Запрещение пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания по Европейской конвенцииНазад
Запрещение пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания по Европейской конвенции
Запрещение пыток и бесчеловечного
или унижающего достоинство обращения или наказания
по Европейской конвенции о защите прав человека
и основных свобод
Григорий ЛУКЬЯНЦЕВ, кандидат юридических наук,
третий секретарь Постоянного представительства Российской Федерации
при отделении ООН и других международных организациях в Женеве
Вступление Российской Федерации в Совет Европы и ратификация Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года могут иметь поистине революционные последствия для российской действительности, для практики защиты прав и свобод человека в нашей стране и для отношения государственных структур к указанной проблеме. С 1 ноября этого года частные лица, находящиеся под юрисдикцией государств - участников Европейской конвенции1, получат право напрямую обращаться в международный судебный орган - Европейский суд по правам человека, в случае если они считают, что какое-либо из их прав или свобод было нарушено соответствующим государством, и после исчерпания всех внутренних средств правовой защиты. Необходимо также, чтобы поданная жалоба соответствовала требованиям, предъявляемым статьями 25-27.
Формулировки прав и свобод, содержащиеся в тексте Европейской конвенции, кратки, четки и лаконичны. К сожалению, чтение одного лишь документа недостаточно для того, чтобы уяснить содержание, рамки гарантируемых по Конвенции прав. Требуется внимательное изучение прецедентного права Европейской конвенции, т. е. докладов, решений страсбургских контрольных органов - Европейской комиссии по правам человека и Европейского суда по правам человека - по конкретным рассмотренным ими делам.
В настоящей статье предпринята попытка проанализировать только одно из прав, гарантируемых государствами-участниками по Европейской конвенции, - право на свободу от пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Нет сомнений, что несовершенство российской пенитенциарной системы сделает ссылки на возможное нарушение указанной свободы одной из наиболее `популярных` тем в жалобах на Российскую Федерацию, которые поступят или уже поступили в адрес страсбургских контрольных органов. На недостатки отечественных мест лишения свободы неоднократно указывали многочисленные международные эксперты, в том числе Совета Европы 2. Именно поэтому важно уяснить, что же понимают под терминами `пытка`, `бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание` контрольные органы Европейской конвенции.
* * *
Статья 3 Европейской конвенции звучит следующим образом:
`Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим достоинство обращению или наказанию` 3.
Историческим предшественником указанной статьи была статья 5 Всеобщей декларации прав человека, где единственным различием являлось включение слова `жестоким` в добавление к описанию запрещенного обращения или наказания. Однако вряд ли у кого-нибудь могут возникнуть сомнения относительно того, что любое из упомянутых в статье 3 Европейской конвенции действий уже само по себе является жестоким. Следовательно, по своему смысловому значению две указанные статьи не различаются.
Исторический преемник статьи 3 Европейской конвенции, статья 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, следует формулировке Всеобщей декларации, однако в нее включено дополнительное важное положение о том, что, `в частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам` 4.
Кроме того, права, охраняемые статьей 3 Европейской конвенции, защищаются также двумя другими важными международными договорами универсального и регионального характера - Конвенцией против пыток и другого жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания и Европейской конвенцией о предупреждении пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.
Как справедливо отмечают Д. Гомьен, Д. Харрис и Л. Зваак, `право быть свободным от пыток и право быть свободным от бесчеловечного или унижающего достоинство обращения являются одними из самых главных прав человека, поскольку они увязаны с личной неприкосновенностью и человеческим достоинством индивида` 5. Как правило, в период войны или иного чрезвычайного положения государства могут, согласно международному праву, отступать от своих обязательств по отдельным договорам по правам человека. Не является исключением в этом плане и Европейская конвенция 1950 года, закрепившая в статье 15 подобную возможность для государств-участников. Однако важность, которую страны - члены Совета Европы уделяли и уделяют свободе от пыток, побудило их оговориться в той же статье 15, что государства ни при каких обстоятельствах не могут отступать от своих обязательств по статье 3. В этом смысле защищаемые по статье 3 права имеют абсолютный характер.
В то же время обвинения государства в том, что оно, возможно, применяло к лицам под его юрисдикцией пытки или же подвергло их бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию, имеют очень серьезный характер. На карту поставлен престиж данной страны, ее статус государства, где уважаются основополагающие права и свободы и действует принцип верховенства права. Поэтому в своей практике и Европейская комиссия по правам человека, и Европейский суд по правам человека подходят к толкованию статьи 3 весьма осторожно, даже с опаской. В каждом конкретном случае они стараются учитывать, кроме всего прочего, господствующие на данный момент представления. Все это привело к тому, что абсолютных стандартов относительно видов обращения и наказания, запрещаемых по статье 3, не существует.
