Владимир Путин: Год назад примерно мы собирались почти в таком же составе, чуть даже поменьше, по-моему, было ваших коллег. Сегодня мы собираемся во второй раз, во всяком случае в таком же формате. Связано это с тем, что заканчивается активный политический сезон в России. Скоро и Государственная дума пойдет на заслуженный отдых. Ну, и как и в прошлом году, депутаты очень напряженно работали, и не без результата. Не все, правда, еще сделали, и есть у правительства договоренность с Думой, что законы первоочередного порядка будут доведены до конца. Тем не менее активная политическая жизнь немножко замирает в ближайшее время. Знаю, что накопились у общественности, у представителей прессы какие-то вопросы. Хотя и я, и мои коллеги, администрация президента старались разъяснять нашу политику внутри и во внешней сфере. Тем не менее наверняка есть какие-то вопросы. Вот чтобы лямку не тянуть, как у нас в народе говорят, и время не тратить зря, давайте перейдем прямо к этим вопросам.
Анатолий Лазарев, телекомпания ОРТ: Сейчас среди населения существуют люди, которые не определились со своими политическими взглядами, которые не примкнули к той или иной политической партии. И вполне возможно, что накануне выборов они могут стать своеобразной "легкой добычей" тех политических сил, которые в массы вбросят, скажем так, простые и легкие решения сложных проблем. Как это было, например, на выборах во Франции. Как Вы считаете, существует ли подобная опасность, что политические партии крайнего толка привлекут накануне выборов к себе массы избирателей. И что можно сделать для того, чтобы экстремистская идеология не нашла поддержки на российской почве. Спасибо.
Владимир Путин: Во-первых, Россия не Франция, и у нас, конечно, очень много того, что напоминает ситуацию в Западной Европе, но все-таки это другая страна и другая ситуация. Я думаю, что основные политические силы Западной Европы делают выводы для себя из того, что происходит в связи с определенным сдвигом вправо. Я, кстати сказать, в частных беседах со своими коллегами неоднократно обращал внимание на симптомы тревожного характера. И в Германии это имело место, и в Голландии, и вот во Франции. На мой взгляд, это вообще не наше дело - вмешиваться и давать оценки. На мой взгляд, это связано с определенным перекосом в приоритетах, во внутренней политике. Как-то за общечеловеческими ценностями иногда забывается конкретный человек конкретной страны. И это приводит к таким результатам и перекосам. Что касается России, то я такой угрозы не вижу. На мой взгляд, если говорить в укрупненном плане, такая угроза складывается или может сложиться там и тогда, где и когда руководство тех или иных стран не обращает внимание на основные нужды своего населения, не решает этих вопросов или пренебрегает этими проблемами. Я думаю, что самая главная наша задача в том, чтобы выводить страну из нищеты. Самое главное в том, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. Чтобы престиж России на международной арене укреплялся. Мы последовательно, не так быстро, может быть, как хотелось бы, но действуем в этом направлении. Наша задача заключается в том, чтобы разъяснять населению страны то, что мы делаем. И разъяснять те цели, которые мы перед собой ставим. Мне кажется, что если это будет происходить и дальше, то отдача населения будет соответствующей. Будет поддержка основных политических сил страны. И правого, и центрального спектра, и левого спектра. Но уж во всяком случае никакого экстремизма мы в России не получим. Есть еще одно обстоятельство, на которое я бы обратил внимание, - это ошибочность загонять тех или других оппонентов в нелегальное положение. Слава богу, в России представители всех политических течений имеют возможность легально, парламентским способом высказывать свое мнение и бороться за свою точку зрения, и бороться за избирателей. Это второе. И, наконец, третье, это укрепление многопартийной системы - демократической многопартийной системы. Парламент страны принял соответствующий закон. Этот закон начинает функционировать, начинает жить. Очень важным является то, что он будет функционировать прямо с территории, из регионов. Принципиально важным считаю вопрос о распространении влияния общеполитических партий на региональную политическую жизнь, их присутствие в региональных парламентах. Делается это все достаточно тактично, не спеша, без рывков, с учетом возможности и готовности региона к внедрению этой многопартийной системы у себя дома на региональном уровне. Если все это вместе будет реализовываться и дальше, никакой опасности радикализации России не вижу.
