Народный саксофонист России: Алексей Козлов: `Тяжело в России непьющему человеку...`Назад
Народный саксофонист России: Алексей Козлов: `Тяжело в России непьющему человеку...`
Кто он - Алексей Козлов? Он с отвагой рыцаря ушел в музыку, в джаз, стал блистательным профессионалом, обрел мировую известность. Он создатель и руководитель ансамбля `Арсенал`, автор сложнейших аранжировок классики, композитор. Недавно прославленному саксофонисту присвоили звание народного артиста России. Он автор книги о роке и тома интересных мемуаров, где воссоздал живой портрет молодого поколения 50-60-х годов.
Козел на саксе
- Алексей, кто придумал марку `козел на саксе`, по которой тебя узнают сразу?
- Вообще-то в этом виноват Саша Филиппенко. Это фрагмент из фельетона, который для него придумал Марк Розовский. Взял из спектакля Театра Станиславского `Взрослая дочь молодого человека`, поставленного Анатолием Васильевым, где я был как бы музыкальным консультантом, рассказывал актерам про наш московский `Бродвей`. Я это хорошо знал. Ни Алик Филозов, ни Эмик Виторган, ни Юра Гребенщиков этого уже не застали, а изображать из себя стиляг в спектакле помогал им я.
- Тебя это обидело?
- Сначала вызвало досаду. Но потом я понял, что с этим ничего не поделаешь. Это сочетание слов стало частью моей легенды.
- Ты не поколотил сгоряча Сашу?
- Мы с ним были в хороших отношениях. Но после `козла` некоторое время я доставал его своими подшучиваниями. Обычно я ударяю словом.
- В мире много хороших саксофонистов. Когда-то молодой Козлов виртуозно играл американский джаз. Что с тобой, ведь ты его не разлюбил?
- Ты правильно заметила особенность моего состояния. Я в нем нахожусь около 20 лет. Джаз из Америки пошел по Европе и достиг Советского Союза. Наши музыканты имели одно желание - научиться играть джаз фирменно. Это была первая задача. Мы мечтали об одном: научиться играть и умереть с этим.
- Знаю, твоей игрой восхищались сами американцы.
- Это увлечение американским джазом я прошел и подумал над другим: как научиться играть джаз не по-американски?
- Как найти свой стиль?
- Более того - как найти свою идеологию. Откуда брать это все? Вдруг я понял: если я буду играть традиционный джаз - би-боп, хард-боп, авангардный джаз, я из этих стандартов никуда не смогу вырваться: те же приемы, те же ходы. И все равно лучше гигантов не сыграешь. И тогда я сделал `Арсенал`. Там можно было делать что хочешь, смешивать все. Брать классику, любой фольклор, фанк, рок и, конечно, джаз всех видов. Этот сплав позволил мне вырваться из цепей фирменной американской музыки. И сейчас я нахожусь в таком состоянии, что просто не могу играть американский джаз. Мне это неинтересно. У меня просто пальцы не хотят играть традиционные пассажи.
- Ты себя просто загипнотизировал.
- Нет. Я поймал себя на мысли, что даже то, что обожал и играл с наслаждением - Чарли Паркера или Кэннонбола Эддерли, - теперь играю формально. С большим удовольствием играю свою музыку.
- В тебе поселилась композиторская страсть.
- Возможно. Еще ни разу в нашей прессе не появилось нормального анализа того, что мы сделали со струнным квартетом имени Шостаковича. А вот Дэвид Брубек оценил, когда услышал, как мы играем `Take Five`. Это было на приеме в его честь в доме американского посла в Москве, и Брубек просто закричал от удовольствия: `Я никогда не слышал, чтобы можно было со скрипками так сыграть эту вещь`. Моя аранжировка пошла к нему в музей.
- Высочайший класс.
Ну и характер у `арсенальца`!
- Однажды на концерте в ЦДЛ я открыла для себя совершенно нового Алексея Козлова - музыканта и композитора. Меня, филолога, потрясло, что ты посвятил большое произведение поэтам-обэриутам, гонимым и уничтоженным советской властью. Возможно, многие впервые услышали непонятное слово `обэриуты`. Почему ты вдруг обратился к этой ныне экзотической теме?
- Как-то я написал пьесу на тему `Незнакомки` Блока, а совсем недавно сделал циклы на стихи обэриутов - Заболоцкого и Олейникова. Один смешной, другой - трагичный. С этой программой, с моей музыкой, мы были в США, в Чикаго, Нью-Йорке, Бостоне... В первом отделении для бывших русских читал стихи обэриутов, говорил про их трагичную судьбу. Там я понял: наши эмигранты не знают и не знали, кто такие обэриуты.
- Да и здесь, кроме филологов, о них не слышали. У них великолепная игра со словом...
- Главное - их сюрреализм. Они продолжили идею Достоевского. И за это с ними власть поступила со всей безумной жестокостью. Да и коллеги тоже их ненавидели, писали на них доносы.
- В писательской среде доносы процветали. У музыкантов доносительство не пустило корни.
