Член-корреспондент РАН Василий Михеев в интервью политическому обозревателю Страны.Ru Виктору Соколову заявил, что Северная Корея занимается опасным шантажом и блефует, стараясь обменять на компенсации то, чего у нее, скорее всего, нет - ядерное оружие. Ранее на такую удочку попалась администрация Клинтона, а сейчас это может сработать и при администрации Буша.
- Василий Васильевич, завтра в Пекине возобновляются шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной программе, в которых с российской стороны примет участие заместитель главы МИД РФ Александр Лосюков. Этих переговоров давно ждали. Каковы могут быть их результаты?
- Прогноз, тем более на один день, - дело неблагодарное, но начну я все же с короткого прогноза, а потом постараюсь объяснить, почему я так думаю. А прогноз такой: будет очень много шума вокруг этой встречи, но если взять сухой остаток, то переговоры будут сорваны, и Северная Корея обвинит в этом Соединенные Штаты Америки. Вот это будет главный сюжет.
- Почему `будут сорваны` и почему `обвинит`?
- Для того чтобы ответить, надо немножко проанализировать расклад сил накануне встречи и интересы участников. Встреча долго откладывалась, она должна была пройти в конце прошлого года, потом постоянно переносилась.
Пекин заинтересован в проведении этой встречи, потому что хочет быть активным игроком в этом урегулировании. Китайцы давили на Пхеньян, а давление сопровождали оказанием помощи в области энергетики, давали Северной Корее продовольствие и наличные кредиты. Это одна причина. Вторая причина - сейчас конец зимы. К весне, запасы зерна в Северной Корее, как правило, кончаются, растет потребность в удобрениях. Поэтому Пхеньяну нужна внешняя активность, чтобы решить вопрос в свою пользу, или, если такое чудо произойдет, хотя бы просто показать себя миру в виде такого более-менее нормального участника международных отношений, которому можно и нужно оказывать международную помощь. Цели Пхеньяна сегодня очень простые - он вновь выдвигает свое требование. Мы меняем, говорят в Пхеньяне, замораживание плутониевой ядерной программы.
- На компенсации?
- Да, на экономические и политические компенсации - гарантии ненападения, вычеркивание из листа террористических организаций, предоставление экономической помощи, снятие американских финансовых санкций на Пхеньян и т.д. Позиция США тоже проста: мы готовы, говорят в Вашингтоне, развивать с вами отношения но вы сначала должны доказать, что вы прекратили плутониевую программу. Этого мало. Второе - и это уже выдвинутый американцами сейчас новый тезис - вы должны, говорит Вашингтон Пхеньяну, не неофициально, а публично признать, что у вас есть еще программа на основе обогащенного урана.
В пользу такой позиции говорит тот факт, что пакистанский отец атомной бомбы, некто Хан, признался, что он продавал северокорейцам секреты и технологии производства атомного оружия именно на основе обогащенного урана. Если брать практическую сторону, то именно в этом будет интрига, потому что пока Пхеньян официально готов заморозить плутониевую программу, но отрицает наличие урановой. США же настаивают и на том, и на другом. Более того, США настаивают, чтобы они сначала все это прекратили, доказали, что прекратили, и только после этого получат возможность рассчитывать на переговоры по компенсации и прочее. Вот в этом суть, это исходная позиция сторон.
Пока не видно, чтобы Пхеньян и Вашингтон изменили свои позиции. Все остальные, конечно, хотят, чтобы все это продолжалось. Китай при этом, как я говорил, не только хочет быть активным игроком, но и увязывает северокорейскую тему с тайваньской. Пекин обращается к Вашингтону и говорит: вот мы, мол, надавили на Пхеньян, притащили его за стол переговоров, требуем прекращения ядерной программы, но и вы, пожалуйста, по Тайваню продолжайте занимать ту же жесткую позицию по вопросу о референдуме и по вопросу о провозглашении независимости Тайваня, которую Буш обозначил в конце прошлого года. Игра Китая совершенно понятна.
У остальных участников ситуация очень тяжелая. Для японцев главный вопрос - это вопрос о `похищенных`.
