Расставаться-легко!
Экстравагантная стерва, рабочая лошадка, трепетное создание - не каждая леди способна примерять все эти маски по очереди, а тем более носить их одновременно. Редкая женщина вправе похвастаться тем, что с возрастом она становится все привлекательней. И уж совсем уникальный случай, когда актриса с величественной иронией принимает определение `двухметровый крокодил с улыбкой Моны Лизы`. Этот уникальный случай - Татьяна Васильева.
Она - ходячий секс. Она - self-made woman. Она - королева антрепризы. В безумный график ее жизни можно вписаться только на бегу. В 8 утра она сошла с питерского поезда после гастролей. Потом у нее запланирован разгон облаков. В 10 утра - подвиг (то есть спортзал). В 16.00 - война с Англией (то есть интервью).
Времени на сон не остается.
Вечером снова работа.

- Татьяна, вы всегда были строптивой девочкой?
- По природе своей скорее наоборот. Но тот миф, который обо мне сложился, вполне меня устраивает. Я бы очень хотела быть такой, какой меня считают. Пусть думают, что я - женщина, которая умеет за себя постоять. И с которой нельзя обращаться так, как иногда со мной обращаются.
- Неужели так часто приходится обороняться?
- Я по-другому отстаиваю свои права на жизнь: я просто ухожу ото всех... Хотя иногда и меня `уходят`. Но я успокаиваю себя тем, что это к лучшему. И действительно, так оно и получается.
- Вы сейчас где?
- Моя трудовая книжка - в театре `Школа современной пьесы`. А сама я - везде. Работаю очень много: в разных антрепризах, с разными продюсерами, режиссерами и партнерами. И постоянно пополняю список своих новых ролей. Несколько дней назад сыграла премьеру спектакля `Бумеранг` в антрепризном Театре комедии режиссера Алексея Кирющенко. Мне кажется, у нас получилось очень забавное зрелище.
- Честно говоря, со стороны ваша жизнь выглядит как полнейшее безумие. Зачем такая гонка? Может, это способ бегства от чего-то?
- Нет, я ниоткуда и никуда не бегу. Наоборот, очень люблю приезжать домой. Просто жизнь так заставляет: мне нужно работать, нужно зарабатывать. Всегда есть страх перед завтрашним днем: когда утром просыпаешься, бац - и ты банкрот. Когда мне предлагают хорошую пьесу, да еще и с хорошим режиссером, я не в состоянии отказаться. Даже если занята по горло. Наверное, в этом есть какая-то аномалия...
- Точно. Не может женщина так вкалывать. Не должна.
- Не должна, но может. Женщина может все... Конечно, когда-нибудь я выдохнусь, но пока держусь.
- Вы часто упоминаете о необходимости кормить семью. А ведь у вас уже довольно взрослые дети...
- Филипп только что закончил юридический факультет в университете землеустройства, скоро устроится на работу, начнет помогать. Он и сам изнемогает от того, что сидел у меня на шее столько лет. А дочке Лизе всего 16 лет, она учится на первом курсе РГГУ, на факультете радио- и тележурналистики. Так что еще лет пять я должна ее поддерживать.
- Вы очень редко говорите о мужчине, фамилию которого носите, - об Анатолии Васильеве, вашем первом муже и отце Филиппа.
- Все, что я могу о нем сказать, укладывается в одну фразу: я очень давно его не видела. Лет, наверное, восемнадцать. С Филиппом он тоже не общается. Я ничего практически о нем не знаю.
- И он никогда не помогал сыну? Или вы не разрешали?
- Ну почему же? Я была бы не против. Но мужчины часто впадают в заблуждение, которое им на руку. Им нравится, например, изобразить обиду, даже если она совершенно не к месту. Состояние обиженного человека очень удобно, когда надо ребенка на ноги ставить. Мужчины так устроены - они любят своих детей до тех пор, пока любят женщину. Как только отношения иссякают, мужчина чаще всего забывает о детях. Это проверено горьким опытом. Но теперь-то что говорить?! Я сына уже подняла, он взрослый, умный, способный. И я очень рада, что это только моя заслуга и мне ее ни с кем не нужно делить.
- Филипп не спрашивает, почему отец ни разу не появился на горизонте?
