С фактами вопиющего судебного произвола столкнулся член нашей Комиссии
директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин.
Ранее мы уже публиковали информацию о незаконном осуждении
несовершеннолетних девочек, отбывавших наказание в колонии. (см. например здесь).
Накануне в Комиссию пришла добрая весть:
Пермский областной суд принял решение об освобождении второй
незаконно осужденной девочки из Новооскольской колонии - Юлии
Зиновьевой.
Первая, Саша Корнеева (Новгородская обл.), была освобождена 19 августа. С
ходатайством о пересмотре приговора третьей незаконно осужденной девочки
(Зои Муравьевой) обратился в Саратовский суд А.С. Ландо. Всего в
Новооскольской колонии 350 девочек из 40 субъектов Федерации.

Теперь будем добиваться освобождения Зои Муравьевой

Неизвестно, как долго пришлось бы сидеть двум незаконно (за не достижением
возраста уголовной ответственности) осужденным девочкам, если бы такое
активное участие в их судьбе не приняли сотрудники Новооскольской колонии,
правозащитники (Центр содействия реформе уголовного правосудия и Пермский
региональный правозащитный центр) и Комиссия по правам человека при
Президенте РФ. Несмотря на очевидные судебные ошибки, обнаруженные еще в
начале июня, их освобождение сильно затянулось. У Саши Корнеевой из-за
волокиты Новгородского областного суда с исполнением собственного судебного
решения от 25 июля и новых ошибок в вынесенном постановлении. У Юли
Зиновьевой - из-за того, что представление Белгородского прокурора на ее
приговор, отправленное в Пермскую прокуратуру, пропало (пока не ясно: кто и
почему потерял официальный документ?). Освободить Сашу Корнееву удалось
только 19 августа. Решение об отмене незаконного приговора Юле Зиновьевой
принято на заседании Президиума Пермского областного суда 29 августа.
Пермские судьи заверяют, что волокиты с исполнением этого судебного решения
не будет. Постановление об отмене приговора обещали отправить фельдсвязью в
понедельник 1 сентября. В Новооскольской колонии его должны получить через
два-три дня. Юля и сотрудники колонии уже извещены нами о решении Президиума
Пермского областного суда. Говорят, что девочка, ее подруги, воспитатели и
радуются, и плачут.

Дольше всего, по всей видимости, придется добиваться освобождения Зои
Муравьевой. Но дело хотя бы сдвинулось с мертвой точки: сегодня (29-го
августа) Уполномоченный по правам человека в Саратовской области А.С. Ландо
обратился в областной суд с заявлением и надзорной жалобой законного
представителя (матери) несовершеннолетней осужденной. В случае отказа, Ландо
обещает обратиться в Верховный суд. Александр Соломонович уже успел
ознакомиться с уголовным делом Муравьевой. По его оценке, есть основания
полагать, что второй суд (он вместо отмены первого незаконного приговора,
ужесточил наказание) неправильно квалифицировал деяние, инкриминируемое Зое
Муравьевой. Возможно, это была попытка `прикрыть` первую судебную ошибку.

Все три дела - яркий пример жестокости и неразборчивости нашего правосудия,
из-за которой Россия остается одним из `тюремных лидеров`. Одно из первых
мест в мире мы занимаем и по относительному количеству детей, отправленных в
тюрьму.

Кроме того, эти дела доказывают, что мы не сможем изменить порочную судебную
практику по отношению к детям, пока не восстановим в нашей стране ювенальную
юстицию. Пока же наши судьи не видят никакого различия между взрослым и
ребенком, поэтому используют те стандартные решения, к которым они привыкли:
ведь основная масса их `клиентов` - взрослые.

Интересно, что оба сегодняшних события (отмена приговора Юли Зиновьевой и
обращение А.С. Ландо в Саратовский суд) произошли в день памяти Федора
Петровича Гааза - тюремного врача и великого российского подвижника.
Напомню, что Фридрих Иосиф Гааз, родившийся в Германии в 1780 году и
скончался 29 августа 1853 года, 150 лет назад. Он отдал всего себя без
остатка новой родине, которая не всегда отвечала ему должной взаимностью.