Белгородская область, "Белгородские известия": Уважаемый Владимир Владимирович! Вам известно о том, что в Белгороде существует проект по производству мяса птицы 150 тыс. тонн ежегодно и 100 тыс. тонн свинины. Как Вы к этому проекту относитесь? Это первое - по поводу нищеты. И второе. В следующем году, осталось меньше года, будет 50 лет Курской битве, сражению под Прохоровкой. Можно ли надеяться на то, что Вы и в этот раз приедете на Прохоровское поле? Спасибо.
Владимир Путин: Что касается моего отношения к проекту, о котором вы упомянули, - положительное отношение. Чем больше у нас будет доброкачественной своей собственной сельскохозяйственной продукции, тем лучше. Министерство сельского хозяйства, как вы заметили, в последнее время ужесточило свои требования к импортерам, и должен сказать, что действия Министерства сельского хозяйства РФ ничем в худшую сторону не отличаются от политики других государств. Вообще, мы очень часто слышим о либеральных ценностях в экономике, когда это касается того, чтобы потребовать от России каких-то льгот и преимуществ. Об этих ценностях тут же забывают, когда это касается тех, кто пропагандирует эти ценности. Я об этом достаточно откровенно со своими коллегами много раз разговаривал. Многие из них и не отрицают этого. Вы знаете, например, что в ЕС существует автоматическая соответствующая шкала, повышающая цену на зерно. В кои веки, за 80 лет, может быть, впервые Россия получила возможность экспортного потенциала зернового - 5 млн тонн. Что произошло? Сразу же в Евросоюзе были приняты соответствующие решение о введении фактически запретительной пошлины. Что это как не ограничение доступа российских товаров на рынок? Но этого мало. Что произошло дальше? Люди умные - наши коллеги все. Молодцы, действуют правильно и энергично. И последовательно. После этого, понимая, что нам свое зерно девать некуда будет, кроме как пустить на внутренний рынок - а куда на внутренний рынок? - в животноводство, для того чтобы обеспечить реализацию таких проектов, как ваш, тогда повышается конкурентоспособность российского животноводства и животноводческой продукции - какое следующее было принято решение? Дополнительно дотировать свое животноводство в Европе. Что здесь общего с либеральной экономикой? Это не значит, что я против этой либеральной экономики. Но это значит, что во многих других странах часто руководствуются русской поговоркой "своя рубашка ближе к телу". И мы должны исходить из реалий, в которых мы живем. Но повторяю, это совсем не значит, что нужно пренебрегать этими ценностями. Это не значит, что нужно конфликтовать, нельзя допускать, чтобы споры в экономической сфере перерастали в политические конфликты, противостояния и торговые войны. Это значит, что все вопросы подобного рода мы должны решать последовательно, настойчиво, в переговорном процессе. Вот по стали с американцами. В общем и целом надо сказать, что администрация идет навстречу российским аргументам, соглашается с некоторыми из этих аргументов. Движение определенное есть. Самый чувствительный вопрос, конечно, в Европе - сельское хозяйство. Здесь, я думаю, нам очень внимательно нужно относиться к переговорному процессу и с ВТО, и свое собственное сельское хозяйство развивать. Но не забывать, конечно, про население, особенно низкообеспеченное население. Сегодня то, что Вы сказали о планах производства свинины и мяса птицы - к сожалению, это пока только планы. Вот когда они будут реализованы, тогда мы посмотрим, каковы будут цены на вашу продукцию и в состоянии ли низкообеспеченные слои населения покупать эту продукцию. Тогда, может быть, возникнут какие-то элементы доводки в сфере внешней торговли и закупок товаров по импорту. Что касается сельского хозяйства в целом, то, я думаю, правы те - есть и такое мнение, скажу об этом впервые, это тоже, может быть, не очень соответствует постулатам либеральным, потому что отдает преимущество одному сектору экономики, сейчас скажу, что я имею в виду, - можно было бы ввести какую-то плоскую единую шкалу налога и для сельского хозяйства, так же как мы это делаем сейчас для малого и среднего бизнеса. Не такой уж большой доход сегодня страна имеет и казна имеет от налогов из сельского хозяйства. Может быть, есть смысл дать им возможность вдохнуть полной грудью хотя бы какой-то промежуток времени. Хуже не будет. Но это только мысли вслух. Они требуют определенной доводки, консультаций, может быть, и приведут к каким-то решениям. Может быть, нет. Но во всяком случае то, что развивать свое сельское хозяйство нужно, сомнений ни у кого не вызывает.