* * *
В своем решении по делу Ирландия против Великобритании Европейский суд попытался дать определение действий по статье 3 Конвенции:
`1. Пытка: намеренное бесчеловечное обращение, вызывающее весьма серьезные и жестокие страдания.
2. Бесчеловечное обращение: нанесение сильных физических и нравственных страданий.
3. Унижающее достоинство обращение: плохое обращение, направленное на то, чтобы вызвать у жертв чувство страха, боли и неполноценности, которые могут унизить и опозорить их и, возможно, сломать их физическое или моральное сопротивление` 6.
В общем плане страсбургские контрольные органы исходят из того, что различие между указанными в статье 3 действиями заключается в их степени. В своем докладе по делу Греции Европейская комиссия по правам человека заявила следующее:
`Совершенно очевидно, что может иметь место обращение, к которому применимы все... описания, так как пытки всегда являются бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, а бесчеловечное обращение всегда унижает достоинство` 7. Комиссия также постановила, что `понятие бесчеловечного обращения, как минимум, покрывает такое обращение, при котором намеренно причиняются глубокие страдания как моральные, так и физические, которые в данной конкретной ситуации не могут быть оправданы. Слово `пытка` обычно применяется для описания бесчеловечного обращения, имеющего такую цель, как получение информации или признания, или применение наказания, и является, по общему правилу, ухудшенной формой бесчеловечного обращения. Обращение с лицом или его наказание могут быть квалифицированы как унижающее достоинство, если они в значительной степени унижают его перед лицом других или же вынуждают его действовать против своей воли или совести` 8.
В 1978 году, рассматривая дело Тайрер, Суд отметил, что `причиненные страдания должны соответствовать определенному уровню для того, чтобы наказание можно было охарактеризовать как бесчеловечное по смыслу статьи 3` 9. Таким образом, различие между тремя запрещенными по статье 3 видами обращения и наказания в основном зависит от степени причиненных страданий.
Учитывая тот факт, что в любом наказании присутствует элемент унижения достоинства, Суд постановил, что отличительным моментом унижающего достоинство наказания является степень унижения, которую затем следует оценивать в соответствии с обстоятельствами каждого конкретного дела, в частности учитывая `характер и контекст самого наказания, а также манеру и способ приведения его в исполнение` 10. Причем решающее значение для этого играют не те взгляды, которые превалировали в момент написания Конвенции, а те, которые характерны для данного времени, так как `Конвенция является живым документом, который... следует толковать в свете современных условий` 11. Более того, Европейский суд также должен учитывать общепризнанные стандарты пенитенциарной политики государств - членов Совета Европы 12.
Ни Европейская комиссия, ни Европейский суд не допускают сомнений относительно того, что статья 3 относится как к случаям физических, так и моральных страданий. Последние же Комиссия определила как `причинение моральных страданий путем создания атмосферы мучений и стресса иными способами, чем телесные избиения` 13.
Нередко имеет место сочетание физических и моральных страданий, как это было в случае X и Y против Нидерландов. Не всякие меры властей, имеющие эмоциональные последствия для частных лиц, можно рассматривать в качестве бесчеловечного обращения, а лишь те меры, посредством которых лицу причиняются глубокие душевные или физические страдания.
Таким образом, определяющее значение имеют не намерения лица, предпринимающего определенные действия, а характер действий и их последствия для лица, на которое происходит воздействие.
Из прецедентного права страсбургских органов нельзя сделать общий вывод о том, что отсутствие со стороны соответствующего лица согласия на то или иное обращение является необходимым условием для квалификации такого обращения в качестве запрещенного по статье 3. Однако данный фактор будет тщательно изучен контрольными органами при рассмотрении конкретного дела 14. Думается, что согласие соответствующего лица способно при определенных условиях лишить действие бесчеловечного или унижающего достоинство характера, которое являлось бы таковым при иных обстоятельствах. Вместе с тем можно представить себе такие эксперименты и такое обращение, которые были бы настолько бесчеловечными или унижающими достоинство, что соответствующее лицо, несмотря на ранее данное согласие, могло бы ощущать себя жертвой нарушения статьи 3. С другой стороны, отсутствие согласия не всегда делает бесчеловечным обращение, затрагивающее человеческое достоинство. Однако, как представляется, если лицо в состоянии выразить свою волю, его волеизъявление должно играть определяющее значение, что связано с тем, что в принципе лицо должно само иметь возможность принимать решения, касающиеся своей жизни и тела, в той мере, в какой они не затрагивают жизнь и здоровье других.
Показательно, что до сих пор статья 3 Европейской конвенции в страсбургских органах в основном затрагивалась при рассмотрении положения лиц, лишенных свободы.