- Когда началась новая волна эмиграции, я написал пьесу `Последний взгляд`. Мы прощались с друзьями, словно их хоронили - `Арсенал` сейчас играет эту грустную музыку, - и обходимся без фирменного джаза. Сейчас, когда я слышу, как наши музыканты великолепно играют американский джаз, то ловлю себя на мысли: теперь у меня самого возникают такие чувства, как у тогдашних секретарей ЦК.
- Это ужасно, Алексей!
- Нет.
- Почему же?
- Убежден, американский джаз должен звучать, но он не должен оттеснять тех, кто способен создать нечто самобытное. Нельзя позволить, чтоб гибло наше творческое начало.
- Да с какой стати одна музыка будет убивать другую? О чем ты?
- Я об исполнительских возможностях. Классический американский джаз понятен и знаком всем. Поэтому его охотнее слушают, чем наше новое. Ведь были же когда-то трио Вячеслава Ганелина, `Каданс` Германа Лукьянова... Есть же сейчас Аркадий Шилклопер, Александр Ростоцкий, Андрей Разин.
- Новое должно завоевать своего слушателя. Нельзя же во имя нового запретить знакомое и любимое!
- Вот! Было бы замечательно, если бы давали ход всему.
- А кто запрещает?
- Да никто, но и хода не дают. Люди с деньгами скорее будут вкладывать в американское.
- Их понять можно: деньги делают деньги.
- За что боролись, на то и напоролись. Этот перекос не только в культуре. Предпочитаю играть теперь в основном свою музыку.
- И тебе хочется, чтобы и другие ее играли.
- Об этом я вообще не думаю.
- Но к судьбе других ты ведь небезразличен?
- Да я пекусь не только о себе. Я не нуждаюсь - заработал такую популярность, что она меня кормит. И `Арсенал` популярен. Я вижу, как тяжело приходится людям, которых некому поддержать. Многие дают мне слушать свои кассеты - встречается очень интересная музыка! Сейчас новое не может пробиться сквозь этот асфальт.
- Вот ты, Алексей Козлов, саксофонист-классик, можешь не просто сочувствовать молодым, а помочь одному-двум встать на ноги?
- Пытаюсь помогать. Музыканты, которые меня окружают, все талантливые: Дмитрий Илугдин, Феликс Лахути...
- У него фамилия знаменитого поэта.
- Да этот перс - его дедушка! Потом - потрясающий музыкант Лев Слепнер. У него свой ансамбль. Он играет свою музыку. Но чем я всем могу помочь, если я сам еле выплываю?
- Твоему `Арсеналу` уже 30 лет. Вы когда-то играли хип-хоп и даже танцевали брейк-данс.
- Было даже это, а потом вернулись к стилю фьюжн, от которого пытаемся уйти к постмодернизму. С нами теперь выступают оперные певцы, классические музыканты - Олеся Шерлинг, американец Хью Уинн, мужской хор Хасидской капеллы, `Твинз-квартет`.
- Внешне ты такой мастодонт, несгибаемый, могучий. А в музыке не терпишь застылости. Откуда в тебе это?
- С детства во мне поселилась непоседливость. Я не мог спокойно стоять в кроватке - все прыгал, а сейчас не могу стоять в очередях. И никогда не стоял. Даже у врача не переношу очереди. Лучше буду голодным, но в очередь не стану. Даже музыка при частом исполнении мне надоедает. Хочется все время нового. Эта черта характера неприятна и для меня, и для окружающих. Но с этим ничего поделать нельзя.
30 лет с Лялей
- В музыке ты меняешь стили. А в семейной жизни являешь образец постоянства - вашему браку с Лялей уже 30 лет. Что оберегает ваш союз? Любовь?
- Любовь - расплывчатое понятие. Тут все гораздо шире. У нас просто мистически совпали все жизненные установки, и не было повода, чтоб нам расстаться. В первой половине своей жизни я менял девушек довольно часто. Надоедали моментально. А здесь... (Задумался.) Мы живем без напряга, без мысли держаться друг за друга. Считаю, наша встреча с Лялей - подарок судьбы.
- Встреча была случайной?
- В 1973 году, когда я репетировал с `Арсеналом` в подвале ДК `Москворечье`, туда пришли мои друзья - поэты Ассар Эппель и Юра Ряшенцев, привели сюда Лялю, аспирантку Института иностранных языков. Кто-то из них готовился за ней приударить. И я как ее увидел - и все!
- И возникли сложности у женатого музыканта. Ведь первый брак был тоже по любви?
- Да. Моя первая жена Галя была студенткой консерватории, и я этим очень гордился. Она родила мне сына Сергея. Когда я встретил Лялю, что-то в ней, в нас пересилило...
- Расскажи про сына.
- Несколько лет назад он стал кинооператором и успел получить две `Ники`. Сергей Козлов до отъезда в Америку снял несколько фильмов, в том числе `Дети чугунных богов` с венгерским режиссером, работал с Денисом Евстигнеевым, с Кончаловским снял `Одиссею`. Кстати, Сергей снимал первые наши клипы и рекламные ролики. Если ты помнишь серию его реклам банка `Империал`...
