В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Неправительственные организации в зонах конфликтов. Посредническая и миротворческая работа. Назад
Неправительственные организации в зонах конфликтов. Посредническая и миротворческая работа.
Неправительственные организации в зонах конфликтов.
Посредническая и миротворческая работа.

Роль и место неправительственных организаций (НПО) в обществе могут служить характеристикой его развития и уровня демократии. С одной стороны, НПО берут на себя часть обязанностей государства и выполняют их с меньшими затратами материальных средств, поскольку ими широко используется труд волонтеров, работающих бесплатно или за малое вознаграждение, широко привлекаются средства из различных источников и более свободно реализуются идеи вовлеченных в проблемы энтузиастов. С другой стороны, НПО инициируют государство к решению проблем, возникновение которых они часто улавливают более чутко, чем официальные структуры. Эти проблемы могут быть самого разного характера от реализации больших социальных программ до мониторинга массовых нарушений прав человека, или реализации культурных потребностей небольшой группы людей, не находящейся на поверхности общественного внимания и в русле основных общественных процессов. Блоха на теле собаки, заставляющая последнюю постоянно крутиться, часто употребляется как образ взаимоотношений НПО и власти. Однако самим НПО приходится крутиться не меньше, чтобы привлечь внимание государства к возникающим проблемам и предложить способы их решения.
От профессионализма и развития сети общественных организаций зависит их способность влиять на происходящие в обществе. Органы власти, а также международные структуры, имеющие навык сотрудничества с общественными организациями, с охотой перепоручают им часть своих обязанностей. Привычка прислушиваться к организованной части общества способствует стабильности и устойчивости государственной структуры.
Однако, во время вооруженных межгосударственных и внутригосударственных этнических и гражданских конфликтов работа НПО приобретает особенное значение. Как правило, власти во время межэтнических конфликтов теряют способность взаимодействовать с частью своих граждан, а также вести политический диалог между собой. Поэтому роль НПО возрастает и порой становится решающей в восстановлении утраченных властями навыков и связей и сохранении жизней множества людей.
С начала распада Советского Союза на его территории то там то здесь вспыхивали межнациональные конфликты, и ни один из них на сегодняшний день не нашел своего окончательного разрешении. В 1989-1990 гг. именно неправительственные организации первыми поставили вопрос о необходимости разработки долгосрочных программ и подходов к решению проблем, связанных с территориальными конфликтами и вынужденной миграцией. В то время как органы власти пребывали в наивном заблуждении, что новые проблемы возможно решать старыми директивными методами, конфликты можно запретить, а беженцев вернуть на места в короткий срок, в обществе возникли группы людей, готовых работать в новых условиях. Стали образовываться НПО, которые ставили перед собой различные задачи, так или иначе связанные с возникновением множества `горячих точек` на территории распадающегося и распавшегося Советского Союза. Одновременно с этим в работу включилось немало международных организаций, о которых в прежние времена мы имели весьма отдаленное представление.
Сегодня в работу в зонах конфликтов и вокруг них вовлечено множество НПО разной величины, направления, охвата проблем. Крупнейшие НПО - Международный комитет красного креста (МККК), Датский совет по беженцам (ДБС), Врачи без границ, завоевавшие авторитет по всему миру, имеющие четко выработанные правила работы и строгий мандат. И наряду с ними небольшие группы, состоящие из нескольких человек, пытающихся изменить ситуацию к лучшему или взявшие опеку над небольшим селением. Можно предложить следующую классификацию задач, выполняемых вовлеченными в работу в зонах конфликтов НПО.
Гуманитарная работа во всем ее многообразии. Сюда, в первую очередь, относится непосредственная помощь продуктами питания, одеждой, обувью и всем, что необходимо для жизни - палатками, печами, водой, топливом и т.п. Сюда же относится медицинская и медикаментозная помощь, помощь в организации обучения детей, организация рабочих мест, если такое возможно. Эта работа требует больших вложений средств и, как правило, основная ее часть выполняется крупными организациями, финансируемыми международными структурами. Средств всегда не хватает, чтобы обеспечить жертвам конфликтов хотя бы подобие человеческого существования. Однако без такой помощи потери были бы неизмеримо большими. Поддержка беженцев из Чечни (или лиц, перемещенных внутри страны, как их определяет международное право) Датским советом в Ингушетии, а позже и внутри самой Чечни спасла ее жителей от вымирания. Огромной проблемой для сотрудников НПО, занимающихся распределением материальных благ, которых постоянно не хватает, являются критерии оказания помощи. Желательно максимально формализовать и сделать их открытыми, чтобы создать иллюзию справедливости, достичь которой на самом деле невозможно. Часто приходится мириться с тем, что за раздачей помощи немедленно следует жалоба, подписанная частью недовольных.
