Популярному российскому актеру, режиссеру и сценаристу Родиону Нахапетову исполнилось шестьдесят лет. После празднования его юбилея в Доме кино, организованного Союзом кинематографистов, с Родионом НАХАПЕТОВЫМ беседовала обозреватель `Известий` Лидия ШАМИНА.

- В 1989 году вы уехали в США уже зрелым человеком, прекрасно понимая, что актером вы быть там не сможете. Зачем вы уезжали?

- Если говорить о глубинных чувствах, одно - это то, что тебя манит, а другое - что тебя выталкивает, мучает и отягощает. Мой внутренний кризис в то время был связан с тем, что поменялись время, кино, социальные обстоятельства. Смятение объяснялось тем, что я не понимал, какие фильмы надо снимать. Не потому, что я дурак и не знал что снимать, но во мне не было цинизма типа `неважно что снимать, лишь бы платили`. Мне хотелось продолжать снимать чистые, трогательные истории, но я видел, что они не востребованы.

Другая причина отъезда - мой фильм `На исходе ночи`. Впервые крупнейшая голливудская студия приобрела международные права на прокат моего фильма и продала его более чем ста странам. Чтобы устроить промоушн перед иностранными журналистами, вызвали меня: чтобы я сам представлял фильм на премьерах, рассказывал о нем и заявил о себе как режиссере. Больших планов я не строил, но вот это сочетание манящего и отталкивающего сработало.

Вскоре возникло предложение написать сценарий. И я задержался в Штатах дольше, чем планировал. До сих пор я российский гражданин, хотя живу в Штатах много лет.

- Что было самое трудное на первых порах?

- Когда ты перемещенное лицо, как бы ты ни был опытен и ловок, всегда есть проблема выживания. Не только в бытовом смысле - где купить, что надеть, как выглядеть. Этот опыт жизни за границей у меня был, от прилавков, полных еды, я не очумел. Трудности были в общении. На другом конце полушария, когда люди вам так искренне улыбаются, заинтересованно расспрашивают о ваших делах, делают предложения, вы верите, что это ваши настоящие друзья. А на самом деле в Америке это всего лишь способ общения. Конечно, это лучше, чем когда смотрят на тебя зло и неприветливо.

- Неужели вы верили в эту показную доброжелательность?

- В том-то и дело, что верил. Скажем, я написал синопсис сценария и президент большой кинокомпании прочел его и говорит мне: `Отличная история, замечательный сценарий, поздравляю. Спасибо, но пока нам это не требуется`. Это был вежливый отказ, но я-то жил только тем, что мой сценарий понравился! Ура! И только моя будущая жена Наташа Шляпникофф, русская американка, объяснила мне, что главное - это отказ, а не восторги президента. Она реально подсказывала мне, где есть надежда, а где - пустые хлопоты. И здесь, и там мы часто обманываемся

- И все же каковы были ваши амбиции ?

- Это было непредсказуемое путешествие. Иногда мне казалось, что все сложится потрясающе, например, что позвонит этот президент и скажет: `Помните, вы нам прислали сценарий? Так вот, мы его берем!` Но постепенно я избавлялся от иллюзий. Особенно когда писал по заказу студии `ХХ век Фокс` сценарий для Джессики Ланг. Каждую сцену мне приходилось обсуждать с руководством студии, бесконечно исправлять написанное, контролировать каждый шаг - я не привык так работать.

- И что из сценария получилось?

- А ничего. Он попал в портфель студии и ждет своей очереди, которая может никогда не наступить. Гонорар мне выплатили, а там - как дело пойдет. В портфеле студии таких сценариев куча, все с краткими сюжетными аннотациями. Ну, в лучшем случае почитает режиссер, заинтересуется - и тогда, может, дело пойдет. Но прошло уже десять лет, и у меня полно сценариев, которые мне много дороже, потому что я писал так, как мне на сердце легло.

- Вы гордитесь собой в этот период жизни?

- Я не горжусь - я как раз доволен, что гордыня, самоуверенность, которая у меня была в России, слетела с меня. Я приходил на студию - и никто не аплодировал мне, как это бывало в России. Это заставило меня задуматься о чем-то более высоком, чем сам человек. Это Бог преподает нам уроки, чтобы мы не заедались, не жаждали славы, не черствели душой.

