За глаза мэра Красноярска Петра Пимашкова горожане любовно называют Петром Фонтанычем - с его легкой руки в городе сегодня бьют струями более ста больших и маленьких фонтанов. К этому можно было бы относиться, как к чудачеству, если бы не прочие обстоятельства. Во-первых, Красноярск вошел в тройку самых благоустроенных городов России. Во-вторых, Пимашкова переизбрали на новый срок - в первом туре горожане ему отдали 89 % голосов. В-третьих, совсем недавно именно он стал президентом Ассоциации сибирских и дальневосточных городов, которая объединяет муниципальные образования огромного региона - от Урала до Дальнего Востока.
Съехавшись в Красноярск, погуляв по его улицам и площадям, оценив увиденное, мэры сибирских городов выбрали своим лидером Пимашкова. Хотя был и другой вариант - посадить в кресло президента главу Новосибирска, все-таки - центр федерального округа. Нашлись среди руководителей и особо сомневающиеся, беспокойные, глава одного закрытого города, например, за три дня объездил все окраины - ходил по дворам, разговаривал с людьми. И все же отдал свой голос Петру Пимашкову. Если уж въедливые коллеги признали: несмотря на трудности, проблемы, которых полно сегодня у всех муниципальных образований, город на глазах хорошеет, причем не только в центре - значит, и в самом деле есть, чему поучиться.
По программе `Мой красноярский двор`, к примеру, в 2001 году было отремонтировано и благоустроено 106 дворов, а в 2002-м - их будет еще 233. Вместо раздолбанного асфальта, вытоптанных газонов и грязных луж без берегов, на которые люди любовались из своих окон десятилетиями, появились веселые детские горки, лесенки и качели, спортивные площадки, какие-то замысловатые клумбы и вазоны с цветами. Были опасения, что по причине нашего российского разгильдяйства всю эту красоту быстренько разломают и исковеркают, а получилось как раз наоборот. Люди, обнаружив себя в новых условиях, к хорошему сразу привыкли и стали размышлять - как бы сделать так, чтобы было еще лучше. Мужики привезли с дач кусты сирени и черемухи, старушки, которые до сих пор только и делали, что сидели на покосившейся лавочке и поедом ели власть, высадили на газонах цветочную рассаду - и теперь она пышно разрослась. Подростки разукрасили обшарпанные стены гаражей - понарисовали бабочек, голубей, совсем уж каких-то неведомых райских птиц. Жизнь во дворах вообще сильно оживилась, народ начал устраивать собственные праздники, проводить спортивные состязания, соревноваться друг с другом - за лучший двор, лучший подъезд.
И ладно бы вылизывался центр - все-таки визитная карточка города, здесь все должно быть красиво, чтобы гостям не стыдно было показать. Чем дальше, тем больше дворы благоустраиваются как раз в окраинных районах, о которых принято говорить - у черта на рогах. В этом году, в частности, в одном из центральных районов - Железнодорожном, до ума доведут только 7 дворов, а в дальних, Ленинском и Кировском - соответственно 33 и 35. Потому что, по глубокому убеждению мэра `там тоже люди живут, они ничуть не хуже других, такие же красноярцы!`
Пимашков - патриот до мозга костей, его любовь к городу и горожанам, по непосредственности очень похожая на детскую, многих просто изумляет. Красноярцев он, кажется, воспринимает как особую касту, они для него, как ни странно, чуть ли не Богом избранные.
- Недавно я приехал в гости в другой город, - рассказывает Петр Иванович, - смотрю вокруг и вижу - на улицах ДРУГИЕ люди. Мои спутники меня не поняли, говорят: ну да, город, конечно, другой, но люди-то везде одинаковые. А для меня это не так - мне их лица не знакомы, не красноярцы это. Я ведь всю жизнь прожил в городе на Енисее - и все время на людях и с людьми. Прикинул однажды, сколько у меня было встреч, знакомств, пусть мимолетных, уличных - и получилось, что из 900 тысяч жителей краевого центра как минимум 300 тысяч мне знакомы лично. Конечно, всех по именам я уже не помню, но лица, родные красноярские лица, крепко сидят и в памяти, и в сердце. Иногда этого не замечаешь, но стоит попасть в другой город и сразу понимаешь - здесь все чужие, а там, дома, все или почти все - свои. А уж в своем-то городе мы, все вместе, просто обязаны сделать так, чтобы было чем гордиться.
Пимашкова раздражает, когда Красноярск называют глухой провинцией, когда название это у многих ассоциируется исключительно с такими скандальными персонажами, как Анатолий Быков или Паша Цветомузыка. Мэр считает, что и за тысячи километров от Москвы каждый имеет право на то, чтобы чувствовать себя человеком и ходить с поднятой головой. Действительно, когда шагаешь по отмытой красноярской брусчатке, любуешься многоярусными цветниками, какими-то шарами, грибками, фигурами птиц и зверей, сооруженными из живых растений, когда через каждый десяток метров бьют фонтаны - поневоле загордишься. Будто не по Сибири гуляешь - по Европе. У этих фонтанов, кстати, летом народу полным полно - и ребятня плещется, и романтические парочки отдыхают, и мамы с колясками, и старички. Что бы не говорили о чудачествах мэра, его навязчивой идее фонтанизации города, а мимо не проходят. И знакомым из других городов с жаром рассказывают - а вот у нас, дескать, в Красноярске, есть фонтаны большие и маленькие, со скульптурами и стенами каскадов, с разноцветной подсветкой и музыкой. А у вас?
