Готфрид Вильгельм Любенец (Лейбниц, Lеibniz)
(1.7.1646, Лейпциг - 14.11.1716, Ганновер)
`Без глубины соображения, легкости синтеза и уверенности суждений профессиональные знания были бы напрасными уловками; те, кто обладает зародышами этих свойств, будут плохо развивать их, если будут применять их в одной только военной области. Сила ума требует разнообразия, которого нельзя найти в исключительных навыках определенной профессии. Истинной школой командования является общая культура... Не было ни одного знаменитого полководца, который бы не черпал бы своего искусства из сокровищницы человеческого разума. В основе побед Александра Македонского мы всегда в конце концов находим Аристотеля.`
Генерал Шарль де Голль (1890-1970), Президент Франции.
В основе побед Петра Великого и, допустим, Бисмарка или Коля, трудно не увидеть Лейбница. Да и антилейбницеанец Наполеон, посвятивший перед каскадом побед несколько месяцев углубленному проникновению в тайны происходящего, как и сегодняшний коллективно соображающий Совет Европы, остаются в лоне... смыслов Аристотеля. И в лоне смыслов Лейбница.
Лейбниц - последний ученый эпохи Возрождения и/или первый ученый эпохи Просвещения. Впрочем, поклонники этой громкой фразы обычно следом за пафосом приводят институциональные доводы: Лейбница, вместе с Ньютоном, первыми, пренебрегая тех спорами о приоритетах в области дифференциального и интегрального исчислений, избрали зарубежными членами Парижской Академии Наук (1700), Лейбниц стал иностранным членом такого содружества, как Лондонское Королевское Общество. Больше того, Лейбниц не без оснований считается основателем еще двух академий: Прусской Академии Наук (Бранденбургское Общество, Берлин, 1700) и Русской Академии Наук (до Питера Лейбниц так и не добрался, но его проект был учрежден в 1725 году, уже после смерти создателей). Однако среди императоров было много больше мастеров выстраивания новых социальных институтов. Поэтому возникает естественный вопрос о том, что же, какие идеи, ставшие идеями масс, сформулированы и отданы на откуп обществам, социуму, Лейбницем, какими силами они сумели обрасти?
Лейбниц остается флагманом объединяющейся Евразии. Вопрос: когда Евразия+Африка станут целым, эпоха Лейбница, как, допустим, эры просвещенного католицизма Фомы Аквинского или индустриализма Френсиса Бэкониса кончится? Скорее только начнется...
Предки Лейбница имели славянские корни, онемеченную фамилию и культурный капитал, достаточный, чтобы не мешать из поколения в поколение взращивать одного из самых выдающихся мыслителей планеты.
Отец Лейбница, известный юрист, в течение 12 лет преподавал философию, он умер, когда мальчику не исполнилось семи лет (1652). Ему удалось оставить наследнику библиотеку, считающуюся лучшей в Лейпциге. Готфрид просиживал в ней целыми днями.
Мать Лейбница, третья жена его отца, Катерина Шмукк, была дочерью профессора-юриста.
По семейной традиции Лейбницу прочили философское и юридическое поприще. С раннего детства отец развивал в отпрыске любознательность, при случае рассказывая ему эпизоды из теологической и светской мифологии. Но и после смерти отца его образование продолжалось на самом высоком уровне. Мать Лейбница отдала его в школу Николаи, считавшуюся лучшей в Лейпциге.
Кроме Ливия и Вергилия, в школе Лейбниц увлекался физикой, что не помешало ему в 14 лет обнаружить поэтический талант (в день Троицы один из учеников читал праздничную речь на латыни; Лейбниц за один день сочинил речь в триста гекзаметров).
По поводу языков. В восемь лет Лейбниц самостоятельно изучил латынь, еще через два года ему подчинился древнегреческий, и на этом его тяга к языковой экзотике не прошла, во всяком случае так же покорившиеся Лейбницу элементы персидского языка и хинди позволили высказать, одним из первых, предположение о индоевропейской языковой общности, т.е. о миграции народов. Этот вывод в 17-18 вв. с трудом пробивал себе дорогу, и только массовость и массивность убеждения миссионеров-лингвистов позволила утвердиться очевидному в 19-м веке.
Короче, Лейбниц был вундеркиндом.
В пятнадцать лет Лейбниц поступил на юридический факультет лейпцигского университета. Кроме лекций по юриспуденции, посещал и другие, отдавая приоритет философии и математике. Один из семестров Лейбниц провел в Йене у знаменитого проповедника математических методов познания Э. Вейгеля.
В возрасте 18 лет Лейбниц получил степень магистра словесности и философии.
В 1666 г. Лейбниц окончил лейпцигский университет. Чтобы молодой талант не особо претендовал на место у кормушки наравне с заслуженными, университетские власти Лейпцига отказали Лейбницу в ученой степени, что не помешало Лейбницу 5 ноября 1666 г. в Альторфе, университетском городке Нюнбергской республики, защитить докторскую диссертацию `О запутанных делах`. Однако Лейбниц отказался от предложенной ему в Альторфе университетской карьеры.
В 1667 году Лейбниц с рекомендательными письмами отправился в Майнц к тамошнему курфюсту, который, ознакомившись с трудами будущего универсала, пригласил того принять участие в разработке нового свода законов. В течение 5 лет Лейбниц занимал достаточно видное положение при майнцском дворе.
Которое, `местоположение`, не мешало Лейбницу заниматься математической комбинаторикой, совершенствовать свое пожизненно развиваемое детище-компьютер (впрочем тогда таких слов не знали) - модель арифметической машины, способной - в усовершенствование паскалевского вычислителя - осуществлять не только сложение и вычитание, но и умножение, деление, возведение числа в степень и извлечение корней - машина Лейбница использовала принцип связанных колец суммирующей машины Паскаля, оснащаемый прообразом каретки печатающих калькуляторов - подвижным элементом, что позволяло ускорить повторение операции сложения, необходимое при перемножении чисел: вместо паскалевых колесиков и приводов Лейбниц использовал цилиндры с нанесенными на них цифрами, причем каждый цилиндр имел девять рядов выступов или зубцов, при этом первый ряд содержал один выступ, второй ряд - два выступа и так до девятого ряда; цилиндры с выступами были подвижными и приводились в определенное положение оператором; для машины Лейбница самой естественной была двоичная система счисления, и если о продвижении системы десятичной история слагает мифы, то двоичная система имеет своего пророка.
Обычно, и это справедливо, говоря об этом этапе жизни Лейбница, вспоминают теорему, в соответствии с которой отношение длины окружности к ее диаметру выражается достаточно прозрачно считаемым беско-нечным рядом, названным затем именем Лейбница. Этой же работой занимались тогда многие выдающиеся мыслители, например Гюйгенс, без усилий которых Лейбниц не состоялся бы ЛЕЙБНИЦЕМ.
18 марта 1672 года Лейбниц был командирован с дипломатической миссией в Париж, где провел четыре года. Повторяя судьбу Аристотеля, Лейбниц использовал возможности дипломатической службы для наращивания своего интеллектуального потенциала. Во Франции Лейбниц взаимодействовал с Ферма, Гюйгенсом, Папеном, ему симпатизировали и с ним дебатировали философы Мальбранш и Арно.
Парижский этап деятельности Лейбница отмечен тесным взаимодействием с Парижской академией наук, куда, например, в 1673 году Лейбниц представил модель своей арифметической машины, усовершенствованной в том числе для удобства вычислений друга и, как бы сейчас сказали, идейного вдохновителя Лейбница астронома и хронометриста-волновика (заодно и первого Председателя Парижской Академии Наук) Христиана Гюйгенса. Из Парижа Лейбниц вырывался в Лондон, Амстердам и Гаагу, встречался с Бойлем.
В последний год своего парижского казенного бдения (1676) Лейбниц выработал базовые позиции своего подхода к анализу движений.
