`Правительству надо засучивать рукава и начинать решать проблему угольной отрасли`Назад
`Правительству надо засучивать рукава и начинать решать проблему угольной отрасли`
Интервью Ивана Мохначева, председателя независимого профсоюза работников угольной промышленности, члена рабочей группы Госсовета по вопросам государственной политики развития угольной отрасли
В понедельник прошло заседание рабочей группы по вопросам государственной политики развития угольной отрасли и подготовке материалов для рассмотрения на Госсовете. Рабочая группа должна была окончательно согласовать доклад для Владимира Путина, посвященный проблемам повышения конкурентоспособности российского угля на внутреннем и внешнем рынках. После окончания заседания губернатор Кемеровской области Аман Тулеев сообщил, что концепция развития угольной отрасли уже в ближайшее время будет направлена рабочей группой в администрацию президента. А проект поручений правительству, подготовленный по итогам заседания, будет направлен в президентскую администрацию в течение 10 дней. В первую очередь, уточнил он, поручения будут касаться `определения экономической стратегии, доли угля и газа в потреблении электроэнергетики`. Если государство заинтересовано в увеличении добычи угля, добавил он, необходимо заняться переустройством железнодорожного транспорта и расширением морских портов.
Основные предложения угольных лоббистов давно и хорошо известны: они настаивают на увеличении доли угля в топливно-энергетическом балансе страны, переводе части ТЭЦ с газа на уголь, снижении железнодорожных тарифов при его поставках. В предлагаемом интервью один из членов рабочей группы, Иван Мохначев, глава профсоюза работников угольной отрасли, рассуждает об этих проблемах и возможных путях их решения именно с этой точки зрения.
Иван Иванович, каков главный итог заседания?
На заседании утверждались материалы, подготовленные рабочей группой, прежде всего доклад президенту `Об основных направлениях развития угольной отрасли и повышения конкурентоспособности ее продукции на внутреннем и внешнем рынке`. Также были рассмотрены проекты документов по основам государственной политики развития угольной отрасли и утвержден иллюстрационный материал, обоснования, графики и так далее. Далее мы рассмотрели корректировку проекта поручений президенту к докладу и ряд других вопросов. Но основным, конечно, было поручение, которое президент, на наш взгляд, должен дать правительству по результатам рассмотрения.
Нам удалось сегодня снять много разногласий и договориться о том, что мы будем предлагать на Госсовет, исходя из той ситуации, которая сейчас сложилась. Первое - нужно создать механизм государственного контроля за эффективным использованием топливно-энергетических ресурсов на долгосрочную перспективу. А также доработать и принять Государственную энергетическую стратегию российской федерации на период до 2029 года, в которой будет предусмотрено рациональное использование угля, нефти и газа с учетом увеличения их запасов, энергетической сырьевой ценности и позиции государства по этому вопросу. При этом мы предлагаем разработать механизм государственного регулирования, обеспечивающий увеличение потребления угля при выработке тепла и электроэнергии с учетом рационального использования всех природных ресурсов. Таково поручение в целом. Механизмы, как это сделать, более подробно расписаны в докладе.
Каков предлагаемый механизм контроля за использованием топливно-энергетических ресурсов?
Мы рассматривали несколько вариантов. В целом мы считаем, что поскольку государство является основным акционером в `Газпроме`, РАО ЕЭС, имеет полное влияние на атомных электростанциях, а также выдает лицензии на использование природных ресурсов, за счет которых добывается уголь, нефть и другие виды топлива, то оно должно через использование лицензий и свое участие в монопольных компаниях усилить контроль за правильным и рациональным использованием природных ресурсов. Я не буду говорить о нефтяниках: там ситуация аналогичная. Разведывается какое-то месторождение, бурятся скважины, дается лицензия какой-то фирме, и та выбирает наиболее ликвидные и легкодоступные запасы. А те запасы, которые сложнее извлечь, просто бросаются. И получается, что недоиспользованное до конца месторождение, на котором не выработаны все ресурсы, через некоторое время становится неликвидным. Поэтому мы считаем, что в этом плане государство должно усилить свой контроль. Это одна часть.
