Элла Памфилова: `Нельзя лишать себя будущего`Назад
Элла Памфилова: `Нельзя лишать себя будущего`
Единственная женщина - кандидат на должность Президента России.
Началом политической карьеры принято считать 1989 год, когда была избрана народным депутатом СССР, членом Верховного Совета СССР. В 1991 году назначена на пост министра социальной защиты населения Российской Федерации.
Депутат Государственной Думы первого и второго созывов. В Думе второго созыва член Комитета по безопасности, депутатской группы `Анти-НАТО`. Вела работу в Комиссии `По содействию нравственному и военно-патриотическому воспитанию молодежи, повышению уровня культуры военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и органов безопасности`, участвовала в работе над законом `О военной реформе в Российской Федерации`.
В настоящее время Председатель Президиума Общероссийского общественного политического движения `За гражданское достоинство`, член Национальной общественной комиссии по расследованию правонарушений и защите прав человека в Чеченской республике, а также - член Комиссии при Президенте РФ по поиску военнопленных и интернированных лиц.
Элле Памфиловой присвоено звание Почетного пограничника, она награждена Почетной грамотой Главнокомандующего Внутренними войсками.
- Элла Александровна, вы участвовали в работе над законом `О военной реформе в Российской Федерации`. Как вы оцениваете нынешнее состояние наших Вооруженных Сил?
В 1989 году я, тогда еще народный депутат СССР, в составе парламентской делегации побывала в Германии. На меня произвело неизгладимое впечатление то, как тяжело переживали военные вывод войск. Ситуация действительно напоминала бегство побежденных. Тогда и зародились первые сомнения: что-то мы делаем не так, что это наносит огромный вред нашей обороноспособности, национальной безопасности страны. Это был первый звоночек.
В Государственной Думе второго созыва я работала в Комитете по безопасности. Мое имя часто привыкли связывать с социальной проблематикой. Это действительно существенная часть моей жизни, но далеко не полная. Проблемы, которыми я занималась, значительно шире. Но и здоровье, качество генофонда надо рассматривать как одну из ключевых проблем сохранения национальной безопасности. Вы знаете, насколько актуален вопрос о том, кто будет завтра служить в армии при нынешней физической деградации призывников.
Кроме того, в минувшие годы мне очень много приходилось заниматься и здоровьем военнослужащих, проблемами реабилитации участников боевых действий. В мою бытность министром социальной защиты при министерстве был создан Комитет по делам социальной защиты военнослужащих. Мы помогали увольняющимся в запас. И все эти годы я наблюдала за тем, во что выливаются разговоры о реформе армии. Если оценить состояние армии, всех силовых ведомств, то я считаю, что оно на грани глубокого системного кризиса.
- Сколько можно ходить по этой грани?
Этот период не может долго продолжаться. Мы дошли до крайней точки, когда надо четко сформулировать концепции национальной безопасности, военной доктрины, системы государственного устройства. Все это должно быть тесно взаимоувязано. Должна быть определена роль России в современном мире с учетом обострившейся борьбы за стратегические интересы.
Реформой Вооруженных Сил невозможно было заниматься без определения стратегии развития страны. Наша беда в том, что эти десять лет мы бродили в потемках. Мы не определили систему целей и систему ценностей, стратегию развития российского государства, его места в современном мире, перспективы. В чем мы сильны, в чем слабы, кто наши друзья, кто внутренние и внешние враги. Сейчас начато формирование более или менее внятной концепции национальной безопасности. Появилась основа военной доктрины. И это вселяет оптимизм.
Не секрет, что с 1994 года я находилась в жесткой оппозиции к власти. Сейчас у меня появились надежды на консолидацию общества и то, что Владимир Путин сможет собрать, сконцентрировать наш интеллектуальный, духовный, организационный потенциал. Я надеюсь, что он сможет стать катализатором процесса собирания и укрепления России, но уже на иной качественной основе.