- Вопрос о `похищенных`?
- Северокорейцы же признали, что они в 70-е годы похитили определенное количество (13 человек) японских граждан. Но другие страны, в том числе Россия, не хотят выносить этот вопрос на переговоры, считая, что это только затянет процесс, главное - ядерная программа.
Что касается Южной Кореи, тут положение совсем тяжелое, потому что с одной стороны Южная Корея должна втягивать Северную в диалог, в экономические обмены и таким образом вести дело к разложению северокорейского режима. А с другой стороны Южной Корее нужно поддерживать Соединенные Штаты, и здесь жесткость Вашингтона входит немножко в противоречия с той политикой вовлечение, которую Сеул на себя в этом общем раскладе берет.
- Есть сообщение, что президент Южной Кореи призвал США пойти на уступки на переговорах по ядерной проблематике КНДР. Что это значит?
- Вот это как раз и отражает вот эту определенную двойственность. А Россия вообще находится в плену двух логик. Первая - это логика ответственной ядерной державы, и если следовать этой, позиция России должна быть такой же жесткой, как позиция .
- Соединенных Штатов.
- Да, как у США по нераспространению. А другая логика - логика российско-северокорейских отношений. Последние годы наш МИД считает, что мы улучшили отношения с Пхеньяном. Ну, внешне это действительно так, раз встречи первых лиц двух стран состоялись. На деле же это не совсем так, потому что наполнения отношений ни экономического, ни политического нет. И все же российский МИД опасается, что если мы будет жесткими, то это ухудшит наши отношения, ухудшит позиции России на Корейском полуострове в целом. Вот такая логика. И поэтому в рамках этих двух логик наша позиция так и балансирует.
- А то, что Южная Корея предлагает трехэтапный план урегулирования ядерной проблемы? Что здесь нового?
- Ничего нового. Понимаете, в чем суть, и это очень важно. Я хотел бы, чтобы это читатели поняли. Речь идет о Северной Корее. То, что она авторитарная страна, то, что там нарушаются права человека, - очень важно, но это одна сторона дела. А вторая сторона дела то, что речь идет о стране, которая показала миру самый плохой пример - она вышла из договора о нераспространении, отказалась от сотрудничества с МАГАТЭ и стала блефовать на ядерном оружии.
- Стала фактически заниматься шантажом?
- Именно. Другое дело, что, на мой взгляд, ядерного оружия у Пхеньяна нет, но есть ядерная программа. Это по сути провокация гонки вооружений и в региональном масштабе, где такие гиганты, как Япония и Китай, присутствуют, и в глобальном масштабе. И это - преступление. Поэтому те людей, которые выступают за боле мягкую позицию США в вопросе о Северной Корее, могут неправильно понять. К чему вы призываете, могут их спросить, раз Северная Корея грубо нарушила свои обязательства по нераспространению, причем с весьма негативными последствиями. То есть единственным условием, отправной точкой может быть возврат этой страны в режим нераспространения.
- Да, но ведь к этому, мне кажется, в принципе дело и идет. Должно идти. Нет?
- Те, кто говорит о компромиссе, в том числе трехэтапный план, имеют в виду другое. Северокорейцы говорят США: мы заморозим программу, а вы нам пообещайте гарантии не нападать. Это первый этап и в нем опять признается легитимность политики блефа и шантажа. Пхеньян делает так уже не впервые. Он такие штуки прокидывает раз в 4 года. Вспомните 1994 год, когда клинтоновская администрация пошла-таки с северокорейцами на сделку. И чем все кончилось?
- Что вы имеете в виду?
- Северокорейцы сделали так, что в 1993-1994 году даже был шум, что корейский полуостров на грани ядерной войны. И были женевские переговоры, где клинтоновская администрация подписала с Северной Кореей так называемую договорную схему. А почему она ее подписала? Потому что северяне в противном случае хотели продолжать военную ядерную программу, если американцы не построят атомную станцию, не дадут мазута. И клинтоновская администрация пошла на этот компромисс, а сейчас ситуация повторяется.
- Клинтон тогда дал им палец?