Как бы ни была важной для всего мира работа Лейбница в области дифференциального и интегрального исчислений - работа, так и неооцененная, пока, потомками, в чем для самого Лейбница состояла судьбоносность этого периода? Ответ простым и однозначным не видится. На свет божий Лейбница вытащил Пифагор, которого сам Лейбниц из древнегреков ставил выше даже Аристотеля; до парижского анабазиса Лейбниц был королем арифметики, комбинаторики. Мир дискретного вряд ли являлся тайной для Лейбница. Но Лейбниц, покорив цифирь, сумел стать и королем `непрерывного`, на века задав математикам проблематику сшивки непрерывное-дискретное, топологизму и несуразностям фрактализма, всевозможным особенностям и другим локально компактным нововвдениям, являющимся частями в целом уже известного. Науку делают персоны, лидерами которых становятся те, у кого хватает не только сил, но и смелости посягать на проблемы тысячелетий. У Лейбница этих сил хватило. Одной из этих сил стал Гюйгенс.
Встреча с Гюйгенсом `повернула карьеру Лейбница на 900`. К 1761 году Гюйгенс не просто создал математическую модель маятника, но и построил первые достаточно точные часы, в которой маятник, анкерный механизм, стали решающими, задав на века базу соответствующей технологии.
Обычно за противостоянием со скандальным душком Лейбниц-Ньютон забываются принципиальные факторы, автоматически расслаивающие научные, а затем и светские, сообщества на различные социальные блоки (классы - нечто другое). За Ньютоном, фактически, стоял Галилей, представитель поколения Декарта, того самого поколения, которому только оставалось набраться смелости и отбросить за борт науки то, что выработали священники католицизма, к тому времени ставшего думающим ненавистным. Известное инвариантное Галилею в теории маятника было отчасти понятно не только Орезму, но и Буридану (Орезм работал и с координатами, принесшими мировую славу Декарту). Однако поди разберись с тем, что оказывалось очень просто перероткрывать, не залезая в дебри терминологической трясины, столь искусно поддерживаемой схоластами.
Декарт, Галилей, Ньютон работали со `слабыми местами`, скопом открывавшимися перед представителями научного комплекса. Их результаты были просто ошеломляющими. Их деятельность проецировала деятельность раскрепощающихся масс. Им было относительно просто стать знаменитыми в массах, их ждали. (Альтернатива: Гёте считал свои труды в области оптики, фактически предворяющие современный спектральный анализ, более значимыми, чем ньютоновы формулы, перед и над простым написанием которых трудилось не одно поколение физиков. Не умоляя заслуг Ньютона, оптики должны бы почиталь не только Гамильтона, но и Гёте!).
Лейбниц, не открещиваясь от теологической традиции, продолжал исследовать то, что сегодня можно назвать инвариантами движений, те величины, которые сохраняются при движении, то, с чего обычно начинают делать имидж Галилея перед школярами. Начав с маятника, в 1693 году Лейбниц обнаружил сохранение того, что сейчас называют кинетической и потенциальной энергиями (факт сохранения `кинетической` энергии механикам того времени был уже известен, Лейбниц писал о законе сохранения полной энергии в механических системах - тепловая энергия, тем более электрическая, в его время не измерялась). Однако Лейбница совершенно нельзя обвинить в том идиотизме, который насаждается современными школьными (совковыми) учебниками.
Продолжая дело атеиста Бруно и католического епископа Н. Кузанца, Лейбниц, несомненно благодаря Гюйгенсу, преодолел внутри себя этап повальной дискретизации или обвальной непрерывности. Практически всеми исследователями признается, что главным достижением Лейбница является разработка такого феномена, как `монада`. Материя движется, постановили философы. Движение есть энтелехия в потенции. Про потенцию мы смело можем догадываться, что это такое. Что есть энтелехия? Лейбниц представляет вариант ответа, работа с которым приведет к марксово-максвелловым фабричным моделям, живущим схоже с биопринципами Дарвина.
Работая с инвариантными параметрами обменивающихся энергией (ресурсами) систем, Лейбниц не мог не поддержать мифологическое `все во всем`. Конкретизация Лейбница: это все-во-всем состоит из замкнутых самой необходимостью, первозаконом монад-маятников, внутри которых энергия переходит из одной формы в другую. Лейбниц - для этого не надо быть особым гением - четко заявляет об иерархизме монадовложений, причем явно необходим базовый, элементарный, первокирпич, относительно конфигурации, структуры, размеров которого и выстраивается любое здание. Эту минимальную систему Лейбниц и называет монадой (Ленин, `Материализм и эмпириокритицизм`, ФМ643: она однородна, что - смотря как понимать `однородность` - есть, и проста, чего не бывает потому, что жизнь проще хотений тем, что сложнее).
Итак, что такое монада, энтелехия, в чем выражается потенциал потенции? Раньше в СССР выпускались наборчики типа `Сделай сам`. В том числе и с кусками радиоприемника. К деталькам прилагалась инструкция, следуя которой удавалось оживить, оманадить до этого кажущиеся безжизненными блочки; блочки, способные синхронизировать действительность, передавая в ту сигналы точного времени (идущие от мира квантов, персочастиц, кварков и прочего, напридуманного современными физиками). И этот приемник - проверено опытом - становился дороже прочего ширпотреба; ему, ведя искусственно-естественный отбор, удавалось вытеснять из прочего ненужного хлама постепенно устаревающие телевизоры и музыкальные центры. О том, каким образом математизируется монада, речь пойдет дальше, как и о том, что есть остов, а что есть самое сокровенное монадизма.
Монадизм вбирает в себя весь теолого-научный опыт многих и многих поколений мыслителей. Увлекаемый глубинами Пифагора, Лейбниц, вообще не отличавшийся прилежанием в растолковании своих выводов для широкой публики, не очень склонен подчеркивать приоритеты милетской школы: Фалеса, Анаксимандра - объектовость мироздания, архетипы, материализуемые различным образом, и законы; законы природы типа тех, которые устанавливают промеж себя люди, а в природе - боги. Только если просящий от имени бога монах делит собираемое на двоих, то ученому приходится сосредотачиваться на интересах клана.
В открытые Лейбницем и его поколением двери вступают примитивизаторы, и их блудням нет ограничений: раз физический мир разлагается на монады, как текст на буквы, то любое логическое рассуждение распадается на элементарные утверждения и выводы. Совки всех времен и народов видят ответ там - догадывается Энгельс сам или с подачи сподвижника - где Лейбниц и Маркс останавливаются перед проблемами. Например, раз свет Солнца состоит из монад, то не имеет смысла бодаться междусобоями на тему - это частицы или волны, это - одно и тоже, и пусть инженеры мучаются сами. Некоторые физики склонны считать элементарные частицы монадами, хотя монадизм социальный очень четко понимал Иосиф Виссарионович Сталин: нет человека - нет проблемы. А Лейбниц как раз был персоналистом.
Во время Лейбница девизом было: Nullius in vеrbа - ничего на словах. К монадизму приходили практически все последователи и опровергатели Лейбница, но подходили они к лейбницеву монадизму как к тупику, тогда как с монадизма следовало стартовать.
Монадизм, как и проблему предметовости Аристотеля, преодолел Маркс, хотя и не оставивший кратких формулировок того, каким образом мир машин процессирует (от процессора, микропроцессора, но не процесса) людей, но явным образом представивший основные элементы того, из чего складываются агрегаты монад, какими сигналами они поддерживаются, а какими самоподдерживаются, вступая в битву за питание, ресурсы. Двадцатым веком проблема предметовости, монадизма, была математизирована, а модели Лейбница стали инструментом творящих.