Чеченская телерадиокомпания: Уважаемый Владимир Владимирович! Серьезной морально-психологической травмой для чеченцев и тех, кто проживает за пределами республики, является так называемый миф о чеченцах, негатив на них. Как Вы думаете, можно ли его сегодня развеять? И если можно, второй вопрос. Нельзя ли усовершенствовать системы зачисток, проводимых в Чечне, чтобы они безболезненно проходили для мирного населения? Я извиняюсь, спасибо.
Владимир Путин: Что касается негативного образа чеченцев. Чеченский народ ни в чем не виноват. Я думаю, что это вина федерального центра, что чеченский народ бросили в свое время на произвол судьбы. Не будем искать конкретных виновных, но ясно, что государственная машина России не сработала. Что же делать рядовому чеченскому гражданину, когда в село заходит банда 100-200 человек, вооруженная тяжелым оружием? Да даже если у чеченцев у каждого под матрацем "калашников" лежит, ничего с "калашниковым" этим не сделаешь. А государство оказалось неспособным защитить интересы чеченского народа. Конечно, этим воспользовались и фанатики, и экстремисты, деструктивные элементы всяких мастей. Но что общего с интересами Чечни имело нападение известное 1999 года на Дагестан? Да ничего общего. Разве эти люди защищали интересы Чечни? Чеченцами в очередной раз в истории прикрылись, как живым щитом. Сегодня это трагедия, и повторяю, сейчас нет смысла искать виноватых, нужно исходить из реалий. Да, к сожалению, такой образ имеет место быть, и наша задача, имея в виду, что мы сами в этом виноваты, наша задача в том, чтобы этот образ врага, террориста, вылитый на чеченца, развеять. И для этого есть очень много оснований. Вы хорошо знаете, - к сожалению, нечасто об этом пишут и говорят в федеральной прессе, - о героизме чеченского ополчения, чеченской милиции. Причем на первых этапах борьбы с экстремистами, еще в середине 1999 года, когда чеченских милиционеров хватали, пытали, отрубали им руки и т.д. - об этом мало пишут и мало говорят. Жаль. Но самое последнее событие, уничтожение Хаттаба возьмем для примера, стало возможным не только благодаря использованию агентуры из числа иностранных наемников, но и при непосредственном участии чеченского населения. Много и других случае очень эффективной работы чеченцев по изгнанию террористов со своей собственной земли и налаживанию мирной жизни. Об этом просто чаще нужно говорить. Это и наша, и ваша задача - всех тех, кто сидит сегодня в этом зале. Теперь что касается совершенствования зачисток. Зачистки нельзя совершенствовать, их нужно просто прекращать. И это станет возможным только после того, как будет укреплена правовая, юридическая и силовая составляющие чеченской администрации. Под силовой составляющей понимаю создание дееспособных органов внутренних дел с боевыми подразделениями в виде ОМОНа и других подразделений. Эта работа сейчас активно идет, это следующий этап нормализации обстановки в Чечне. Чечню должны защищать сами чеченцы. Ясно, что это нельзя сделать очень быстро. Но вспомним, еще год назад, полтора года назад нам говорили: "Вы вообще ни одного чеченца там не найдете, который бы поддержал федеральные силы". Помним об этом? Постоянно об этом говорилось. Сегодня про это забыли. Забыли, потому что чеченский народ активно поддерживает усилия федерального центра по наведению порядка на своей собственной родине. Нужно дать им возможность с оружием в руках это сделать. Это требует времени и сил, подготовки, требует кадров. Эта работа напряженно идет сейчас. Я думаю, что в основном она должна быть завершена к концу этого года, после этого будем переходить к следующему этапу нормализации. Будем выходить на принятие конституции.