-Да. Совершенно верно. Он обменял обещание экономической и энергетической помощи на приостановку ядерной военной программы. Это было ошибкой, потому что в 1998 Пхеньян выдал уже ракетную программу. А в 2002 они вышли снова с ядерной программой в расчете на тот же ход. И теперь Пхеньян тоже хочет продать то, чего может быть у него нет, если говорить об оружии. Но программа ядерная есть. Но торг здесь неуместен, мировое сообщество не может пойти по такому пути, позволять кому-то торговать ядерной программой или ядерным оружием взамен на выполнение требований.
- Эксперты МАГАТЭ выражают озабоченность тем, что террористы могут получить доступ к ядерным технологиям. Это реально?
- А почему нет? Этот пакистанский отец ядерной бомбы продавал. Значит, существует международный черный рынок ядерных технологий. Тут еще другая опасность. Если Северная Корея бомбу не продаст, то расщепляющиеся материалы, которые сами по себе радиоактивные и могут быть использованы при создании того или иного варианта атомного оружия, она продать может. Почему я больше делаю акцент не на реальную военную угрозу от ее ядерной программы, а вот именно на последствия, на блеф? Потому что в случае с Северной Кореей речь может идти о средствах доставки, таких как ракеты. А вот что касается террористов, то им не нужна ракета, у них есть камикадзе.
Представьте, в метро в Москве взорвали бы не вот это взрывное устройство, которое десятки людей на тот свет отправило, а маленькое ядерное устройство. Вы можете вообще представить себе последствия этого? И вот это как раз опасно и серьезно, потому что с ракетой-то легко бороться при помощи систем ПВО, а вот с ядерным терроризмом, не дай бог. Это угроза, которую мир не испытал, но которую мир может испытать. И, я думаю, что надо затылок не потом чесать, а сейчас думать, как сделать все возможное, чтобы перекрыть любые, даже мало-мальски сомнительные каналы распространения ядерных радиоактивных материалов.
- А Япония на самом деле может ввести экономические санкции против КНДР в случае отказа?
- Абсолютно! Вы задаете очень интересный вопрос. То, что произошло на той неделе, подтверждает правильность моего тезиса, что единственный способ говорить с Северной Кореей, это проявлять разумную жесткость. Что я имею в виду? В позапрошлую пятницу японцы изменили свое законодательство, и теперь они могут применять санкции против любой страны (в первую очередь имеется в виду Северная Корея) без ссылки на резолюцию ООН. Раньше они этого не могли. И уже этого факта хватило, чтобы северокорейцы неделю назад возобновили после годичного перерыва переговоры с японским МИД о судьбе похищенных. Правда, переговоры завершились ни чем, но, тем не менее, японская делегация посетила Пхеньян.
На самом деле только две страны могут задавить КНДР экономическими санкциями - это Китай и Япония. Потому что Китай поставляет энергоносители, продовольствие, ширпотреб, который идет туда в рамках челночной приграничной торговли. А Япония - это окно на финансовые мировые рынки для северокорейцев.
- Короче говоря, в данных шестисторонних переговорах наиболее влиятельными игроками с точки зрения этого влиятельного экономического рычага могли бы выступать Китай и Япония?
- Именно `могли бы выступать`! В том-то все и дело, что не будут они выступать. Почему? Потому что фокус сейчас на ядерной программе, но это не правильно. Надо северокорейскую тему рассматривать шире, с точки зрения содействия вовлечения Северной Кореи в диалог с рыночными демократиями и постепенной трансформации там режима. Потому что не ее ядерные игрушки представляют стратегическую угрозу, а именно характер режима, который эти игрушки будет при случае все вновь и вновь использовать для политики блефа и шантажа.
А сейчас пока еще пять стран не готово к этому, поэтому я и говорю, что будет много шума на этих переговорах, ну а в итоге Пхеньян и Вашингтон не договорятся о своей схеме. Пхеньян обвинит администрацию Буша и будет ждать ноября в надежде, что в США победят демократы.
Национальная информационная служба Страна.Ruhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 199131
Перв. публик.: 25.02.04
Последн. ред.: 22.04.04
Число обращений: 414
Михеев Василий Васильевич
|
