Юрий Степанов, звезда сериала `Гражданин начальник`
Машина - Subaru Forester
Кухня - я сам люблю готовить импровизационно
Еда - дичь, уха, рыба горячего копчения
Напитки - водка, клюквенный морс, я его сам готовлю
Спорт - футбол, бокс
Музыка - этническая, особенно латиноамериканская
Книги - Сергей Довлатов, Франсуа Рабле, Михаил Булгаков, Александр Вампилов, сильное впечатление детства - Фенимор Купер
Кино - Такеши Китано, отечественные фильмы я даже не перечислю
Цвет - камуфляж, поскольку с детства увлекаюсь охотой и рыбалкой
Запах - мята и хвоя, парфюм - `Good life` от Davidoff
Театр - театр Петра Фоменко, театр Вячеслава Полунина
- Какие вопросы журналистов вы не любите?
- Я не люблю одно: когда журналисты берут на себя ответственность обсуждать какие-то концептуальные вещи, взятые из собственных рассуждений. Они же базируются на том, что я говорю, если это касается интервью.
- Какие вопросы любите?
- Я вообще не люблю вопросы.
- Что для вас главное в жизни?
- Жизнь. Точнее даже, жизнь моих близких.
- Вас часто сравнивают с Евгением Леоновым. Как вы к этому относитесь?
- Я к этому отношусь очень хорошо, я даже могу сказать, что это мне приятно, поскольку Евгений Леонов, я считаю, один из немногих актеров мира, который знает про эту профессию что-то большее. Есть хороший актер, гениальный актер, стабильный актер, плохой, средний, все что угодно, начиная от травести и заканчивая героем-любовником, но этот человек знал что-то большее. Наверно, тут пересеклись два очень важных вектора - это талант, данный богом, и трудолюбие. Да разве такие определения могут не быть приятными? Как физика сравнить с Эйнштейном! Если агроном считает, что я - чернозем, это приятно. Но тем не менее моя фамилия Степанов, и мне конечно до него далеко-далеко, да я к этому не стремлюсь, я не тот человек, который форсирует события. Главное, пока я думаю, что я занимаюсь своим делом, хотя не могу сейчас сказать, что театр это моя жизнь. Жизнь - это богаче, у меня есть семья, и, прежде всего, конечно, она на первом месте. Я с удовольствием работаю, и с удовольствием с работы возвращаюсь домой. Видимо, это одно из определений счастливого человека.

- В одном из интервью вы произнесли достаточно грустную фразу: `В актерской профессии я чувствую себя лишним`. Почему?

- Все дело в том, что относиться к этой фразе нужно в контексте моих высказываний. Я тогда рассказывал про `историю болезни`. Допустим, актерством может заниматься человек, который фанат, который отдает себя всего театру. Я знаю таких людей, у которых есть семья, дети, но у них кроме театра нет в этой жизни ничего вообще. Отбери у него театр, и этот человек умрет. Например, главного режиссера одного из московских театров, проработавшего в нем много лет, сместили с работы. Да, он ничего не может, нужна дорога молодым, но, тем не менее, это человек! Он имеет право на то, чтобы люди, которые его смещают с этого места, оглянулись назад и посмотрели, что он сделал для этого театра и в этой профессии, и тогда возможно было бы предотвратить результат: он ушел и сразу умер. Представьте себе человека, который любит эту профессию, его убирают, и назавтра он понимает, что ему никуда не надо! Ему не надо в театр, ему никто не позвонит... И он умирает. Грубо говоря, этим действием они совершили убийство, я так считаю. Если они умные люди, и считают, что они способны руководить этим театром, я думаю, что они могли бы подумать о таком слове как компромисс. Он бы мог оставаться при своей работе, и они бы делали свою работу. Нужно было чуточку внимания и все! Это можно было сделать. Если же я сейчас покинул бы театр, я не уверен в том, что я бы проснулся наутро и у меня бы был инфаркт, и я не смог бы есть, не смог пить, не смог ни с кем разговаривать.

