Виктор Вексельберг: `Принимая решение, я совсем не думал о том, что Роман купил `Челси`Назад
Виктор Вексельберг: `Принимая решение, я совсем не думал о том, что Роман купил `Челси`
В четверг в Нью-Йорке один из крупнейших российских предпринимателей Виктор Вексельберг встретится с представителями семьи Форбс, у которой приобрел 9 пасхальных яиц Фаберже из коллекции императора Николая II. Эта сделка стала сенсацией. Лондонский аукцион антиквариата `Сотбис` планировал выставить яйца на торги. Однако Вексельберг вопреки сложившейся практике сумел договориться о доаукционной продаже. По некоторым оценкам, сделка обошлась бизнесмену более чем в $90-100 миллионов. В России сделку объяснили не только гуманитарными мотивами, но и возможными проблемами бизнеса Вексельберга с правоохранительными органами. Дескать, сделка должна стать своеобразной индульгенцией от участи Михаила Ходорковского. В то же время среди музеев развернулась борьба за то, где будут выставлены раритеты. Во вторник глава Эрмитажа Михаил Пиотровский заявил, что яйца Фаберже `могут быть только в двух местах - или в Санкт-Петербурге, в Эрмитаже, или в Москве, в Оружейной палате`. Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ, вице-президент российско-британского нефтяного концерна ТНК-ВР, совладелец СУАЛа, рассказал обозревателю `Известий` Александру САДЧИКОВУ об обстоятельствах необычной сделки и о том, что будет после нее.
`Такой шанс действительно упускать нельзя`
- Виктор Феликсович, как готовились сделка?
- Все было достаточно прозаично. Переговоры вели адвокаты, а я ни с кем не встречался и не участвовал в переговорах. Они были достаточно эффективными и долго не затянулись. В течение недели все вопросы были решены.
- Это много или мало для такого бизнес-проекта?
- У меня нет практического опыта в такого рода сделках, поэтому мне трудно комментировать эту тему. Наверное, это почти оптимальный срок: три-четыре встречи, обмен предложениями, понимание принципиальных аспектов.
- Непонятно, зачем потребовалось `перехватить` яйца Фаберже до аукциона. Ведь можно было купить их и на аукционе? Говорят, вышло бы дешевле...
- Здесь два момента. Во-первых, ценность коллекции в том, что она сохранится в том виде, в котором находится сейчас, то есть вся целиком. Во-вторых, трудно спорить, но мне кажется, что при продаже коллекции по отдельности, при высокой конкуренции за отдельные предметы, стоимость была бы выше. Но все же главным фактором был риск, что коллекция будет расчленена и попадет в разные руки. Это значительно изменило бы ее качество и реальную стоимость.
- Сколько же вы заплатили?
- Не хотел бы комментировать коммерческую сторону вопроса. Историческая и культурная ценность не имеет адекватных денежных выражений. Для нашей страны важно, чтобы коллекция находилась у нас. Для меня вопрос не стоял так: чуть дороже или чуть дешевле. Вопрос стоял по-другому: могу я это приобрести или нет. Я подходил к этому не как к бизнес-проекту, а по-другому.
- Называемые суммы в 90-100 миллионов долларов соответствуют действительности?
- Они близки к фактическим.
- А почему вы вообще решили потратить такие деньги на яйца Фаберже?
- Решение возникло экспромтом, когда я познакомился с той информацией, которая было опубликована `Сотбис`. Если бы семья Форбс не решила продавать коллекцию, то ничего подобного я бы не сделал, но поскольку с исторической и культурной точки зрения я считаю коллекцию бесценной, было бы грех не воспользоваться стечением обстоятельств.
- А как это случилось? Что вы делали в этот момент?
- У меня есть друг и деловой партнер господин Воронченко, который достаточно много занимается антиквариатом. У него замечательная коллекция русского искусства. Он проинформировал меня, что `Сотбис` принял такое решение, и при этом он рассказал об исключительности такой ситуации. Он был первым, кто предложил мне принять участие в аукционе. Постепенно тема стала обсуждаться в разных кругах, я стал осмысливать это предложение, знакомиться с материалами коллекции и в какой-то момент понял: такой шанс действительно упускать нельзя.
`Мне абсолютно не хотелось сопоставлять себя с моими коллегами по бизнесу`
- Вы намерены вернуть яйца Фаберже в Россию. А куда конкретно? Кто ими будет распоряжаться? Уже развернулась борьба между городами и музеями за вашу коллекцию.
- Многие вопросы еще не решены. Нам бы хотелось, чтобы коллекция проехала по стране. Сейчас мы формируем предварительную программу такой поездки и обсуждаем, где коллекция будет находиться постоянно, но пока нет окончательного варианта решения. Считаю, что говорить об этом преждевременно.
- Где коллекция будет выставлена впервые?
- Когда появится программа - станет ясно.
- Покупка коллекции императора - шаг во многом идеологический. Вы обсуждали сделку с кем-то из российских официальных лиц?
- Нет.
- А с иерархами Русской православной церкви?
