О социалистических пережитках в преподавании права детямНазад
О социалистических пережитках в преподавании права детям
О социалистических пережитках в преподавании права детям
Александр ГЛИСКОВ, Красноярский государственный университет
Михаил САДОВСКИЙ, Центр помощи семье и детям `Качинский`, г. Красноярск
Правовой `всеобуч` - настойчивое веление времени. Правовая практика разрешения конфликтов и оформления различных отношений все шире входит в нашу жизнь. И естественно предположить, что подрастающее поколение будет обучаться этой практике в обычной массовой школе. Здесь-то и возникает ряд теоретических, методических и идеологических проблем.
В настоящее время не существует общепринятой апробированной программы преподавания основ права в школе; не существует и методических приемов в преподавании этого предмета детям и подросткам, сравнимых по эффективности с методиками преподавания иных традиционных предметов школьного цикла. Непроработанными являются также некоторые другие фундаментальные проблемы, существенно определяющие и содержание, и форму подачи такого курса, как `Основы права` для детей 1.
Вполне естественно появление большого количества самых разнообразных курсов и пособий по различным аспектам права как для старшей школы, так и для учащихся начальных классов (вплоть до первого класса). К глубокому сожалению, все они весьма далеки от совершенства и зачастую изобилуют нелепостями и просто фактическими ошибками. Это положение тем более недопустимо, что имеющиеся пособия и учебные курсы рассчитаны именно на детей и подростков, у которых все еще велико доверие к словам взрослых. Будучи глубоко шокированными прочтением ряда подобных `учебников`, авторы данной статьи посчитали необходимым обратить внимание читателей на создавшуюся ситуацию.
С сожалением приходится констатировать, что преподавание права детям - та область, в отношении которой как нигде более уместно выражение `хотели как лучше, а получилось как всегда`. Хочется верить, что различные авторы многочисленных пособий и детских книжек про право в его детской версии, изданных зачастую красочно и добротно, действовали, исходя из самых благородных побуждений. Тем отчетливее видно, что получилось у них `как всегда`. В чем же корень проблемы? Он, как это ни странно звучит, - в советском наследии. Учебники и пособия, при всей их видимой демократичности, построены на основе крайне социалистических представлений о роли права в обществе - `социалистических`, означающих подмену права целесообразностью. Разрешение каких-либо споров и конфликтов в соответствии с тем, как целесообразно поступать сейчас, в данный момент времени, исходя из сложившихся политических и иных обстоятельств, равно полному отсутствию права как такового.
Следует, наконец, понять: нельзя подменять правовую процедуру морализаторством. В пособиях по правам человека или по правам детей обсуждается не вопрос о том, как применять право, какие существуют юридические техники, приемы `привлечения` закона на свою сторону либо приемы защиты от неправедного применения закона. Напротив, обсуждаются вопросы весьма общего и теоретического характера - зачем нужно право вообще либо та или иная конкретная правовая норма, в частности. Вопросы применения права как инструмента собственной защиты подменены весьма оценочными суждениями на тему `Как себя вести при тех или иных обстоятельствах`. Зачастую такие подмены становятся просто вредными для нормальной жизни ребенка в семье.
В пособии `Права ребенка` 2 автор предлагает ученику начальной школы ответить на следующий вопрос: что он лично, этот ребенок, делает в своей жизни такого, чтобы у его родителей не возникало желания обменять (!) его на другого, более послушного ребенка? Этот вопрос - прямая цитата из пособия для учащихся 1-3 классов школ. Отвлекаясь от того, насколько травматичен подобный вопрос для любого нормального ребенка 7-10-летнего возраста, так и хочется спросить у автора пособия, сколько он в своей жизни встречал таких семей, где у родителей возникало желание обменять детей на других, более послушных? По нашему глубокому убеждению, любая семья, в которой родители всерьез обсуждают такую возможность в отношении своих детей, ненормальная и ей требуется специфическое социальное лечение. Таких семей - абсолютное меньшинство, но дело даже не в этом. Возникает резонный вопрос о том, насколько вообще следует патологию возводить в ранг нормы и обсуждать ее как норму. Ответ для любого человека, обладающего здравым смыслом, очевиден: не следует совсем.