- То есть вы бы могли уйти из театра?

- Я бы мог уйти из театра, и также из кино. Из театра будет больнее уходить, поскольку все-таки мы вместе начинали и вместе создавали этот театр, и я являюсь неким учредителем, как и все актеры в этом театре. Я уж не говорю о Петре Наумовиче, который положил многое на то, чтобы создать это. Этот театр сейчас, без хвастовства, один из ведущих в стране.

- Складывается впечатление, что ваш театр - это большая семья. Неужели в театре нет интриганства, зависти?

- Даже если бы были интриги, я бы не стал об этом говорить. Мы были воспитаны так: по возможности прощать, по возможности любить, искать компромиссы. В семье не всегда бывают сладкие дни, но я думаю, что мы достойно с этим справляемся, и если есть какие-то конфликты, то они незначительные.

- Большую популярность вам принес сериал `Гражданин начальник`. Вам не обидно, что наши актеры становятся популярны только благодаря криминальным телевизионным сериалам, а не благодаря отечественному кино, которое находится в упадке?

- Давайте поговорим на эту тему в общем. А вам не обидно, что мы одни из первых в мире по нефти и лесу, то, что у нас столько богатства, что хватит на весь мир? Вам не обидно покупать чужое зерно, чужое мясо, вам не обидно, что мы так живем? Вы уберите посредников, и займитесь отечественным кино, и не будет обидно. Если бы мы вообще не умели снимать кино, это другое дело! Но у нас в истории есть Тарковский, Данелия, у меня рук не хватит перечислить режиссеров и фильмы, которые у нас есть. Значит, оно было, классики еще живы, и этих классиков сейчас пихают в какие-то немыслимые для меня роли. Уберите посредников, которым выгодно толкать американское кино! Ведь в массе своей, в основном, идет такой планктон! Кино, которое там не смотрят. Да, заплывают из двадцати фильмов один хороший, ну и держите один хороший, и развивайте отечественную продукцию. Есть история, есть люди, которых выдернули из розетки. Все просто - включите свет, и будет светло. В общем, грубо говоря, нужно потерять рубль на том, чтобы развивать отечественное кино, чтобы потом заработать и десять, и двадцать, и тридцать, но денег на это никто не даст.

- И все-таки очень обидно, что прекрасные отечественные актеры играют только на телевидении...

- Когда я ездил на фестиваль `Виват, кино России!` в Петербург, где я получал Гран-при за сериал `Гражданин начальник`, одна из известных актрис сказала со сцены: `Нам повезло, что мы снимались в кино, и я не завидую тем людям, которые снимаются сейчас в сериалах!`. Я сижу и думаю: `Что ты сейчас такое говоришь! Здесь сидят твои коллеги, актеры, и ты прекрасно понимаешь, что у нас нет альтернативы, ну нету у нас такого сейчас кино!`. У того же Николая Досталя (режиссер сериала `Гражданин начальник` - прим. ред.) есть прекрасный фильм `Облако-рай`, это классика русского кино. Но есть вот такой сериал, и мы честно отработали свои деньги.

- Для вас это все-таки зарабатывание денег?

- И в том числе это моя работа. Я своей работой кормлю себя и свою семью.

- Могли бы вы взять свою волю в кулак и сняться там, где сниматься противно?

У меня много контрактов, от которых я отказался. Что касается этого сериала, мне очень хотелось познакомиться с Николаем Николаевичем, потому что `Облако-рай` - это один из моих любимых фильмов. И я не прогадал. Это прекрасный человек, прекрасный учитель, который научил меня за время съемок просто еще одной профессии - профессии режиссера. Не было никаких скидок на то, что это сериал, и здесь можно сделать тяп-ляп. Конечно, в кино для меня важен результат, но в какой-то момент становится уже не важно, какой получится фильм. Когда я снимался у Вадима Абдрашитова во `Времени танцора`, у меня было такое же чувство. В конце съемок я понимал, какой опыт я приобретаю, я понимал, что я кладу в свой багаж, и это, конечно, не сравнить ни с какими деньгами.