По вопросу о том, является ли одиночное заключение формой бесчеловечного обращения, Комиссия исходит из посылки, что подобное заключение в принципе нежелательно, в особенности если соответствующее лицо находится в предварительном заключении, и может быть оправдано лишь в исключительных случаях. Для констатации факта бесчеловечного или унижающего достоинство обращения следует учитывать следующие факторы: особенности дела; суровость меры; продолжительность меры; преследуемая при этом цель; последствия меры для соответствующего лица; имело ли заинтересованное лицо какой-либо контакт с внешним миром 15.
В докладе по делу Кречер и Меллер против Швейцарии Комиссия, в частности, заявила следующее:
`Возникает вопрос о том, был ли нарушен баланс между требованиями безопасности и основными правами человека в сторону умаления последних` 16.
Обобщая прецедентное право по статье 3, можно сделать вывод о том, что одиночное заключение может быть оправдано, если:
- это было необходимо для облегчения безопасности внутри и вне тюрьмы;
- существовал риск того, что соответствующие лица могли сбежать;
- поведение заключенного было признано опасным;
- заключенный подстрекал других лишенных свободы к беспорядку;
- это было необходимо для обеспечения безопасности самого заключенного;
- при задержании соответствующее лицо применяло огнестрельное оружие.
В отношении влияния одиночного заключения на соответствующее лицо Комиссия требует, чтобы автор петиции в страсбургские органы представил медицинские доказательства того, что именно условия содержания в пенитенциарном учреждении оказали негативное воздействие на его физическое и моральное здоровье. Эти доказательства должны свидетельствовать о наличии прямой связи между условиями содержания и ухудшившимся здоровьем петинционера. Необходимо также доказать, что условия содержания были такими, что они могли `уничтожить личность и вызвать глубокие душевные и физические страдания` у лица 17.
Что же касается степени изоляции, то Комиссия исходит из того, что полная цензурная и социальная изоляция является бесчеловечным обращением, которое нельзя оправдать никакими требованиями безопасности.
Более того, Европейская комиссия проводит различие между полной цензурной и социальной изоляцией, с одной стороны, и запрещением на общение с другими заключенными по причинам безопасности, дисциплины и защиты - с другой, причем последнее не является бесчеловечным или унижающим достоинство обращением или наказанием 18. В последнем случае должна сохраняться возможность встречаться с персоналом пенитенциарного учреждения, врачами, адвокатами, родственниками и другими лицами, а также сохраняться связь с внешним миром через газеты, радио и телевидение.
В каждом конкретном случае Комиссия должна установить, повлияло ли непосредственно само содержание на умственное здоровье заключенного. Кроме того, учитываются частота посещения врачебным персоналом и медицинское лечение, а также то, стремился ли сам заключенный получить медицинскую помощь. Комиссия также принимает во внимание поведение заключенного.
Необходимо отметить, что в тексте Европейской конвенции отсутствует содержащееся в статье 10 Международного пакта о гражданских и политических правах требование содержания обвиняемых отдельно от осужденных. Оно также не вытекает по смыслу из текста статьи 3 Конвенции 19.
Комиссия также сочла нежелательным проведение заключенного через город в наручниках и в спецодежде, однако в то же время не посчитала это унижающим достоинство обращением 20.
* * *
Последней особенностью статьи 3, на которую следует обратить внимание при ее анализе, является то, что при помощи данной статьи целый ряд прав и свобод, не закрепленных в тексте Европейской конвенции, могут быть включены в рамки конвенционной защиты. По крайней мере, можно сделать вывод о том, что они подразумеваются по тексту Конвенции. Самым ярким примером может служить практика допуска или высылки лиц, не являющихся гражданами соответствующего государства. Конвенция не содержит общего правила о допуске в ту или иную страну, ни о предоставлении убежища, в то время как статья 4 Протокола N 4 запрещает только массовую высылку иностранцев, а статья 1 Протокола N 7 содержит лишь некоторые процедурные гарантии против высылки.
Тем не менее отказ во въезде в страну или высылка из страны могут быть приравнены к бесчеловечному обращению по смыслу статьи 3, например, в связи с физическим состоянием заинтересованного лица или группы лиц, с которыми у него есть тесная связь, даже вне рамок нормы статьи 8 Конвенции о защите семейной жизни.
Нарушение статьи 3 может также состоять в обращении, которому, в силу объективных факторов, соответствующее лицо может быть подвергнуто в стране экстрадиции или куда оно будет возвращено после высылки или отказа во въезде. В этом случае высылающее или экстрадирующее государство может быть косвенно ответственным за неизбежное обращение в таком другом государстве 21, вне зависимости от того, ожидается ли такое обращение от представителей власти или лиц, не связанных с государством, независимо от усилий высылающего или экстрадирующего государства по предотвращению такого обращения и невзирая на то, является ли принимающее государство участником Конвенции. Таким образом, обращение должно подразумевать нарушение какого-либо из закрепленных в Конвенции прав, в том числе и нарушение статьи 3. Наличие реальной угрозы такого обращения должно быть в каждом конкретном случае установлено Комиссией и Судом.
