В двух первых частях атлантического дневника океанский странник, столкнувшийся с неожиданными для себя проблемами, подвергает сомнению саму возможность перехода в одиночку через океан, тоскует по жене...

Чтобы понять любимого, жена Федора Ирина однажды перешла с ним Атлантику.

(Продолжение. Начало в номерах от 18 и 21 января.)

Часть 3

6 ноября

Снаружи послышался всплеск воды. Схватив фонарь, я выскочил из каюты.

Вдоль бортов лодки плыли несколько больших барракуд. Против воли я схватился за подводное ружье. В глубине души затеплилась надежда: может, я все-таки загарпуню одну из барракуд? Но, когда я снова посмотрел за борт, там были лишь маленькие рыбки. Я громко закричал.

Нет ответа. Океан пуст. Даже твой голос вместе с эхом не возвращается к тебе, а пропадает в этой бездне.

Я снова взял подводное ружье и с силой нажал на курок. Гарпун врезался в воду - разлетелись только брызги.

Хоть загарпуню небольшую рыбешку, все еще надеялся я, но ее не оказалось. Гарпун пустой повис на тонкой леске. Придется снова есть прокисший рис. До чего все это мне надоело!

Стало нестерпимо жаль себя.

7 ноября

За сутки прошел на запад по курсу 61 милю. Неплохо.

В глубине души я не верю, что моя лодка достигнет берега. Но делаю все, чтобы она с каждым днем все ближе была к финишу, и проверяю свои сомнения. Не исключено, что может что-то произойти. Нельзя зевать.

Куда бы я ни глянул, везде нахожу свое отражение. Из тюрьмы можно сбежать, а от от самого себя - нет. Вот в чем ужас - я стал нетерпеливый, раздражительный.

Я прошел тысячу миль, но в делах моих особых перемен нет. От старта в Ла Гомера прошли недели без всяких событий, точно лодка замерла на месте, а весла все хлопают по воде без толку. В творчестве хвастаться нечем. Я забыл, что надо рисовать, хотя это и неприятно признавать.

8 ноября

Утром на палубе нашел одну большую летающую рыбу и три маленькие.

Большую засушу для моей Иринушки, маленьких пущу на наживку. На крючок поймал небольшую дораду.

Дорада,
В прятки, верно, решила
Со мной поиграть.
Лениво хвостом шевеля,
Дразнит меня.

9 ноября

Прошел 1355 миль.

Я стараюсь окутать свое плавание тайной. Прекрасный способ, чтобы подразнить людей, которые в своей будничной серой жизни сами с ног до головы стали серыми. Я занимаюсь самоуничижением, стоило мне подумать, что среди серых обывателей там, в России, мог быть и я.

Мне кажется, чем добросовестнее и обстоятельнее я веду свои записи в дневнике, тем больше нагоняю скуку.

10 ноября

Руки онемели, перед глазами тяжелая завеса. Будто от удара у меня закружилась голова, охватил озноб.

Крепко прижав к груди весла, с трудом сохраняя равновесие, я медленно сполз на дно лодки. Голова, точно стянутая обручем, все еще кружилась. Я хотел посмотреть туда, куда плывет лодка, но никак не мог повернуть голову. Солнце, пробивающееся сквозь тучи, показалось маленьким и тусклым.

Кроме меня, есть еще кто-нибудь, кто находится сейчас в океане?

Я становлюсь пессимистом.

Во мне нарастает злоба. Я понимаю свое возмущение, но это ведь вопрос самолюбия и гордости. Я все твержу себе, что должен переплыть великий океан, чего бы это ни стоило.

Небо, взлохмаченное, точно стог сена к весне, нависло над лодкой. Сырой ветер, от которого запершило в горле, предвещал дождь. Я готов, раз дождь, значит, и шквал. И не особо пал духом.

Может, выбросить плавучий якорь, забраться в каюту и поспать? Но до первого шквала есть немного времени, можно немного погрести.

11 ноября

Утром прилетела птичка, покружилась и улетела на восток, а прилетала с запада.

Я считаю, что кушать надо столько, чтобы после хотелось молиться, чтобы дух всегда горел, ненасытно стремился к Богу.

Спать могу только урывками из-за непрерывного грохота и тряски.

За кормой лодки
Пол-океана осталось.
Сияет луна.

Наконец- то я понял, что такое одиночество.

Я знал и раньше, что путешественник и художник, ломая основы стиля, желая выразить себя, всегда одиноки. Я сторонюсь тех, кто осуждает людей, идущих в океан только за тем, чтобы побыть в одиночестве. И я понял, что словами не докажешь, кто в этом мире живет правильно.

12 ноября

Что такое? Наверное, задремал на какой-то миг. На рассвете так хочется спать. Шорты и рубаха взмокли. Я забыл прикрыть голову шляпой, в носу и во рту пересохло. Я достал из-под гребного сиденья пластмассовую бутылку и жадно припал к ней.

Выпитая вода проступила потом. Воспаленная кожа - на спине сверху донизу, на груди и на боках до самой поясницы - болела, точно ее сдирали слоями. Я заглянул в горлышко пустой бутылки и отчаянно закричал:

- Если я встал на этот путь, чтобы переплыть океан, то не сойду с него до конца!

Выбросил бутылку за борт, посмотрел на небо. Оно не предвещало прохлады. Мои мучения будут длиться долго. Жара убивает меня.

Прошел 1552 мили.

Я прошу Иринушку и всех своих близких помолиться за меня всем святым. Помолиться, чтобы я остался жив.



33 НЕСЧАСТЬЯ

В океанских походах Конюхов подвергался смертельной опасности не раз. Во время кругосветной гонки одиночек на яхтах Around Alone 1998 - 1999 годов, перегоняя свою лодку СГУ из Франции в США, Федор в сильнейший шторм перевернулся на ней. Тогда он простился с жизнью, выжил чудом.

Два года спустя во время безостановочной кругосветки Vendee Globe в Индийском океане на яхте Конюхова вышла из строя большая часть оборудования, порвало паруса, а самого его преследовали сильнейшие почечные боли. Все ждали сигнала SOS, но Федор умудрился сам дотянуть до Австралии.

(Продолжение следует.)

Док. 152280
Перв. публик.: 22.01.03
Последн. ред.: 07.05.08
Число обращений: 265