Доклад известного специалиста по проблемам федерализма и региональной политики, члена Совета Федерации, председателя Законодательного собрания Красноярского края Александра Усса, сделанный им на прошедшем три месяца назад втором съезде депутатов Красноярского края, можно рассматривать как концептуальный план социально-экономического развития Красноярья и Сибири в целом. Он интересен как пример творческого поиска политика, в багаже которого многолетний опыт государственной практики сочетается с пристрастным изучением поучительной истории освоения Сибири. Наш корреспондент встретился с Александром УССОМ.
- Александр Викторович, как бы вы могли оценить современное состояние дел в Сибири и конкретно в Красноярском крае?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно прежде всего обратиться к истории. Красноярский край, как и Сибирь в целом, всегда являлся площадкой развития для Большой России. Для приумножения своего могущества она направляла сюда людей и ресурсы, генерировала идеи. Цепочки населенных пунктов, размещенных в них производств, людских потоков, транспортных путей на каждом историческом этапе составляли особые `коридоры развития`. Они начинались в Большой России и, образно выражаясь, `накрывали` всю Сибирь.
Тут всегда чувствовался государственный интерес и долговременная стратегия. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с проектом Красноярской пограничной линии по русско-китайской границе или материалами правительственной Комиссии по вопросу о железной дороге через всю Сибирь. И в советские времена постоянно ставились задачи экономического развития края. Недавно вышел в свет двухтомник воспоминаний бывшего партийного работника Леонида Сизова, где подробно рассказывается история освоения края в 1950-1980 годы. Читая его, проникаешься масштабом стратегического планирования тех лет.
В последние 10-15 лет из-за сокращения расходов на оборонку предприятия ВПК, во многом определявшие `лицо` красноярской экономики, переживают тяжелые времена. В схожей ситуации оказались и многие производства машиностроения. `На боку` оказались и десятки предприятий легкой и пищевой промышленности, а в целом ряде регионов, будем прямо говорить, началось разрушение инфраструктуры сельского хозяйства.
Пожалуй, лишь недра, полезные ископаемые, подаренные нам природой, по-прежнему востребованы. И предприятия, занимающиеся их добычей и переработкой, стали сегодня основной движущей силой сибирской экономики. Если выделить несколько больших производств в горнодобывающей и металлургической промышленности, энергетике, топливной и лесной отрасли, то окажется, что именно на них приходится почти 85 процентов общего объема промышленного производства. Так, в частности, только красноярские и норильские металлурги и североенисейские старатели в 2000 году обеспечили почти 79 процентов объема промышленного производства в крае.
Однако за истекшее десятилетие статус предприятий этого профиля принципиально изменился. Во-первых, в большинстве своем они перестали быть государственными. Во-вторых, центры управления ими, как правило, уже находятся за пределами края. В-третьих, в своей деятельности они все меньше ориентируются на производственные и сбытовые структуры с `красноярской пропиской`.
В итоге социально-экономическое развитие в крае перестало быть комплексным и системным. Упрощая ситуацию, можно сказать, что бывшие флагманы красноярской экономики - предприятия ВПК в первую очередь и ряд других - получили мощнейшие пробоины и заняты лишь борьбой за свое выживание. Порой, увы, безуспешной. А вот группа сырьевиков чувствует себя по-прежнему уверенно, двигается вперед, не особенно оглядываясь по сторонам.
- Каковы же последствия этих процессов?
- Довольно печальные. Некогда единое пространство в виде связанных друг с другом предприятий, транспортных путей и поселений, увы, разрушается. В своем докладе я обозначил этот процесс как `фрагментацию края`. Так, свертывается Северный морской путь. Упала плотность железнодорожных и авиаперевозок, опустела наша главная водная артерия - Енисей. Оживление дорожного строительства, характерное для последних лет, не компенсирует этих потерь. Ухудшается состояние коммуникаций. Край сегодня фактически не имеет общей системы радиосвязи и телевизионного вещания.
В свою очередь это влечет кризис поселений. Да, конечно, у нас есть зоны относительного благополучия. Это сам Красноярск, в каком-то смысле Норильск, районы КАТЭКа, Лесосибирск, Северо-Енисейский и некоторые другие. Они в большей или меньшей мере приспособились к новым условиям. Однако на других территориях дела обстоят, мягко скажем, плохо.