Саша в Зазеркалье.

- Возьмем, к примеру, Королевского Гонца. Он сейчас в тюрьме, отбывает
наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он
еще и не думал!
Льюис Кэрролл `Алиса в Зазеркалье`.


При проверке личных дел девочек, которые прибыли 6 июня этапом в
Новооскольскую воспитательную колонию, сотрудники спецчасти обнаружили
очевидную судебную ошибку в приговорах Юлии Зиновьевой (Соликамский горсуд
Пермской области) и Александры Корнеевой (Боровичский горсуд Новгородской
области). На момент инкриминируемого (по ст. 113 УК РФ) им деяния (а Юля - и
на момент вынесения приговора) обе девочки не достигли возраста уголовной
ответственности. Об ошибке 10 июня сообщили И. Н. Головину - прокурору по
надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Белгородской
области. Головин 17 июня направил `представления` на Юлию и Александру
прокурорам Пермской и Новгородской области, т.е. сообщил коллегам о явных
судебных ошибках и просил принять меры к пересмотру незаконных приговоров.
Далее события развивались не так спешно и, мягко выражаясь, странно.
Постановление об отмене приговора Саши Корнеевой было вынесено Новгородским
областным судом 25 июля, но направлено в колонию обычной почтой в простом
конверте и почему-то на имя самой девочки, а не начальника колонии. Кроме
того, в описательной части постановления тоже была ошибка, указана не та
дата вынесения отменяемого приговора - 2002 год вместо 2003-го. Получалось:
либо Корнееву осудили 28 марта 2002 года за деяние совершенное 7 ноября 2002
года, либо отменяется не тот приговор, с которым она прибыла в колонию, а
какой-то другой.

Лишь 19 августа, после неоднократных телефонных звонков и телеграмм из
колонии, обращения Эллы Памфиловой (12 августа) и моего письма, Новгородский
областной суд прислал по факсу извещение об ошибке и исправленный вариант
постановления. Одновременно спецпочтой пришел и ошибочный текст того же
документа с `зазеркальным` сопроводительным письмом. В письме от 7 июля 2003
года сообщалось о постановлении, вынесенном 25 июля того же года. Теперь
вообще становилось не понятно: какому из судебных документов верить. Слава
Богу, сотрудники колонии поверили тому, который пришел по факсу. Саша
Корнеева была освобождена и вместе с сопровождающим выехала на ближайшем
поезде в Москву, где ее встретили сотрудники нашего Центра. Вечером Саша
выехала в Боровичи.


`Свидетели били подсудимую разделочной доской, а потерпевший - деревянным
брусом:`

С представлением на Юлю Зиновьеву вышла еще более загадочная история. По ее
делу никаких сообщений из Пермской прокуратуры (и суда) не поступало. 7
августа мы из колонии позвонили директору Пермского регионального
правозащитного центра Сергею Исаеву и попросили его подключиться к делу Юли.
Через несколько дней выяснилось, что в Пермской прокуратуре представления на
Зиновьеву найти не могут. Правда, после официального запроса Сергея Исаева,
областная прокуратура изучила дело Зиновьевой и направила собственное
представление в областной суд. 29-го августа на заседании Президиума
Пермского областного суда незаконный приговор Юли Зиновьевой. Остается
надеяться, что Новгородские `зазеркальности` не повторятся, и Юля до конца
следующей недели будет освобождена.

Обращает на себя внимание следующий факт. В официальном ответе Э.А.
Памфиловой и.о. председателя Новгородского областного суда А.В.Поморжанский
утверждает:

`На Ваш запрос разъясняю, что постановление Президиума Новгородского
областного суда от 25 июля 2003 года в отношении несовершеннолетней
Корнеевой А.А. было направлено, с целью ускоренного исполнения, в
Новооскольскую ВК в соответствии с требованиями п. 15.17 Временной
инструкция по делопроизводству в верховных судах республик, краевых и
областных судах, судах, городов федерального значения, судах автономной
области и автономных округов, которая не предусматривает направление
постановлений спецпочтой:
Одновременно сообщаем, что постановление Президиума Новгородского областного
суда от 25 июля 2003 года в отношении Корнеевой А.А. направлено в
информационный центр УВД Новгородской области, который занимается
направлением спецпочтой судебных решений непосредственно в колонии`.

