Иван Мельников считает, что коммунистам не страшны `партии-муляжи`
В лозунгах, под которыми коммунисты митинговали 7 ноября, многие прочли объявление войны президенту Путину. Довольно долго левые адресовали свое `долой!` правительству Касьянова, и вот теперь огонь переведен на главную фигуру. Что значит эта `смена мишеней`? Начало предвыборной кампании КПРФ? Общее обострение политической конфронтации? Отражение каких-то внутренних процессов в рядах левопатриотической оппозиции? На эти вопросы `НГ` отвечает заместитель председателя КПРФ Иван Мельников.
-Иван Иванович, насколько верно наблюдение насчет `смены мишеней`?
- Странно, что это заметили только сейчас. На самом деле КПРФ заняла жесткую позицию по отношению к президенту намного раньше. Да, после прихода Путина у нас были определенные надежды на изменение политического курса, которым шла страна. Мы этого не скрываем. Мы многократно встречались с новым президентом, высказывали свои предложения по конкретным проблемам, стоящим перед государством. Оппозиционность для нас - не самоцель, нам нужно, чтобы в стране начались позитивные перемены.
Но когда мы увидели, что все эти встречи и разговоры ничего не дают, что все наши законодательные инициативы блокируются, а власть продолжает гнуть прежнюю линию, нам не оставалось ничего другого, кроме возвращения в жесткую оппозицию. Это решение было принято больше года тому назад, и мы все больше убеждаемся в его правильности. Путин, на наш взгляд, не выполнил ни одного из своих обещаний, данных гражданам России. Он обещал сделать нашу жизнь более безопасной. Кто-нибудь заметил, чтобы она стала безопаснее? Он обещал рост благосостояния народа. Кто-нибудь ощутил этот рост? Он обещал начать борьбу с коррупцией. Где эта борьба, где пострадавшие? Ничего подобного мы не видим. Зато видим, как нарастает властный произвол, ущемляются права регионов, свертываются демократические свободы...
- На недавнем пленуме ЦК вы утвердили состав своего предвыборного штаба. Это значит, что КПРФ начала предвыборную кампанию?
- Начало кампании определяется законодательством. Поэтому вернее будет сказать, что мы начали подготовку к ней: формирование необходимых структур, предварительный подбор кандидатов в депутаты, согласование предвыборной тактики с союзниками. Мы бы хотели, чтобы все политические силы, чьи позиции близки к нашим, выступили единым фронтом, поэтому раньше обычного начали взаимные консультации.
- Но, судя по составу вашего предвыборного штаба, КПРФ опять пойдет на выборы в одиночку, вне блоков и коалиций.
- Почему - `опять`? Разве в прошлый раз Компартия выступала `в одиночку`? Да, наш избирательный список официально назывался `списком КПРФ`, но из 18 мест в центральной части этого списка только семь занимали коммунисты, а остальные мы отдали нашим союзникам по Народно-патриотическому союзу и беспартийным единомышленникам. В этой группе были, скажем, Жорес Алферов, Сергей Глазьев, Николай Харитонов, Олег Смолин. Говорить о том, какая организационная форма будет выбрана нами в этот раз, пока что рано. Это определится ближе к выборам, когда прояснятся все обстоятельства будущей кампании.
- Одно из не вполне ясных обстоятельств - отношения между КПРФ и НПСР. В последние месяцы они стали предметом острых разногласий в партийной `верхушке`. Так, член президиума ЦК Юрий Белов считает, что НПСР подминает Компартию под себя, идеологически размывает ее, сталкивает на путь мелкобуржуазного соглашательства. А коммунист Виктор Зоркальцев недавно высказался прямо противоположным образом. Он раскритиковал руководство Компартии за догматизм и сектантство и похвалил НПСР как конструктивную альтернативу КПРФ. Видимо, это серьезная проблема для вашей партии?