- Как в этой ситуации общество и государство в состоянии помочь армии? Ведь не секрет, что многие военнослужащие сейчас находятся в бедственном положении.
Необходима моральная и материальная поддержка. Воюют наши ребята в Чечне. Администрация, Комитеты солдатских матерей Тульской, Томской, Ростовской и некоторых других областей шефствуют над воинскими частями. Внимание проявляют руководство городов и областей, общественность. Но, к сожалению, многие регионы забыли о тех, кого послали воевать...
А необходимо многое - от медикаментов до банных шаек. В Чечне все дорого, но дороже всего моральная поддержка, внимание и забота. Шерстяные носки, связанные для солдата бабушкой-пенсионеркой, несут тепло ее рук. А это дорогого стоит.
Что же касается государства, то оно должно отдавать свои долги. Близкий мне человек, родственник, курсант военного училища рассказал такую историю. В офицерский буфет заходит пожилой отставник с орденскими планками и просит взвесить пять сосисок. Дородная буфетчица начинает его корить, что мол мало он берет. После унизительного выговора небрежно бросает их на весы, говорит сумму. Отставник достает из кармана деньги, пересчитывает мелочь, не хватает... Он покраснел и вышел. Все это произошло в присутствии курсантов, будущих офицеров. Надо ли объяснять, какое имеет воспитательное значение, когда защищавший государство человек так им унижен. И кто после этого захочет служить в армии?
Когда мне говорят, что нет денег, я отвечаю: `Не денег, а совести нет!`. Мы всегда экономим на людях. Если бы была четкая задача, если бы мы хотели, то с нашими огромными ресурсами мы могли бы сделать армию, быть может, более компактной, более мобильной, более уважаемой, с более высоким статусам человека в погонах.
- Если не ошибаюсь, с офицерской жизнью вы знакомы не понаслышке?
Действительно, мне хорошо знакомы все прелести офицерской жизни. Два года после института мой муж прослужил на военном аэродроме в одном из регионов Украины. Я бросила все, уволилась, взяла двухлетнюю дочь и поехала за ним. Устроиться на работу было невозможно, я стояла в очереди на место няньки в детском саду, но так и не дождалась, вынуждена была купить старую швейную машинку и заняться надомным трудом. Жилье мы снимали в деревне... И это в благополучные годы конца семидесятых. Сейчас стало еще хуже.
- Вы очень хорошо рассказали, как общество помогает тем, кто воюет в Чечне, и как государство не заботится о военных. В части материального благополучия определяющей все же остается позиция власти, а не граждан. Недавно Государственной Думой были приняты два решения, которые, на взгляд многих, выбивают основу в системе социальных гарантий военнослужащим. Согласно первому из них военные будут платить подоходный налог, второе устранило `привязку` оклада денежного содержания к минимальному размеру оплаты труда...
Мне кажется, что надо упростить всю систему денежного довольствия для военнослужащих. Она должна быть внятной, понятной, безусловной. Если государство решило унифицировать налоговую систему, значит автоматически долно возрасти денежное довольствие. Дело не в том, будут военные платить налог или нет. Вопрос надо ставить иначе: ухудшится или улучшится их положение в результате этих решений? Нельзя допустить, чтобы и так тяжелое положение военнослужащих ухудшилось. Надеюсь, в ближайшее время и Госдума и Правительство прояснят свою позицию по этому поводу.
Если говорить о позиции государства, то сейчас необходима комплексная программа реабилитации военнослужащих, прошедших горячие точки. Целостной реабилитации. Не только медицинской, но и социально-бытовой, психологической, правовой, трудовой. Молодому человеку надо помочь устроиться в мирной жизни, чтобы он получил профессию и жилье, создал семью. У него должна быть перспектива.
Я сейчас сотрудничаю со многими организациями, в которые входят военнослужащие-участники еще первой чеченской кампании. Среди них высок процент самоубийств, многие из них уходят в криминал, не найдя своего места в мирной жизни. Этим надо заниматься. Это государственная проблема.
