В ее Настеньку невозможно было не влюбиться. Милая, кроткая, с ангельским голоском - со всего Союза 15-летней актрисе приходили письма с предложением руки и сердца, девочки мечтали с ней подружиться, а бабульки перед экранами смахивали тихую слезу умиления: `Вот бы мне такую внучку`.
В памяти миллионов зрителей она навсегда осталась юной. Исполнив главную роль в фильме `Морозко`, Наташа Седых мелькнула еще в нескольких картинах, а потом исчезла с экрана. Навсегда. Находясь в зените славы, 20-летняя актриса предпочла звездному будущему в кино балетную сцену. Следующие 20 лет она солировала в Большом театре, выступая на одной сцене с Майей Плисецкой и Марисом Лиепой. Но век балерины, увы, недолог...
Через 40 лет после выхода фильма-сказки `Морозко` корреспонденты `МК` встретились с его главной героиней, теперь уже актрисой Театра у Никитских Ворот, Натальей Седых.

- Где же нашел вас режиссер-сказочник Александр Роу?
- На льду. В детстве я занималась фигурным катанием, довольно, кстати, успешно - была чемпионкой Москвы среди юниоров. Потом бросила - увлеклась балетом, поступила в хореографическое училище при Большом театре. Но однажды мне позвонили со стадиона Юных пионеров и по старой памяти попросили выступить на ледовом празднике. Долго думала: стоит ли соглашаться - ведь нам, балетным, строго-настрого запрещалось кататься на коньках. Но все-таки рискнула. Вот там-то Александр Артурович меня и увидел.
- Не удивились, когда он предложил попробоваться на роль Настеньки?
- Конечно, удивилась. Правда, лет в шесть меня сняли для рекламного ролика `Берегись пожара`, потом я снималась в учебном фильме на французском языке. Но со съемками в `Морозко` это, конечно, не сравнить. Когда я пришла на пробы, первое, что увидела, - это целый альбом потенциальных `Настенек`. Сплошь писаные красавицы плюс знаменитая уже тогда актриса Надежда Румянцева. Огорчилась, конечно, страшно. И надо же было такому случиться, что Александр Артурович утвердил на роль Настеньки именно меня.
- В хореографическом училище, наверное, обрадовались за свою воспитанницу?
- Как бы не так. Там был жуткий скандал. Меня ведь забирали не на день-два, а на несколько месяцев. Сначала на Кольский полуостров, где снимали зимнюю натуру, а потом под Звенигород. Если бы не мой педагог - Суламифь Михайловна Мессерер, которая поручилась за то, что я сдам экзамены на одни пятерки, меня ни за что бы не отпустили из училища. А так... Вы знаете, больше всего меня поразила удивительная природа Кольского полуострова: северные низкорослые деревья, огромные ели и воздух... По-моему, даже на экране видно: какой он там чистый! Но как же там холодно! Слава Богу, со мной была моя мамулечка. Она не дала мне замерзнуть - отпаивала горячим чаем, подкармливала...
- Мама не отпустила 15-летнюю дочь одну за Полярный круг. Наверное, предчувствовала, что там ее ждет первая любовь?
- Ну, первая любовь - слишком сильно сказано. Это была детская влюбленность. Эдуарду Изотову, который играл Иванушку, было уже 33 года, а мне-то всего 15. Он относился ко мне как к ребенку, ну и я тоже вида не подавала, что влюблена в него.
- Целоваться перед камерой не стеснялись?
- Еще как стеснялась. Помню, как замирало мое сердце, когда на съемках объявили ту сцену. Это же был первый поцелуй в моей жизни.
- После выхода фильма `Морозко` ваша жизнь как-то изменилась?