Русская служба "Би-би-си": Добрый день, Владимир Владимирович, я хотел бы Вас спросить о внутренней русской проблеме. О такой вот проблеме, которая все время, каждый день "на слуху", - проблеме коррупции и одновременно безответственности правоохранительных органов российских. Мои друзья и я, мы сталкиваемся с этим каждый день на улицах при общении с ГАИ; люди, называющиеся юридическими лицами, сталкиваются с этим каждый день в судах и при следствии. Скажите, почему на милицейских начальников никак не действуют Ваши слова о необходимости гуманизации и приближения к народу правоохранительной системы и почему люди, которые, в общем, существуют на деньги налогоплательщиков, - абсурдно! - этих же налогоплательщиков еще и обирают. И можете ли Вы что-нибудь с этим сделать? Спасибо!
Владимир Путин: Вопросы преступности, борьбы с преступностью - это, конечно, проблема, которую должны решать правоохранительные органы, но не только они. Правоохранительные органы - часть нашего общества. И само общество должно быть более зрелым. Здесь, в этом обществе, должны культивироваться определенные ценности, внедряться в сознание населения, частью которого являются сотрудники правоохранительной сферы. Все на них сваливать было бы неправильно. Неправильно, не по-честному по отношению к ним и вредно, потому что мы тогда бы не видели корней преступности. Они и в социальной сфере, в политической сфере. Поэтому борьба с преступностью - это комплекс мер, которые должны приниматься государством на протяжении достаточно длительного времени. Все это в одноразовом порядке не сделаешь. О какой борьбе с преступностью могла идти речь (так вот мы сейчас только обсуждали проблему Чечни), если у нас были целые регионы страны, которые позволяли себе творить такое беззаконие, которое в голову современному, цивилизованному человеку не укладывается? Даже не хочу повторять все эти ужасы. О каком законе и соблюдении закона могла идти речь, если на протяжении длительного времени, на протяжении почти 10 лет в отдельных регионах не было, скажем, федерального казначейства, не платились налоги в федеральную казну? Это вообще признак отсутствия единства государства.
У нас очень много чего происходило, чего мы просто не замечали или делали вид, что мы этого не знаем.
Все, что я говорил, создавало хорошую базу для того, чтобы говорить об отсутствии эффективно функционирующих государственных инструментов и механизмов самого государства. Конечно, наиболее острая из этих инструментов - правоохранительная сфера, и она тоже нуждается в реконструкции, нуждается в укреплении. Мы стараемся это делать, не все получается, но будем и дальше наращивать эти усилия.
Что касается совершенства законодательства - как вы знаете, принят Административный кодекс новый и введены новые правила для ГАИ. Что касается милиции общественной безопасности, которая ближе всего к населению, то в этом смысле она должна быть ближе и к региональным уровням управления. Вот только что мы обсуждали эту проблему с министром внутренних дел, и он принял решение, согласно которому не только заместители руководителя начальника ГУВД, УВД будут согласовываться с губернаторами, но и некоторых других служб, в частности служба ГАИ; их назначение будет напрямую зависеть от регионального уровня управления. Намечены и другие меры, приближающие службу общественной безопасности к населению и к региональному руководству. Все это требует времени и определенных усилий, мы будем действовать в этом направлении.