В Пермском же областном суде правозащитникам сказали, что подобные
постановления должны отправляться срочной фельдсвязью, и времени на их
доставку уходит немного (2-3 дня). Непонятно: то ли в разных субъектах РФ
федеральные суды руководствуются разными инструкциями, то ли и.о.
председателя Новгородского областного суда А.В.Поморжанский сознательно
вводит нас в заблуждение.

Но вернемся к делу Юли. К сожалению, я не знаком с материалами уголовного
дела, но, судя по приговору, есть основания полагать, что в деянии, которое
ей инкриминировалось, нет, не только состава, но и события преступления.

`Свидетели били подсудимую разделочной доской, а потерпевший - деревянным
брусом:` - примерно так выглядит в судейском изложении `подростковая
разборка`, после которой `потерпевший` Л. попал на две недели в больницу,
Юля Зиновьева оказалась на скамье подсудимых, а потом - в тюрьме. С точки
зрения здравого смысла судебные разбирательства (и приговоры) по таким делам
выглядят куда нелепее и бессмысленнее самих `подростковых разборок`. Даже
если суд никого из участников конфликта не отправляет в тюрьму (Юле вначале
дали год условно), он отравляет и осложняет дальнейшую жизнь самим
подросткам. Посудите сами, мальчик (`потерпевший Л.`) бил и оскорблял
девочку, `срезал локон`, `держал за волосы`, потом, когда она схватила
кухонный нож (ну, не с бревном же ей идти на мальчика), Л. ударил ее
`деревянным брусом по голове`. И вот суд признает девочку виновной,
присуждает взыскать с нее (юридически - с родителей) 7 тысяч рублей в
`пользу` мальчика (юридически представителя потерпевшего - мамы Л.) `за
нанесение морального ущерба` (заявленный иск - 50 тысяч рублей) и 4148
рублей 04 копейки `за лечение потерпевшего в больнице`.

Представьте себя на месте мальчика. Маленький город, где все про всех знают,
и такие подробности... Я бы, наверное, удавился или скрылся от такого
позора, уехал из города. Хотя, может быть, нравы молодежные переменились. Да
и почему бы им ни измениться при таком `воспитательном воздействии суда` на
мальчика Л. и всю подрастающую часть мужского населения России?

Во многих странах мира с 70-х годов прошлого века для разрешения конфликтов
и обсуждения выявленных правонарушений подростков используют технологии
`восстановительного правосудия` (в некоторых странах абсолютно все дела,
даже по насильственным деяниям несовершеннолетних, проходят только через
`восстановительное правосудие`). Их цель решить проблемы, с которыми
сталкивается каждый человек в юном возрасте, помочь конфликтующим сторонам
придти к взаимопониманию, к согласию. Здесь нет казенных судей и
обвинителей, к обсуждению конфликта или преступления привлекаются все
заинтересованные стороны (разумеется, с их согласия). Каждый участник
`миротворческого круга` имеет право на высказывание своей точки зрения по
очереди (по кругу). Решения принимаются на основе всеобщего согласия
(консенсуса) и т.д. Это согласие достигается с помощью медиаторов, которые
имеют определенные знания (в области детской психологии, молодежной
субкультуры и т.п.) и опыт, их задача, в частности, предотвратить оглашение
сведений или подробностей, которые могут нанести ущерб репутации ребенка,
неважно пострадавший ли это или его обидчик. По крайней мере, за
подробности, которые по несколько раз вытягивались из мальчиков и девочек
судейскими `медиаторами` на процессе в Соликамске, их бы к подросткам больше
на версту не подпустили.

В России проблемами `восстановительного правосудия` занимается несколько НПО
(неправительственных организаций). Наиболее активно в этой области работает
Общественный центр `Судебно-правовая реформа` (www.sprc.ru). Кстати, одна из
программ этого Центра реализуется в Пермской области.