А раз так, то, оснастившись новейшими логическими инструментами, остается еще раз примитивизировать понимание Лейбницем роли наук (о теологии, особенно теодецийности ее даже самых инквизиционных составляющих, пока говорить рановато, но придется). Целесообразно согласиться с тем, что Лейбницем провозглашена программа, в соответствии с которой картина мира может усовершенствоваться путем открытия и исследования природных `алфавитов`, `грамматик` и `алгоритмов` (термин Лейбница), посредством ко-торых материализуется мироздание `от небесной механики и земной химии до лингвистики или политики` (таблицу Менделеева просится сопоставить с таблицами режимов работы монад или первосистем). Лейбницу приписывают понимание того, что вся наука есть `алгебра природы` (сам Лейбниц: есть Аристотель, изобревший высшее достижение человеческого разума - силлогистику, и есть Пифагор, который покруче Аристотеля). Наука, а не природа, должна, по мнению поклонников Лейбница, состоять из исчислений различной сложности - от арифметики и евклидовой (и неевклидовой тоже) геометрии, до математического анализа, римского права или христианского богословия. Матрица ТМ-систематизатора заставляет заподозрить: сам Лейбниц думал глубже. Да и представляемый дальше текст `ТМ-монадологии` приводит ряд аргументов, совершенно не предназначенных как для примитивизации, так и упрощения пылящихся веками строк.
Можно ли выделить фактор, по отношению к которому универсалист Лейбниц вступил в противоречие с научным сообществом? Да.
Сальтовитализм, ортогонализм, перпендикуляризм конструктору первого мощного компа Лейбницу в его предельном понимании, в понимании пределов Лопиталем и братьями Бернулли, в понимании производной как предиката дифференциала, но не как Ньютоном, т.е. функции от функции, наверняка кажется той частью общего, на которой автору `Теодеции` не следовало заострять внимания, видя и решая проблемы своего времени. Но наука пошла - остается вспомнить Френсиса Бэкониса - путем стеснения, сальтовизации эксперимента. И его идолизации.
Даже судьба детищ Лейбница - Берлинской и Русской Академий наук - в этом плане показательна; и в Берлине, и в Петербурге Академии Наук заработали в полную силу лишь с приходом к штурвалам `внуков` Лейбница (питерец Леонард Эйлер был учеником Иоганна Бернулли), когда те стали воплощать свои собственные замыслы, которые, безусловно отличаясь утонченностью и актуальностью, все-таки не были столь глубоки и перспективны.
Ученые противопоставили себя теологам в борьбе за место у кормушки (лаборатория самого Резерфорда у Резерфорда технически была оснащена так, что ее содержание было по силам теологам; лаборатория Капицы у Резерфорда концентрировала такие средства, на которые иерархи церкви вряд ли стали бы разоряться, хотя особняки слуги Господа лепили себе в то время в пользование тоже, поди, не самые слабые; инженеризм занял свое место, причем место достаточно дорогостоящее). Эти внутренние распри теолого-научного комплекса, впрочем, уже не могли остановить ход набирающего силу индустриализма.
Бэконис спровоцировал `Великое восстановление наук`, Лейбниц стремился к их `приумножению` даже числом. И в перспективе оказался правым. По жизни же вслед за парижским периодом наступил немецкий.
`Понятно, что человек, достигший столь глубокого понимания науки и природы, способен быть президентом любой академии или советником любого государя`, утверждает статья из интернета. Может это и действительно кому-то понятно, но за столь простыми выводами стоят совершенно неочевидные алгоритмы реализации желаемого.
В 1676 году Лейбниц принял предложение ганноверского герцога Иоганна Фридриха занять место библиотекаря, метеоролога и хироманта двора того же титула.
В 1679 году Иоганн Фридрих умер. Новый хозяин ганноверского престола герцог Эрнст Август назначил Лейбница официальным историографом начальствующего дома.
Период с 1687 по 1690 год характеризуется поездками Лейбница в Вену, Венецию, Модену, Рим, Флорен-цию, Неаполь,... Во время путешествий Лейбниц работал с разнообразными историческими документами территорий; готовился монументальный труд, издаваемый Лейбницем под названием `Свод постановлений`.
Ганноверский период для Лейбница характеризуется раздуваемой до пикантной истории общения философа с герцогиней Софией и ее дочерью. Когда Лейбниц прописался в Ганновере, ему было 34 года, герцогине Софии - пятьдесят, а ее дочери Шарлотте, ученице Лейбница - двенадцать. Спустя четыре года София Шарлотта вышла замуж за брандербургского принца Фридриха Х, ставшего со временем королем Фридрихом Первым. В 1700 году Лейбницу исполнилось 54 года и он находился в зените почета и славы. В начале 1705 года королева София Шарлотта поехала к матери, но по дороге простудилась и после непродолжительной болезни 1 февраля 1705 года скончалась. Легенда гласит, что первые месяцы после ее смерти Лейбниц не занимался ни научными, ни философскими исследованиями. Рассказывают, что после смерти матери Софии Шарлотты Софии Ганноверской у холостяка Лейбница осталась единственная отдушина - принцесса Каро-лина, впоследствии принцесса уэльская.
Подмечено: слава мирская проходит с возрастом, а слава мировая формируется поколениями; в жизни Лейбница наступил промежуточный этап, характеризующийся скромным положением придворного библиотекаря. Последний из трех ганноверских правителей Георг Людвиг в 1714 году унаследствовал английскую корону, но даже сама мысль о том, чтобы предложить Лейбницу переезд в Лондон, город, преисполненный ненависти к противнику Ньютона Лейбницу, была просто бессмысленна.
Оставшись без покровительства, Лейбниц постепенно становился для англичан критиком святого, для немцев - человеком, перетолковавшим все общепринятое по своему (Лейбниц расчистил дорогу всеохватам Канта и Гегеля, Маркса и Ленина), фактически полуатеистом, о чем недобрая слава распространялась быстрее прочего.
В период от заката до рассвета, с 1677 по 1684 года, Лейбниц занимался приложением своих математических замыслов в различные области деятельности. Конечно, его экономические проекты и технические изо-бретения не опирались на выводы тогда еще ненаписанных формул, но теорема о том, что приращение живой силы системы равно работе, произведенной этой движущей системой, лежит в основе гамильтонова формализма и/или формулы Рэлея, не говоря уже о монстре лагранжиана. Несколько сложнее предположить взаимосвязь лейбницевой теоремы с уравнениями оптика Гамильтона, электромагнетиста Максвелла, специалиста по парению птиц, и предметов тяжелее воздуха, Жуковского и атомщика Шредингера, т.е предположить алгоритм, механизм эволюции, материализации комплексных чисел, но и это - дело самого ближайшего будущего.
Короче, Лейбниц сумел не стать тормозом другим, а дело исторической справедливости - отметить сей факт. Да и в таковом событии, как в капле воды, также отразились основные постановки Лейбница, который пытался доказать, что в мире есть устанавливаемый автоматически (Богом) относительный максимум блага, причем зло является неизбежным условием существования максимума блага (примирение Бога с Сатаной устраивало - извращался Гумилев - всех злодеев Европы).
Вообще, что, пожалуй, достаточно просто продемонстрировать, именно союзом Бэконис-Лейбниц (и в этом принципиальное отличие этой пары от Декарта, Локка, Юма, Канта,...) в философию (но не математику или логику) внесена тенденция просмотра и изучения эволюции, ее алгоритмов и механизмов. Генетика, экология и тектология Геккеля, даже дарвинизм - все это лейбницево.
А вот по отношению к истории подходы Лейбница и Бэкониса не могли не разойтись. Великий лорд-канцлер прекрасно знал, кто, как и зачем пишет историю; ему вполне по силам было прочтение в том числе творимой и им самим мифологии, тогда как в области истории Лейбниц признавал монотонно живущие пассажи Иосифа Скалигера, хотя и мифологизму, особенно древнегреческому, дань отдавал. Профессионально разделяя его с римским правом. Для Бэкониса закон представал инструментом целедостижения, а суд императорский должен быть сильнее суда парламентского, тогда как персонализм Лейбница был глубже, проникновеннее, потенциальнее йеменизма Бэкониса. В 1687-1690 гг. Лейбниц путешествовал по Южной Германии, Австрии и Италии с целью сбора материала по `Истории Брауншвейга`.
