Сергей Говорухин: `Мы расчитывали потрясти общественное сознание России`Назад
Сергей Говорухин: `Мы расчитывали потрясти общественное сознание России`
Его фильм `Прокляты и забыты` о событиях в Таджикистане и Чечне разошелся по стране огромным тиражом. `Каждый имеет право знать правду`, - таков эпиграф к этой документальной ленте. `Я не скорблю об ушедшем, я потрясен настоящим`, - говорит Сергей Говорухин в своем фильме. Вот уже около пяти лет он периодически выезжает в зоны боевых действий. С кинорежиссером и председателем Региональной общественной организации ветеранов-инвалидов межрегиональных конфликтов в Таджикистане и Чечне Сергеем ГОВОРУХИНЫМ наш корреспондент Владимир БУГРОВ встретился перед его отъездом в Югославию.
- `Мир давно сузился до размеров малогабаритного счастья и границы его непоколебимы. Мы были гражданами страны. Плохой, хорошей ли, но страны. Мы стали гражданами квартиры`, - это слова из Вашего фильма `Прокляты и забыты`. Как Вы считаете, способно ли творчество документалиста серьезно влиять на общественное мнение?
- Смешно было бы уповать, что может. Но подсознательно, конечно, какие-то основы закладываются. Ни книга, ни оратория - сами по себе ничего не изменят. Все собирается по крупицам, накапливаясь в нравственном багаже человека. Не снимать кино я не могу. Даже если фильм повлиял на мнение тысячи человек о чеченской войне, значит, делал я его не зря.
- Сначала планировались несколько репортажей с мест боевых действий. Почему потом был создан полнометражный фильм?
- Наша съемочная группа попала в зону боевых действий впервые. Со стороны все виделось совершенно иначе. Чем больше мы узнавали о войне, тем глобальнее становился замысел. Боль за все пережитое теперь часть и нашей жизни, философия какая-то появилась... Поэтому просто `проходного` фильма мы уже не могли себе позволить. Этой картиной мы рассчитывали потрясти общественное сознание России. `Прокляты и забыты` - осмысление, что такое война. Ни на какую определенную аудиторию мы не ориентировались. Делали картину так, как считали нужным.
- Какие отклики получил фильм? Вы рассказывали об упреках за раскатанные гусеницами тела, раненных с оторванными ногами, мол, это - безвкусица...
- Мы ответили на подобные претензии: `значит, все мы - искалеченные, убитые войной, кто физически, кто нравственно, тоже дурная эстетика`. Наш фильм `Прокляты и забыты` стал лауреатом Международного правозащитного кинофестиваля, получил приз `Ника-98` за лучший неигровой фильм и гран-при девятого Российского фестиваля неигрового кино. Признание мы все-таки получили.
- Как Вы считаете, должны ли люди творческих профессий участвовать в политике? И если - да, то чьи интересы отстаивать?
- Сложный вопрос. Наверное, должны. Политика - достаточно грязная штука, потому что это самый стабильный, выгодный бизнес во всем мире и особенно у нас. Когда в политику приходят люди творческие, то их ум помноженный на нравственность спасает от многих неверных шагов. При том, что в какую-нибудь грязь все равно вляпываются, у реки да не напиться... Тем не менее, пытаются что-то изменить. У таких политиков должны быть культурные приоритеты. Нельзя сказать, что культура наша погибает - она уже погибла. И остается последняя возможность ее реанимировать.<
- Не хватает нашему обществу духовности?
- Конечно, не хватает. А политика и духовность вообще вещи диаметрально противоположные.
- Вы уезжаете в Югославию как миротворцы или сторонние наблюдатели?
- Мы едем за материалом для будущего фильма. Параллельно хотим подготовить специальный выпуск `Взгляда`, посвященный югославской проблеме. Бомбардировки - только прелюдия, главное начинается сейчас. События в Таджикистане и Чечне померкнут по сравнению с тем, что будет происходить в Югославии. Пресса искажает информацию. В Белграде российским журналистам стреляют в спину. В Сербии теперь русских не любят, как сами сербы, так и албанцы. Вполне, на мой взгляд, заслуженно.