Юркевич Лена, информационное агентство "Город", г. Благовещенск: У меня такой вопрос: я представляю приграничную территорию, и у нас там очень много проблем. Как Вы относитесь к развитию приграничных территорий, как мы должны там жить?
Владимир Путин: Жить должны достойно, весело и хорошо. А что касается проблем приграничных территорий, то их действительно очень много. И если вы обратили внимание, то мы значительно сократили неэффективные федеральные программы, но одну из них, по развитию Дальнего Востока, оставили. Именно исходя из необходимости особого внимания к развитию Дальневосточного региона. Очень часто говорится об основных проблемах, прежде всего, это тарифы и транспортные тарифы - и я тоже высказывался по этому вопросу. Не может быть никакого другого решения, кроме как переложить часть нагрузки тарифной на МПС в целом, то есть на все другие регионы так, чтобы бизнес Дальнего Востока, экономика Дальнего Востока не были в худшем положении, чем в других регионах страны.
Мы активно работаем сейчас над решением энергетических проблем Дальнего Востока. Знаете и о строительстве электростанции, инфраструктуры транспортной - это будем продолжать. Но, собственно, это основное.
Александр Коршунов, "Калининградская правда", Калининградская область: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги. Боюсь показаться нескромным, но я, естественно, задам вопрос, касающийся Калининградской области. Отсутствие достаточной информации о деятельности федерального центра в отношении Калининградской области порождает всевозможные нездоровые инсинуации. В связи с этим вопрос: изменилась ли официальная позиция Российской Федерации после последнего саммита в Севилье? И если да, то в чем эта позиция состоит? И хотелось бы знать, Владимир Владимирович, Вашу личную позицию в отношении Калининградской области. Поверьте, я выскажу, наверное, здесь пожелания всего журналистского сообщества Калининградской области, что народ верит Вам, доверяет Вам и надеется на Вас. Спасибо.
Владимир Путин: Спасибо большое и Вам тоже. Но я даже не очень понимаю, откуда такая настороженность. Почему вдруг возникли опасения, что позиция российского руководства после Севильи должна как-то измениться. У нас позиция очень открытая, понятная и во всех отношениях достойная. Мы за развитие отношений с Евросоюзом, мы приветствуем, кстати говоря, расширение Евросоюза, потому что Евросоюз в целом - это наш основной торгово-экономический партнер. Мы сами часть Европы. И очень рассчитываем, что расширение Евросоюза приведет к дальнейшему углублению нашего сотрудничества с нашими партнерами в Европе - как в Восточной, так и в Западной и Центральной. Вместе с тем мы, конечно, никогда не согласимся с решениями, которые, по сути, разорвали суверенную российскую территорию. А введение каких-то особых режимов для Калининграда, безусловно, приведет к таким последствиям. Как вы знаете, эта позиция была и мной высказана открыто здесь в Москве на встрече с "тройкой" Евросоюза и в Петербурге на встрече с руководителями, с главами правительств Балтийского региона. Она заключается в том, что визовый режим для всех граждан Российской Федерации, как Калининграда, так и других граждан, проживающих на других территориях, должен быть одинаковым. Это первое. Во-вторых, должен быть обеспечен безусловный транзит между Калининградом и другими частями Российской Федерации. Трудно себе представить, как другое положение могло бы соответствовать основополагающим принципам и правилам, изложенным во всем комплексе документов о правах человека. Трудно себе представить, что человек, проживающий в Москве, Петербурге, Смоленске или Якутске, например, не сможет попасть на похороны кого-то из своих родственников, не сможет посетить кладбище своих родственников, не сможет приехать на свадьбу либо просто приехать в гости без того, чтобы обратиться в консульское учреждение другого государства. И неизвестно еще, как тот или иной чиновник этого консульского учреждения