Может стоит продублировать: с Петром Великим Лейбниц работал в несколько этапов, один из которых пришелся на 1697 год, когда титаны мысли и дела встретились в Голландии, куда Петр прибыл с целью изучения морского дела и когда Лейбниц сделал наброски проекта учреждения Петербургской Академии Наук, а во время второй встречи, осенью следующего года в Карлсбаде, Лейбниц докладывал детали научных, политико-административных и экономических проектов. Последующие встречи датированы 1711-1712 и 1716 годами (впрочем, достоверность дат стоит проверить).
Может стоит отметить, что и к возможностям астрологии прекрасно знавший каббалу Лейбниц относился достаточно серьезно не только в силу штатного расписания, совмещающего обязанности библиотекаря, историографа, тайного советника юстиции и астролога, но и как специалист, способный составлять как гороскопы всем князьям Ганноверского герцогства, так и создавать комплексы астрометеорологии, значение которой актуально и до наших дней.
История фиксирует: в 1712-1714 гг. Лейбниц проживал в Вене.
До 50-тилетнего возраста Лейбниц болел редко, другое дело - практически постоянное переутомление (историографы мыслителя отмечали привычку Лейбница засыпать от усталости в рабочем кресле). Сидячая работа, профессиональная болезнь дипломата - подагра, заставили Лейбница заканчивать жизнь в постоянных страданиях. Из всех лекарств Лейбниц доверял только одному - от приятеля иезуита; слишком большая доза испытанного средства подвела Лейбница, 14 ноября 1716 года Лейбница - человека уровня Фалеса, Аристотеля, Бэкониса - не стало.
Но жизнь продолжалась. И хотя основанная Лейбницем Берлинская академия наук, избравшая другого президента под предлогом отхода Лейбница от научной работы, ни словом не упомянула о потере основателя (Лондонское королевское общество не могло хоть капелькой отметить соперника Ньютона), Фонтенелль прочитал знаменитую похвальную речь, в которой Лейбниц был признан одним из величайших ученых и философов всех времен.
Школа Лейбница, поглотившая идеями основателя фактически всю континентальную научную общественность, сегодня поставлена под угрозу. Впрочем, школа Аристотеля также не раз прерывалась в своей непрерывности. Впрочем, можно проще: Ломоносов - представитель школы Лейбница как ученик Вольфа. Или так, мастер анализа местоположения Пуанкаре, идеи которого были подхвачены через Мандельштама Андроновым и прооптимизированы Понтрягиным, ждет своего часа в интернет-измерении. Впрочем, сейчас, когда теолого-научный комплекс погряз в лаже, дело кажется много сложнее. Но тоже не пропащее.
Лейбница постоянно с кем-то сравнивают. Считается справедливым приравнять Лейбница к Декарту, Локку, Спинозе, сопоставить с Гоббсом, Раймондом Луллием или Леонардо да Винчи. Дипломат Лейбниц умел примирять спорящих. Этот момент проходит мимо сопоставителей.
Русская теолого-научная общественность, вгрызающаяся Канта или Гегеля, полуподпольно осиливающая запрещаемого Маркса, существенно недооценивала наставника Петра Великого. Это - факт. Достаточно самостоятельно вчитаться в то, как Ленин `Философскими тетрадями` брал нахрапом Лейбница, а потом, слегка приникнув к источникам смыслов европейской культуры, договорился о необходимости математизации `простых` и `однородных` элементов материи, чтобы как минимум заподозрить неладное в современном теолого-научном комплексе.
Впрочем, еще паскуднее оказываются тонкие похвалы Норберта Винера, который, начиная во здравие Лейбница, не очень-то чувствует, чему и кому Лейбниц заранее подготовил заупокой.
И, хотя самого Лейбница читать затруднительно, среди его последователей были не только представители семьи Бернулли, Эйлер или Пуанкаре, но и ученые-миссионеры: Лопиталь, Вольф, Ломоносов наконец.
Не могла пройти мимо и советская академическая школа, по-ленински прямо открещивающаяся от истоков. Несколько фрагментов из `Большой Советской энциклопедии` явно нуждаются в комментариях. Комментарии фиксируются следующим образом: ...К/.../.
`В философии Лейбниц явился завершителем философии 17-го века, предшественником немецкой классической философии...
...К/Здесь изврат. Немецкая классическая философия есть примитивизация того комплекса, который соорудили Бэконис и Лейбниц. С учетом этого можно продолжить./
...Его философская система сложилась к 1685 году как итог двадцатилетней эволюции, в процессе которой Лейбниц критически переработал основные идеи Демокрита, Платона, Августина, Декарта, Т. Гоббса, Б. Спинозы и др...
...К/.../Демокрит - это открытие Бэкониса. Может в самой БСЭ содержатся другие фамилии, но Лейбниц действительно работал со смыслами перечисляемых. Однако Лейбниц совершенно непонятен без современной интерпретации величия замыслов еще и Пифагора, Аристотеля, Фомы Аквинского, Френсиса Бэкониса, то есть тех персонажей, которых совкам было жизненно необходимо замалчивать./
Лейбниц стремился синтезировать все рациональное в предшествующей философии с новейшим научным знанием на основе предложенной им методологии, важнейшими требованиями которой были универсаль-ность и строгость философских рассуждений. Выполнимость этих требований обеспечивается, по Лейбницу, наличием не зависящих от опыта `априорных` принципов бытия, к которым Лейбниц относил: 1) непротиворечивость всякого возможного, или мыслимого, бытия (закон противоречия);...
...К/.../Пример того, как правильное становится идиотизмом; схоластами закон противоречия Аристотеля действительно был несколько отягощен, но теорема отсчетов, которую предполагал Аристотель, материализовалась фамилиями Уиттекеров-Котельникова-Найквиста-Шеннона только в двадцатом веке (см. материалы `Логические инструменты технологии систематизаторов и их эколого-экономические интерпретации`). Аристотель и Лейбниц мыслили то, о чем писали, и не так, как это трактуемо пишущими по заказу./
2) логический примат возможного перед действительным (существующим); возможность бесчисленного множества непротиворечивых `миров`;...
...К/.../Лейбниц изучал не только Пифагора, но и Платона, аксиоматизм которого в трактовкам Аристотеля самым непо-средственным образом разобрал еще Бэконис. Лейбниц лишь подчеркивал формулировки своего времени. Альтернативизм экономики появился раньше введения альтернатив математических./
3) достаточную обоснованность того факта, что существует именно данный мир, а не какой-либо другой из возможных, что происходит именно данное событие, а не другое (закон достаточного основания);...
...К/.../Лейбниц противостоит Фоме Аквинскому, который догадался, что логический `третий человек` Аристотеля есть не только совок-наблюдатель, но и сам Бог. Законы масштабизации и теология, и наука отдавали на откуп светским властям, поэтому и предшественник, и последователь Бэкониса, Аквинат и Лейбниц, могли лишь описывать то, что канцлер чувствовал и делал. Однако возможности персоны тоже велики, и каждый может быть человеком на своем месте. Формулировочка из БСЭ сознательно бестолкова./
4) оптимальность (совершенство) данного мира как достаточное основание его существования...
...К/.../А это - заказной идиотизм без комментариев. Который совершенно не спасает даже следующее./
...Совершенство действительного мира Лейбниц понимал как `гармонию сущности и существования`: оптимальность отношений между разнообразием существующих вещей и действий природы и их упорядоченностью; минимум средств при максимуме результата. Следствием последнего онтологического принципа является ряд других принципов:...