- Может ли, на Ваш взгляд, общественность остановить военные действия?
- Если представить иллюзорно, образно, то да - может. Но реальных подтверждений этому нет, поскольку любая война - прежде всего, геополитика, деньги. Просто так выйти на улицу и прекратить войну невозможно. Структурами, развязывающими войны, общественное мнение не учитывается, им на него наплевать. Но это не значит, что оно не может выражаться. Люди должны протестовать, отстаивая свои гражданские позиции.
- Вы известны не только как кинорежиссер, но и руководитель Региональной общественной организации ветеранов-инвалидов межрегиональных конфликтов в Таджикистане и Чечне. Чем она занимается?
- Организация создана в 1996 году для того, чтобы помогать инвалидам Москвы и всем, кто обращается за помощью. Деньги зарабатываем исключительно сами. Поэтому поддержка, которую мы оказываем, - далеко не фантастических размеров. Прежде всего, это трудоустройство в нашу ремонтно-строительную фирму. Обеспечиваем инвалидов путевками, в том числе и за границу, материально помогаем матерям военнопленных, пропавших без вести в Чечне. Сотрудничаем с Главным госпиталем погранвойск в Голицыно. В нем подлечиваем ребят, там же, если есть необходимость, утверждается группа инвалидности. В организации работает 6 человек, а в строительной фирме - 20 инвалидов. Финансовых дотаций мы не выплачиваем. Помогаем только тем, кто действительно нуждается.
- Ваше мнение о благотворительности в нашей стране?
- Думаю, многие общественные организации работают на `отмывание` денег. А нужна настоящая благотворительность. Несложно представить: если человек в двадцать лет остался без ноги, без руки и без профессии, конечно, самостоятельно себя он содержать не может. Для меня благотворительность - прежде всего, возможность помочь людям найти работу. Сделать так, чтобы человек мог решить не только свои материальные, но и моральные проблемы - вот истинная помощь. Но при этом обязательно должна быть и целенаправленная поддержка со стороны государства. За все время существования нашей организации помощи от московских властей мы не получили ни разу, невзирая на бесконечные просьбы, письма. Нам было отказано в благотворительном паспорте, что-то там не сошлось. Нас даже не удостаивают формальным отказом, просто не замечают. Ответственность, якобы, - на администрации президента, а мы тут не при чем. Вот такая логика поступков, не самая этичная, на мой взгляд.
- Что мешает тем, кто действительно занимается благотворительностью, получить признание у властей, общественности?
- Случаются странные вещи. Однажды в девяносто четвертом году к нам пришла женщина - ветеран Великой Отечественной, попросила 600 (тогда еще тысяч) рублей на проведение вечера памяти вдов войны. Разговаривая со мной, она заведомо была уверена в отказе. Я говорю ей: `Что-то не очень понимаю, что Вы так волнуетесь, разве это сумма?` Дали мы ей миллион, а она показала целую стопку ходатайств в различные негосударственные общества, по сравнению с которыми мы - никто. Везде ей отказали. Зависит-то все вовсе не от организаций, а от людей, которые ими руководят. Благотворительные общества оказались в такой ситуации, что рассказывать им о своей деятельности опасно. Иначе завтра засыпят просьбами. А помочь всем не получается. Что делать? Надо брать себе какой-нибудь `социальный надел` и достойно в нем работать.
- Способно сегодня наше общество на милосердие?
- За последние 15 лет, с момента перестройки, отсутствие идеологии привело к распаду, вырождению. Там, где раньше могли поделиться последним куском хлеба, сейчас пошлют далеко и надолго. С милосердием сегодня очень сложно. Жизнь поставила людей в такие условия, когда своя рубашка ближе к телу. Наша организация помогла матерям военнопленных, которые сидели во время войны в Ханкале под Грозным. В одной из командировок я убедился, в какой нищете они живут. Наши деньги их выручили на определенное время.
Любое проявление милосердия необходимо, тем более в нашем обществе, настолько ощутимо разделившемся на состоятельных и бедных.
Док. 150258 Опублик.: 27.11.02 Число обращений: 776
