Артем Тарасов: `Для Родины я - персона крайне выгодная`Назад
Артем Тарасов: `Для Родины я - персона крайне выгодная`
Артему Тарасову надоело сидеть в Англии и играть на Чикагской бирже. В беседе с корреспондентом `ГАЗЕТЫ` Павлом Морозом он признался, что борьба за кресло губернатора Красноярского края ему куда интереснее.
Надоело сидеть в Англии
- Артем Михайлович, вы в числе кандидатов на пост губернатора Красноярского края. Вас можно поздравить или посочувствовать?
- Да, теперь я официальный кандидат. Кстати, одним из первых подал заявку на участие в выборах.
- Почему такая оперативность?
- Почему я торопился? Был напуган. Помните, в 1996 году у меня забраковали 460 тысяч подписей? Сейчас мы собрали 60 тысяч подписей, но сдали только 27 тысяч. Была страшная проверка, тройная. Поэтому с их сдачей мы чуть-чуть задержались.
- Ваше появление в России, как обычно, наделало много шума. У вас - планов громадье: от создания инвестиционного банка, до финансирования проектов по определению запасов полезных ископаемых в недрах. Зачем вы в очередной раз пытаетесь вернуться во власть?
- У любого поступка не бывает только одной причины. Для меня этот шаг абсолютно ясен - никаких эмоций, одна голая логика. Мне 52 года, и я не могу выкинуть из жизни 40 лет, прожитых в России. У меня есть профессия, с помощью которой я зарабатываю деньги, - это компьютер на столе и 15 минут в день торговли на Чикагской бирже.
- Совмещаете работу свободного брокера с вице-президентством в CP Credit Prive SA?
- Я как брокер оперирую своим капиталом. Конечно, делаю это через брокерские дома, но могу это сделать где угодно: в Лондоне, в Красноярске...
- Какая самая крупная сделка, проведенная вами на Чикагской бирже?
- Сделки у меня только определенного размера. Больше заданного количества контрактов я не заключаю. Но самое крупное мое достижение было в 2000 году, когда я был выдвинут на премию `Лучший иностранный брокер` - занял третье место по бирже. У меня получилось 960% годовых на вложенный капитал. Но потом был крах - и объем сделок упал.
- А сейчас как у вас идут дела?
- Сейчас у меня компания на 5-й авеню, называется Suisse Finance. Есть официальный фонд Security Capital Investment, который работает как на американском рынке, так и на других (через офшорную компанию). Так что у меня все в порядке. Но первая причина, по которой я вернулся в Россию, - мне просто надоело сидеть в Англии. Я там хожу, конечно, в клубы, общаюсь с друзьями, в шахматы играю.
- Вы вышли из FIDE, разойдясь с Илюмжиновым взглядами на будущее шахмат?
- Я вложил в шахматы душу, да и немалые деньги. Понятно, что сегодня шахматы без Каспарова невозможны. А мой уход из FIDE связан с тем, что туда пришел он. Я сделал свой кусок работы, создав FIDE Commerce PLC, а уж как дальше жить, пускай думают другие люди. Коммерчески интересны шахматы будут тогда, когда удастся привлечь достаточный капитал. К сожалению, Илюмжинов вкладывал огромные деньги не в шахматы, а в шахматистов - платил им зарплату большую. Я же решил больше не тянуть этот воз и вернуться в Россию. Почему сюда? Потому что родной язык, культура, много почему. Здесь интересная работа, масса идей, которые за рубежом давно внедрены, а у нас пока нет.
- Ваше появление в России вызвало массу эмоций: от легкой иронии до сарказма. Особенно когда вы заявили о необходимости создания в России инвестиционного банка.
- Давайте будем точны. Это не первое мое появление в России. Началось это еще в 1993 году. Какого черта я тогда приехал в Россию под угрозой уголовного преследования и победил на выборах в Госдуму? Кстати, мой проект `Русское лото`, запущенный в то время, до сих пор прекрасно качает деньги. Я там не имел и не имею ни копейки, но идея моя живет. Детище мое прижилось, а меня из России `попросили`. В 1996 году я пытался пойти на президентские выборы вместе с Галиной Старовойтовой. В 2000 году я появился на выборах мэра Санкт-Петербурга, когда они были практически `сделаны`: Яковлев обо всем договорился, Матвиенко сняла свою кандидатуру...
- Тенденция однако...