Впрочем, фонтаны мэру частенько и в упрек ставят, говорят - барство это в наше трудное время. Лучше бы, полагают, вкладывал деньги не в водные феерии - на более приземленные цели. Но в том-то и дело, что из бюджета на фонтаны не тратится ни копейки, все они построены на спонсорские средства, правда, не без нажима Петра Ивановича. В городе действует жесткое правило: если какой-то предприниматель хочет получить в аренду на 5-10 лет площадку, допустим, под летнее кафе, он должен для начала вложить деньги - покрасить фасад, уложить брусчатку, построить фонтан, посадить деревья. По той же схеме, полностью или частично, в Красноярске возводится и многое другое - башня с городскими часами, например, этакий Биг-Бэн, быстро ставший символом краевого центра. Пожертвования на часы вносили и крупные организации - банки, заводы, и просто жители города, одна пенсионерка в течение полугода, каждый месяц отправляла по 30 рублей.
Говорят, многие предприниматели одно время высказывали недовольство: мы и деньги вкладываем, и строим, а вся слава достается Пимашкову. Тогда в мэрии возникла идея увековечить их имена. К примеру, на фонтанах предполагалось прикрепить небольшие керамические таблички с фамилиями спонсоров. Однако предприниматели поостыли, сменили гнев на милость и дружно пришли к общему решению - нам, дескать, достаточно и благодарственных писем мэра. Грамоты в рамочках, которые можно поставить в офисе или повесить на стенку в квартире, рассылаются всем, кто оказал помощь, вне зависимости от суммы вклада. Это к вопросу о моральных и материальных стимулах.
Выкручиваться, выискивать деньги Петру Пимашкову приходится и в куда более серьезных делах. Пожалуй, самая острая проблема в городе - ветхое, разваливающееся жилье, сносить его надо срочно, потому что жить в таких условиях нельзя. Соответствующая программа существует, но она краевая, а за последние три года в бюджет Красноярска на эти цели не поступило ни рубля. Тем не менее, жилье строится, и в новые квартиры въезжают не только обеспеченные люди, но и бюджетники. В 2000 году, к примеру, квартиры получили 62 учителя, в 2001-м - 38 учителей и 16 врачей, совсем недавно новоселье справили 30 педагогов, а до конца года в новый дом въедут еще 54 семьи - учителя, врачи, работники культуры, органов соцзащиты, сотрудники транспортных организаций и милиции. Все они имеют возможность приобрести жилье на льготных условиях - оплачивают только 50 % его стоимости, с рассрочкой от 3 до 5 лет. Куда проще и выгодней было бы продать квартиры по рыночной стоимости, но мэр считает, что если власть не будет защищать простого человека, то в таком случае она вообще не нужна.
В адрес Пимашкова часто летят упреки, что Красноярск красиво живет за счет нищего села. На самом деле складывается обратная ситуация: с каждым годом город отдает краю все больше и больше. К примеру в 2002 году в Красноярске планируют собрать в виде налогов 12 миллиардов рублей, миз них чуть больше четырех останется городу, остальное уйдет в бюджеты разного уровня. Как ни парадоксально, при пересчете бюджетных денег на одного человека, столица края проигрывает не только зажиточному северному Норильску, но и южным городам и районам. Просто Пимашков умеет убеждать, а если есть такая необходимость - способен нерадивые головы и пооткручивать. Может, это негуманно по отношению к бизнесменам, желающим обогащаться и увиливающим от помощи родному городу, но такие отсюда, не мытьем, так катаньем, вытесняются. С мэром лучше дружить - это многие уже усвоили, в конце концов, он не для себя старается.
- Утро рабочего дня обычно начинается у меня в машине, - говорит Петр Иванович, - пока не захлестнула текучка, надо успеть съездить в то или иное место, поговорить с людьми, своими глазами увидеть, как идет работа. Поселок Индустриальный, пригородные хозяйства в Березовском и Емельяновском районах, старые, требующие ремонта котельные, школы... Едешь, смотришь в окно на просыпающийся город - люди деловито идут на работу, бегут куда-то ребятишки, малышей ведут в детский сад, и на лицах большинства нет ничего, кроме будничной сосредоточенности и покоя. Красноярцы начинают новый день, из него и из многих других складывается потом наша жизнь, а все остальное, поверьте мне, не так уж и важно. Да, время у нас смутное и трудное. При желании драть горло на митингах или лить слезы на трибунах, рассказывая о вселенских тяготах можно до бесконечности. Смотрю иногда на руководителя: говорит складно, в глаза тебе смотрит спокойно, и все у него выходит так, что все вокруг плохие, один он хороший. А что дело у него стоит, так на то есть объективные обстоятельства. Таких деятелей, не желающих брать на себя ответственность, сегодня пруд пруди. И никакой вины они за собой не чувствуют. Вот этого я никогда не понимал и понять уже, наверное, не смогу.
Док. 146042
Опублик.: 01.07.02
Число обращений: 206
|