- Да, мы консультировались с Русской православной церковью. Делали это по понятным причинам. Во-первых, это пасхальные яйца. Во-вторых, эта коллекция действительно связана с судьбой Николая II, а его семья причислена к лику святых. Такие консультации мы проводили и получили благословение высших иерархов.
- Не рассматривается ли возможность передать коллекцию РПЦ?
- Мы не рассматриваем такой вопрос.
- Ваш шаг - это попытка откупиться от возможных претензий правоохранительных органов. Говорят, что тем самым вы продемонстрировали образец `патриотического капитализма`. Все просто: пока Роман Абрамович покупает клуб `Челси`, то есть вкладывает деньги в другую страну, Вексельберг возвращает ценности в Россию?
- Даю вам честное слово: принимая решение, я совсем не думал о том, что Роман купил `Челси` и что надо кому-то показать какие-то образцы патриотизма и от кого-то откупиться. В основе моих решений были другие помыслы и цели. Мне абсолютно не хотелось сопоставлять себя с моими коллегами по бизнесу. Наверное, в какой-то момент так сложились обстоятельства, что семья Форбс приняла решение о продаже коллекции. Поверьте, это исключительный случай. Я не думаю, что в ближайшие годы мы станем свидетелями чего-то подобного. С другой стороны, слава богу, возникла ситуация, когда я обладал свободными личными ресурсами и был морально готов принять соответствующее решение. Ведь эта покупка не была продуманной акцией, заранее выстроенной, которую я бы долго анализировал и пытался найти какой-то ход.
- Насколько соответствует действительности версия о том, что доаукционная покупка сделана с целью опередить российских же претендентов на коллекцию из других бизнес-структур?
- У меня нет такой информации.
- Бизнес-сообщество, в частности Петр Авен и Олег Дерипаска, собиралось создать некий фонд, который бы возвращал в Россию ее ценности...
- Не знаю, как другие бизнесмены, но мы приняли решение о создании фонда, который будет целенаправленно заниматься такой работой. Это диалектический переход количества в качество. Лично я уже давно собираю работы русского искусства в основном конца ХIХ - начала ХХ века. У меня неплохая коллекция, и недавно мы с одним из моих партнеров приобрели большую коллекцию российского художника-импрессиониста Николая Тархова. Часть работ из нее была подарена Третьяковке, где мы делали большую выставку. В результате имя, которое почти было забыто, вернулось в Россию. Если нам удастся правильно спланировать и организовать работу этого фонда, который мы хотим назвать `Связь времен`, то это будет хороший вклад в культурное и историческое восстановление ценностей и реликвий, которые были в свое время утеряны.
- А `мы` - это кто?
- Пока это только моя инициатива.
- Другие яйца Фаберже разбросаны по частным коллекциям. Вы будете их покупать и собирать?
- Мы не ставим перед собой такой цели. Что будет следующим в нашей программе - посмотрим... но что-то обязательно будет.
`Каких-то конкретных политических целей никогда не ставил`
- Своим шагом вы приковали к себе внимание. Обычно крупный бизнесмен `выходит из тени`, когда собирается в политику. Вы в политику пойти не собираетесь?
- Однозначно не собираюсь.
- А уходить из политики как бизнесмен? Я имею в виду финансирование вашими структурами ряда политических партий...
- Я никогда не считал и не считаю себя политиком и не пытаюсь присутствовать на этой сцене. Да, наши структуры и компании поддерживали и `Единую Россию`, и правых. Считаю, что это разумно, но, несмотря на это обстоятельство, каких-то конкретных политических целей никогда не ставил и не ставлю. Моя задача - это производство, бизнес. Каждый человек должен делать то, что у него лучше получается, а в бизнесе мне проще реализовывать себя.
- То, что вы связались таким странным образом с семейством Форбс, как-то повлияет на ваше место в списке самых богатых людей мира, который публикует журнал `Форбс`? Сейчас вы на 146-м месте - повыше не переберетесь?
- Это уж точно не моя цель! Я понятия не имею, как `Форбс` составляет этот рейтинг. Эта гонка для меня вторична и не представляет какой-то ценности.
- Многим кажется, что отдать 100 миллионов долларов за художественные раритеты - это чудачество. Может быть, было бы лучше чем-то конкретным помочь людям?
- Мы много помогаем людям, у нас есть благотворительные программы. Наверное, можно было бы построить на эти деньги больницу или стадион, но все материальное приходит и уходит. Даже несмотря на сиюминутную полезность. А вот культура и история служат той основой, которая питает наши души и нашу уверенность в завтрашнем дне. Сейчас оценить это сложно, практически невозможно. Когда мы научимся это понимать и ценить вещи такого рода, то наверняка тогда мы по-другому станем относиться и друг к другу, и к себе, и к стране.
Это как выиграть войну
Уважаемый Виктор Феликсович! Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций приветствует приобретение вами коллекции ювелирных изделий Фаберже. Отрадно, что уникальная и бесценная с исторической точки зрения коллекция сохранена для нашей страны как единое целое и будет выставлена на всеобщее обозрение российских граждан. Ваш поступок является значительным вкладом в российскую культуру, продолжением замечательных традиций российских меценатов- коллекционеров.