- Я пытаюсь и буду пытаться вернуться в Россию. И буду заниматься тем - надеюсь, мне это позволят - чем мне интересно заниматься. Credit Prive - это прекрасная идея, которой у меня не было два года назад. На самом деле у меня достаточно хорошая репутация в Швейцарии. Я выбирал из нескольких предложений, да и сейчас имею возможность выбирать. Эта компания мне кажется достаточно гибким инструментом, который предоставляет мне необходимый инструмент для финансовых манипуляций. Во всяком случае, мне оказали доверие, и я не подведу моих партнеров. Когда я говорю о необходимости создания инвестиционного банка, я имею в виду именно это, а не что-то другое. `Тройка Диалог` или `Ренессанс Капитал` для меня не являются таковыми. Инвестиционный отдел Сбербанка тоже недотягивает до уровня таких компаний, как Warburg, Morgan Greenfield, Morgan Stanley или Salomon Brothers. Эти структуры действительно можно назвать инвестиционными банками. Поймите, между инвестиционным и обычным банками существует огромная разница. Даже по уровню зарплаты.
- Вам не нравятся зарплаты в `Тройке` и `Ренессансе`?
- Эти компании никогда не были инвестиционными банками. Они тянут пока на хорошие брокерские дома. Они потому не инвестиционные банки, что из всех функций, присущих этой финансовой организации, делают ровно половину того, что надо бы делать.
- А предложение Смоленского создать `Столичный банк` для вас более понятно?
- Речь идет о том, что впервые в России выдана лицензия на `Столичный банк проектного финансирования`, в которой отсутствует право обслуживать население. Смоленский при всех его отрицательных качествах умеет прекрасно угадывать конъюнктуру. Иначе он не был бы Смоленским. Он делает ровно то, что необходимо в данный момент.
- Но не больше?
- А этого достаточно. Он, угадывая конъюнктуру, запускает проект `чистого` инвестиционного банка, отмежевываясь от своей системы О.В.К. Говорят, что вы как клиент, вкладывающий деньги в банк проектного финансирования, отправляетесь в О.В.К. Но банк гарантирует, что любой человек, пришедший с хорошим проектом, будет направлен в свою очередь именно к вам, инвестору. На самом деле вырисовывается очень хороший альянс. Но я решил, что туда не пойду. Вернее, уже не пошел, так как должен был 28 июля номинироваться туда на должность. Для меня осталась неясной до конца структура создаваемого банка. Да и репутация тоже. Так что, скорее всего, мой приход в О.В. К. не случится. Но для меня абсолютно ясно, что Россия без собственных инвестиционных банков, с которыми захотят иметь дело западные банки и компании, не способна принять инвестиции. Ни в объеме Мексики, ни, пардон, в объеме той же Кореи. Мы даже не находимся на уровне развивающихся африканских стран.
- Почему вы не создаете свой бизнес, а пытаетесь тем или иным способом попасть во власть?
- В 52 года опять создавать бизнес в России - дело неблагодарное. Я не разбираюсь в `крышах`, в размерах взяток, в тех структурах, который должен пройти начинающий бизнесмен. Деньги для себя я заработал и сейчас зарабатываю. Так что зачем это все мне нужно? Сейчас я решил прийти в команду, которая уже сформировалась, но прийти туда наемным менеджером, а не хозяином. Я готов работать за зарплату, а может быть, и без нее, но в структуре, которая уже создана. Я считаю, что, будучи в Красноярском крае `своим человеком`, я смогу привести туда за собой действующие структуры, в том числе и зарубежные.
- А нужны ли `Русалу` или `Норникелю` в Красноярске действующие зарубежные структуры?
- Без КрАЗа и `Норильского никеля` там достаточно ресурсообразующих бизнесов, которые еще просто не открыты.
- А вы знаете, где и как их искать?
- Действительно, их еще надо найти. Но с достаточной долей вероятности я могу сказать, что они там есть. В России существуют гигантские месторождения, тех же углеводородов, которые просто не открыты. Они не обозначены как территории, которые имеют коммерчески перспективные запасы. Естественно, на них еще никто не положил глаз. Но туда надо уже приходить с готовой структурой. Итак, есть инструментарий, который связывает Россию с остальным миром, - это Credit Prive. Создается инвестиционный банк, ставится `на ноги`, и тогда у нас есть все для того, чтобы реально ответить на призыв Путина - возвращать `беглые капиталы` и привлекать иностранные инвестиции.
Правительство на эту проблему смотрит по-иному.
Лично Владимир Владимирович представляет за границей перспективные инвестпроекты перед западными бизнесменами. Путин едет в Лондон, ему организуют встречу с западными бизнесменами, и он пытается показать аж двести инвестиционных проектов. Все улыбаются, говорят: `О, это очень хорошо. Но вы, Владимир Владимирович, лучше расскажите о себе....` Не возит Джордж Буш двести инвестиционных проектов. Он лоббирует-то от силы 2-3. И только те, которые уже находятся на стадии воплощения. Та же Тэтчер едет в Азербайджан и лоббирует там интересы British Petroleum. BP прекрасно знает, что ему делать в Азербайджане, и не привозит туда проект `по освоению телекоммуникационной компании` (этот проект один из самых раскручиваемых в Красноярском крае).
