возможности достаточно тонких инструментов регулирования красткосрочных процентных ставок. Следовательно, проблема эта решается не только и не столько кредитно-денежной политикой, сколько фискальной.
- Почему вы решили вернуться в Центробанк?
- Для того, чтобы ответить на вопрос, почему я пришел вновь в ЦБ, нужно пояснить, почему я оттуда в свое время уходил. В то время, на рубеже тысячелетия, на рынке был некоторый перерыв в развитии, условия не позволяли реализовывать дальнейшие изменения, над которыми я там начинал работать. И я решил тоже сделать некоторый перерыв, попробовав себя в другой сфере.
Сейчас вновь появились возможности для реализации моих планов, которые я до сих пор не отбросил. И поэтому я решил принять предложение председателя.
- Какие вопросы будут находиться в вашем ведении в ЦБ?
- Я буду курировать департамент операций на открытом рынке и департамент валютных операций.
- Будете ли вы как-то стимулировать участников рынка к тому, чтобы они активнее и именно с рыночной целью использовали различные производные инструменты - такие, как форварды и опционы?
- Я бы хотел провести параллель между понятием производного инструмента и понятием клиринга. При дискуссиях на эти темы очень часто подменяют проблематику собственно инструментов вопросами, связанными с механизмом их обращения. Но, боюсь, юридически верную конструкцию, которая смогла бы охватить все многообразие производных инструментов, создать в принципе невозможно - любая из них будет в чем-то ущербна.
Если же рассуждать на экономическом уровне, то производный инструмент - это просто некий способ трансформации доходов и рисков. И в этом смысле любой банк - это большой и сложный производный инструмент. Поэтому я пока не берусь отвечать на вопрос, нужно ли вводить нормативное регулирование этого рынка или дать этим инструментам развиваться свободно - как это происходит во многих странах.
- Как вы можете оценить сейчас ту инфраструктуру рынка госбумаг, которую когда-то сами создавали?
- Это сложный вопрос. Инфраструктура не может быть просто хорошей или просто плохой. Она должна соответствовать нуждам рынка. Можно ведь построить отличное футбольное поле с прекрасным покрытием и белыми воротами, на которое никогда не выйдет ни один футболист.
Инфраструктура, которой я занимался, вполне соответствовала нуждам рынка госбумаг середины 90-х годов. Сейчас она, возможно, уже устарела и нуждается в изменениях. В любом случае рынок всегда характеризуется уровнем ликвидности. А ликвидность, в свою очередь, зависит, с одной стороны, от транзакционных издержек, с другой - от рисков. В модели рынка ГКО середины 90-х риски были максимально низкими, а издержки по тем временам находились на разумном уровне.
С того времени российская экономика претерпела значительные изменения. Кроме того, появились новые конкурентные механизмы инвестирования. Поэтому издержки, связанные со стопроцентным депонированием, которое тогда обеспечивало максимальную надежность рынку, сейчас не выглядят столь обоснованными. По всей видимости, пришло уже время искать новую модель, в которой снижение издержек будет сопровождаться приемлемым уровнем риска. И я буду стремится к тому, чтобы решить этот вопрос.