- Филипп знает всю нашу историю, пережил ее вместе со мной. Он был свидетелем всего, что происходило в моей жизни. Когда начались сложности в семье, сыну было года четыре. Когда ему исполнилось лет семь, мы с Васильевым расстались. Между нами прекратились всякие контакты. Я старалась сохранить Толю хотя бы для сына, отправляла Филиппа в ту семью, где жил отец. Он ходил туда по выходным. Но потом я узнала, что его принимают совсем не так, как я себе представляла и как он мне рассказывал. И я не обиделась, когда это все прекратилось.
- Тем не менее вы оставили фамилию Васильева. Это знак того, что между вами сохранилась некая связь?
- Связи никакой нет. Я очень не люблю расставаться врагами, пытаюсь сохранить отношения при малейшей возможности. Но с Толей такой возможности, к сожалению, не получилось. Между нашими встречами проходит полжизни. Хотя он мне очень симпатичен, он интересный актер. Мне кажется, я могла бы ему помочь в профессии, что-то посоветовать. Но, видимо, мои советы не нужны. А что касается фамилии - ну какую мне еще брать? Уже и сын у меня был Васильев, и меня саму знали как Васильеву. Возвращаться к моей девичьей фамилии Ицыкович - тоже как-то глупо. Поэтому я осталась как есть.
- Ваш бурный роман и брак с актером Георгием Мартиросяном тоже не поместился в тесных рамках семейного гнезда. Говорят, сейчас между вами идет молчаливая необъявленная война.
- Нет, это преувеличение. Хотя Георгий тоже, наверное, на меня обижен. Но у нас - особый случай. Мы в разводе, но мы общаемся. Надолго расстаемся, больше года можем не видеться, не хотим друг о друге слышать, а потом случайно или неслучайно происходит встреча, и мы начинаем снова общаться. И такие отношения меня устраивают. Это и свобода, и своеобразная дружба. А главное - мы не докучаем друг другу. Ведь у нас взгляды не совпадают ни в чем, разногласия сплошные! А так - мы разбежимся, остынем и можем снова спокойно воспринимать друг друга. Но самых болезненных тем договариваемся не касаться.
- Лиза много времени проводит с папой?
- Да, они встречаются, довольно часто, он берет ее с собой отдыхать... Всегда лучше сохранить человека, чем воевать с ним. И мне кажется, Георгия я сохранила. Для Лизы, для себя в какой-то степени. Я никогда не задаю ему никаких вопросов, я уже перешагнула через это. Я знаю о его романах, о его увлечениях разными женщинами. И абсолютно спокойно к ним отношусь.
- Альянс с Никасом Сафроновым был придуман для прессы или у вас правда случился роман?
- Да, роман случился, хотя и довольно давно. Я была очень увлечена Никасом. Мы вместе ездили отдыхать, с ним очень интересно разговаривать, он необычный человек. Пресса представляет его в не очень выгодном свете. И он сам на себя напускает дыму какого-то. А я знаю, что он гораздо глубже, чем хочет казаться... Это мое знакомство, думаю, будет продолжаться всегда. Период острых отношений мы уже прошли и сейчас тоже не задаем друг другу вопросов - есть кто-то другой или нет. Это неважно.
- Вам не кажется, что он просто использует известные имена, в том числе и знаменитых, красивых женщин?
- Не думаю, чтоб он использовал женщин. Да и для чего? Чтоб она позировала? Это ему не нужно. Чтоб завалить ее в постель? Это тоже само собой произойдет, без особых усилий. Насколько я понимаю, он просто так пробивается. Ему надо карабкаться наверх, вот он и занимается саморекламой. И в этом он преуспел: его знают, причем не столько по работам, сколько по тому, как часто он везде мелькает. Здесь наше главное с ним расхождение - Никас считает, что публичный человек должен вести себя именно так. Но я его знаю другим, я видела, как он творит, какие у него натруженные руки, как они у него болят. Вот что мне в нем нравится. Мне бы хотелось посоветовать ему экономнее расходовать себя. Он ведь пишет только ночью. Все остальное время уходит на общение с нужными людьми.
- На данный момент вы с кем-то?