- Великолепные миниатюры с элементом сюра и хорошей долей юмора и иронии. Такого таланта рекламы больше не существует.
- Через меня пытаются Сергея разыскать для каких-то новых рекламных проектов. Но это уже не для него.
- Твой отец однажды выдал афоризм: `Гены сильнее разума`.
- От отца я унаследовал одно важное качество, но за него надо и приходится расплачиваться. Представь - я не могу соврать, не могу лицемерить. По моему лицу можно догадаться, как я отношусь к человеку.
- Не придумал себе защитную маску?
- Просто стараюсь реже встречаться с неприятными мне людьми. Никакой дипломатичности в моем поведении!
- Ты должен страдать от этого.
- Страдаю постоянно. В России непьющему человеку живется нелегко. Трудно найти истинных друзей. Дружба с перспективой выгодных деловых отношений не для меня. Я не пью, не курю, не вписываюсь в общепринятый стандарт. Со сталинских времен пошло: кто не пил, становился подозрительным, и его убирали. Прямота моя людей настораживает. У меня, к примеру, не получается давать взятку.
- Алексей, в книге ты достаточно откровенно пишешь о своих недостатках. Можешь назвать свой главный недостаток, который ты не смог преодолеть?
- Свой недостаток я знаю. Лень. Но вот что я понял: лень дана мне от природы не как порок, который надо преодолеть. Мой недостаток сослужил мне службу. Я учился в музыкальной школе, но играть гаммы мне было лень. Я бросил и увлекся джазом из-за лени. В музыке тобой управляет желание! Когда мне нужно что-то выучить, я предпочту сымпровизировать. Когда мне неинтересно, лень побеждает. И я говорю себе - не буду! А если я чем-то увлечен, захвачен, то могу работать, не замечая времени. Такую радость мне сейчас доставляют мои компьютерные работы.
- Ты архитектор по образованию. Тебе удалось что-то построить?
- Меня сразу увлекла теория дизайна, теория творчества. Это, кстати, мне помогло развить внутреннее видение.
- И дачу себе не построил?
- Нет. Сижу у себя в комнате у компьютера.
- Ты меня прости, Алексей, тебя послушаешь и подумаешь, что твои музыкальные гены в твоем успехе ни при чем. Вот, дескать, ленился и стал знаменитым музыкантом. А люди должны знать, что твоя мама, Екатерина Ивановна Толченова, закончила консерваторию.
- Моя мама уникальный человек - ей сейчас 97. Она внучка протодьякона Успенского собора в Кремле - Ивана Гавриловича Полканова, известного в Москве священнослужителя. В 1919 году он умер - и таким образом избежал репрессий и преследований.
Я познакомилась с Екатериной Ивановной, она так хорошо улыбается - светло и чисто. И рассказчица отменная, любит слушать музыку, была очень счастлива, увидев, что в книге `100 музыкантов` среди самых знаменитых стоит имя ее Алеши.
- Господин народный артист, в какую страну охотнее всего ездишь?
- Мне и здесь хорошо. В Штаты мне уже трудно добираться. Перелеты тяжелые. Наездился. Из европейских стран, как ни странно, больше всего мне понравилась Германия. А вот в Америке мне некомфортно: там нет обедов.
- Любишь поесть?
- Любил. Сейчас я на диете: у меня диабет. Случилось это недавно, и я стал интересоваться этой болезнью. Оказывается, многие джазмены умерли от диабета, например Эрик Долфи, Кэннобол Эддерли, Элла Фицджеральд.
- Чем ты сейчас увлечен?
- (Достает большую коробку дисков для компьютера.) Это называется `История джаза`, изданная мной недавно. В 32 дисках все стили, все! Здесь музыка, все биографии, фотографии основных создателей каждого стиля в джазе. Я раздобыл полнейшую информацию о джазе и превратил ее в электронный вариант. Сейчас работаю над серией `Инструменты в джазе`: труба, альт-саксофон, саксофон-тенор и другие. Их будет 18.
- Бесценная работа.
- Аналогов моих серий в мире нет. В Интернете у меня есть свой сайт www.musiclab.ru - Музыкальная лаборатория Алексея Козлова. Там еще и рок, и фанк, и целая библиотека. Председатель правления одного московского банка Олег Скворцов, знаток и коллекционер музыки, заодно и мой поклонник, нашел меня сам, позвонил и предложил создать этот сайт. Моя задача - поддерживать и пополнять всю эту информацию. К тому же на радиостанции `Арсенал` веду свою авторскую программу `Джаз, рок и медные трубы`.
- Можно поздравить любителей музыки - вместе с тобой они станут энциклопедистами. Скажи, на улице тебя узнают?
- Вот недавно иду на свой любимый Рижский рынок, навстречу человек среднего возраста, улыбается, рукой машет и говорит, как знакомому: `Козел на саксе?` Кивнул я ему, он как-то обрадованно поднял большой палец. К счастью, бывает такое нечасто, иначе это бы утомляло.