Подмена прав морализаторством и/или целесообразностью подрывает авторитет самих норм права как таковых. Эффективность социального управления в обществе не на основе права, а на основе целесообразности весьма высока; примеры такой эффективности хорошо известны всему миру. Россия тоже пережила долгий период, в течение которого основой социального управления была целесообразность (сперва революционная, затем социалистическая и пр.) Официально объявленная цель построения в России правового государства и гражданского общества как раз полностью противоположна идеям целесообразности. Многочисленные учебные пособия по основам права для детей и подростков различных возрастных групп, казалось бы, направлены на реализацию именно таких идеологем. На деле же все оборачивается полным отрицанием.
Каков же должен быть предмет обсуждения с детьми в связи с обучением их основам права? Ответ вовсе не так очевиден, как это может показаться. Дело здесь в том, что к настоящему моменту мы не располагаем сколько-нибудь проработанной теорией того, как именно с возрастом - в какой последовательности, в каких формах, посредством каких представлений и пр. - развиваются правовые (и шире - социальные) представления у детей и подростков 3. Тем не менее нам представляется, что предметом обсуждения с детьми и подростками должно быть следующее: законно или незаконно, сообразно ли правовым - в первую очередь процессуальным - нормам действуют те или иные персонажи рассматриваемых ситуаций. Подчеркнем: основное внимание должно уделяться именно процедурным нормам, поскольку наши наблюдения показали, что по крайней мере у детей и подростков 12-14 лет на рациональном уровне формируются в первую очередь понятия о процессуальных нормах права.
Еще одна острая проблема в преподавании права детям и подросткам состоит в том, что во всех курсах преподавания прав человека (или, что еще хуже, прав детей) ребенка заставляют думать и поступать по-взрослому, как если бы он уже обладал необходимыми знаниями в этой области. Ярчайший тому пример - потешные суды. Авторы различных пособий, использующие такой методический прием, по-видимому, предполагают, что при разыгрывании судебного процесса у детей родится понимание того, как надо поступать. Надежды на такого рода `рождение самопонимания` весьма призрачны. Это обусловлено двумя обстоятельствами. Первое - применение любого права представляет собой специфическую сферу деятельности, управляемую процедурными нормами. Такие нормы необходимо знать в совершенстве, причем знание это должно включать в себя и знакомство с практикой их применения. Второе - необходимо усвоить принципы работы с подобного рода нормами: их толкование, разрешение коллизий, применение аналогий и пр. Если знаний об этом предмете нет, если никаких сколько-нибудь полноценных понятий не сформировано, то ничего, кроме ущербных представлений, не родится. Такие представления-калеки лишь повредят человеку в жизни. Хорошо известно, и это отнюдь не приукрашивание, - из-за одного процедурного нарушения может быть отменен приговор, за которым стоят сотни и тысячи часов работы.
К сожалению, слишком часто авторы-организаторы потешных судов изображают судебный процесс, используя интриги широко известной `Санта-Барбары` или еще какой-нибудь столь же далекий от проблем преподавания прав сюжет. Тот факт, что в таких потешных судах гражданский процесс зачастую путается с уголовным, воспринимается как замечательный методический прием.
Когда заканчивалось написание этой статьи, вышел очередной номер газеты `Граждановедение`, содержащий, на наш взгляд, весьма опасную методическую разработку 4. Некто М. Курганова предлагает ученикам пятого класса судить `человека, погубившего невинную душу собаки`. Вы, наверное догадались, что речь идет о несчастной Му-Му. При этом автор, естественно, не догадывается, что жестокое обращение с животными, которое вменяется в вину Герасиму со ссылкой на несуществующий закон `Об охране прав животных` (!), является административным проступком, но не преступлением. К счастью, в России еще не додумались за убийство собаки сажать в тюрьму. К сожалению, автор разработки не мог вспомнить, что в административном производстве нет суда присяжных. Однако не это больше всего пугает в подобных разработках. Самое опасное, как мы считаем, то, что и учителю, и ученикам еще до начала процесса известен ответ: Герасим будет оправдан. Добросовестный разработчик позаботился, чтобы речи прокурора, адвоката и других участников процесса были написаны заранее. Послушным ученикам оставалось только заучить их наизусть, ничего не перепутав. Естественно, что и порядок ведения такого процесса, предложенный М. Кургановой, никакого отношения к нормам УПК РСФСР не имеет. При всей юридической безграмотности подобных `разработок`, к пущему удивлению, они публикуются практически в каждом номере `Граждановедения`.