- Нет. Я в свободном полете. Есть, конечно, какие-то люди, которых я интересую, их внимание мне небезразлично. Но я не могу тратить время на них. Тыщу раз подумаю - пойти вечером в ресторан с приятным человеком или лечь дома в любимую постель с книжкой. Я сейчас иначе отношусь к своему свободному времени, потому что у меня его катастрофически мало.
- О чем бы вы ни говорили - везде сквозит прагматичная, капиталистическая модель отношения к жизни. Может, вы как человек западного стиля и к психоаналитику ходите? Или в себе все носите?
- В себе я не могу все носить, тогда можно просто разорваться в клочки. Я очень откровенна со своими детьми. И они со мной тоже. Сейчас они повзрослели, и я потихонечку стала выводить их на такие темы, которых раньше не касалась: и обо мне, и о моей личной жизни. Они в курсе всего - где я бываю, с кем. Они могут одобрять мой выбор или не одобрять, давать советы. Чаще всего то, что они говорят, я и сама знаю. Допустим, вижу, что отношения обречены. Но по некоторым нюансам все-таки их продолжаю. Я ведь большую часть жизни варюсь с себе подобными, с актерами, режиссерами. Поэтому когда встречаю человека совершенно другой профессии, он мне очень интересен какое-то время - пока я не высосу из него всю информацию, которая меня питает. А потом я прерываю отношения.
- Вы говорите как настоящая амазонка. Неужели никогда не попадаете в психологическую зависимость?
- Бог миловал. Я ничего не должна, ни у кого ничего не беру. Поэтому расставаться очень легко.
- Каков предел ваших мечтаний? Что нужно, чтоб вы перестали вкалывать - вилла на Майами, остров в окияне, увитый розами?
- Не отказалась бы, конечно. Но я столько не зарабатываю. Да и не моя это мечта. Моя мечта - увидеть своих детей такими же счастливыми в профессии, как я сама. Поэтому я работаю на их образование. Меня иногда называют сумасшедшей матерью. Я не знаю предела своим чувствам. Не умею запрещать, мне ничего для них не жалко. Словом, не умею я воспитывать. Если им что-то нужно, они тут же это имеют.
- Обычно такие дети вырастают капризными и неблагодарными.
- Нет. Они другие. Все-таки я часто разговариваю с ними. Они видят, сколько я работаю, они видят, куда все это уходит - только в них. Мне самой ничего не нужно, у меня все есть.
- Не боитесь, что они разрушат ваши планы, заявив в одночасье: `Не хочу учиться, а хочу жениться!`
- В силу своих буржуазных наклонностей я провожу с ними беседы и на эти темы. Работа ведется постоянная - чтобы сейчас не было никаких замужеств и женитьб. Тем более что мой сын уже успел жениться в 17 лет. А я об этом даже не знала! Да, преподнес он мне такой сюрприз - привел домой жену, совсем юную девушку. Причем они обвенчались, а не поженились. А ведь это еще серьезнее, чем загс. Они жили здесь, в его комнате. Она тоже училась в институте. В результате все это закончилось очень плачевно.
- Что значит - плачевно?
- Они расстались. Они были очень непримиримы друг к другу, это в любом случае кончилось бы плохо. В результате мне пришлось вмешаться. И я сказала свое окончательное слово... Теперь Филипп, думаю, не жалеет об этом. Он осознал, что не потянет сейчас жену, что ее надо содержать. Поэтому надо сначала встать на ноги. Я и Лизе все время твержу, что ранние браки редко оказываются прочными. Выскочить замуж, родить ребенка - большого ума не нужно.
- Я знаю, что помимо детей вы вкладываете много средств в свою внешность и здоровье.
- Да, я всерьез занимаюсь спортом, стараюсь следить за собой. Вот сегодня с поезда все мои коллеги помчались домой спать, а я - рюкзак на плечо и вместе с Филиппом - в зал, на тренажеры. Не могу видеть себя, когда мое тело становится отвратительным. Если вечером спектакль, утром я обязательно иду в зал. Может, это психоз какой-то, но мне кажется, иначе будет заметно, что я не в форме, что я сутулая, что у меня большой зад. У меня очень много комплексов. И зал мне помогает от них избавляться.
- Похоже, с режиссерами вы расстаетесь так же, как с мужчинами - без тени сожаления. С Леонидом Трушкиным вы действительно порвали бесповоротно?