Не только я, но и пермские правозащитники, считают, что в действиях Юлии
(даже с формально-юридической точки зрения) не было не только состава (за не
достижением возраста), но и события преступления (пределы необходимой
обороны не превышались). Тем более, если учесть новую редакцию ст. 37 УК РФ
(необходимая оборона) от 14.03.02. Напомню, приговор Юлии был вынесен
27.05.02, т.е. после внесения поправок в УК. К сожалению, Президиум
Пермского областного суда на своем заседании 29 августа не рассматривал
вопрос об отмене приговора и по этому доводу (отсутствия события
преступления). Но я буду крайне огорчен, если освобождение Юли от
ответственности спровоцирует казенное правосудие еще на одну нелепость:
возбуждение дела против подростков, участвовавших в `разборке`. Я абсолютно
уверен, что сама, Зоя будет против, тем более, после всего пережитого.
Девочки Новооскольской колонии пишут в своих сочинениях: `попасть в тюрьму и
злейшему врагу не пожелаю`.


`Если бы я послушала маму, то не попала бы в тюрьму:`


Из всех девочек, Зоя находится, пожалуй, в самом отчаянном, безнадежном
положении. Добиться отмены второго приговора, наверное, можно, но дело это
затяжное, муторное и долгое: Прежде всего, для самой девочки, если понимать,
что тюремное время течет совсем не так, как вольное. Помочь же Зое вернуться
в нормальную жизнь после уже отсиженного (и непонятно, сколько ей еще
сидеть) будет гораздо сложнее, чем Саше и Юле.

На женских лицах тюремная печать проявляется гораздо быстрее, чем на
мужских. 9 августа мы разговаривали с Зоей перед нашим отъездом из колонии,
и мне отчего-то вспомнились старушки из Березниковского лагеря для особо
опасных рецидивисток, в котором я бывал в 1989-90 гг. Старушки попали в
ГУЛАГ в юном возрасте, по нелепости, случайности, явной ошибке, да так и
застряли в тюрьме на всю жизнь, у некоторых тюремный стаж был всего на 14-16
лет меньше, чем возраст:

Дела же юридические, на мой взгляд, не столько беспросветны, сколько
муторны. В 2001 году Зою приговорили к двум годам лишения свободы по статье,
предусматривающей уголовную ответственность с 16 лет (девочке было 15). По
инициативе администрации ВК и все того же Валуйского прокурора Н.И. Головина
было сделано представление, потом началось надзорное производство.
Закончилось оно для девочки плачевно. Президиум Саратовского областного суда
вернул дело на стадию предварительного следствия. Потом был новый суд и
новый приговор (шесть лет лишения свободы, вместо прежних двух) по статье,
которая предусматривает уголовную ответственность с 14 лет. В прежние (да и
в недавние) времена это было стандартным ответом советского правосудия на
любую попытку обжаловать судебное решение. Выявление незаконного приговора,
признание ошибки, совершенной в отношении человека именем государства, тем
более, отмена судебного решения - считались вещами крайне нежелательными,
недопустимыми. В первую очередь изыскивались все возможности для того, чтобы
ошибку не признавать. А при возможности жалобщика же (особенно, когда он
прав) и наказать. В крайнем случае, можно было освободить человека из
тюрьмы, `скостить` ему срок и т.п., пусть и этому радуется. В жизни так и
выходило: на судебные тяжбы у нас мало кто решается.

В случае же с Зоей прикрыть судебную ошибку было проще всего, как говорят
арестанты, `перебив статью`, т.е. переквалифицировать обвинение на статью,
по которой ответственность наступает с 14 лет. Сделать это можно было только
на стадии предварительного следствия. Старый УПК, действовавший в то время,
такой поворот (ухудшающий положение осужденного) допускал для случаев, когда
с момента вступления приговора в законную силу прошло меньше года. У Зои
срок тогда только начинался.

В то же время, вынесение второго приговора противоречит (и тогда
противоречило) нормам международного права (например, ст. 4 Протокола ? 7
Европейской Конвенции по правам человека): нельзя судить человека за деяние,
за которое он уже один раз был осужден, если это утяжелит его положение.