Деятельность МККК по посещению пленных и организации их переписки с родственниками также можно отнести к гуманитарной.
Правозащитная работа. Эта работа включает наблюдение или мониторинг происходящих событий, предание гласности фактов нарушения прав человека, непосредственную правовую помощь жертвам этих нарушений. Такие НПО как Human Rights Watch, Amnesty International, Правозащитный центр `Мемориал` направляют в зоны конфликтов сотрудников, проводящих опросы населения, а также становящихся свидетелями происходящих событий. Проверенные факты сообщаются прессе, составляются и публикуются доклады, заявления и обращения.
Попытки привлечь внимание общества к выявленным нарушениям достигает цели только при определенных условиях, определяющих состояние самого общества. Во времена его активности правозащитная деятельность находит одобрение и поддержку. Так было в первые годы перестройки, когда события на Кавказе и Центральной Азии находились под пристальным общественным вниманием. Особенно это касалось Карабахского конфликта, вокруг которого шли напряженные дискуссии. Жертвы этого конфликта в 1990г. в Москве встретили поддержку демократического Моссовета, отказавшегося выполнить постановление Совета министров СССР об освобождении Московского региона от беженцев к 15 мая 90 г. Беженцам гостеприимная Москва предоставила места в гостиницах и общежитиях, где часть из них живет о сей день. Однако Моссовета вскоре не стало, первое сочувствие быстро остыло, регистрацию беженцы так и не получили. Вот уже двенадцатый год идет борьба за их выселение, вполне поддерживаемая москвичами. В меньшей степени, однако тоже сочувственно относилось общество к жертвам военной кампании в Чечне в 1994-96 годах. При всех опросах не менее 60-70% населения осуждали войну и уничтожение людей. Вторая волна военных действий в Чечне поддерживалась населением. Если в последний год эта поддержка пошла на спад, то не из сочувствия к жертвам, а из-за разочарование в возможности скорой и безоговорочной победы.
Из сказанного понятно, что далеко не всегда осмыслена апелляция к общественному мнению внутри страны. Аналитические материалы и свидетельства очевидцев направляются в органы власти и международные структуры, которые имеют механизмы влияния на руководство противоборствующих сторон.
Если в 90-е годы правозащитные организации ограничивались мониторингом нарушений прав человека и обращениями к мировому сообществу, государственным и международным структурам, то в последние годы развилась сеть организаций, оказывающих непосредственную правовую помощь, в том числе на сколько это возможно в `горячих точках`. Обращения в органы прокуратуры, привлечение судебной системы приносят свои результаты. Они далеки от абсолютных, однако есть немало случаев успешной судебной защиты жертв сфальсифицированных обвинений, освобождения задержанных, отмены отказов в регистрации по месту жительства и пребывания. По заявления м НПО в судебном порядке признаны противоречащими законодательству и не подлежащими применению два постановления Правительства РФ, ограничивающие имущественные права жертв военных действий в Чечне, и множество местных нормативных актов. Большие надежды возлагаются на рассмотрение дел в Европейском суде по правам человека. Туда уже направлено несколько заявлений по событиям в Чечне, вопрос о приемлемости которых должен решится в ближайшее время. Существенный недостаток процедуры рассмотрения дел в Европейском суде - ее большая протяженность во времени, поскольку суд оказался, буквально, заваленным делами из России и других стран бывшего СССР.
Миротворческая и посредническая деятельность. Миротворческая работа требует особой деликатности, хорошего знания ситуации и умения быстро реагировать на ее изменения. В качестве посредников между противоборствующими сторонами выступают структуры ООН, ОБСЕ, Совета Европы. Однако их усилия далеко не всегда приводят к успеху, поскольку для него необходима политическая воля тех, кто принимает решения. Процесс урегулирования карабахского конфликта по сей день не достиг политического решения. Стороны не могут принять предлагаемый им вариант поэтапного решения политических вопросов и выдвигают, так называемые, `пакетные` решения, при этом каждая из них имеет свое представление о содержании пакетов. Прекращение военных действий в 1994г. до сих пор не представляется окончательным, политическая обстановка то накаляется, то становится более стабильной, что во многом зависит от внутренней ситуации сторон, находящихся в противостоянии.