- С Трушкиным? Я начала было с ним общаться, а теперь уже точно никогда не буду. Произошла ситуация для меня дичайшая, но я не хочу о ней рассказывать. Он меня позвал, я пришла, мы начали одну работу... А потом расстались навсегда.
- У вас был профессиональный конфликт или личный?
- Я не знаю. Мне никто не сообщил и не объяснил, что случилось. Но я опять оказалась у разбитого корыта. И значит, я сама виновата: если один раз со мной так поступили, то почему второй раз не поступить так же? Я непростительную роскошь себе позволила - пришла туда, откуда меня однажды уже убрали. Мной руководило лишь желание сделать интересный спектакль, я хотела работать с Ромой Карцевым. Было потрачено много времени и сил... И я еще раз получила шикарный щелчок по носу, так мне и надо.
- Тот спектакль сейчас существует без вас?
- Я не интересуюсь. Дошли слухи, что он репетирует с Чуриковой и с Хазановым.
- В свое время ваш скандальный уход из Маяковки прогремел на всю Москву.
- То была в чистом виде сфабрикованная акция. Я не приехала на спектакль. Но все в театре отлично знали, что я и не должна приехать, потому что у меня работа в Питере. Это была ужасная история: должен был идти спектакль `Закат`, пришел зал, сел... К зрителям вышли и сказали: `Из-за того, что артистка Васильева не явилась, все могут идти домой`. То есть меня еще и подставили перед зрителями. В результате я получила предложение уйти и ушла.
- Из `Школы современной пьесы`, от Райхельгауза, вы тоже порывались уйти. Но потом вернулись.
- С Райхельгаузом проще. У нас уже сложившиеся отношения, уходы-приходы. У него есть хорошая черта - он долго зла не держит. У нас были конфликты, но он первый мне звонил и предлагал новую роль. Он и сейчас предлагает. Но я сильно загружена, не хочу, чтобы из-за меня что-то срывалось. Поэтому играю там всего два спектакля: `Чайку` Чехова и `Чайку` Акунина.
- У вас нет желания осесть на постоянном месте работы?
- Нет, я уже нигде не осяду. Я выбрала свой путь и пойду до конца. И потом - есть ли у меня время осесть и ждать, когда обо мне вспомнит главный режиссер? Я не могу себе такого позволить.
- Почему вас совсем не видно в кино?
- А мне там нечего делать. Ну кого мне играть? В сериалах я себя не представляю. А хорошим режиссерам, которые снимают настоящее кино, я не нужна, потому что им не нужны сильные актеры. Им нужен актер, который выполнит поставленную задачу без собственной инициативы, без своей индивидуальности. Например, Дапкунайте, которая все время у Михалкова снимается, - красивая актриса, ее снимай и снимай, ей и играть ничего не надо. А мне-то сыграть хочется, а не сфотографироваться.
- Может, стоит чаще посещать тусовки и фестивали?
- Боже упаси. Там такое убожество. Я на паре фестивалей побывала и поняла, что это не для меня. Во-первых, я не могу столько пить. А если я начну делать разминку или пробегусь, все подумают, что я специально что-то изображаю. Что мне там делать? Производить впечатление на режиссера? Или спать с ним? Зачем? Пусть он пойдет в театр и посмотрит, на что я способна.
- Вы не пробовали устроиться старым, верным способом - найти богатого спутника и кататься как сыр в масле?
- Да пробовала, вроде бы. Но сбегала каждый раз. Не умею долго выносить человека, который мне безразличен. Тем более вступать с ним в близкие отношения. А все, кого я любила, не могли облегчить мою жизнь. Что такое `сыр в масле`? Я не знаю.
- Это когда о вас кто-то заботится. Когда не вы решаете проблемы, а кто-то другой их решает.
- Нет, такого у меня не было. И к сожалению, думаю, уже не грозит. Было бы глупо с моей стороны чего-то ждать от кого-то. Кому я нужна? К тому же я не произвожу впечатления женщины, которой требуется опека. Тут ничего не поделаешь, такой у меня вид - очень защищенный и неприступный. Это только вид... А впрочем, это неважно.

`Московский Комсомолец`
от 03.03.2003
АЛЕКСАНДР КОРНЮЩЕНКО

Док. 153820
Опублик.: 03.03.03
Число обращений: 135