Кроме того, государство должно усилить контроль за использованием этих природных ресурсов при выработке тепла и электроэнергии, то есть конечной продукции. При этом нужно учитывать КПД выхода от сжигания энергетических ресурсов. В том числе и через законы о недрах, об акционерных обществах и предприятиях, а также ряд других законодательных актов, анализ которых мы предполагаем сделать. У нас в поручениях правительству указано, что оно, совместно с нашей рабочей группой, должно рассмотреть законодательные инициативы по подготовке проектов законов в части функционирования угольной промышленности. В том числе закон о недрах, о реструктуризации РАО ЕЭС, о разделе продукции, и ряд других законов. По нашим подсчетам, уточнения требуют около 60 законов.
Второй вопрос. В целях обеспечения конкурентоспособности генерирующих отраслей (ТЭЦ, работающих на твердом топливе) мы предполагаем предусмотреть комплекс мер, направленных на реконструкцию и строительство новых ТЭЦ на базе высокоэффективных экологически чистых технологий сжигания угля. Надо, чтобы политика государства через представителей в РАО ЕЭС и других компаниях была направлена все-таки на то, чтобы строить ТЭЦ не на газе или каких-то других видах топлива, а на угле, потому что это более рационально. К тому же у нас есть технологии переработки угля, позволяющие не вредить экологии. А запасов угля в России должно хватить на сотни лет. Предложений по строительству конкретных ТЭЦ у нас нет - мы исходим из того, что не вправе давать конкретные предложения. У нас есть только общее поручение президенту. И у нас есть конкретные наработки. И правительство через своих представителей в РАО ЕЭС и других компаниям, мы считаем, должно учесть эти варианты. Мы уверены в том, что это даст положительный результат.
Мы также считаем, что в интересах государства необходимо расширить объем экспортных поставок угля. Для этого необходимо создать условия для привлечения инвестиций, в том числе и частных, для завершения сооружения угольных терминалов в портах Балтийского и Баренцева моря и на Дальнем Востоке. Сейчас идет завершение строительства порта в Усть-Луге Ленинградской области. Помимо этого, сам ленинградский порт предполагает строительство еще одного угольного терминала. Существует небольшой терминал в Мурманске, но есть возможность его также расширить. Ну и плюс порт Ванино, Находка на Дальнем Востоке: мы считаем, что возможности для увеличения экспорта у нас есть. А ведь это - готовые деньги, тем более что западные партнеры готовы покупать наш уголь - он вполне устраивает их по качеству.
С чем были связаны основные разногласия среди членов рабочей группы?
Мы считаем, что на сегодняшний день с целью повышения финансовой привлекательности угольных компаний, их финансового оздоровления, необходимо решить вопросы о просроченной кредиторской задолженности в федеральный бюджет и внебюджетные фонды. Мы считаем, что это вполне разумно, хотя и не вписывается, по мнению Минфина, в основные принципы реструктуризации задолженности. И основные споры были как раз по этому поводу. Вроде бы, в соответствии с заседаниями правительства, все что можно было в угле сделать - уже сделали. Однако долги висят, и мы не можем их реструктурировать до конца. А по долгам, которые были реструктурированы, тоже все непросто. Дело в том, что сейчас у нас отсутствуют рынки сбыта: мы не можем продать уголь, не можем получить деньги и, соответственно, не можем выдерживать графики платежей по уже реструктурированным долгам. Поэтому многие предприятия выпадают из процесса реструктуризации. Но если не реструктуризировать долги, это означает банкротство. Однако если мы обанкротим наши предприятия, то мы не сможем и вернуть долги в бюджет. Поэтому мы считаем, что банкротить предприятия нельзя и бессмысленно - мы потеряем и налогооблагаемую базу, и трудовые коллективы, и сами предприятия, которые, кстати, в основном пока принадлежат государству. И если мы не реструктурируем долги, эти предприятия невозможно будет приватизировать - никто не купит на аукционе ту же `Воркутууголь`, `Тулуголь`, `Ростовуголь`, `Ургалуголь` и так далее. Поэтому мы предлагаем новый вид реструктуризации долгов для просроченной кредиторской задолженности: до десяти-пятнадцати лет при условии осуществления текущих платежей. Отсюда и разногласия с Минфином. Однако в этом вопросе нас поддержали и Минэкономики, и Минтруда и ряд других министерств. Разногласия с Минфином остались, но я думаю, что мы их тоже сможем утрясти.