- Я бы не сказала. На улице стали узнавать, автографы просили. Но к публике я привыкла с детства. Вот к чему было привыкнуть сложно - так это к письмам. Они приходили ко мне в огромном количестве. Александр Артурович говорил, что зрителя нужно уважать, просил на все отвечать. Но он даже не представлял, сколько приходило мне посланий. Мальчики, юноши, взрослые мужчины - многие из них присылали свои фотографии, предлагали выйти замуж. Конечно, я их не хранила и в переписку ни с кем не вступала. Оставила лишь одно - по-моему, самое трогательное. Писал некий Давид. Вот оно.
Наталья достает из ящика пожелтевший листок бумаги, на котором неровным почерком выведены следующие слова: `Уважаемая Наталья! Вы самая мылая, красывая и очароватыльная женьщина в мире! Я видел вас в `Голубой лед`. Вы доказали, что красывее женщин нет существа на земле! Уверяю вас, на вас влубилась вся Грузия! Желаю счастья и дальнейших успехов в вашей жизни`.
- Это после того, как я снялась в фильме `Голубой лед`. Но и этому Давиду тоже не ответила. А отвечала я только на письма из зоны. Очень боялась: вдруг не напишу, а он вернется из тюрьмы и меня зарежет.
- После `Морозко` у вас было еще несколько удачных ролей, а потом вы почему-то перестали сниматься. В чем причина?
- Предложений сниматься было очень много. Первое время еще пыталась совмещать занятия в балетной школе со съемками в кино. Снялась в фильмах `Дети Дон-Кихота`, `После бала`, `Огонь, вода и медные трубы`... Но после хореографического училища меня взяли в Большой театр. Пришлось выбирать: или балет, или кино. Я выбрала первое.
- Вам тогда было всего 20. Не жалеете, что сами себе сломали кинокарьеру?
- Нет, ощущать себя кинозвездой, конечно, приятно. Но только какое-то время. А потом все надоедает: тебя обсуждают, словно ты шкаф или какая-то модная тряпка... В этом, знаете ли, приятного мало. А потом в моей жизни был балет. В Большом театре я стала солисткой, танцевала в лучших спектаклях: в `Чайке`, в `Анне Карениной`, в `Лебедином озере`... С Майей Плисецкой, Марисом Лиепой. Объездила с труппой весь мир. Нет, я не могу сказать, что что-то потеряла, уйдя из кино.
- А как же знаменитые интриги балетного мира? Неужели обошли стороной?
- А я просто в них не участвовала. К тому же мне, считаю, повезло с соседками по гримерке. Из других то и дело доносилось: как же эта растолстела, а та - покрылась морщинами. У нас же разговоры велись только о любовных романах и нарядах. Даже когда не было спектакля, мы приезжали в театр, как в клуб, чтобы немножко поболтать в нашей гримерке. Но за 20 лет, конечно, случалось всякое, и разговоры об интригах в балетном мире - вовсе не пустые слова. Как-то раз Григорович, главный балетмейстер Большого театра, дал мне партию Маши в `Щелкунчике`, что считается высшим достижением для начинающей балерины. Вот тут-то я и столкнулась с интригами: то зал не давали для репетиций, то концертмейстера. В конце концов из Ленинграда взяли другую балерину - Люду Семеняку - с уже готовым репертуаром. Она с ходу и станцевала мою Машу. А про меня все как-то вдруг забыли.
- Сами `локтями пихаться` не пробовали?
- Куда там! Я не была настойчивой, не спешила проявить себя. Думала, раз важную партию уже дали, то и спешить некуда. Хотя старшие товарищи предупреждали: `В Большом театре нет такого понятия `дали`. То, что попало в руки, надо держать зубами и когтями`. Я, увы, не смогла. Расслабилась, начались романы...
- Счастливые?