Первыми пострадали города и поселки при градообразующих предприятиях, продукция которых мало востребована нынешней экономикой. Особо проблемную категорию составили населенные пункты, расположенные в районах Крайнего Севера. Там уже сегодня проживают около 100 тысяч некоренного населения, занятость которых невозможно обеспечить. Но, пожалуй, больше всего потеряло село, где медленно умирает больше сотни деревень и поселков, в которых практически свернута сельскохозяйственная деятельность.
Последствием такого `свертывания` социально-экономического пространства является потеря человеческого капитала. У нас начался отток населения. Интенсивно идет его старение. Все большие масштабы приобретают пьянство, наркомания, профессиональная деградация.
- Прямо скажем, картина безрадостная. А есть ли возможности для исправления сложившегося положения?
- Думаю, есть. В крае уже формируется новый вектор социально-экономической активности, а может быть, даже определяются контуры его нового подъема. В чем их суть?
Впервые за более чем трехсотлетнюю российскую историю освоение края будет проходить, судя по всему, без государственного финансирования и массовых переселенческих процессов. Основным двигателем, по-видимому, станет крупный частный капитал, сырьевые корпорации. Они уже пробивают новые `коридоры развития`.
А задача государственной власти сегодня - и об этом мы много говорили на Съезде - состоит в том, чтобы активно включиться в этот процесс, помогать развиваться ему. Нужно обеспечить необходимый уровень координации и согласованности. С тем чтобы замкнуть друг на друга мало сопряженные отрасли промышленности, рабочей силы, финансов и провести своего рода `сборку` края.
- Каковы же предпосылки для решения этой задачи?
- Во-первых, нужно учесть перспективы дальнейшего развития масштабных производств, связанных с добычей и первичной переработкой природных ресурсов, расположенных на территории края либо в непосредственной близости от его границ. Ведь как ни крути, а руды цветных металлов, лес, источники электроэнергии, запасы природной питьевой воды и многое другое объективно делают край привлекательным для производительного капитала.
Во-вторых, хорошо известно, что производства сырьевого профиля являются чрезвычайно фондоемкими, требуют постоянных поставок оборудования и комплектующих, строительства коммуникаций, инженерных сетей. Значит, неизбежно повысится спрос на товары и услуги в других отраслях края, прежде всего в машиностроении, химпроме, на транспорте и в иных отраслях.
В-третьих, на территории края сходятся несколько стратегических транспортных путей - Транссиб, Севморпуть, авиаузел Красноярска и Енисей. Можно комбинировать способы доставки грузов. А `пакетность` транспортных инфраструктур дает красноярским предприятиям дополнительный шанс стать поставщиками своей продукции для Таймыра, Эвенкии, Кузбасса, Якутии, Казахстана.
В-четвертых, около 80 процентов из трехмиллионного населения края проживает в узкой полосе, проходящей вдоль Транссиба и южной границы региона. С одной стороны, это тот `людской ресурс`, который легче всего привлекать для освоения новых зон экономической активности. С другой - именно города края располагают теми специалистами, которые позволяют развивать сферу услуг, включая услуги высокоинтеллектуальные.
Особую роль здесь отводится Красноярску, где сосредоточена вся деловая активность. Поэтому есть все основания предполагать, что следующий этап развития края во многом будет этапом его развития.
В-пятых, появятся новые пограничные `коридоры развития`. В ближайшие годы будут формироваться дополнительные центры нефтегазодобычи в Якутии, Иркутской и Томской областях. По мере увеличения доли угля в топливном балансе страны возрастет его добыча не только у нас, но на территории Хакасии, в Тыве, Бурятии, Кузнецком бассейне. Начнется разработка месторождений меди, редкоземельных металлов в Читинской области. Перечень таких `точек роста` можно продолжить. И все они при должном уровне производственной кооперации могут стать зонами жизненных интересов Красноярского края.
- Все это, конечно, хорошо. Но не может ли так получиться, что все сказанное останется лишь благими пожеланиями, никакой `сборки` не получится и все останется по-прежнему? В частности, кто может выступить или уже выступает своеобразным двигателем развития края?
- В последнем послании Президента Путина в числе важнейших экономических задач названа необходимость положить конец практике, когда средства, получаемые от добычи полезных ископаемых, в лучшем случае вкладываются в развитие этих же отраслей, а по большей части просто вывозятся за рубеж. И этому пора положить конец. Но не административными методами, а организационными и стимулирующими.
Эта задача может и должна быть реализована в пределах отдельно взятого Красноярского края, где особенности производственной структуры создают почти идеальные объективные предпосылки для того, чтобы сырьевые предприятия работали не только на себя, но и оживили всю экономику, собрав ее воедино.
