Илья ЮЖАНОВ: У нас есть несвойственные антимонопольным ведомствам функцииНазад
Илья ЮЖАНОВ: У нас есть несвойственные антимонопольным ведомствам функции
На этой неделе в правительстве заговорили о необходимости реорганизации Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП). На вопросы корреспондента `Известий` отвечает глава МАПа Илья ЮЖАНОВ.
- Насколько реальны слухи о реорганизации МАПа?
- Известно, что после президентских выборов правительство должно уходить в отставку. Новоизбранный президент и новый премьер формируют новое правительство. Очевидно, что в новом правительстве будут изменения в структуре - к этому приурочена и работа правительственной комиссии по административной реформе под руководством вице-премьера Бориса Алешина. Поэтому ни для одного из ныне существующих ведомств нельзя исключать возможности реорганизации - в том или ином виде. То же самое можно сказать о МАПе.
Что касается моей оценки структуры нашего органа, то я достаточно давно, еще в 2002 году, говорил и докладывал, в том числе в правительство, что у нас есть внутренне противоречивые функции, несвойственные антимонопольным ведомствам. Например, функция господдержки малого предпринимательства или регулирования тарифов. Хотя в ряде стран функции тарифного и антимонопольного регулирования совмещены, и, кстати, это наиболее динамично развивающиеся страны.
Тем не менее у нас давно было принято решение о создании единого тарифного органа. Мы сами выступали с таким предложением, и тогда единый тарифный орган был создан на базе ФЭК - правда, в нем было объединено только тарифное регулирование транспорта и энергетики, а регулирование тарифов связи осталось в МАПе.
К сожалению, ФЭК так и не стала мощным инструментом регулирования. Он не смог сопротивляться воздействию как самих естественных монополий, так и крупного бизнеса - потребителей этих монополий. Произошел своего рода `захват регулятора` - термин, который используется в мировой практике.
Я полагаю, рано или поздно функция регулирования тарифов связи перейдет в единый тарифный орган. Другое дело, до какой степени и на какой стадии он может быть совмещен с антимонопольным регулированием, но этот вопрос можно потом продискутировать. А сейчас нужно создать нормальный единый тарифный орган.
- То есть на заседании правительства не шла речь о том, что работа МАПа неудовлетворительна и надо его реорганизовать?
- Нет, речь шла о следующем. Когда обсуждался вопрос даты внесения концепции нового закона о конкуренции, создание которой стоит в плане работы правительства на декабрь, я сказал, что при наших бюрократических процедурах реально утвердить концепцию к июню. Что вызвало вполне оправданную негативную реакцию со стороны премьер-министра: у нас выборы, у нас будет новое правительство - что, вы хотите до декабря дотянуть в таком состоянии как есть? Нет, этого не будет. То есть вполне нормальная реакция. В результате договорились на март.
- Но о том, что у МАПа будут забраны некоторые функции, речь шла?
- Тот закон, концепция которого сейчас разрабатывается, будет принципиально новым. Предполагаются модификация существующих функций, введение новых и упразднение некоторых существующих функций. Поэтому пока эти функции не утверждены в концепции, не стоит гадать, каким будет новый конкурентный орган и какие у него будут функции.
Вообще в мировой практике антимонопольные органы не входят в состав правительства. Россия здесь исключение. Как правило, эти функции выведены из состава правительства, и прежде всего потому, что одна из функций такого ведомства - следить, чтобы само правительство не нарушало правил конкуренции. В России это вряд ли возможно по Конституции, но функция антимонопольного надзора безусловно будет существовать. А как будет называться этот орган - надзор, служба, комитет, министерство, на мой взгляд, вторично.
- Какие функции, на ваш взгляд, должны остаться?
- Во-первых, это конкурентная политика: контроль за злоупотреблением доминирующим положением, за соглашениями и согласованными действиями, за действиями органов власти и органов местного самоуправления, влияющими на конкуренцию, контроль экономической концентрации и контроль за недобросовестной конкуренцией. Плюс контроль рекламного законодательства, защита прав потребителей и биржевая деятельность. Все остальное, что сейчас есть, - это за пределами нормального антимонопольного ведомства.
- Насколько я знаю, комиссия Алешина посчитала контроль за рекламной и биржевой деятельностью излишними для МАПа функциями.
- Нет, это не так. В случае контроля за рекламой речь идет о том, что по аналогии с большинством надзорных органов нужно разделить функции дознания и функцию наложения санкций. Как это сделано, скажем, в ГИБДД: мы рассматриваем дело, выдаем предписание, а если считаем, что нарушитель должен быть оштрафован, направляем все бумаги в суд. Я считаю, это вполне нормальная процедура.
Что касается контроля за биржевой деятельностью, в рабочей группе (на комиссии Алешина. - `Известия`) дискутировалась необходимость лицензирования биржевых брокеров. Решили еще подумать над этим вопросом. Второй вопрос касался комиссии по товарным биржам при МАПе. Сейчас это орган, занимающий промежуточное положение между саморегулируемыми организациями и властью: с одной стороны, в нее входят сами биржевики, с другой стороны, она находится при министерстве. Возглавляют ее чиновники министерства, и в конце концов проводит она линию министерства. Ее функции на 90% нужно передать антимонопольным органам, а остальное - организациям биржевиков. Такое решение комиссией и было принято.
- Вчерашнее решение о либерализации порядка совершения сделок вас устраивает?
- Моя позиция остается неизменной, и я высказал ее на правительстве. Я полностью поддерживаю вектор на переход к уведомительному порядку одобрения сделок, но считаю, что полностью отказываться от предварительного, разрешительного порядка нельзя. Мало того что этого нет ни в одной стране, кроме Великобритании, где совершенно другая правовая и судебная система, есть и еще ряд причин. В том числе стратегические интересы России. Необходимо вести контроль за сделками, которые могут привести к негативным последствиям для страны, к угрозе ее безопасности. Например, у нас есть частные предприятия, которые выпускают уникальную, стратегически важную продукцию. Представим себе, что их покупают иностранные конкуренты - и тут же закрывают. У нас такое происходило в начале 90-х годов. Если мы будем получать уведомление через 45 суток после совершения сделки, опротестовывать ее в судебном порядке придется годами.
Почему французские антимонопольные органы решают, разрешить или не разрешить сделку по покупке французской алюминиевой компании - и никого это не волнует? Почему американские и европейские антимонопольные органы каждый год запрещают несколько сделок, в том числе и крупных, и даже начинают `воевать` между собой по этому поводу? Они отстаивают свои, в том числе и экономические, интересы.
К тому же у нас сейчас идет реорганизация естественных монополий, за которыми нужен глаз да глаз - куда и какие активы будут уходить. Я уж не говорю о том, что нужна гармонизация нашего антимонопольного законодательства с законодательствами ЕС и `четверки` (Россия, Украина, Казахстан, Белоруссия. - `Известия`), а у них у всех разрешительная система. Поэтому мое мнение - да, на 95% это должен быть уведомительный режим. А на 5% - разрешительный, и эти случаи должны быть прописаны в новом законе о конкуренции.
- В связи с чем решение о либерализации проведения сделок было принято именно сейчас - до нового правительства, до нового закона о конкуренции?
- У нас достаточно давно были поручения президента и правительства рассмотреть этот вопрос. Импульсом была и работа комиссии по административной реформе. Это, конечно, увязывается и с новой структурой правительства, и с принятием нового конкурентного закона: сейчас нужно определить, в каком направлении мы будем двигаться.
