Главный официальный правозащитник в Чечне, специальный представитель президента по защите прав и свобод человека Абдул-Хаким Султыгов призвал вчера проверить источники, из которых его неправительственные коллеги черпают средства на работу в зоне конфликта. По мнению г-на Султыгова, неправительственные правозащитные организации, в том числе и с международным статусом, вполне могут оказаться причастными к `международной террористической паутине`. Спецпредставитель напомнил, что `террористическая деятельность идет рука об руку с психологической войной, пропагандистским и нравственным террором со стороны псевдоправозащитных организаций`. Такие организации, уверен г-н Султыгов, успешно заменяют террористам официальные СМИ и министерства иностранных дел: они `вводят в заблуждение международное общественное мнение, умело комбинируя правду, полуправду и откровенную ложь`.
На заявление г-на Султыгова сразу же отозвались правозащитники из международной организации Human Rights Watch и российского центра `Мемориал`. Директор московского офиса HRW Анна Нейстат посетовала на то, что спецпредставитель не назвал конкретных организаций и фондов, содействующих террористам: это сделало его неуязвимым для исков о клевете. А член совета `Мемориала` Александр Черкасов сказал корреспонденту газеты `Время новостей`, что г-н Султыгов скорее всего просто не в курсе, какой сейчас на Западе существует плотный контроль за деньгами, выделяемыми на правозащитные цели. `В Европе и Америке настоящая антитеррористическая истерия, все финансовые потоки контролируют и банки, и те, кто в них держит деньги, - сказал г-н Черкасов. - При малейшем подозрении в связях с террористами могут просто заморозить счет`. По словам г-на Черкасова, в такую историю недавно попал Фонд Бориса Березовского, который финансирует судебную защиту Ахмеда Закаева по делу об экстрадиции последнего из Великобритании: до полного выяснения всех обстоятельств был заморожен денежный перевод на счет фонда. Что касается бухгалтерии и источников финансирования крупных неправительственных организаций, работающих в Чечне, то они, по словам г-н Черкасова, целиком прозрачны: их регулярно проверяют налоговые органы и аудиторы.
Правозащитники полагают, что спецпредставитель просто решил отметить неопределенным, но весьма скандальным заявлением первую годовщину своего назначения. До июля 2002 года г-н Султыгов работал в аппарате межпарламентской рабочей группы Госдума-ПАСЕ, в аппарате Госдумы, а еще раньше - в Институте гуманитарных исследований имени Умара Автурханова. В середине 90-х годов г-н Султыгов сотрудничал с администрацией Ичкерии: осенью 1996 года он даже встречался в Грозном с российскими правозащитниками и объяснял, по их словам, преимущества шариатского правления для независимой Чечни. Твердого политического кредо у г-на Султыгова, по-видимому, нет: во всяком случае оно неоднократно менялось за время его пребывания на периферии большой чеченской политики. По мнению неправительственных правозащитников, на нынешнем своем посту больших успехов спецпредставитель не достиг. `Его предшественник, Владимир Каламанов, ухитрялся делать то, что ему было положено по должности, - рассказывает Александр Черкасов. - Хотя бы принимались заявления от граждан, и велась их внятная статистика. А г-н Султыгов пока известен в основном своими громкими заявлениями. Однажды он, правда, встретился в своем офисе в Знаменском с депутатами парламента Ичкерии. Но по окончании встречи они были задержаны местной ФСБ, а сам г-н Султыгов с тех пор не предпринял больше ни одного самостоятельного шага`.