Министр по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций Лесин, замминистра Григорьев
Глубокоуважаемый Виктор Феликсович! Низко кланяюсь вам за то, что подняли Россию с колен. Возвращение на Родину столь символичной коллекции пасхальных яиц Фаберже поднимает престиж нашей страны в глазах мира, а главное, в собственных глазах более чем что-либо другое. Это как выиграть войну. Спасибо!
Директор Государственного Эрмитажа Пиотровский
Глубокоуважаемый Виктор Феликсович! Ваш искренний порыв и высокогражданственный поступок по сути дела возобновляет прерванную традицию истинно российского безграничного меценатства. Возвращение в лоно российской культуры одного из пользующихся мировым признанием символов красоты, изящества и технического совершенства - пасхальных яиц Фаберже - подтвердило авторитет и благородство деловых людей нашего Отечества... Гражданская значимость вашего поступка и ценность приобретения для русской культуры ее утраченных раритетов побуждают нас обратиться с предложением о демонстрации яиц Фаберже в Государственном Историческом музее на Красной площади.
Директор Государственного Исторического музея Шкурко
У бизнесменов разные филантропические представления
Вексельберга на бюро правления РСПП, состоявшемся во вторник, не было, поэтому остальным бизнесменам не удалось узнать мотивы приобретения яиц Фаберже. Известно только, что патриархия высоко оценила эту инициативу и собирается выразить солидарность с ней в пасхальную неделю. Однако, по мнению вице-президента РСПП Игоря Юргенса, почин вряд ли будет подхвачен. Во-первых, каждый бизнесмен, говорит Юргенс, имеет собственное представление, как формировать и расходовать свой филантропический ход. Во-вторых, в нашей небогатой стране подобные акции вызывают неоднозначную реакцию. Кстати, среди самих бизнесменов покупка Абрамовичем английского футбольного клуба котируется как гораздо более эффективное вложение. `Не знаю, как Абрамович вышел из российского бизнеса, но как он вошел в Англию - я ему просто завидую, - признался один из членов РСПП. - Уже теперь русских там любят, а года через три мы будем говорить `сэр Роман`.
Татьяна РЫБАКОВА
Самое большое и ценное собрание пасхальных яиц фирмы К. Фаберже хранится в музеях Московского Кремля, в остальных музеях - ничего сравнимого по художественной ценности с ними нет. В прошлом году 10 самых знаменитых яиц из императорской коллекции (`Память Азова`, яйцо-часы, `Великий Сибирский железный путь`, `Клевер`, `Московский Кремль`, яйцо с моделью Александровского дворца, яйцо с моделью яхты `Штандарт`, яйцо с моделью памятника Александру III, `Трехсотлетие дома Романовых` и яйцо с миниатюрой на мольберте, посвященное войне) демонстрировались на выставке `Фаберже. Пасхальные подарки`. Сенсацией этой выставки стала демонстрация считавшегося потерянным незаконченного яйца `Созвездие цесаревича`, которое было обнаружено в Минералогическом музее. По сведениям `Известий`, как только стало известно, что коллекция Форбса выставлена на аукцион, директор музеев Кремля Елена Гагарина обращалась в разные инстанции с предложением приобрести ее. Кажется логичным, что купленные г-ном Вексельбергом пасхальные драгоценности стали бы частью экспозиции именно музеев Московского Кремля, тем более что пока Государственный Эрмитаж не проявил к приобретению Вексельберга такого же интереса, как к `Черному квадрату` Казимира Малевича, купленному Владимиром Потаниным для государства.
Что еще полезного можно купить
Если г-н Вексельберг и его фонд `Связь времен` будут продолжать свою коллекционную стратегию, то нетрудно предположить, что агенты ведущих аукционных домов мира охотно будут на него работать. На международном антикварном рынке регулярно появляются работы известных русских художников, которые не в состоянии покупать российские музеи (редкое исключение - пейзаж Карла Брюллова, купленный для Третьяковки на деньги из Президентского фонда, сегодня его торжественно поставят в постоянную экспозицию). Конечно, для положительного общественного резонанса лучше покупать картины художников с известными фамилиями - Айвазовского, Левитана, Брюллова, Кустодиева (недавно на Сотби были выставлены и частично проданы за рекордные суммы его работы из собрания семьи Шаляпина), но в наших музеях и так много их картин, причем лучших. Можно также покупать картины мало известных у нас, незаслуженно (или заслуженно) забытых художников, таких как `русский импрессионист` Николай Тархов, которого `открыл` г-н Вексельберг, под девизом `возвращение забытых имен`. Хотя принято считать, что именно нахождение работ русских художников в зарубежных коллекциях служит пропаганде нашего искусства. С музейной точки зрения, наверное, было бы правильнее заполнять `белые пятна`. Например, собирать произведения советских художников-нонконформистов, которых по идеологическим мотивам наши музеи не покупали, или зарубежных классиков второй половины прошлого века, которых почти нет в наших музеях. Но такая политика вряд ли будет столь же восторженно принята обществом, как покупка сокровищ от Фаберже.