В своих решениях по делам Кирквуд и Соринг Комиссия исходила из того, что так как статья 2 Конвенции прямо допускает возможность смертной казни, то высылка лица в страну, где смертная казнь разрешена, не влечет за собой постановку вопроса о нарушении статьи 2 или 3 Конвенции 22.
Другим примером права или свободы, которые посредством статьи 3 могут получить самостоятельное значение по Конвенции, является запрет на дискриминацию. Подобный запрет отсутствует в Конвенции в качестве самостоятельного права, а связан лишь с пользованием другими правами и свободами. Тем не менее расовая дискриминация была квалифицирована Комиссией в качестве унижающего достоинство обращения по смыслу статьи 3, что в действительности трансформировало свободу от такой формы дискриминации в независимое отдельное право 23.
В одном из своих докладов в 1983 году Комиссия допустила, что `сексуальная и иные формы дискриминации` могут иметь такой унижающий достоинство эффект, что речь будет идти о нарушении статьи 3 24.
В заключение следует еще раз отметить, что право по статье 3 включено в список прав, от которых в соответствии с частью 2 статьи 15 не допускаются отступления ни при каких условиях. Таким образом, указанное право является абсолютным не только в том смысле, что само положение статьи 3 не допускает каких-либо законодательных его ограничений в отличие от иных статей Конвенции, но также и в том смысле, что отступления не допускаются и в случае чрезвычайного положения.
* * *
Примечания:
1 Имеются в виду не только граждане этих государств, но также и иностранцы, и лица без гражданства.
2 См., в частности: Доклад о соответствии правового порядка в Российской Федерации нормам Совета Европы (Москва, 18 января 1995 года). - В кн. Права человека в России - международное измерение. Выпуск 1. М., 1995. С. 94--141.
3 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. - В кн. Международные акты о правах человека. М., 1998. С. 540.
4 Международный пакт о гражданских и политических правах. - В кн. Международные акты о правах человека. С. 55.
5 Д. Гомьен, Д. Харрис, Л. Зваак. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 133.
6 Решение от 18 января 1978 года по делу Ирландия против Соединенного Королевства. Series A: Judgments and Decisions, Volume 25 (1978). P. 66--67
7 Report of 5 November 1969, Yearbook ХII; the Week Case (1969). P. 186.
8 Ibid. P. 186
9 Решение от 25 апреля 1978 г. по делу Тайрер, Series A: Judgments and Decisions, Volume 26 (1978). P. 14.
10 Ibid. P. 15.
11 Ibid. P. 15.
12 Ibid. P. 15.
13 Report of 5 November 1969, Yearbook ХII, the Greek Gase (1969). P. 461.
14 См., напр.: Application 9974/82, X vs. Denmark, Decisions and Reports, Volume 32 (1983). P. 283-284.
15 Application 6038/73, X vs.Federal Republic of Germany, Collection 44 (1973). P.199; Application 6166/73, Baader, Meins, Meinhof and Grundmann vs.Federal Republic of Germany, Yearbook XVШ (1975). P.144-146; Application 7572, 7586 and 7587/76, Ensslin, Baader and Raspe vs.Federal Republic of Germany, Yearbook XXI (1978). P. 454--460; Report of 16 December 1982, Krocher and Moller vs.Switzerland, Decisions and Reports, Volume 34 (1983). P. 51-55.
16 Report of 16 December 1982, Krocher and Moller vs.Switzerland, Decisions and Reports, Volume 34 (1983). P. 52.
17 Application 8158/78, X vs.United Kingdom, Decisions and Reports, Volume 21 (1981). P. 99.
18 См., напр.: Application 8317/78, McFeeley vs.United Kingdom, Decisions and Reports, Volume 20 (1980). P. 82.
19 Application 6337/73, X vs.Belgium, Decisions and Reports, Volume 3 (1976). P. 85.
20 Application 2291/64, X vs.Austria, Collection 24 (1967). P. 31.
21 См., напр.: Report of 19 January 1989, Soering. Series A: Judgments and Decisions, Volume 161 (1989). P. 55-56.
22 Тем не менее такой вопрос может возникнуть для стран, ратифицировавших Протокол N 6 к Европейской конвенции, запрещающий применение смертной казни в мирное время.
23 Twenty-five complaints of Afro-Asians vs.United Kingdom, Yearbook XШ (1970). Р. 994.
24 Report of 12 May 1983, Abdulaziz, Cabales and Balkandali. Series A: Judgments and Decisions. Volume 94 (1985). P. 56-57.
