У правозащитного движения в России есть будущее,но сами правозащитники не желают его замечатьНазад
У правозащитного движения в России есть будущее,но сами правозащитники не желают его замечать
У ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ ЕСТЬ БУДУШЕЕ.
НО САМИ ПРАВОЗАЩИТНИКИ НЕ ЖЕЛАЮТ ЕГО ЗАМЕЧАТЬ
Людмила АЛЕКСЕЕВА, председатель Московской Хельсинкской группы
Мне не кажется, что российское правозащитное движение находится в кризисе, как сейчас говорят. Наоборот, оно развивается, развивается довольно бурно и как здоровый организм. Увеличивается число организаций, в последние 2 - 3 года приходит молодежь, и молодежь профессиональная (юристы, журналисты). Растет региональная сеть правозащитных организаций. Когда эти организации только начали создаваться, они очень ревниво оберегали свою независимость и поэтому боялись каких-либо объединений. Вообще по сравнению с 98-м годом мы очень продвинулись. Процесс разговора с властями на равных только начался, но он идет, и я даже не знаю, откуда берутся все эти разговоры о кризисе. Это оттого, что у нас `всюду кризис`. А у правозащитников его нет.
Кстати, еще одним доказательством того, что с правозащитным сообществом все в порядке, служит то, что вести `Гражданский форум` предложили именно мне. Мне самой это даже в голову не приходило, пока оргкомитет (в который входили представители разных общественных организаций, власти и экспертного сообщества) не сделал такое предложение. Члены оргкомитета сообща решили, что Форум должен открывать председатель старейшей правозащитной организации. Почему не социальной или просветительской? Потому что правозащитные организации, не являясь самой многочисленной категорией НПО, воспринимаются как авангард общественных организаций.
У российского правозащитного движения бесконечное будущее. До тех пор пока существует человеческое общество, гражданам придется защищать свои права от государства. Развитие правозащитного движения пока идет в правильном русле, и мне хочется надеяться, что примерно через пару поколений у нас будет достаточно сил, чтобы принудить власть - сверху донизу - соблюдать записанные в Конституции права граждан. Не рассчитываю, что мы станем правовым государством быстрее, потому что, к сожалению, не могу сказать, что нам удалось улучшить ситуацию с соблюдением прав человека в России. Нет, пока еще на это наших сил не хватает.
Сергей КОВАЛЕВ, правозащитник, председатель Российского общества `Мемориал`
Вопрос о нынешнем состоянии правозащитного движения в России для меня очень трудный. Я вообще не понимаю, что это такое - правозащитное движение. Никогда в России не было чего-то цельного и организованного. В 60 - 80-е годы при полной неорганизованности того, что называлось инакомыслием, была некая `зэковская` солидарность. Каждый понимал, что рано или поздно он окажется в тюрьме, и считал своим долгом вступиться за тех, кто там уже сидел. Что, например, могло быть общего у меня с тогдашними националистами - сотрудниками газеты `Вече`? Однако при разобщенности тогдашнего, условно говоря, движения существовала некая несовершенная модель гражданского общества. Инакомыслие было отнюдь не слитным. Так что меня совсем не смущает неоднородность и многообразие современного правозащитного сообщества. Из этого и должно расти гражданское общество. (Я, наоборот, всегда с некоторой опаской отношусь к организационным усилиям по созданию единых руководящих структур, центров.) В этом смысле никакого кризиса в правозащитном сообществе нет. Иногда действительно эта неоднородность внушает некие опасения, разочарование, тревогу.
Что касается будущего российского правозащитного сообщества, то отвечу вопросом на вопрос: а какое будущее у американского правозащитного сообщества? Хочу пояснить мое недоумение.Неужели кто-нибудь ждет, что правозащитное сообщество выберет своего президента? Чего от него надо ждать, о каком будущем идет речь? Без работы правозащитники не останутся, можно не беспокоиться. Интерес к праву, активность в пользу права никогда не исчезнет. В очень многих благополучных в правовом отношении странах есть мощные, разветвленные правозащитные структуры. Нам бы американские проблемы, например. Казалось бы, тут уж нечего делать. Но это не так. Тем людям, для которых право- есть важная, едва ли не главная ценность, всегда будет дело, только характер проблем и их острота будут другими.
Модест КОЛЕРОВ, политический консультант
У российского правозащитного движения будет будущее, если это движение начнет, наконец, защищать права человека не только в пенитенциарной сфере, но и в обычной жизни, включая экономику. Если будет бороться за права человека, ущемляемые не только на зоне, но и в школах, офисах, цехах, вузах. До сих пор, к сожалению, правозащитное движение ограничивалось борьбой за права человека против государства, против армии. И мне правозащитные активисты прямо говорили, что их дело - следить за соблюдением прав человека государством и что защита от обычных бандитов и бюрократов - Не их дело, ибо целиком лежит на совести государства. Этак можно сказать, что защита молодых солдат от дедовщины - дело не правозащитников, а военных прокуроров...
Если правозащитники будут защищать права человека не только от государства, но и от общества, от политиков, от самого себя - тогда у него есть будущее.
Причины сегодняшнего кризиса правозащитного движения в России, наверное, в том, что реальная жизнь полнее и шире, нежели это выглядит в его делах, и не сводится к тяжкой и достойной всяческого сочувствия судьбе заключенных и призывников. Правозащитное движение смотрится только в западное зеркало, оно по-прежнему финансово, организационно, культурно, медийно связано с Западом, со всеми вытекающими из этой связи достойными и скользкими обстоятельствами. Ему же лучше быть подальше от грантодателей и поближе к обычному народу, а не только к его маргинальным слоям или состояниям. Это вовсе не значит, что надо покончить с западными мерками - надо просто диверсифицировать источники вдохновения. (Татьяна ВОСКОВСКАЯ У ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ ЕСТЬ БУДУШЕЕ. // Консерватор (Москва).- 15.11.2002.- 011.- C.11)