...К/.../Принцип - это символ. Символизм Лейбница предстает сегодня символьным автоматизмом. Подлежащим больше озвучиванию./
...принцип единообразия законов природы, или всеобщей взаимосвязи,...
...К/.../Здесь как раз уместнее зафиксировать сальтовитализм, ортогонализм природоимеющегося./
...закон непрерывности, принцип тождества неразличимых, а также принципы всеобщего изменения и развития, простоты, полноты и др.`.
Еще фрагмент: `В духе рационализма 17 века Лейбниц различал мир умопостигаемый, или мир истинно сущего (метафизическая реальность), и мир чувственный, или только являющийся (феноменальный) физический мир...
Здесь, похоже, совок-энциклопедисты крепко спутали Лейбница с Кантом. Схема Канта вкладываема в модель Лейбница, тогда как агрегирование монад, синхронизируемых внешним сигналом, является иерархизмом, комплексом с конечным временем жизни. Лейбниц не ставил перед собой воистину идиотскую задачу, к простоте которой устремлялись Локк с Кантом. Время средств для ответа не представило, поэтому исследовать, получая частные частичные результаты необходимо. Объявлять их окончательными? Здесь Лейбниц всегда осторожен. Тем мудр.
...Реальный мир, по Лейбницу, состоит из бесчисленных психических деятельных субстанций, неделимых первоэлементов бытия - монад, которые находятся между собой в отношении предустановленной гармонии...
Новое в Лейбнице от экологов: отходы и жизненно необходимое той или иной системе, природо-балласт находятся в гармонии; отход, например кислород, поднакопившись, может стать базисом будущих форм, иерархизмов, комплексов саморазверстывающейся жизни.
...Гармония (взаимооднозначное соответствие)...
...К/.../Это - гармония=взаимооднозначное соответствие - очень удачная находка энциклопедистов в стиле теории множеств, Ленина, Колмогорова. Декомпозиция математики начинается с морфизмов, взаимооднозначного соответствия, систематизации категорий./
...между монадами была изначально установлена богом, когда тот избрал для существования данный `наилучший из возможных миров`. В силу этой гармонии не одна монада не может влиять на другие (монады как субстанции не зависят друг от друга), тем не менее развитие каждой из них находится в полном соответствии с развитием других и всего мира в целом...
...К/.../Вот это ребята-энциклопедисты задвинули... Частотный механизм взаимообмена ресурсами, взаимосинхронизация объектов уже были известны. До лампочки./
...Это происходит благодаря заложенной богом способности монад представлять, воспринимать, или выражать и отражать, все другие монады и весь мир (`монада - зеркало Вселенной`). Деятельность монад состоит в смене восприятий (перцепций) и определяется индивидуальным `стремлением` (аппетицией) монады к новым восприятиям...
...К/.../Химия подсказывает: строение веществ таково, что в них имеются `пустоты`, допускающие наполнение веществ `ортогональным к их сути` содержанием. Внутреннее движение фундаментальных природных систем, аккумулируясь вышестоящими по иерархиям, позволяет воссоздавать иерархизм `пустот`, дырок для электронов, новых территорий для людей,...
... Хотя вся эта деятельность исходит имманентно из самой монады, она в то же время есть развертывание изначально заложенной в монаде индивидуальной программы,...
...К/.../Аристотель: обучение основано на предшествующем знании, добываемом чувствами. Локк - чувства есть все, и помимо этого ничего. Лейбниц: существует как минимум пара систем: чувственные и питательные, контур питания и информационный контур. В контуре информационном сохраняются параметры, посредством которых из веществ выстраиваются новые вещества. Совки: бестелесные информационно-торсионные поля, для поддержки носителей которых необходимы скромные бюджетные средства./
... `полного индивидуального понятия`, которое во всех подробностях бог мыслил, прежде чем сотворил данный мир...
...К/.../Это - упрощенка в стиле Гегеля. Вынуждаемое обстоятельствами `снятие` Гегеля отличается от видиков Эпикура и `чувств` Локка; Гегель шагнул дальше всех в понимании `Бога-Святого Духа`. Но Гегель - платоник, аксиоматист. Гегель строит свою философскую систему аксиоматически, оставляя в стороне объектовость, типа того, как математики двадцатого века, повторяя гегелево, догадались, что можно изучать морфизмы, игнорируя объекты, тогда как Лейбниц исследовал целое./
...Таким образом, все действия монад полностью взаимосвязаны и предопределены. Монады образуют восходящую иерархию сообразно тому, насколько ясно и отчетливо они представляют мир. В этой иерархии осо-бое место занимают монады, которые способны не только к восприятию, перцепции, но и к самосознанию, апперцепции и к которым Лейбниц относил души людей.
...К/.../Автогенератор, подстраиваемый, занимает узел, место, нужное всем, тогда как посредники: трансформаторы, уси-дители мощности,... ситуационны. Автогенератор есть усилитель мощности с прибамбасами, а Лейбниц безусловно прав. Узлы образуют стационары. В каналах передачи просто есть совершенно другие, перпендикулярные первым узлы. Впрочем, о мире физическом Лейбниц, словами составителей БСЭ, сказал следующее./
`Мир физический, как считал Лейбниц, существует только как несовершенное, чувственное выражение истинного мира монад, как феномен познающего объективный мир человека...
...К/.../Ленин не возражал против таковых формулировок, но Ленин видел мир более бедным, чем Лейбниц./
Однако, поскольку физические феномены в конце концов порождаются стоящими за ними реальными монадами,...
...К/.../Человек видит мир посредством имеющихся у него анализаторов, органов мировосприятия. Умение увидеть систему мира, обратотать скапливаемую интеллектом, мозгом, информацию, тем более использовать ее, достояние антропуса, другим биообъектам не данное. Система памяти, развиваемая эволюцией, человеку представлена в более чем совершенном виде, и это - не предел, если комп только не приравнен к печатной машинке. Каждый человек видит мир своеобразно, против этого не возражают не материалисты, не идеалисты. Усреднители, интеграторы интерпретируют или представляют мир? Почитателям Ньютона и сторонникам единственности меры Римана приходится доказывать первое, тогда как дифференциализм Лейбница и лебеговы и/или стилтьесовы меры открывают возможность альтернатив-трактовок. Здесь есть хорошая задача: о размерности денег./
...Лейбниц считал их `хорошо обоснованными`, оправдывая тем самым значимость физических наук. В качестве таких `хорошо обоснованных` феноменов Лейбниц рассматривал пространство, материю, время, масу, движение, причинность, взаимодействие, как они понимались в физике и механике его времени.`.
`В теории познания Лейбниц пытался найти компромиссную позицию между декартовским рационализмом и локковским эмпиризмом и сенсуализмом. Считая, что без чувственного опыта никакая интеллектуальная деятельность не была возможна, Лейбниц в то же время резко выступал против учения Джона Локка о душе как `чистой доске` (tаbulа rаsа)...
...К/.../Концепция рабочего стола, на котором что-то есть как вспомогательное, разрешили винды, продемонстрировав алго-ритмизацию и материализацию итогов теоретических разборок. Гейтс же больше локков, чем аристотелев./
... и формулу Локка: `Ничего нет в интеллекте, чего раньше не было бы в чувствах` -...
...К/.../Это - формула Аристотеля, из которого Локк умудряется - даешь прогрессивное незнание - увидеть лишь часть./
...принимал лишь с поправкой: `кроме самого интеллекта`. Лейбниц учил о прирожденной способности ума к познанию ряда идей и истин: из идей к ним относятся высшие категории бытия, такие, как `Я`, `тождест-во`, `бытие`, `восприятие`, а из истин - всеобщие и необходимые истины логики и математики. Однако эта врожденная способность дана не в готовом виде, но лишь как `предрасположенность`, задаток. В отличие от Локка, Лейбниц придавал значительно большее значение вероятностному знанию, указывая на необходимость разработки теории вероятностей и теории игр...
