Александр Асмолов: ``Нам очень хочется поверить, что это была не направленная атака, а случайный взрыв``Назад
Александр Асмолов: ``Нам очень хочется поверить, что это была не направленная атака, а случайный взрыв``
В результате терактов у многих людей развился синдром выученной беспомощности. Как рассказал обозревателю Страны.Ru Филиппу Стеркину доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой МГУ Александр Асмолов, складывающееся фатальное мироощущение приводит к социальной апатии и к формированию так называемых вытесненных конфликтов, которые в будущем могут проявиться самым непредсказуемым образом.
- Александр Григорьевич, как мог отразиться взрыв в метро на психологическом состоянии людей, которых теракт непосредственно не затронул?
- Произошедшая трагедия вызывает у многих реакцию, которая в психологии называется посттравматическим стрессом, и может иметь достаточно широкий радиус действия. Стресс может охватить не только тех, кто оказался в эпицентре событий, но и находившийся за сотни километров от места взрыва вследствие того, что они начинают идентифицировать себя с жертвами, ставить себя на их место. При этом стресс может настигнуть человека и через 5, и через 10 часов, и через сутки и вызвать психосоматические последствия в виде депрессии, ощущения тревожности, невроза.
Чтобы предотвратить это, необходима рациональная, грамотная работа средств массовой коммуникации. Психологические эксперименты показывают, что одна и та же информация может вызвать разные реакции. Поданная спокойно, в хроникальном стиле не порождает стресса, если же материал изобилует описаниями тяжелого состояния пострадавших, страшными картинами, то он становится как бы разносчиком заразы, превращается в мощный психологический фактор стресса. Поэтому я считаю, что нужна постоянная работа с журналистами. Конечно же, нельзя при этом искажать истину, но следить за формой подачи необходимо.
- А как вы оцениваете работу российских СМИ?
- Я могу сказать, что ряд СМИ ищут жареные факты, что-нибудь пострашнее и, запугивая, людей, только усугубляют переживаемое ими горе. Большая ошибка - отсутствие работы с главными редакторами, которые не заботятся о том воздействии, которое оказывают публикуемые материалы на психологическое здоровье населения.
- В материалах СNN о каких-то чрезвычайных происшествиях комментаторы часто призывают людей не отождествлять себя с жертвой, не ставить себя на ее место, не думать о том, что такое несчастье может случиться с каждым. Правильный ли это подход?
- Это в высшей степени неэффективный прием. Слово `нет` вызовет только обратную реакцию, обязательно сработает принцип запретного плода. Вспомните сказку про Братца Кролика, который говорит Лису: `Только не бросай меня в терновый куст`. И тот сразу же кидает туда Кролика.
- Среди версий случившегося рассматривается и самопроизвольный подрыв взрывчатого вещества. Понятно, что это чушь, но очень хотелось бы в это поверить.
- Это как раз проявление психологической защиты. Нам очень хочется считать, что это была не направленная, не осознанная атака, а случайный взрыв, то есть действие стихии, которая не спланирована, не содержит в себе умысла.
- А что вы посоветуете людям, которые переживают сейчас стресс, как им выйти из этого состояния? Я имею в виду не только тех, кто оказался в этом поезде, или чьи близкие пострадали от теракта - с ними наверняка работают психологи, - а посторонних людей. И как вы считаете, многие ли люди по опыту прошлых терактов нуждаются в психологической помощи?
- Действительно, с пострадавшими те или иные группы ведут психологическую работу, но она носит, к сожалению, несистематический характер, а это опасно.
Что же касается общей рекомендации, то я могу сказать только одно - чем больше люди будут заниматься значимым для них делом, тем больше шансов выйти из стресса. Самое страшное - оказаться в ситуации пустого времени, поскольку эту пустоту неизбежно начнут заполнять мысли о трагедии. Давать иные советы нельзя, также как нельзя измерять среднюю температуру по госпиталю и на ее основе прописывать лекарство. Психолог может работать с человеком, только глядя ему в глаза.
Что касается нашего опыта, то после прошлых терактов и, прежде всего, после захвата заложников в Театральном центре на Дубровке бесплатную психологическую помощь оказывал центр `Гратис`. Мы констатировали резкое увеличение обращений после этих трагических событий и то, что стресс охватил самых различных людей. Наиболее типичные реакции - деструктивное, агрессивное поведение или наоборот апатия и тяжелая депрессия.
- Тема управления массовым сознанием довольно детально разработана в философии и психологии. При этом многие авторы рассматривают в качестве управляемой массы все население страны, когда оно объединено каким-то событием. Можете ли вы сказать, что в России используются эти наработки для того, чтобы как-то помочь людям пережить состояние стресса, предотвратить депрессию или агрессивные реакции?
- После работ Ле Бона и Фрейда был разработан целый ряд приемов воздействия на сознание людей и, прежде всего, с помощью средств массовой коммуникации. Мощным каналом стал и Интернет. Например, созданная в России Федерация Интернет Образования проводила исследование распространения агрессивного, деструктивного поведения, расизма через Интернет и обнаружила 1500 `сайтов ненависти`, зарегистрированных в США, 1300 - в Великобритании и 1000 - в России. И могу констатировать, что мы, к сожалению, не используем и 1/1000 тех возможностей, которые предоставляют современные коммуникации для укрепления психологического здоровья населения.
- Ну, вообще-то кое-чего мы достигли. Людей, например, убедили, что за последние годы удалось добиться определенной стабильности. И действительно теракты стали уже стабильными настолько, что люди даже привыкли к ним. Уже нет такой острой реакции на них, они не вызывают такого ужаса.
- Это не привычка, а синдром выученной беспомощности, вызванный осознанием людьми того, что от них ничего не зависит. В результате складывается фатальное мироощущение, начинается спад активного поведения и рост социальной апатии. На этом фоне формируются так называемые вытесненные конфликты, которые не вылились в немедленную агрессию, а ждут своего часа. Они могут прорваться в самый неожиданный момент, а детонатором может послужить самое мелкое событие.