На протяжении конфликта становится весьма значимой деятельность НПО, способных работать в экстремальных условиях. Как правило, речь идет о небольших организациях и даже одиночках, которые обладают бесстрашием и особым умением договариваться с людьми. Их работа заключается в освобождении пленных и заложников, проведении переговоров на локальных участках противостояния, попытках восстановления диалога между ответственными за принятие решений лицами.
В 1992-94 годах в Абхазии освобождением заложников, обменом пленными и телами погибших занимался удивительный человек Паата Захариешвили. Под обстрелом, через заминированные полосы он проходил с одной стороны на другую, чтобы договориться об обменах, о перезахоронении убитых, чтобы привести родителям доказательство порой горькой, но определенной правды о судьбах их воюющих сыновей. Без оружия он множество раз побывал на передовой, за что люди в погонах получали звания генералов и награды. Он умел договориться о прекращении огня на время своей работы по опознанию трупов. Десятки людей обязаны своей жизнью его бесстрашию и умению держаться со спокойным достоинством в любых обстоятельствах.
С Паатой в Абхазии работал Виктор Попков, прошедший с рюкзачком Карабах, Абхазию, Чечню, где и был смертельно ранен в апреле этого года. Виктор в 2000 г. добрался до Масхадова, предложил ему план мирного урегулирования конфликта, опубликовал интервью с ним, записал встречу на видеокассету и направил все материалы со своими предложениями Путину. К сожалению, никакой реакции на его послание не последовало, президент РФ не выразил интереса к народному дипломату и его деятельности.
В Чечне Виктор выполнял многоплановую работу. Как сотрудник благотворительной организации он возил туда муку, одежду и учебники для детей. В декабре 2000 года он работал в отдаленных селах, куда не доходила помощь ни больших гуманитарных организаций, ни Министерства образования, которое взяло на себя доставку груза в Моздок. Виктор пытался организовать на месте небольшой вязальный цех. На предназначенные для раздачи деньги по договоренности с жительницами села он закупил им шерсть и заказал связать две тысячи пар носков, пообещав выкупить их через три месяца. Носки были предназначены для раздачи в тех же селах. Однако осуществить свой план Виктору не удалось. Он был убит не случайной пулей, а очередью из автомата, предназначенной именно ему и именно за его миротворческую работу. Кому - война, а кому - мать родна.

Посредническая и миротворческая работа требует от членов посреднической группы особой деликатности. Один из принципов такой работы, как впрочем и полноценного мониторинга, - не смотреть на конфликт с одной стороны. Долгое присутствие на одной стороне поневоле вызывает идентификацию с нею и ее позицией. Это явление нередко можно отметить, обсуждая возможности работы в регионе с послами иностранных государств, которые подчас настроены более радикально, чем местные власти, лучше понимающие своего противника. Находясь на одной из сторон, посредник, напротив, должен в какой-то мере чувствовать себя представителем противоположной стороны и отстаивать ее интересы. Никогда, не при каких обстоятельствах он не должен подливать масла в огонь и резко критиковать одних перед другими. Такая позиция не слишком удобна, часто вызывает неудовлетворенность участников конфликта и критику с их стороны. Однако, это много лучше, чем восторги одной из сторон, делающие посредника желанным гостем, но сводящие к нулю его миссию. Если можно заниматься благотворительной помощью, оставаясь на одной стороне и будучи всеми любимым, то посредническая работа не допускает такой соблазнительной позиции. Признание сторонами объективности посредника - его лучшая характеристика.
Чрезвычайно трудно заниматься посреднической работой людям, причастным к конфликту. Полезно иметь сотрудников из числа лиц, находящихся постоянно в регионе, однако непосредственные переговоры с властями лучше осуществлять без их прямого участия. В то же время, привлекая к работе жителей региона, надо помнить, что им может грозить опасность оказаться чужими среди своих. Обязанности местного сотрудника должны быть продуманы так, чтобы он не был поставлен в условия риска для жизни даже, если он сам на это готов. Разумеется, это относится и к тем людям, которые опрашиваются в ходе работы, посещаются в местах заключения, больницах и лагерях беженцев. Принцип: Не вреди! -относится не только к врачам, но и ко всем, кто пытается вмешаться в судьбы других людей.