- А без инвестиционного банка Красноярский край не проживет?
- Инвестиционный банк и предназначен для того, чтобы готовить подобные проекты, а потом их лоббировать. Но он ни в коем случае не должен являться источником привлечения финансовых средств. Или вот еще вам один пример. Наши чиновники и бизнесмены очень любят ездить на конференции, например, в Америку, особенно когда их проводит Джордж Сорос. С точки зрения процесса познания - это интересно, но не более. Да тот же Давос - один из немногих действенных форумов, где мне довелось бывать. Но кроме тусовки, пьянки и кучкования наших делегатов на ограниченном пространстве, больше ничего я не наблюдал (это касается российской делегации). Так сказать, общение среди своих. Хотя тот же Узбекистан закидывает всех проектами по добыче золота, сборки автомобилей, несмотря на то что там совершенно другая система власти.
Удобства и неудобства для лидеров
- Вас называют кандидатом, который должен отобрать голоса у лидеров: главы Законодательного собрания Усса и таймырского губернатора Хлопонина.
- Да, действительно Хлопонину я неудобен. А что касается Усса или Пимашкова, то им, мне кажется, я удобен, и даже очень. Невозможно отобрать у Усса голоса учителей, которым несколько месяцев не платят зарплату, или стать своим для `красных директоров`, голосующих за Пимашкова. Я не могу у того же Пимашкова отобрать административный ресурс. Но что мне соревноваться с Хлопониным? Он менеджер той системы, которая его породила. Ему достался когда-то Норильский комбинат, из которого он ушел в губернаторы богатым человеком. Ему достался Таймыр, но Хлопонин не перестал быть менеджером. Он человек, существующий в совершенно другой системе ценностей и приоритетов. Я же открыт, и мой поход в Красноярск никто не финансирует.
- Но вас называют в числе тех, кто играет на стороне Олега Дерипаски.
- Я не знаю, кто меня записал на эту сторону. С Дерипаской я не знаком, так же как и с большинством олигархов. Я не знаю Абрамовича, Потанина и никогда не дружил с Чубайсом. Да, я лично знаком с Ходорковским, но не знаю, кого он поддерживает на этих выборах. Меня, конечно, можно примазать к какому-то лагерю или олигарху, но абсолютно искусственно. Для меня эти выборы - прежде всего хороший PR. Причем обойдется он мне в десять раз дешевле, чем остальным кандидатам.
Стоимость предвыборных кампаний Хлопонина или Усса оценивается примерно одинаково - в 15 млн. долларов. Я уложусь в миллион долларов, но при этом постараюсь не выйти из рамок лимита. Дело не в деньгах, затраченных на предвыборную кампанию, а в эффективности их использования. В моей команде работают профессионалы, которые знают, как это делать.
- Из Лондона?
- Да, четыре менеджера оттуда. Остальные - питерская группа, которая вела меня на выборах мэра Санкт-Петербурга два года назад. Эти люди эффективно расходуют каждую копейку.
- Чтобы вы в итоге получили 1,5-2 процента голосов?
- Это будет прекрасным результатом. Значит, мне удалось не отнять ни у кого из фаворитов голоса избирателей. Но с другой стороны я в силах во втором туре помочь лидеру: могу войти в его команду и помочь ему стать губернатором.
- Кому будете помогать: Хлопонину или Уссу?
- Для меня все равно кому. Обоих, как управленцев, я оцениваю не очень высоко. Им, как одному, так и другому, будут нужны выходы за рубеж и источники нецентрализованного финансирования.
- Где находятся эти источники?
- В мире есть финансовые центры, например, Америка, Южная Америка, Европа, Юго-Восточная Азия. Сравнительно недавно образовалась новая группа - арабская. При этом традиционные рынки инвестиций в мире определены. Например, европейский капитал с евро сегодня в ту же Мексику не пустят. Никогда он не войдет Америку или Канаду. В Юго-Восточную Азию, после того как там немцы и англичане потеряли несколько миллиардов долларов, тоже никто не спешит. Там Китай намерен контролировать все и вся. Куда Европе деваться? Традиционно Европа вкладывала деньги в арабские султанаты. Сегодня, пардон, арабы разбогатели, и сами ищут, куда бы им вложить нефтедоллары. Что остается? Африка, Индия и другие страны третьего мира. Но Россия на их фоне выглядит более привлекательно. Поэтому Европа вынуждена иметь с нами дело. История с падением доллара в этом смысле очень показательна. Попытка повлиять на имидж американской валюты имела в России некоторый успех.