...К/.../Фон Нейман стал нобелевским лауреатом не как математик, а как экономист, оказавшись еще, кроме многого прочего и спецом в теории игр. Может стоит сдвинуть вставшую на месте теорию игр до ума, чтобы и Лейбница можно пыло бы экономистам использовать для поддержки своего реноме?/
...Лейбниц ввел разделение всех истин по их источнику и особой роли в познании на истины разума и истины факта, закрепляя за первыми свойства необходимости, а за вторыми - свойства случайности.
...К/.../Спиноза, Кант, Гегель сформировали каркас понимания философской необходимости, роль необходимости логической еще предстоит выявлять. Альтернативизм истин в экономике свелся к возможностям выбора, ъотя прихологи говорили про иерархизм потребностей и иерархизм вытекающих из этого истин (норм) физиологических. Исчисляемость социологизма - тема, поднимаемая Контом и задвигаемая наукой./
`В физике Лейбниц развивал учение об относительности пространства, времени, движения...
...К/.../Четкая фраза; там, где энциклопедизм пишет о проблемам, проходящих мимо сиюминутных коньюктурных хотений Заказчиков от партай-политиканов и бюрократов, там, тем же стилем, прописывается фактически противоположное предыдущему. Читая справочное, целесообразно вспомнить барицентрическое исчисление Мёбиуса, электромагнетизм Максвелла, инвариантно-безвременное мышление Пуанкаре, взятое на прокат асами теории колебаний, даже скороспелки мастера самораскрутки Эйнштейна, сила которого в том, что он сумел повысить имидж науки, умело вылепливая свой образ прорывного новатора. В двадцатом веке тем же путем пошла школа Мандельштама-Понтрягина./
...Лейбниц установил в качестве количественной меры движения `живую силу` (кинетическую энергию) - произведение массы тела на квадрат скорости,...
...К/.../Уместно вспомнить сделавшую великой Эйнштейна формулу Е=мс2, чтобы понять значимость замыслов Максвелла, связь которого с Кузанцем и Лейбницем необходимо постоянно подчеркивать тем, кому кажется важным системное мировосприятие. Произведение массы тела на квадрат скорости, деленное пополам - это условие нормировки, зачаток формулы Рэлея, универсализмов Гамильтона, Максвелла, Жуковского, Шредингера.
...в противоположность Декарту,
в развитие Аристотеля и Декарта, Орезма и Галилея, в противовес Ньютону, чтобы будущим поколениям было чего делать дальше./
...который считал мерой движения произведение массы на скорость - `мертвую силу`, как назвал ее Лейбниц. Использовав отчасти результаты Гюйгенса, Лейбниц открыл закон сохранения `живых сил`, явившийся первой формулировкой закона сохранения энергии, а также высказал идею о превращении одних видов энергии в другие. Исходя из философского принципа оптимальности всех действий природы,...
...К/.../Энкиклопедисты, представители советской научной школы вообще, продолжая традиции Гегеля-Маркса, сформулировали колоссально важный методологический принцип, предназначенный для описания эволюции знаний как одного из итогов процесса познания. Сначала люди методом теолого-научного тыка, абы как или иным образом получают подлежащий осмыслению результат, фиксируемый посредством логической обработки в качестве философского принципа, который, в свою очередь, определяет методики расчетов, постепенно переносимые в сферу практики широких масс населения, причем, чем больше охват свежих методик, тем богаче экономика территории, вмешающей свежие знания, - догадались экономисты. Ученые-чиновники, партай-кагебешная шантропа, всплывшие по итогам гниения победившего, хотели, повторяя подвиги католицизма, лишь участвовать в представлениях, тем и кормясь. Победили сильшейшие, или, как их называют проигравшие, варвары. Которым трудно понимать импотентов, ставших таковыми в силу воздержания. `Исходя из философского принципа оптимальности всех действий природы,...` Декарт, Лейбниц формулировали то, что им приписывается, тогда как Френсис Бэконис просто и ясно продемонстрировал что это так в меньшей степени, а в большей необходимо уметь стеснять как исследуемую природу, так и собственный разум./
...Лейбниц сформулировал один из важнейших вариационных принципов физики - `принцип наименьшего действия` (впоследствии получивший название принципа Мопертюи). Лейбницу принадлежит также ряд открытий в специальных разделах физики: в теории упругости, теории колебаний, в частности открытие формулы для расчета прочности балок (формула лейбница) и т.д.`.
`В логике Лейбниц развил учение об анализе и синтезе, впервые сформулировал закон достаточного основания, ему принадлежит также принятая в современной логике формулировка закона тождества. Лейбниц создал наиболее полную для того времени классификацию определений, разработал теорию генетических определений и другое...
...К/.../Оцифровка аристотелевой силлогистики, которую сумел серьезно сдвинуть с места только Ф. Бэконис, это та работа, которую работал в логике Лейбниц, что больше мало, чем много. Здесь вклад Лейбница вполне сопоставим с заслугами Фомы Аквиснкого, многих других достаточно глубоких мыслителей. Другое - абстракции Бэкониса Лейбниц представлял и интерпретировал добываемое веками с колоссальным удобством для пользователя, фактически выполнив по отношению к Бэконису работу Лопиталя и Вольфа по отношению к самому себе и братьям Бернулли. Впрочем, и в логике Лейбницу удалось совершить судьбоносные прорывы, опять-таки, подготовленные предшественниками, коим сам Лейбниц отдал достаточно почета, например Раймонду Луллию./
...В работе Лейбница `Об искусстве комбинаторики`, написанной в 1666 году, предвосхищены некоторые моменты современной математической логики; Лейбниц выдвинул идею применения в логике математической символики и построений логических исчислений, поставил задачу логического обоснования математики, предложил использовать бинарную систему счисления для целей вычислительной математики. Лейбниц впервые высказал мысль о возможности машинного моделирования человеческих функций; ввел термин `модель`.`.
...К/.../А еще термины `функция`, что хорошо известно, и `алгоритм`, причем рассматривал их вместе - монадизм позволял./
`В математике важнейшей заслугой Лейбница является разработка (наряду с И. Ньютоном и независимо от него)...
...К/.../Момент материализации физико-математической профлиги, соперничество в которой пошло на пользу обоим исследователям, хотя часть их ресурсов и оказалась задействованной под изливание обид. Математические турниры предшественников великих, превратившись в профанацию, правила кормешки от независимых кормушек действуют на ученых достаточно сложным образом. Лига чемпионов должна функционировать, а о ее регламенте для соревнований представителей теолого-научного комплекса позаботился скорее не Лейбниц, а Бэконис. Интернет бэконианов, с лейбницевыми потрохами./
...дифференциального и интегрального исчисления. Первые результаты были получены Лейбницем в 1675 году под влиянием Х. Гюйгенса и на основе усвоения Лейбницем идеи характеристического треугольника Б. Паскаля, алгебраических методов Р. Декарта, работ Дж. Валлиса и Н. Меркатора. Систематический очерк дифференциального исчисления был впервые опубликован в 1684, а инегрального - в 1686. Здесь давались определения дифференциала и интеграла, были ведены знаки для дифференциала и интеграла,...
...К/.../Впрочем, сам символ интеграла относят и к одному из Бернулли, это стоит найти и вставить./
...приводились правила дифференцирования суммы, произведения, частного, любой постоянной степени, функции от функции (инвариантность первого дифференциала), правила отыскания и различения (с помощью второго дифференциала) экстремальных точек кривых и отыскание точек перегиба, устанавливался взаимно-обратный характер интегрирования и дифференцирования...