Далеко не последним является и вопрос, какая ситуация используется для организации таких потешных судов. В подавляющем большинстве пособий по основам права для детей в качестве примеров социальных ситуаций, требующих разрешения с помощью права, используются сказки - народные либо авторские. Хорошо известно 5, что сказка - изумительно точная модель общества, отражающая многие важные концепты ментальности того или иного этноса. Казалось бы, это должно делать сказки весьма наглядным примером для рассмотрения различных правовых ситуаций. Все, однако, упирается в то обстоятельство, что аудитория всех сказок - дети. Именно на сказках дети начинают осваивать представления о таких понятиях, как справедливость. Очень часто в сказках добро побеждает зло откровенно неправовым способом, который часто даже справедливым назвать трудно. К тому же механическое смешение сказочной реальности и взрослых правовых механизмов управления обществом зачастую выглядит просто смешно, а существо предмета (право) затуманивается. В пособии Е. Шабельника, например, детям предлагается ответить на вопрос: `Как вы думаете, каким мог бы быть конец сказки, в которой гуси-лебеди (персонажи народной сказки `Гуси-лебеди`, похищающие маленького мальчика. - Авт.) узнают адрес тридцати трех богатырей (персонажей `Сказки о царе Салтане` А. С. Пушкина. - Авт.)?` Даже мы, взрослые, не смогли бы внятно ответить на такой вопрос.
Нельзя обойти молчанием и еще одну особенность подобных пособий - это профанация. Профанируются правовые тексты, безжалостно и повсеместно. Такая профанация имеет две стороны: первая производит впечатление просто правовой безграмотности составителей пособий. Так, все тот же Е. Шабельник (а с ним и многие другие авторы) считает Декларацию прав ребенка (принята Сессией ГА ООН 20 ноября 1959 года) нормативным актом. Учащиеся младших классов вводятся в заблуждение, ибо они не могут знать, что любые Декларации только выражают представления мирового сообщества об идеальном порядке вещей, в нашем случае - в области защиты прав детей. Не могут они также знать, что в нормативные акты любые Декларации превращаются лишь тогда, когда законодатели различных стран примут в своих странах соответствующие законы и включат такие проблемы в сферу своего национального законодательства. Но автор-то пособия - взрослый человек и не имеет права этого не знать. Если же не знает, то зачем тогда пишет, к тому же детям, о том, чего не знает? Может быть, начинать обучение детей основам права с обмана - это и есть новый методический прием, однако его применимость в какой бы то ни было учебной деятельности весьма сомнительна и даже вредна.
Кроме профанации по безграмотности, широко распространена профанация, если так можно выразиться, `по убеждению`. Считается, что все правовые тексты надо переводить на язык детей. Данное убеждение тем более вызывает удивление, что ни одна из других учебных дисциплин не использует такого рода перевода `на детский`. Правда, существуют, например, в преподавании литературы или истории учебные тексты, специализированные для той или иной возрастной группы. Но специальные `переводы` редукций не встречались. Распространяемые же всевозможные пособия по основам права изобилуют упрощенными представлениями и однобокими толкованиями сложных моментов, разрушающими у детей представление об основах права, которые изучаются в школе.
Европейский суд по правам человека, Конституционный суд России бьются над тем, чтобы доходчиво толковать те или иные сложные формулировки. Тонкости таких толкований зачастую затрагивают права и интересы многих и многих людей. А между тем в наших пособиях и учебниках по основам права все запросто подменяется толкованием какого-нибудь автора или учителя. Авторы таких пособий и сторонники `детских версий` права могут возразить, что дети и в самом деле часто не понимают, о чем идет речь в сложных правовых текстах. Да, не понимают, более того, нередко даже взрослый человек, не имеющий специальной подготовки, тратит определенное время на то, чтобы понять эти тексты. Однако дети, собственно, и не должны разбираться в таком тексте, потому что право - это социальный феномен взрослых людей. А дети во всем мире живут в семье, которая весьма долго (до полного их совершеннолетия) должна защищать права своих детей и представлять их интересы.