- Не настолько серьезная, как это кажется со стороны. Белов никогда не ставил под сомнение необходимость пребывания КПРФ в Народно-патриотическом союзе. Другое дело, что ему не нравится предложение некоторых наших союзников, чтобы КПРФ шла на выборы в блоке и под маркой НПСР. Кроме того, он выступает против попыток бизнесменов, входящих в НПСР, определять политический курс нашего союза. Я лично не вижу в подобных выступлениях ничего такого, что могло бы повредить левопатриотическим силам.
К позиции Зоркальцева у меня отношение более сложное. Он, по-моему, чего-то недоговаривает. С одной стороны, он выступает против замкнутости партии, против сектантства, а с другой - говорит, что нам нельзя больше жить `заемными кадрами`. Казалось бы, очевидное противоречие, но он его не замечает. А кто такие эти `заемные кадры`? Нобелевский лауреат Алферов? Член-корреспондент РАН Глазьев? Ну, если мы будем закрывать двери перед такими людьми, тогда в самом деле станем сектантской организацией. Точно так же удивили меня рассуждения о том, что в партии должны быть `особые люди`, такие `аристократы духа`, для которых необязательна партийная дисциплина.
- А кстати, почему сам Зоркальцев не подчинился решению пленума ЦК и не оставил пост председателя думского комитета?
- Решение партии остается в силе, так что Зоркальцеву рано или поздно придется определяться по этому вопросу. Больше тянуть нельзя.
- В субботу Геннадий Селезнев впервые объявил, что его Партия возрождения России будет бороться против КПРФ. До этого спикер уверял, что такой цели у него нет. Как вы оцениваете опасность, исходящую от нового конкурента?
- Намерения Селезнева для нас давно не новость. Мы предвидели, что перед выборами администрация президента будет создавать разного рода партии-муляжи, которые в Думу, конечно, не попадут, но постараются отобрать у КПРФ какой-то процент голосов. Сейчас строятся по крайней мере две такие партии: одну создает Селезнев, другую - внук Брежнева Андрей. Они старательно выполняют данное им поручение, но я не думаю, что это очень опасно для КПРФ. Когда мы исключали Селезнева из партии, нам каких только ужасов не предсказывали! Говорили, что КПРФ расколется снизу доверху, что от нас уйдут целые региональные организации. А ничего не случилось, ни одна `первичка` не раскололась и не побежала за Селезневым. И селезневская, и брежневская партии находятся в тисках естественных противоречий. С одной стороны, они должны обслуживать власть, с другой - показывать, будто они действуют в интересах большинства граждан. Это несовместимые задачи. Особенно трудно Селезневу - он ведь уже включен в реальную политическую борьбу, ему ежедневно приходится делать вполне определенный выбор. И это происходит на глазах избирателей, которых ему уже не удастся обмануть.
- В последнее время ходит много разговоров о богатых спонсорах, появившихся у КПРФ. Вы это решительно опровергаете. Почему? Вы считаете, слухи о спонсорах-олигархах сильно дискредитируют партию? А может, это повышает ее инвестиционный рейтинг? Если в предприятие кто-то вкладывается, значит, оно небезнадежно.
- Нет, мы не видим ничего плохого в том, что находятся бизнесмены, которые хотят нас поддержать. Нам понятны их стремления: они, как и мы, осознают губительность проводимой социально-экономической политики. По сути, это наши единомышленники. Кроме того, есть предприниматели, которые не разделяют наших идей, но понимают, что оппозицию надо поддерживать потому, что без нее не будет политического прогресса, не будет демократии. Мы не хотим быть `оппозицией ради оппозиции`, однако относимся к такой точке зрения с пониманием. Иное дело, когда нам предлагают помощь под определенные политические обязательства, для нас неприемлемые. Это уже не спонсорство, а подкуп. И вступать в подобные отношения мы, разумеется, не будем.
18 ноя 2002
Российская Федерация
Док. 150012
Опублик.: 18.11.02
Число обращений: 162
|