- По-моему, любой роман заканчивается разочарованием. В той или иной степени. А иногда и трагедией. Например, один из ухажеров меня чуть не задушил. Кстати, очень известный артист Большого театра. Сейчас он за границей, процветает. А тогда он сделал мне десяток предложений, на которые я всякий раз отвечала отказом. Этот человек был ужасным ревнивцем, и, когда ему донесли, что я стала встречаться с другим, мой бывший любовник разыскал меня в Ленинграде, ворвался в гостиничный номер, с диким воплем бросил меня на кровать. А потом достал из кармана нож и сказал: `Будешь кричать - зарежу`.
- Судя по тому, как сейчас мы с вами разговариваем, вы вели себя тихо, как мышка.
- Это сейчас можно позволить себе улыбнуться. Уверяю вас, тогда мне было не до смеха. Я стала что-то врать про то, как я его на самом деле люблю, что мы обязательно поженимся... Какими-то немыслимыми обещаниями спасла себе жизнь. Прямо оттуда он собирался отвезти меня в Таллин, на свадьбу. Но я сказала `жениху`, что в таком виде (разорванная одежда, гематома на шее) я не могу идти под венец. Мне надо принять душ, собрать минимум вещей... Одним словом, мне каким-то чудом удалось сбежать. Думаю, что тогда я сыграла лучшую роль в своей жизни.
- Вас часто звали замуж?
- Часто. Но выйти замуж для меня не было самоцелью. Чаще всего говорила своим молодым людям: `Зачем замуж? И так хорошо. Ты меня что, так не любишь?` Но однажды Большой выехал на гастроли в Ленинград. Там я и познакомилась со своим будущим мужем, композитором Виктором Лебедевым. Он действительно очень талантлив: написал музыку к фильмам `Небесные ласточки`, `Ищите женщину`, `Гардемарины`, `Зависть богов`...
- Любовь с первого взгляда?
- Я бы сказала, со второго. Поначалу мы отнеслись друг к другу достаточно прохладно. И как же я удивилась, когда позже он позвонил мне и пригласил прокатиться по городу. В Ленинграде стояли белые ночи, я села в его машину и вдруг... увидела совершенно другого человека. Виктор сразу признался мне в любви. В стихах. Прочитал строчки Гумилева: `У меня для тебя столько ласковых слов и созвучий. Их один только я для тебя мог придумать любя. У меня для тебя поцелуев огромное море. Хочешь, в них утоплю я тебя?` Мы встретились в начале июня, а уже в конце августа Витя предложил мне руку и сердце. А я, признаться, от него не ожидала ни того, ни другого. На сердце еще можно было рассчитывать, а вот на руку - никак. Ведь мой возлюбленный был женат...
- Во как! И это обстоятельство вас не смутило?
- Это был безумный роман. Я в него влюбилась без памяти, и смутить меня тогда не могло ничто. Его жена достаточно скоро узнала о нашем романе. Но сцены ревности проходили без меня. В общем, пожениться мы смогли только через три года - жена долго не давала Вите развода. Но для меня это было непринципиально. Главное, я любила этого человека. А кто он мне: брат, сват, муж, любовник, сосед - абсолютно неважно. Мы идеально подходили друг другу. Даже прозвище получили одно на двоих - Мурка.
- Как это?
- А вот так: он - Мурка, и я - Мурка. Витя похож на большого кота. Тигра, льва... А я - на сиамскую кошку. Тощую и злую.
- А может, грациозную и своенравную?
- Можно и так. Моя, как вы сказали, грациозность объясняется очень просто: я практически ничего не ем. Раньше истязала себя всевозможными диетами: в яблоке себе отказывала, в лишнем глотке воды. А сейчас и вовсе потеряла аппетит. Выпью утром чашечку кофе с лимоном, в обед для приличия съем маленький кусочек рыбы - и сыта на весь день. А насчет моего своенравного характера... Так это только в юности я была такой же кроткой, как и мои героини в киносказках. А потом выяснилось, что вполне способна за себя постоять: и накричать, если надо, и поскандалить.
- Не в этом кроется причина вашего разрыва с Виктором Лебедевым?