В целом вся эта проблема надуманна. На наш взгляд, она возникла из-за того, что в большинстве правовых курсов ведется обучение `мертвому` праву. Это, по-видимому, еще один пережиток советского образа жизни, когда идеологию считалось необходимым формировать уже в начальной школе. Вот и сейчас принято изучать теорию государства и теорию права в той или иной редуцированной версии какого-либо вузовского курса и иных абстрактных положений на эти темы. Конечно же, теория права - своего рода каркас, на который нанизываются все конкретные знания по различным отраслям права. Все это, несомненно, следует изучать в фундаментальном курсе теории права в юридическом ВУЗе: специалиста без них не подготовить. Однако круг первоочередных проблем в теории государства и права, предлагаемый различными пособиями и учебниками ученикам обычной школы, представляется весьма далеким от реальных повседневных правовых проблем учеников. Ни у взрослого, не связывающего свою жизнь с профессиональной юридической деятельностью, ни тем более у ребенка не возникают проблемы построения либо постижения всех тонкостей механизма функционирования правового государства, нет у них также проблем в понимании справедливости права вне связи с конкретным делом, не особенно волнуют их и формы правления или государственного устройства. Это все ответы на незаданные вопросы, и не удивительно, что дети их зачастую не воспринимают. Подчеркнем еще раз, что `мертвым` мы назвали преподаваемое право не потому, что оно устарело и отражает какие-то архаичные нормы несуществующего общества, а потому, что рассматриваемые правовые категории никак не привязаны к тем реалиям, с которыми имеют дело дети и подростки, изучающие право в школе.
Оборотная сторона такого педагогического подхода проявляется в том, что навыки реализации права в жизни очень трудно прививаются. У любого нормального человека всегда есть жизненные проблемы, которые он вынужден разрешать тем или иным путем. Хорошо, если их можно разрешить мирным путем или без привлечения других лиц, которые подсказали бы, как надо себя вести в данной ситуации. А если дело выходит за рамки обоюдного согласия? Вот тут-то элементарные представления о юридической технике были бы крайне необходимы. Их, однако, нет, ибо авторы различных учебников и пособий рассматривают такие знания как нечто низменное и недостойное молодого человека или ребенка, собирающегося предстать перед высокой гражданственностью...
Авторам настоящей статьи довелось, кому больше, кому меньше, работать с `трудными` подростками в течение ряда лет. Опыт свидетельствует, что одна из причин, многократно усиливающая их `трудность`, заключается в неспособности таких трудных подростков формулировать свои требования, просьбы и претензии к взрослым в формах, хотя бы минимально обеспечивающих их эффективное `прохождение` в различных публичных институциях (в милиции, в органах местного самоуправления, даже в школе). Так называемых трудных от нормальных отличает не только и не столько их необразованность, сколько, как правило, отсутствие нормальной семьи, которая могла бы защитить их права и интересы. Приходится констатировать, что подавляющее большинство широко распространенных пособий по основам права для детей и подростков лишь усложняет жизнь школьников, поскольку создает только видимость владения предметом.
У всякого подростка возникают проблемы, например, защиты прав потребителя, правил дорожного движения, взаимодействия с органами милиции и ответственности за нарушения Закона. Именно в этих элементарных и часто встречающихся бытовых ситуациях права детей и подростков чаще всего и нарушаются. Казалось бы, этому и надо их учить. Ан нет! Подавай нам Декларацию прав ребенка в формулировках Бабы Яги.
Каковы же результаты обучения детей по подобным пособиям? Они не столько очевидны, сколько неутешительны. В результате такого `обучения` дети и/или подростки, пытаясь что-то доказать взрослым, выкрикивают на каждом углу фразы из различных деклараций, как они их понимают. И что самое удивительное, этот результат и считается нормальным, свидетельствующим об их, детей, высокой гражданственности. На деле же все это ведет к провалам в социализации детей.
Что с ними будет, когда они, став взрослыми, продолжат исповедовать такой стиль общения с законом? Над ними будут смеяться - в лучшем случае...
С огорчением приходится отметить то обстоятельство, что многие и многие подобные учебники и пособия изданы при поддержке Института `Открытое Общество`.
Примечания:
1 Более подробный анализ этих проблем см. в нашей статье `Преподавание права в школе: проблемы и методология` // `Правозащитник`. 1997. N 4. С. 4-12.
2 Шабельник Е. С. Права ребенка. М.: ВИТА, 1996. 54 с.
3 Немного подробнее по этому поводу см. нашу статью: Феномен правосознания // Психопедагогика в правоохранительных органах. 1997. N 2. С. 97-104.
4 Курганова М. Жестокий роман: суд присяжных оправдал человека, погубившего невинную душу собаки не по своей воле // Граждановедение. 1998. N 12. С. 6.
5 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Издательство ЛГУ, 1986.