- Вы сейчас чувствуете бремя популярности? Она вам досаждает?

- Порой да, но, с другой стороны, чего кокетничать, я же понимал, что это будет. Я же знал, что его посмотрит так или иначе какое-то количество людей, и будет меня узнавать. Я же шел на это сознательно, и я думаю, что большинство актеров лукавит, когда говорит о бремени популярности. Была бы волшебная палочка, на полгода ровно если бы я их отстранил от этой популярности, им бы стало плохо.

- Вы снимались в нашумевшем фильме `Война` Александра Балабанова.

- Это опять же знакомство с Балабановым. Мне просто хотелось пообщаться с этим человеком, там роль совершенно небольшая, и я до сих пор не понимаю, зачем она там нужна, но тем не менее мне это приятно. Вот опять же есть такой режиссер, и когда с ним разговариваешь - умный человек, помимо того, что талантливый. Приятно, когда наш режиссер разговаривает с английским актером на родном для него языке без переводчика. Это не единственное его достоинство, но вот одна из деталей.

- Вы кого-нибудь из отечественных современных режиссеров выделяете, помимо уже названных вами Досталя и Балабанова?

- (Пауза). Это пауза будет долгой. Если что-то говорить о режиссерах, которые мне нравятся, я буду говорить о них в прошедшем времени. Те фильмы, на которых я воспитывался, и которые я стараюсь показывать своему сыну Константину (он, правда, у меня еще маленький, ему на днях исполнилось пять лет), так вот, наряду с ними я не буду показывать картины, которые снимают сейчас, поскольку наши мэтры лепят сейчас такую чернуху!

- Вам страшно растить ребенка в нашей стране?

- Страшно! Тем более страшно растить мальчика. Но дело даже не в ситуации, которая сложилась в российской армии. Я пытаюсь заложить ему какие-то моменты, я свозил его уже к себе на родину, в Сибирь, и ему там очень понравилось. Но он включает телевизор в два часа дня, и там поет Борис Моисеев `Sexual revolution`! Я ничего не могу поделать дальше, у меня опускаются руки, я переключу, но если меня не окажется у телевизора? Иногда он задает мне вопросы о том, что происходит в нашей стране, они, видимо, как-то бессознательно у него возникают, может быть, все дети знают больше нас, но они это скрывают, а потом происходит какой-то щелчок и они выходят на банальный уровень мышления... Но вот он спросил, что происходит у нас, и я ему пока не стал говорить, но если отвечу, то скажу так: `У нас был лев, он куда-то ушел, а пока одни шакалы. Но очень много людей, которые готовы ждать, когда он вернется, и надеяться на хорошее`.

- Вы пессимист или оптимист?

- Я думаю, что у нас сейчас оптимистов нет как таковых, убежденных оптимистов. Есть люди, которые играют роль в большей степени, либо в меньшей, потому что нет оснований для оптимизма. Нет той ямы, где бы жила щука. Нет зацепки, за что бы я зацепился и стал оптимистом. Я могу играть в оптимизм. У меня у сына день рождения, слава богу, ему пять лет, но это хорошее настроение. Быть оптимистом в каких-то масштабах, что я приеду, например, к себе в Сибирь, и она будет такой девственной, я не могу - там все пилят, там все гадят...

- Вы приехали из Сибири, прожили в Москве пятнадцать лет, вы чувствуете себя москвичом?

- Нет. Я не стану никогда москвичом, здесь нужно родиться. Сейчас, наверно, с каждым годом уходит понятие `коренной москвич`. Это не мегаполис даже, а отдельная страна. Вы можете пересечь границу города, и увидеть совершенно другую жизнь.

- Но вы себя комфортно чувствуете в городе?

- Комфортно, потому что здесь есть возможность реализовать себя в профессии.


KMNews.Ru

Док. 153025
Опублик.: 06.02.03
Число обращений: 172