Да и в обычном (вековом) праве всегда нечто подобное существовало: если
веревка обрывалась, человека второй раз не вешали. В новый УПК (ст. 405) это
правило вошло. Как мне кажется, все эти обстоятельства должны помочь нам
добиться пересмотра второго приговора. Но и в случае успеха, как я уже
говорил, Зою освободят не скоро. Между тем, свой первый срок (два года), не
заметь спецчасть колонии и Валуйский прокурор Н.И. Головин ошибку в
приговоре, девочка бы уже закончила и в марте этого года освободилась. А по
УДО (условно досрочное освобождение) могла выйти в середине ноября 2001, как
раз в то время, когда ее привезли в Саратовское СИЗО на доследование.

Сюжет `деяния` у Зои в чем-то схож с Юлиным. Здесь тоже все началось с
`девичьей разборки`. Только эта разборка проходила на улице, и с Зоей
разбиралось не четверо, а восемь девочек и мальчиков. Это по приговору. А
как помнит сама Зоя, пришло человек 15. Зоя бы и не вышла из квартиры
подруги, у которой спряталась. Но тут начали оскорблять и бить ее маму:

Саму историю я хорошо запомнил по сочинению, которое Зоя написала еще в
марте этого года, когда проходил очередной этап нашего конкурса. Только в
сочинении ничего не говорилось: ни про незаконность первого приговора, ни
про то, что он был ужесточен после пересмотра в порядке надзора. Дело
обычное, подростки вообще плохо понимают, что над ними творят казенные люди
во время следствия и суда, как и за что, выносят или меняют приговоры. Да и
мало кто из взрослых, оказавшись впервые в сетях правосудия, знает свои
права, понимает смысл судебных и следственных процедур. Что уж тут говорить
про детей. Они ничего про судейские безобразия не пишут, пишут, что не
слушались маму.

Из сочинения Зои Муравьевой:

`В тот день, когда я совершила это преступление ужасное, мне говорила мама:
`Зоя, сиди дома, никуда не ходи, не нужны тебе никакие разборки`. А я маме и
говорю, как так, они же подумают, что я их испугалась: Сейчас я очень часто
вспоминаю слова мамы. Если бы я послушала маму, то не попала бы в тюрьму`:


Справка

1. Никто не должен быть вторично судим или наказан в уголовном порядке в
рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое
он уже был окончательно оправдан или осужден в соответствии с законом и
уголовно-процессуальным правом этого государства.
2. Положения предыдущего пункта не препятствуют пересмотру дела в
соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом соответствующего
государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся
обстоятельствах или в предыдущем разбирательстве имел место существенный
дефект, которые могли повлиять на его результат.


Справка об источниках информации:

Документы и подробности по делам всех трех девочек размещены на сайтах
Тюрьма и воля (www.prison.org), Пермского регионального правозащитного
Центра www.prpc.ru (Юля Зиновьева), а также передается в `Облаках`
(`передача о заключенных, для заключенных и всех, кому не безразлична их
судьба`) по пятницам в 17.30 на Радио России. Частоты, на которых можно
слушать передачи Радио России в Москве: 261 Кгц, 873 Кгц 66, 4 МГц.
Директор Пермского регионального правозащитного центра Сергей Исаев: тел.
(3422) - 90-13-04. E-mail: ombudsman@gov.saratov.ru
Уполномоченный по правам человека в Саратовской области Александр
Соломонович Ландо: 410600 г. Саратов, ул. Челюскинцев, 116, тел. (8452)
24-16-61 и 24-15-77. E-mail: ombudsman@gov.saratov.ru
Председательствующий заседания Пермского областного суда Александр Павлович
Григоренко, тел. (3422)-12-66-17.

Приложены фотографии:

Новооскольская воспитательная колония. Вывод на работу.
Саша Корнеева в Центре содействия реформе уголовного правосудия, 20 августа
(на следующий день после освобождения).
С Сашей беседует директор Центра Валерий Абрамкин.http://nvolgatrade.ru/

Док. 194162
Опублик.: 01.09.03
Число обращений: 172