- Нет... В том, что мы расстались, виноваты 600 километров от Питера до Москвы. Которые мы так и не смогли преодолеть по дороге друг к другу. Наш брак продолжался 10 лет, у нас родился сын Алеша... Но я не хотела уходить из Большого, а муж - жизни не представлял без Питера. Поэтому все эти годы прошли у нас в бесконечных путешествиях из Петербурга в Москву и обратно. А Витя любит дом, уют. Ему нужна была домашняя жена, чтобы квартиру убирала, готовила, стирала. А не балерина, которой то ногу на подушку надо положить, то кофе в постель подать... Может, ради личного счастья и надо было смириться, но знаю точно: если бы переехала в Петербург, всю жизнь винила бы себя и мужа за сломанную карьеру. А так... Мы могли подолгу не видеться, Витя то и дело начал устраивать мне сцены ревности...
- На пустом месте?
- Ну, у меня были какие-то поклонники, но и Витя в Петербурге не оставался без женского внимания. И мне кажется, я повела себя в этой ситуации на редкость разумно. Какой смысл ревновать за сотни километров? Поэтому я и знать ничего не знала о его похождениях и не хотела знать... Но нашлись `добрые` люди, сообщили... Вот тогда мы и расстались. Но до сих пор сохранили хорошие отношения. Когда он приезжает в Москву, всегда останавливается у меня.
- Ваш сын Алексей остался с отцом?
- Да. Витя решил, что сын должен получить хорошую профессию. Алеша сейчас заканчивает Питерский университет, факультет международных отношений. Он симпатичный парень - девушки вешаются гроздьями.
- У вас, как говорят, бурная личная жизнь. Во всяком случае, на светских мероприятиях вы часто появляетесь с импозантным кавалером. Его лицо узнаваемо...
- Это актер Петр Татарицкий, который в свое время снялся в фильме `Князь Серебряный` с Игорем Тальковым. Мы дружим уже 12 лет, вместе играем в Театре у Никитских ворот. Петр не только талантливый актер и режиссер, он еще и породистый, красивый мужчина. Ведь он - потомок Шереметевых.
- А каким образом бывшая балерина Большого театра оказалась в Театре у Никитских ворот?
- Совершенно случайно. Я дружила с четвертой женой Марка Розовского Галей - тоже, кстати, балериной. Потом она погибла в автокатастрофе... Однажды мы с Галей сидели у нее на кухне, пили шампанское - как раз по поводу окончания моей работы в Большом театре. В третьем часу ночи пришел Марк Григорьевич. Слово за слово, разговорились, и он предложил сыграть в спектакле `Преследователь` Маркизу. Я согласилась. Думала, нужно будет просто красиво постоять возле колонны, произнести пару фраз. Марк спросил: `Серьезно сыграешь?` Говорю: `Серьезно!` - `Приезжай завтра за пьесой!` Я приехала, прочитала пьесу и чуть в обморок не свалилась: оказалось, что Маркиза - одна из главных героинь этого спектакля! Роль огромная! `М-да...` - подумала я. И решила попробовать. Так и осталась в театре.
- Там вы и познакомились с Петром?
- Да. Первый спектакль, в котором мы сыграли с Петром Татарицким, - легендарная `История лошади`. Потом был `Роман о девочках`. В `Майн кампф-фарс` мы играли любовников. В спектакле `Два Набокова` - супругов. Вот так и познакомились. Сцена сблизила нас.
- Может быть, впереди еще одно замужество?
- Как знать. Пока мы только друзья, но... Все может быть. Во всяком случае, для безумной любви я открыта всегда.

Московский Комсомолец
от 06.02.2004
Дмитрий МЕЛЬМАН, Людмила НИКОЛАЕВА. Фото ЛЮДМИЛЫ НИКОЛАЕВОЙhttp://nvolgatrade.ru/

Док. 198627
Опублик.: 06.02.04
Число обращений: 147