Прежде всего в такой интеграции заинтересованы сами `капитаны` сырьевых отраслей. Их двигает к этому нарастающая конкуренция. Она стимулирует, в частности, так называемую диверсификацию производства - стремление сделать его более разноплановым и устойчивым. Наиболее показательной в этом отношении является стратегия `Сибирского алюминия`, перешедшего от скупки алюминиевых заводов и поставщиков глинозема к формированию многоотраслевого холдинга. При этом крупнейшие компании выбирают для инвестиций те сектора экономики и территории, которые им знакомы. Знание краевых предприятий, их состояния и возможностей - хороший мотив для капиталовложений.
В свою очередь и красноярские предприятия заинтересованы в сотрудничестве с крупными компаниями цветной металлургии, ТЭКа и т.д. Для них это выход на большой и развивающийся рынок, загруженность людей и оборудования, инвестиции и многое другое.
К сожалению, на этом пути существует немало и барьеров. Так, на сегодня уже сложилась система поставщиков комплектующих изделий, оборудования и услуг для ведущих сырьевых корпораций, работающих в нашем регионе. Причем практически она существует вне связи с краевой экономикой. Ломать ее - значит перераспределять крупные финансовые потоки со всеми вытекающими отсюда конфликтами и издержками. Свою роль сыграло и размещение структур федеральных органов власти в Сибири. В этом смысле расположение центра Сибирского федерального округа в Новосибирске, на мой взгляд, является стратегическим проигрышем Красноярского края. Таким образом фактически уменьшены наши возможности влиять на собственные дела.
- Имеется ли необходимое единство взглядов и подходов в решении стоящих перед краем задач между администрацией и депутатами?
- Увы. Отличительной чертой Красноярского края в последнее время стала высокая степень конфликтности на уровне государственного управления. Публичные скандалы, настойчивые попытки доказать, кто же в крае хозяин, стремление влиять на принятие экономических решений с помощью силовых `наездов` и компромата - все это вредит делу. В такой обстановке говорить о совместной работе затруднительно.
Краевая власть, если она действительно намерена решать такую масштабную задачу, как реализация долгосрочной программы социально-экономического развития - именно решать, а не только говорить о ней, - должна быть сплоченной, демократичной и открытой для сотрудничества.
К сожалению, и в этой части у нас проблем достаточно. Отношения между Законодательным Собранием и краевой администрацией безоблачными не назовешь. Контакты с федеральным центром тоже особой теплотой не отличаются. У нас до сих пор нет общего понимания того, на какой основе строить жизнь в наших городах и весях. Во многих районах едва теплится местное самоуправление, перед которым мы в большом долгу - нет закона о социальных стандартах, о финансовых основах местного самоуправления. Более того, уже начались разговоры о том, не отменить ли его вовсе?
Да и сама краевая власть, если хотите, должна стать более `красноярской`, более патриотичной.
- О какой стратегии, о какой долговременной политике можно говорить, если на ключевых должностях в администрации кадры у нас меняются один-два раза в год, а то и чаще. Меня никто не убедит в том, что люди, приезжающие сюда без семей, как на вахту, всерьез думают о будущем края. Жизнь показывает, что ничего доброго они здесь, как правило, не оставляют.
- Насколько реален сценарий, как вы говорите, `сборки` Сибири в целом?
- Он более чем реален. Во-первых, есть полпредство в Сибирском федеральном округе и ассоциация `Сибирское соглашение`. Они правомочны принимать решения общесибирского значения. Само по себе это уже немаловажно. Кроме того, при полпредстве недавно создан свой стратегический центр, насколько мне известно, идет сбор и обработка предложений от сибирских регионов. Все это должно воплотиться в некую общую концепцию, план, если угодно.
Во-вторых, крупный российский капитал в подавляющем большинстве случаев трансрегионален, т.е. имеет интересы во многих регионах одновременно. Тот же `Сибирский алюминий` сейчас представлен не только в Красноярском крае, но также и в Хакасии, он пустил уже свои корни и в Самарской и Нижегородской областях. `ЮКОС` работает в Томской и Иркутской областях, Красноярском крае, Эвенкии, Якутии.
Этот перечень можно продолжить. Отрадно, что в большинстве случаев крупные корпорации стараются налаживать нормальные отношения с региональными властями. Это вселяет надежду, что поиск приемлемых решений по привязке сырьевиков к предприятиям других отраслей не станет непосильной задачей. Нужно договариваться. Совместными усилиями мы сможем собрать Сибирь.
Док. 146058 Опублик.: 02.07.02 Число обращений: 190