Нужно изменить социальную политику. Должна появиться система государственной поддержки молодого человека, чтобы у него были стартовые условия, возможность самостоятельно встать на ноги. В первую очередь это касается образования молодежи. Иначе у нас нет будущего. Это, кстати, аспекты национальной безопасности. В большинстве развитых стран понимают, что экономить на качественном доступном образовании и здравоохранении - значит лишать себя будущего.
- Вы выступили инициатором создания Национальной независимой комиссии по Чечне. Вы во всем согласны с ее председателем Павлом Крашенинниковым?
У нас разные позиции с Павлом Крашенинниковым по поводу контактов с представителями Масхадова. Я убеждена, что договариваться с бандитами нельзя. Нельзя еще раз допустить политического предательства наших военных. Но, наверное, хорошо, что в комиссии собрались такие разные люди.
- Но его инициативы по встречам вызвали крайне неоднозначную оценку...
Давайте честно скажем, что военные восприняли их резко негативно. Также к ним отнеслись пророссийски настроенные чеченцы. Я свою точку зрения высказала на заседании комиссии. Она такова: никаких переговоров с бандитами быть не может. Наша функция - собрать по возможности максимально объективную информацию о ситуации в Чечне и донести свою точку зрения до руководства страны и общественности.
В комиссии собрались достаточно разные люди. С устоявшимися взглядами, мировоззрением. Может быть, в этом наше преимущество. В спорах, как известно, рождается истина. Своей задачей я вижу защиту интересов обычных рядового, офицера, мирного жителя. Ведь именно они несут основную тяжесть войны на своих плечах. Необходимо защитить детей, так рано познавших, что такое война и смерть...
- Удается?
Частично. С детьми, кстати, сложнее всего. В горных районах сейчас растет целое поколение, которое не знает русского языка. У них нет перспективы, они изолированы от всего мира, их место только в этом селе. Это последствия `шариатского` правления, повлекшего за собой разрушение системы образования, рост наркомании и уничтожение экономики.
Сейчас необходимо восстанавливать мирную жизнь в республике. Помогать, в первую очередь, необходимо тем, районам, население которых лояльно федеральной власти. Там небольшими вложениями можно запустить местное производство, создать новые рабочие места.
К сожалению, еще есть случаи, когда в результате неуклюжих действий в первую очередь страдают не те, кто поддерживал боевиков, а чеченское население, наиболее лояльное по отношению к России. То есть мы бьем своих же сторонников. Если это не вредительство, то - глупость... Наша задача такие случаи выявлять и пресекать.
Но основная наша задача - защита прав человека - не должна выливаться в антироссийскую истерию. Мы должны не допускать впредь спекуляций на эту тему. Я с глубоким уважением отношусь к представителям правозащитных организаций, которые, рискуя жизнью, помогают людям. Но есть среди них и те, кто отрабатывает западные деньги. Некоторые заинтересованы в том, чтобы эта рана постоянно кровоточила на теле России.
- Весь наш разговор посвящен войне, национальной безопасности России. Это нормально, что именно женщина рассуждает об этом?
Наши мужчины - политики любят затевать различные войны: социальные, политические, экономические, информационные, межклановые и другие. Сначала развяжут битву, а затем стремятся к победе любой ценой. Но цена бывает слишком высокой!
Сейчас приходит время политиков иного качества, главная задача которых не допускать жертв, бессмысленных сражений и войн. Политиков, умеющих мыслить стратегически и работающих на сохранение и укрепление страны. И если эти качества присущи политику-женщине, то разве это плохо?..
Проблемы, о которых мы говорили, мне хорошо известны. Я работаю над ними не первый год. Важно, чтобы они решались не только усилиями отдельных политиков, но и на уровне государства путем реализации последовательной стратегии возрождения нашей великой Родины. Сегодня, как никогда, важно консолидировать общество вокруг этой идеи. Завтра может быть поздно...