- Сорос предрекал падение доллара на 25-30%.
- Сорос уж точно нагрелся на этом. Не забывайте, он же коммерсант. Я ситуацию моментально прочувствовал и играл на повышение доллара. Сейчас у меня прекрасные скачки всех индексов.
- На предвыборную кампанию заработали на этих скачках курсов акций?
- Заработал и на нее, в том числе. Но главное не это. Все предрекали обвал, падение доллара. А Сорос-то молчит, мол, извините, ошибся, ребята. А вот европейским деньгам туго приходится. Они варятся в собственном соку в европейских банках. Им просто необходимо куда-то хлынуть. Куда? Можно, конечно, в Польшу, Венгрию, Болгарию. Но Россия в потенциале куда более привлекательна. Посмотрите, сколько иностранных банков открыли здесь свои представительства. Но, имея лицензии практически на все виды финансовых операций, многие компании не торопятся начинать свой бизнес. Им нужны такие проводники, как наша швейцарская компания. Я надеюсь именно на эти инвестиции, которые будут защищены от различного вида рисков. Прежде всего гарантии должны идти от таких авторитетных компаний, как Lloyd`s. Европейцы уже обожглись на портфельных инвестициях и на покупке акций российских компаний. В России этот рынок вообще нерегулируемый, и они это хорошо понимают. Массированного притока денег на здешний фондовый рынок не ожидается. Единственный выход - вкладывать деньги в проекты, которые дают отдачу. Как-то импортно-экспортные операции, обслуживание энергетических компаний, которые имеют достаточно денег, чтобы расплатиться в случае чего. Еще одна область - инновационные технологии, имеющие хоть какую-то коммерческую перспективу. Вот на эти три-четыре направления, которые составляют ресурс России, я имею реальный выход. Я всегда консультировал западные фирмы, которые работали в России. Многих спас от кризиса ГКО. Люди там до сих пор мне благодарны за это, потому что другие на этом много потеряли. Тем более сейчас у нас период стабильности. Переизбрание Путина на второй срок - дело решенное. Значит, перспективы у нас светлые. По крайней мере, пять стабильных лет у нас есть.
- Но наш менталитет не настолько светел, в отличие от перспектив.
- Да, менталитет - дело серьезное. Честно говоря, не только менталитет, но и само понимание ситуации изменилось не в лучшую сторону. Понятно, что нужно давать какие-то льготы отдельным территориям. Кстати, это одно из тех предложений, которые я хотел бы донести до президента. Сохраните льготы, которые имеют все эти олигархические структуры. Они и так хорошо живут в том же Красноярске, где `Русал` на КрАЗе имеет низкий энерготариф. Проблема в том, что деньги от таких бизнесов не идут в местный бюджет, а выводятся в головную компанию, расположенную по обыкновению в офшоре. Заставьте эту компанию платить налоги там, где расположены ее производственные мощности. Если КРАЗ работает в Красноярске, он должен платить налоги там. Если Абрамович развивает чукотский бизнес, пусть платит там. Вот источник больших доходов, которые могут получить регионы.
- Если повышать налоги на этих территориях, то крупные компании просто уйдут оттуда?
- Надо очень осторожно подходить к этой проблеме, чтобы не вынуждать бизнесменов выводить капиталы за рубеж. Позвольте компаниям работать в тех регионах, от которых можно быстро получить отдачу. Сколько ни вкладывай деньги в Чукотку, быстрой отдачи не получишь. Гораздо логичнее развивать индустриальные центры. Единственным инструментом власти является налоговая система. Надо передать этот инструмент губернаторам, а не отбирать у них его, как это сейчас делается. Когда Путин это поймет, мы сделаем серьезный шаг вперед. В Калифорнии, например, зарплаты и налоги гораздо выше, чем где-нибудь в Айове или даже в Нью-Йорке. Уровень жизни можно повышать там, где есть индустрия, мозги, сырьевые ресурсы. Я поеду жить в Сочи, а не в Красноярский край. Но коли надо работать в Красноярске, значит, надо привлекать туда трудовые ресурсы. А сейчас там убыль населения - 17 тыс. человек в год. Скоро вообще работать некому будет. Уэльс был в Англии отсталой территорией, где не было практически никакого производства. А сейчас там 150 японских заводов. Потому что местные власти давали колоссальные льготы по той же электроэнергии и налогам.