Что, по-вашему, необходимо предусмотреть в бюджете на будущий год?
При формировании бюджета на 2003 и последующий годы необходимо предусмотреть полное выполнение государством обязательств по устранению негативных последствий ликвидации шахт и разрезов, прежде всего с точки зрения экологии и социальной защиты населения шахтерских городов и поселков. Я имею в виду прежде всего переселение из районов Крайнего Севера. Это около 32 тысяч человек. Цена вопроса составляет 9,7 млрд. рублей.
Далее - создание новых рабочих мест. Скажем, порядка 16 тысяч рабочих мест нужно создать в Ростовской области. А основная проблема Кузбасса - это переселение из ветхого жилого фонда. Там на отработанной территории остались бараки, в которых жить нельзя. И на это тоже нужны деньги. Ну и, разумеется, те процессы, которые возникают после ликвидации, прежде всего экологические последствия. Это и терриконы, и карьеры, и вода, и сама экологическая обстановка. Все эти вопросы были учтены в обязательствах государства. Цена всех общих вопросов - порядка 34 миллиардов рублей.
При этом мы понимаем, что за один год отдать эти деньги из бюджета нельзя - это первое. И второе: за один год выполнить все эти работы тоже невозможно. Поэтому мы предлагаем правительству самому определиться в части полного выполнения всех обязательств. Поскольку они им взяты, их выполнение - вопрос престижа и влияния авторитета президента. Начиная с 2003 года надо выработать график и с учетом последующих лет четко расписать полное выполнение всех обязательств. Мне сложно сказать, за какой срок их можно выполнить. Мы прекрасно понимаем, что 2003 год для правительства очень тяжелый с точки зрения внешних долгов и так далее. И мы не настаиваем на том, чтобы максимум вопросов был решен именно в следующем году.
Но мы считаем, что тот минимум вопросов, который можно сделать в области переселения `с северов` и еще каких-то вопросов, необходимо осуществить в 2003 году. А максимальная нагрузка на выполнение этих обязательств должна ложиться на 2004, 2005 и последующие годы. Мы с этим согласны - у нас одна страна, и бежать нам отсюда некуда. Я считаю, что нынешнее правительство сможет выполнить эту программу при условии, что оно захочет ее выполнять. Беда в том, что сегодня правительство, спихнув, приватизировав угольную отрасль, сняв свои обязательства по государственным пакетам акций перед акционерами компаний, считает, что свою задачу в основном выполнило. А дальше - `кошка бросила котят, пусть играют как хотят`. Нас это абсолютно не устраивает. Мы считаем, что дело нужно довести до конца. Единственное - правительству надо сегодня засучивать рукава и начинать решать проблему угольной отрасли.
Как, по-вашему, будут решаться эти проблемы?
Я понимаю, что сами по себе мы выжить не можем, и решение наших задач потребует решения смежных вопросов, прежде всего прямого участия РАО ЕЭС, поскольку у них мы сжигаем максимальный объем угля. Значит, нужно смотреть генерирующие мощности, подъездные пути, склады угля, площадки складирования и площадки отходов переработки и подготовки угля. Дальше необходимо учитывать реструктуризацию МПС, поскольку по железной дороге осуществляются крупные перевозки угля: уголь занимает 25% и более от всего товарооборота по железной дороге, а на отдельных направлениях - более половины перевозок. К сожалению, сейчас у МПС нет достаточно большого парка полувагонов. Поэтому требуют загрузки мощности машиностроительных заводов по выпуску полувагонов. И так далее. Это - целый комплекс вопросов. И он требует участия властей разных уровней, начиная от поселковых, городских, районных, региональных.