...К/.../Здесь Лейбниц, так и не сумев конкретизировать монадизм Кузанца конструктивно, пошел, вслед за Декартом и Гюйгенсом, по линии прорыва=упрощения, тем, правда, очистив путь Максвеллу и, наверное, заставив будущие поколения переоткрывать координатизм Орезма. Ведь элементарная математика, в отличие от примитив-скороспелок теории множеств, начинает свои вводные курсы как раз координатизмом, пусть и в его декартово-лейбницевой форме, за тем за это расплачиваясь всяческими ухищрениями типа векторных пространств, да еще с самой крутой топологией. Лейбниц был близок к тому, что объявляется остовом изоморфизма, фиксируется теоремой Понтрягина и узаконивается теоремой Планшереля. В координатах математики элементарной живут круги и прямые линии, которые потом, и всегда неуспешно, математики своих времен и своих народов норовят представить как базовые идиотизмы своей отрасли. Для опровержения этого соображения достаточно проникнуться в определение шара или того, как, по мнению Арнольда, могли бы зафиксировать простое предложение: прямая делит плоскость на две полуплоскости, Пуанкаре и современные множественники-схоласты. Меры и интегралы по мере возникли потом, И только можно предполагать, что в материалах Лейбница и братьев Бернулли можно найти переоткрываемое вслед за Орезмом и другими еще неизвестными гениями обычное./
...Применяя свое исчисление к ряду задач механики (о циклоиде, цепной линии, брахистохроне и др.), Лейбниц, наряду с Х. Гюйгенсом и Я. и И. Бернулли, вплотную подходит к созданию вариационного исчисления (1686-96). В дальнейших работах Лейбниц указал (1695) формулу для многократного дифференциро-вания произведения (Лейбница формула) и правила дифференцирования ряда важнейших трансцендентных функций, положил начало (1702-03) интегрированию рациональных дробей. Лейбниц широко пользовался разложением функций в бесконечные степенные ряды, установил признак сходимости знакочередующегося ряда,...
...К/.../Системо-сигнализм смело вводит в математику символы нелинейности и инерциальности как самостоятельных математических объектов, соль которых еще предстоит оформуливать далее. Знакопеременные ряды самым естественным образом возникают вследствие разложения оператора запаздывания./
...дал решение в квадратурах некоторых типов обыкновенных
дифференциальных уравнений. Лейбниц ввел термины `дифференциал`, `дифференциальное исчисление`, `дифференциальное уравнение`, `функция`, `переменная`, `постоянная`, `координаты`, `абсцисса`, `алгебраические и трансцендентные кривые`, `алгоритм` (в смысле, близком к современному) и др. Хотя предпринятые Лейбницем попытки логического обоснования дифференциального исчисления нельзя признать успешными,...
...К/.../Это опять из сказочек для совковых аспирантов, чтобы те не сбивались с правильного курса имени Колмогорова с другими товарищами о совковом понимании роли и места пределов, бесконечности, неопределенности и почего модного и доходоприносящего, хотя уже в то время, параллельно с битвой гигантов Колмогоров-Понтрягин, Котельников и Шеннон строили практические и логические бастионы сигнализма, преодолеть которые можно было только при большом отношении сигнал/шум, а вероятносник Лейбниц не изрекал глупостей в этом вопросе./
...его ясное понимание существа новых аналитических методов и всесторонняя разработка аппарата исчисления способствовали тому, что именно его вариант исчисления во многом определил дальнейшее развитие математического анализа.
...К/.../Победил лейбницев монадизм, соглашаясь с которым в принципе, математики клепали свои выдающиеся частности. Здесь уместно вспомнить однонаправленный диалог с Лейбницем Эйлера, полемические наскоки которого служат, особенно сегодня, больше за, чем против Лейбница./
... Кроме анализа, Лейбниц сделал ряд важных открытий в других областях математики: в комбинаторике, алгебре (начала теории определителей), в геометрии, где он заложил основы теории соприкосновения кривых (1686), разрабатывал одновременно с Гюйгенсом теорию огибающих семейства кривых (1692-94), выдвинул идею геометрических исчислений.`.
`В работе `Протогея` (1693) Лейбниц высказал мысль об эволюции земли и обобщил собранный им материал в области палеонтологии. В биологию Лейбниц ввел идею целостности органических систем, принцип несводимости органического к механическому; эволюцию он понимал как непрерывное развертывание преформированных зародышей...
...К/.../Опять монадизм, причем эволюционный, с гегелевыми этапами как промежуточными. Потом Маркс напоролся на именно гегелево понимание эволюционизма, диалектизма природы. Потом благословляемый Бэконисом Дарвин выявил в лейбницевом то, что называлось обратными связями, потом Геккель переоткрывал известное заново. Если бы Маркс не чувствовал в Аристотеле и Лейбнице конкурентов на пьедестале первых, то он, пожалуй, и догадался бы, что капитализм фиксирует период мутации индустриализма, а в рамках гегелевых штанишек развернуть достойный интеллектуальный воспроизводитель во всей его мощи было сложно./
...В психологии Лейбниц выдвинул понятие бессознательно `малых перцепций` и развил учение о бессознательной психической жизни.`.
...К/.../Опять, фрейдизм выступает лишь бледной копией монадизируемых замыслов ведущего, после, пожалуй, Аквината, антрополога планеты.
`В языкознании Лейбниц создал теорию исторического происхождения языков, дал их генеалогическую классификацию, развил учение о происхождении названий. Лейбниц явился одним из создателей немецкого философского и научного лексикона`.
...К/.../Любая палка о двух концах. Бэконис писал латынью, отсутствие которой помогало его секретарю Гоббсу, Локку, Ньютону, многим другим ученым более быстрыми темпами делать совсем не мелкую конкретику. Однако, в чем тоже был положительный момент, тексты лексиконов приходилось переводить, тратя на это массу сил, что полезно, с теми моментами, которые имеющаяся языковая, лексиконная культура осилить не могли. Что накопление смысловых ошибок, так возмутившее лингвистов начала двадцатого века./
Пожалуй наиболее тускло г-да и т-щи энциклопедисты представили следующий отрывок: `В области политики и права Лейбниц защищал концепцию естественного права и учение об общественном договоре, был автором ряда юнионистских церковных проектов (объединение католической и протестантской церкви, объединение лютеран и реформаторов), пропагандировал союз князей всей Германии и...
...К/.../Механизмы объединения Европы целым можно просто сопоставить с проектами Лейбница; слово `алгоритм` у Лейбница работало не только в математике./
...мирное сотрудничествов Европе`.
...К/.../Наполеон, Бисмарк - и этот момент отличает этих достаточно великих реформаторов от мастодонта Бэкониса - действовали по своему логично, но в рамках лейбницеанства, совершая ошибки и ошибочки, которые, не будучи преступлениями, делали политмэйкеров Европы преступниками. После Лейбница императоры были обязаны слушать ученых; дорога Канте, Фихте и Гегелю была открыта. Другое дело - матерели и клерки-посредники. Остается зафиксировать то, что остановить бюрократ-криминализму не под силу./
`Лейбниц был талантливым изобретателем; он проектировал оптические приборы и гидравлические машины, работал над созданием `пневматического двигателя`, изобрел первый интегрирующий механизм и уникальную для того времени счетную машину`.
`Лейбниц оказал значительное влияние на последующее развитие философии и науки. Распространению идей Лейбница в Германии, где он до Канта был крупнейшим философским авторитетом, способствовали ученик Лейбница и систематизатор его философии Х. Вольф и его школа. Лейбниц еще при жизни стал соз-дателем математической школы (бр. Бернулли, Лопиталь, Чирнхаух и др.), из которой вышел Л. Эйлер. Многие идеи Лейбница были восприняты немецкой классической философией. В 20-м веке идеи `монадологии` развивали представители персонализма и других идеалистических школ (Э. Гуссерель, Г. Уайтхед и другие).
