Задачи прежние - пропаганда и партийный нажим
Политика
ПЕРВЫЙ рабочий день нынешнего сентября был ознаменован директивой начальника Генерального штаба ВС РФ о восстановлении должности `заместителя командующего армией по воспитательной работе` и аналогичной должности в корпусе. Ранее в этих войсковых звеньях существовали лишь должности начальников отделов по воспитательной работе. Казалось бы, не весть какое изменение в чиновничьих формулировках. Дело в другом - статус офицера-воспитателя приобрел качественно иной характер: раньше он воспринимался как некий советник при командире, теперь же получает властные права наряду с ним.
В настоящее время прорабатывается также вопрос о восстановлении должности заместителя по воспитательной работе в Главкоматах видов Вооруженных сил РФ, родах войск, военных округах и на флотах, которые ориентировочно будут введены в начале следующего года. Словом, политорганы, разрушенные до основания более 10 лет тому назад, поскольку служили проводниками партийной линии в военной массе, теперь вновь возрождаются. Весьма интересна оговорка некоего должностного лица в интервью корреспонденту Интерфакса: `В настоящее время идет укрепление всей системы воспитательной работы в войсках, делается попытка восстановить ее былое (!!! - Авт.) влияние на все сферы жизни и деятельности войск`.
Оговорка, как представляется не случайная, все 10 лет военного реформирования в сфере индивидуальной и массовой работы с военнослужащими натыкались на постоянные просчеты, уровень дисциплины катастрофически падал, социальные условия ухудшались год от года, преступления различной степени тяжести стали чуть ли не обыденным явлением в военной среде. Значимых видов противодействия так и не было найдено. Причем старые кадры постоянно твердили, что нет ничего лучше, чем возвращение органам по воспитательной работе прежней системы идеологического и духовного воздействия на военных. Кроме того, такие призывы сами по себе делали необязательными поиск новых форм воздействия на личный состав.
В советские времена политорганы были строго структурированы сверху донизу, их основная функция сводилась к политическому контролю над Вооруженными силами. Это была партийная армия, внедренная непосредственно в структуру Советской армии и флота. Политорганы имели собственные отделы и управление кадров, свою финансовую систему. Руководящая ось пронизывала все армейские структуры от замкомроты до отдела административных органов ЦК КПСС. Командиры всех степеней побаивались политработников, прислушивались к их рекомендациям и знали, что находятся под постоянным политическим колпаком. Конечно, определенным образом это влияло на уровень дисциплины, удерживало офицеров от совершения проступков и преступлений, побуждало относиться к выполнению профессиональных задач более ревностно. Но главной функцией все же был партийный (политический) контроль.
Искореняя коммунистический дух из рядов Вооруженных сил, реформаторы чрезвычайно опасались возродить хотя бы один из элементов прежней системы. Шел период исканий, выдвижения различного рода концепций, но, поскольку новоявленные воспитатели так или иначе были выходцами из старой гвардии, они так и не смогли продвинуться дальше концепции пресловутых политорганов. Не увлек их пример вооруженных структур Соединенных Штатов, где должности офицера-воспитателя никогда не было и нет. Там все решает закон, как того и требует норма демократического государства. В США имеется довольно широкий корпус военных прокуроров, полностью независимых от командования, но активно работающих по предупреждению воинских правонарушений. С душой же солдата или офицера работает армейский или флотский капеллан. Священники в погонах обслуживают военную паству нескольких основных конфессий. В германском бундесвере имеется специальный уполномоченный от бундестага с целым аппаратом сотрудников по выявлению ущемления прав военнослужащих.
Такая система в демократическом государстве становится гражданским (политическим) контролем над силовыми структурами. Разница состоит в том, что партийный контроль направлен на служение определенной политической силе в государстве, а гражданский - на служение всего общества в целом.
В России гражданский контроль как-то не заладился. Долго обсуждался вопрос о введении военной полиции в российских Вооруженных силах, но воз и ныне там. Прокуроров формально отделили, но правовые взаимоотношения в армии по-прежнему находятся в зачаточном состоянии - все решает командир. Много говорилось о парламентском контроле над Вооруженными силами по западному образцу, но тоже ровным счетом ничего не сделано. Все тянуло на старые рельсы. Расплодили психологические, социологические, культурологические и другие гуманитарные службы, якобы формирующие современный облик российского солдата и офицера. Наверное, они в какой-то мере и помогают это делать, но ясно, что не в решающей степени. Ввести должности священнослужителей так и не решились, отговариваясь тем, что на территории России существует более 60 конфессий. Наверное, это так, но статистические данные говорят, что только каждый 4-й военнослужащий считает себя верующим, из них: православных - 76%; мусульман - 9%; буддистов - 3%; других вероисповеданий - 12%. И что же, нельзя передоверить священнику духовные заботы военных?
Вместо действенной сети военных прокуроров, военной полиции, священнослужителей содержится огромный аппарат офицеров-воспитателей. Да и их-то нет как таковых, не ведется их специальная подготовка, 80% набирается из числа двухгодичников, закончивших гражданские учебные заведения. Они приходят в войска, слабо понимая профессиональное предназначение подразделения, части, и тем более - как, каким образом влиять на укрепление дисциплины, нравственности солдат, прапорщиков и офицеров, многие из которых к тому же значительно старше по возрасту. Конечно, у них и не может быть авторитета в войсках. И соответственно отдача в работе остается чрезвычайно низкой.
Иначе говоря, движение по этому реформистскому пути во-первых, нельзя назвать реформой (это повторение задов), а во-вторых, эффективность этих мероприятий будет не выше, чем в советские времена, тогда тоже многие говорили о повышении дисциплины, ответственности начальников и командиров всех степеней. Но десятилетиями процветала `дедовщина`, приобретая массовые и изощренные формы.
Не знают этого нынешние реформаторы? Уверен, слышали, и, наверное, не раз. Но есть у политорганов один замечательный, необходимый сегодня опыт - они могли сплачивать военнослужащих вокруг руководящей политической идеи, и те отдавали за нее свои голоса как один. Сегодня рейтинг Верховного главнокомандующего чрезвычайно низок в Вооруженных силах и не превышает 18%. Много было обещаний по улучшению службы и жизни, и до сих пор они остаются по большей части обещаниями. Низкий рейтинг - это вполне понятная реакция военных масс. А ведь близятся выборы в высшие органы государственной власти, а затем и главы страны. Возрождение политорганов, видимо, в первую очередь должно обеспечить решение и этой задачи - поднять рейтинги не через улучшение социальных условий жизни военных, а через пропаганду и партийный нажим.
6 сен 2002 Российская Федерация
Док. 147452 Опублик.: 06.09.02 Число обращений: 164