Невозможно достичь результата в переговорах, не зная менталитета сторон конфликта. Часто приходится видеть, как сотрудники западных НПО слишком прямо понимают то, что им говорится на Кавказе, в частности, придавая называемым числам абсолютное значение. Им далеки восточное образное мышление и речь, что мешает адекватной оценке ситуации. В январе 1989 г. в Баку мне рассказывали о горах трупов, оставшихся на площади Ленина (теперь - площадь Азадлык) после разгона трехнедельного митинга, проходившего с середины ноября по начало декабря 1988г. Однако рассказчикам не удалось назвать ни одного известного им имени погибшего. Скорее всего, таких просто не было, несмотря на жесткость проведенной операции. Поэтому неплохо, если среди участвующих в переговорах посредников есть наши бывшие сограждане, хорошо знающие регион и его жителей.
Умение наладить отношения с представителями власти совершенно необходимо посреднику. Оказывать давление, добиваться своего, не нарушая дипломатической формы общения, оставаясь в рамках вежливости, порой подчеркнутого уважения, очень важно для успешных переговоров. Необходимо показать, что точка зрения и проблемы собеседника понятны и уважаемы. Однако судьбы людей, являющиеся предметом переговоров, не могут ожидать принятия политических решений. Если им можно помочь уже сейчас, то нет оснований разыгрывать за их счет политическую карту. Так можно договориться об освобождении заложников и пленных до политического урегулирования конфликта и без принятой процедуры обмена.
Большое значение имеет умение вовремя обнародовать информацию о ходе переговоров или, напротив, придержать ее. В процессе переговоров представители власти могут говорить что-то, что им не хотелось бы потом прочесть на страницах газет. Поэтому наилучшая информация это информация о состоявшихся переговорах, прошедших освобождениях, достигнутых и подписанных договоренностях, прошедших посещениях тюрем и иных мест содержания под стражей. Однако, есть опасность, что долгое молчание приведет к появлению информации из иного источника. Иногда одна из сторон торопится заявить свою позицию, или журналисты сами сочиняют свою острую версию, или кто-то из местных НПО использует переговоры в качестве саморекламы. Все это пагубно сказывается на переговорном процессе и может привести к его срыву. Чтобы избежать появления неадекватной информации, можно дать самое общее краткое сообщение о предстоящих переговорах, постаравшись придать им прозаическую окрасу. Повышенный интерес СМИ вреден переговорам, поскольку заставляет стороны контролировать каждое сказанное ими слово. В то же время достигнутым успехам необходимо давать широкую известность, поскольку таким образом результат фиксируется, и это не дает отступить с достигнутых позиций.
Сотрудникам, работающим на своей стороне, можно посоветовать не сообщать резких слов и выражений, которые они слышат на предварительной стадии от представителей власти, чтобы не вызывать у сотрудников с противоположной стороны отрицательной реакции.
Небольшие НПО, не связанные строгим регламентом, могут порой сделать немало. Их преимущество, например, по сравнению с МККК, состоит в большей мобильности, отсутствии запретов на выход в СМИ, на достаточно резкую критику власти. В 1999 г., через полгода после посещения пленных в зоне карабахского конфликта и сообщенную нами информацию об их содержании в страхе и голоде, мы были приглашены в то же место повторно. Мы убедились, что настроение пленных улучшилось, они заметно поправились, позволяли себе шутки по поводу своих охранников. На пресс-конференции мы сообщили о наших наблюдениях и выразили свое убеждение в том, что все пленные должны быть освобождены. Еще через год это произошло, при этом стороны декларировали, что впредь каждый пленный после соответствующей проверки будет передаваться представителям МККК и освобождаться без всяких условий и обменов. Такое решение было большим прогрессом, вся честь которого принадлежит исключительно тем, кто его принял.
Последнее, что хотелось бы отметить в работе посредника, это умение вовремя сойти со цены, предоставив сторонам самостоятельно договариваться и гордиться достигнутым успехом. Если переговоры органов власти или встреча общественных деятелей, организованные посредником, закончились подписанием заявления или протокола о намерениях, то не надо спешить ставить свою подпись. Это снизит ценность документа, поскольку кто-то может заподозрить, что текст придуман не сторонами, а третьим лицом. Сам по себе успех приносит радость и удовлетворение. Видеть на свободе тех, кого в течение трех лет посещал в плену, в чьих глазах читал надежду и упрек, огромное счастье.
Опыт работы одной небольшой, но Международной рабочей группы по освобождению заложников и пленных и поиску без вести пропавших можно найти на сайтах.


Светлана Ганнушкина
ПЦ `Мемориал`

Док. 150270
Опублик.: 28.11.02
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``