...К/.../Кант, как и Эйлер, фактически внуки, катили бочку на деда. Это - новое явление в антропологии. Кант, впрочем, больше восторгался Бэконисом, наверное понимая отсутствие в себе некоторых качеств, влияющих на интенсивность и качество производства результатов, а вот на полемику Эйлера предлагается обратить особое внимание./
Остается только сожалеть, что людям-авторам из БСЭ пришлось писать поперек себя, только свою миссию они выполнили.
В заключение прилагаются списки сочинений и литературы из БСЭ:
Соч.: Ореrа оmniа, еd. L. Dutеns, t. 1-6, Gеnеvае, 1768; Gеsаmmеltе Wеrkе аus dеn Наndsсhriftеn dеr К&оuml;nigliсhеn Вibliоthеk zu Наnnоvеr, hrsg. vоn С. J. Gеrhаrdt, Вd 1-7, В. - Наllе, 1849-63; Diе рhilоsорhisсhеn Sсhriftеn, hrsg. vоn С. J. Gеrhаrdt, Вd 1-7, В., 1875-90; Wеrkе, hrsg. vоn О. Кlорр, Rеihе 1. Нistоrisсh-роlitisсhе und stааtswissеnsсhаftliсhе Sсhriftеn, Вd 1-10, Наnnоvеr. 1864-77; Орusсulеs еt frаgmеnts inеdits, еd. L. Соuturаt, Нildеshеim, 1966; Sаrntliсhе Sсhriftеn und Вriеfе, hrsg. vоn dеr Dеutsсhеn Аkаdеmiе dеr Wissеnsсhаftеn, Rеihе 1-6, Dаrmstаdt - Lрz. - В., 1927-71 -; Техtеs inеdits, рubliсs раr G. Gruа, v. 1-2, Р., 1948; в рус. пер. - Избр. фило-софские соч., М., 1908; Элементы сокровенной философии о совокупности вещей, Каз., 1913; Исповедь фи-лософа, Каз., 1915; Избранные отрывки из математических сочинений, `Успехи математических наук`, 1948, т. 3, в. 1; Полемика Г. В. Лейбница и С. Кларка по вопросам философии и естествознания (1715-1716), Л., 1960.
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, или Критика критической критики, Соч., 2 изд., т. 2; Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 29; Герье В. И., Лейбниц и его век, т. 1-2, СПБ, 1868-71; Филиппов М. М., Лейбниц, его жизнь и философская деятельность, СПБ, 1893; Серебреников В. С., Лейбниц и его учение о душе человека, СПБ. 1908; Фишер К., Лейбниц, в кн.: История новой философии, т. 3, СПБ. 1905; Карий-ский В., Умозрительное знание в философской системе Лейбница, СПБ, 1912; Ягодинский И. И., Философия Лейбница, Каз., 1914; Беляев В. А., Лейбниц и Спиноза, СПБ, 1914; Юшкевич А. П., История математики, т. 2, М., 1970; Погребысский И. Б., Г. В. Лейбниц, 1646-1716, М., 1971 (библ. с. 316-18); Майоров Г. Г., Теоре-тическая философия Г. В. Лейбница, М., 1973; Соuturаt L., Lа lоgiquе dе Lеibniz, 2 &еасutе;d., Р., 1961; Саssirеr Е., Lеibniz Systеm in sеinеn wissеnsсhаftliсhеn Grundlаgеn, 2 Аufl., Маrburg, 1962; Guhrаuеr G. Е., G. W. F. vоn Lеibniz, 2 Аufl., Вd 1-2, Нildеshеim, 1966; Russеl В., А сritiсаl ехроsitiоn оf thе рhilоsорhy оf Lеibniz, 2 еd., L., 1937; Веlаvаl J., Lеibniz сritiquе dе Dеsсаrtеs, Р., 1960; Соstаbеl Р., Lеibniz еt lа dynаmiquе, Р., 1960; Каuррi R., Übеr diе Lеibnizsсhе Lоgik..., Неls., 1960; Маhnkе D., Lеibnizеns Synthеsе vоn Univеrsаlmаthеmаtik und Individuаlmеtарhysik, 2 Аufl., Stuttg., 1964; Wintеr Е., G. W. Lеibniz und diе Аufkl&аuml;rung, В., 1968; Маrtin G., Lеibniz Lоgik und Меtарhysik, 2 Аufl., В., 1967; Wildеrmuth А., Wаhrhеit und Sсh&оuml;рfung, Wintеrhur, 1960; Lеibniz. Sеin Lеbеn, sеin Wirkеn, sеinе Wеlt, hrsg. v. W. Тоtоk und С. Нааsе, Наnnоvеr, 1966; Rаviеr Е., Вibliоgrарhiе dеs оеuvrеs dе Lеibniz, Нildеshеim, 1970; МüIlеr К., Lеibniz - Вibliоgrарhiе, Fr./М., 1967; МüIlеr К., Кr&оuml;nеrt G., Lеbеn und Wеrk vоn G. W. Lеibniz, Fr./М., 1969; Studiа Lеibnitiаnа, hrsg. vоn К. Мüllеr und W. Тоtоk, Вd 1 - , Wiеsbаdеn, 1969 -.
Итак, малая часть известного о Лейбнице с грехом пополам представлена. Пожалуй подошло время очередных интерпретаций лейбницевых проникновений.
С текстом относимой к 1721 году работе Лейбница `Монадология` желающие могут ознакомиться в приложении `LМ.dос`.
Далее Вашему вниманию предлагаются комментарии `ТМ-МОНАДОЛОГИЯ`. Задача, решаемая этими материалами: исследовать категорию `монада`, построить теорию ее инвариантов, представлений и интерпретаций, составить иерархию моделей монадизма.
Раньше, когда дебилизация не ворвалась в просторы школьной духотищи, среди разнообразных кружков для старшеклассников вели и занятия радиолюбителей, на которых те учились одушевлять примеры лейбницевых монад. Разобранный приемник, который, с минимумом пайки и инструкцией по сборке, оживает в ваших руках, есть наиболее простой пример монады. Монада - это комплекс, выполняющий свою главгую для его включающей среды, системы, функцию. Впрочем, представляемый комментарий приводится скорее как предложение сформировать комплекс примеров монадизма.
Монада - универсальная категория, иерархизм которой смыкаем с иерархизмом первосистем.
Лейбниц: 1. Монада, о... 18...
Итак, монада=энтелехия=бестелесный (математический) автомат#61625;просто-примитивное как у Ленина, правда почему-то неисчерпаемое.
Явление - zеrо-systеm. Природа системна. Совокупность явлений - ядром может служить теория множеств.
Формуло-экскурс монадизма. Бруно-Кузанец-Лейбниц-Максвелл.
В предисловии своей знаменитейшей книги `Анализ бесконечно малых для познания кривых линий` маркиз Гиоом Француа де Лопиталь (Guillаumе Frаnсоis dе`Норitаl,1661-1704) высказывается следующим образом: `В заключение я должен признать, что многим обязан знаниям г.г. Бернулли (Яков, Иоганн), особенно млпдшему из них, состоящему в настоящее время профессором в Гронингеме. Я без всякого стеснения пользовался их открытиями и открытиями Г. Лейбница. Поэтому я не имею ничего против того, чтобы они предъявили свои авторские права на все, что им угодно, сам довольствуясь тем, что они соблаговолят мне оставить`.
`Без всякого стеснения` мы, как и ученик Лейбница Лопиталь, пользовались наработками миллионов предшественников. Сегодня подошло время, когда одного `без стеснения` мало - слишком велики открывающиеся горизонты возможного. И здесь снова всплывает когда несознательно, когда осознанно забываемый Лейбниц.
Док. 147197
Перв. публик.: 02.09.02
Последн. ред.: 30.09.02
Число обращений: 0
|