Мы считаем, что все эти вопросы должны рассматриваться исключительно на заседаниях Госсовета. Ни на каком-нибудь совещании, как нам предлагают сегодня некоторые чиновники. Давайте не будем рассматривать эти вопросы на заседании Госсовета, говорят они, а рассмотрим их на каком-нибудь региональном совещании, предложим президенту решение, он подпишет и начнет работу. Я, как председатель профсоюза, категорически против этого. Потому что решение Государственного совета носит обязательно-рекомендательный характер, и все депутаты Думы, члены Совета Федерации, министерства, чиновники, безусловно, ориентируются на мнение Госсовета. К тому же, на Госсовете будут присутствовать не только губернаторы угледобывающих регионов, но и регионов, где угля нет, но им пользуются - и они, на наш взгляд, тоже должны понять и осмыслить этот вопрос. Материалы и документы мы всем раздадим. И нас должны поддержать, потому что если мы не найдем выход из этой ситуации и вынуждены будем сократить 30 тысяч работающих в угольной отрасли, а также уменьшить объемы добычи угля, то потом, через два-три года, угля стране не будет хватать. И все тяготы этого почувствуют на себе прежде всего губернаторы в углепотребляющих, но не добывающих районах.
Второе, для того, чтобы не взвинчивать цены на рынке и сбалансировать ситуацию, мы предлагаем рассмотреть вопрос о создании российской биржи по реализации и продаже энергетических ресурсов: и угля, и газа, и производных, и торфа, и всего остального. Биржа сможет сдерживать и регулировать цены на уголь, отсечет всевозможных посредников. Плюс государство будет знать, сколько, где, какого угля и по какой цене, и при этом еще будет получать деньги от сделок. Это вполне рыночные механизмы, которые позволят отрегулировать и сбалансировать цены на нефть, газ, уголь, мазут.
Вы счтаете, что тарифы на железнодорожные перевозки завышены...
Безусловно, мы считаем, что тарифы завышены. Но в то же время мы понимаем и МПС, потому что они, не добирая деньги на пассажирских перевозках, добирают их на товарных перевозках, в том числе перевозках угля. Они пытаются компенсировать затраты за счет угольной отрасли, которая занимает в среднем 25% всех перевозимых грузов. Мы считаем, наоборот, что тот вид грузов, который занимает наибольшую позицию, должен быть приоритетным, на него должны быть установлены минимальные цены. А на эксклюзивные грузы, то есть на более ликвидные товары, объемы перевозок которых при этом относительно невысоки (скажем, компьютеры, бытовая техника, мебель, машины и механизмы) - на них должны быть более высокие тарифы. То есть, во-первых, в зависимости от вида грузов должны быть установлены тарифы разных уровней. И во-вторых, в зависимости от плеча перевозки должны быть равные тарифы для угледобывающих регионов, с тем, чтобы мы могли обеспечивать перевозку своей продукции и чтобы мы могли конкурировать на рынке. Потому что сегодня получается смешно: в Кузбассе добыли тонну угля, и ее себестоимость гораздо ниже цены ее перевозки. Такого ни в одной стране мира нет. И надо учитывать, что в России центр угледобычи - это Кузбасс, где добывается половина российского угля. Который надо что на Восток, что на Запад везти четыре тысячи километров. Поэтому этот фактор должен безусловно учитываться.
Решатся ли эти проблемы с реформой МПС?
Cложно сказать, но я думаю, что МПС настроено решать эти проблемы. Оно понимает, что уголь - это один из основных грузов, который перевозится по железным дорогам. А значит - и один из основных источников ее доходов.