- Какой урок получили именно вы?

- Пришла работа, которую я никак не планировал. Вечером дома раздался звонок из России - отец шестимесячной девочки Ани говорит: `Я узнал, что вы живете в США, а мне сказали, что только там моей дочке могут сделать операцию на сердце. И я подумал: вы всегда играли только положительные роли и вы сможете нам помочь`. Что-то дрогнуло у меня внутри, я понял, что этот звонок не случайный. У меня у самого был порок сердца, и я знаю, что такое боль в сердце. И в этот период ломки, внутреннего раздрызга ко мне обращаются за помощью! Мы нашли самого лучшего кардиохирурга Калифорнии, Наташа сумела его убедить провести операцию бесплатно, вызвали девочку и ее родителей. Это была огромная работа - операция-то бесплатная, но медсестре или анестезиологу все равно, они должны получить свою зарплату. И мы стали искать спонсоров, которые смогли бы помочь финансами, и добровольцев, которые бы безвозмездно помогали - лекарства купить, в клинику отвезти, просто позвонить и объясниться, кормить. Ведь наши подопечные были смертельно больные дети, родители которых не говорили по-английски.

- Откуда вы брали деньги?

- Сначала мы с Наташей вложили свои средства - те, что я получил за сценарий, который остался в портфеле студии `ХХ век Фокс`. Кроме того, я встречался с людьми, убеждал их, что надо помочь. Мне казалось, что я должен сделать что-то хорошее, иначе те положительные роли, что играл, останутся иллюзией. И мне хотелось доказать самому себе, что я на самом деле неплохой человек и могу реально помочь людям. Необходимость действия, поступка была очень важна для меня.

- Когда вы снимали `Русские в городе ангелов`, какие были трудности?

- Для меня, как режиссера и актера, никаких, профессионал может снимать в любой стране мира. Скорее были неожиданности. Когда в пустыне в пятидесятиградусную жару сломался кондиционер в трейлере Эрика Робертса, суперзвезды, я был в отчаянии. Гнать машину обратно за исправным кондиционером - потерять съемочный день, а это колоссальные деньги. Я подхожу к нему, объясняю, в чем дело, и меня поразило, как легко, без всяких амбиций он сказал: `В чем дело? Давайте работать!` И, мокрый до нитки от жары, работал весь съемочный день. Потому что понимал: я - российский режиссер, у меня мало денег и мне надо помочь.

- Чему еще вас научила Америка?

- Одно из моих главных приобретений в Америке - я стал оптимистом. Американцы как бы насаждают принцип бодрости, уверенности в себе - потому что тебя просто не возьмут на работу, если ты скептичен, приходишь на площадку со словами: `Э, да сценарий-то барахло! А актеры - вообще ужас`. У нас это нормально, а в Америке сразу настороженность: `А зачем он пришел, если не верит в успех?` Если ты не веришь - почему тебе должны верить?

- Кто из актеров, кроме Эрика Робертса, еще удивил вас?

- Многие - и Шон Янг, и Гарри Бьюзи, и Эрик Эстрада - тем, что они пошли на наш малобюджетный фильм и относились к русским с огромным уважением. А вот самым забавным оказался наш пес, доберман Омар. Когда я писал сценарий, Наташа говорит: `Что ж ты не найдешь роли для такого замечательного пса?` И я написал для него роль. Он исполнил ее замечательно, а главное - полюбил актерскую профессию. Сейчас, когда он видит камеру, моментально начинает исполнять все трюки, которым я его научил, хотя его никто не просит.

- Когда выйдет ваш новый фильм `Влюбленные`?

- Летом. Больше всего меня поразило, что все наши души остались молодыми. Вспомнили свои прозвища - тогда мы увлекались итальянским кино и называли друг друга шутливо Родиони, Эльёрини - я говорю про Эльёра Ишмухамедова. И атмосфера праздника на площадке была та же, что много лет назад.


Лидия ШАМИНА

httр://www.izvеstiа.ru/сulturе/аrtiсlе44178http://nvolgatrade.ru/

Док. 198805
Перв. публик.: 12.02.04
Последн. ред.: 22.04.04
Число обращений: 159