- Вряд ли вам дадут возможность сделать из Красноярска Уэльс. Миллиарды могут потеряться по дороге.
- Если инвестиции пойдут через Сбербанк, нам, наверное, не скажут, сколько денег пришло и ушло. Я и пытаюсь создать структуру `не через Сбербанк`. Есть же частные инвестиционные фонды, чьи капиталы исчисляются миллиардами и которые никак не задействованы в этом процессе. Есть фонд Fideliti, который аккумулировал 350 млрд. долларов. Вот когда он профинансирует какой-нибудь проект в России, тогда можно говорить о том, что к нам пошли инвестиции. Даже если такой консервативный фонд вложит хотя бы 5 долларов в нашу экономику, это будет громадным прорывом для страны. Если он положил пять долларов, я найду через Solomon Brazers 50 млн. Но если МБР вкладывает деньги, это не инвестиции, а государственные отношения. Если эти миллионы и миллиарды пойдут через госканалы, мы этих денег, скорее всего, не увидим.
- В этом заключается программа, созданного вами предвыборного финансово-свободного блока, проще говоря - ФСБ. Не боитесь, что вас неправильно поймут?
- Что-то в этом есть. Но с другой стороны, наверное, сейчас в России ФСБ такая и есть - финансово свободная. Шучу. На самом деле я веду серьезную кампанию, в которой стараюсь донести людям очевидные, на мой взгляд, вещи. Нужны новые политические методы управления. Для примера: нужен контракт между администрацией края и мусороуборочной компанией. Она ведь мусор не убирает, а оприходует бюджетные средства. Помогать не ей нужно, а калекам и старикам.
Для Родины я персона крайне выгодная
- Вы приехали в Россию один, оставив семью?
- Для меня сын - моя семья. Кстати, он - еще одна причина моего возвращения. Меня там ничего не держит. С женщиной, с которой я прожил много лет, расстался. Остался сын, но он учится в технологическом колледже. И я за него спокоен. На процесс воспитания практически не влияю, вижу его только на каникулах. На это время я собираюсь летать к нему в командировки или встречаться с ним где-то в других странах. Я его вожу по разным странам, мир показываю. Ему 19 августа будет 13 - мужчина уже.
- А почему Россию не покажете?
- Туристом выступать не хочется, а обосноваться здесь я еще не успел. Мне сейчас негде жить в столице. Снимаю номер в гостинице. Естественно, буду покупать квартиру, и не только в Москве, но и в Красноярске.
- Мэр Пимашков запомнился народу местным `Бигбеном` (мрачноватой башней с часами) и восемью фонтанами. А вы какой след в Красноярске собираетесь оставить?
- Я точно запомнюсь, но другим. Есть американская технология по скоростному строительству домов. Она даже в СНГ кое-где работает. Аслан Абашидзе пол-Батуми таких домов отстроил. Дом по этой технологии семья из трех человек может построить за месяц. И стоить он будет 10-15 тысяч долларов. При этом выглядит это двух-трехэтажное строение очень внушительно. Вот ее-то я и хочу привезти в Красноярск.
- Откуда у вас такая любовь к инновациям? Рискованный бизнес.
- У меня есть несколько хобби. Главное - размышления о том, что делать с Россией, потом рыбная ловля, а инновации получаются на третьем месте. Я же заслуженный изобретатель СССР с 27 авторскими свидетельствами и четырьмя патентами. Диапазон, как у всех изобретателей, - от способа хранения черной икры до лечения простатита. Помню, в начале 70-х годов зарегистрировал изобретение - передача данных по телефону, не поддающаяся расшифровке. Меня тут же засекретили, вызвали на Лубянку. Было и такое приключение в моей жизни.
- Не боитесь, что и в этот раз ваше красноярское приключение закончится возвращением в Лондон?
- Мне осталось 10 лет активной жизни. Сидеть в Лондоне мне неинтересно. Мне интересно то, что сейчас со мной происходит: атмосфера красноярских выборов, когда кандидаты друг друга мочат, а я в этом варюсь.
- Вас же тоже мочат.
- Ну и что? Это безумно интересно. Вообще-то я надеюсь, что отпущенные мне 10 лет, я проживу интересно. Я имею на это право, и средства тоже. Кому-то интересно поехать в Лондон. Мне хватило 12 лет там, чтобы захотеть вернуться сюда. За границей интересного много, но в какой бы стране ни был, ты гость. А я не чувствую себя гостем в России. Да и для Родины я - персона крайне выгодная: смотрите, не все уезжают, кое-кто и возвращается.
8 авг 2002 Красноярский край
Док. 146419 Опублик.: 08.08.02 Число обращений: 530