посмотрит на просьбу российского гражданина посетить своих родственников. Это абсолютно ни в какие ворота не лезет. Об этом мы прямо и честно разговаривали с нашими партнерами. Я уже говорил это на саммите глав правительств Балтийского региона в Петербурге, могу повторить еще раз. Даже в худшие времена "холодной войны" в середине 70-х годов Советский Союз пошел навстречу своим партнерам и обеспечил беспрепятственный транзит граждан Федеративной Республики Германии в Западный Берлин и обратно. Я думаю, что мы должны найти эти развязки и сегодня. Но не в духе "холодной войны", хотелось бы лучше. Хотелось, чтобы этот режим соответствовал сегодняшнему уровню отношений России и Евросоюза. И понимание такой постановки вопроса у наших партнеров есть. Если вы обратили внимание, сразу же после саммита и встречи в Петербурге премьер-министр Швеции заявил (я боюсь, что могу ошибиться в точности цитаты, но это очень близко к тексту), что если мы таким образом (мы - Евросоюз) будем разговаривать с Россией, то это не похоже на партнерство, это диктат. А так отношения не строятся. Лучше не скажешь. Я очень благодарен премьер-министру Швеции за такую позицию. То же самое могу сказать и о позиции канцлера ФРГ г-на Шредера. В нашей с ним встрече в Петербурге, которая состоялась в те же дни, что и саммит глав правительств Балтийских государств, он тоже подчеркнул, что Германия заинтересована в разрешении этой проблемы. Мы знаем позицию Литвы по этому вопросу, она тоже близка к тому, что я сейчас говорю, близка к позиции России. Во всяком случае, Бразаускас именно в этом ключе и высказывался в Петербурге. Есть и другие лидеры государств и правительств, которые разделяют нашу точку зрения. Это процесс, процесс рабочий. И мы очень рассчитываем, что он завершится положительным результатом.
Телекомпания "Лица", Приморский край: Наблюдая из отдаленных регионов за действиями президента и правительства, у нас иногда складывается впечатление, что Москва провозглашает реформы, а региональные власти не торопятся их реализовывать. Вопрос: нет ли у Вас ощущения противодействия, а подчас даже саботажа со стороны региональных властей проводимых в стране реформ? Спасибо.
Владимир Путин: Очень легко было бы для меня воспользоваться Вашей подсказкой и все свалить на региональных лидеров. Это было бы не по-честному, неправильно, неверно и вредно. Я думаю, что по ключевым вопросам региональные лидеры, губернаторы, президенты республик Российской Федерации, президенты республик в составе Российской Федерации, безусловно, поддерживают и президента, и правительство. Есть вопросы, есть проблемы, которые часто напрямую затрагивают те или другие регионы. Конечно, мы будем добиваться их исполнения. И должен сказать, что, скажем, в решении ключевого вопроса - приведение регионального законодательства в соответствие с федеральным - было какое-то сопротивление, но в целом удалось убедить руководителей регионов в том, что это благо для всей страны, а значит, и для всех регионов. Но это не значит, что губернаторы и другие руководители регионов со всем соглашаются. Это, кстати говоря, не значит, что федеральные решения всегда являются оптимальными. И споры по тем или другим решениям принятым, конечно, продолжаются. Что греха таить: иногда и сопротивление есть при реализации определенных вопросов. Но это не носит такого конфронтационного характера, разрушающего государство. Это группа вопросов кардинального характера в политической сфере и в развитии экономики. Что касается некоторых частных вопросов, то я бы сказал так. Ведь мы принимаем, скажем, решение в области дебюрократизации. В отношении кого эти законы и решения действуют по дебюрократизации? В отношении огромного количества не только местных, но и федеральных чиновников, работающих на местах. Что это за решение? Ну, скажем, сокращение количества лицензируемых видов деятельности. Или, скажем, должно быть реализовано решение о новом порядке проверочной деятельности всякого рода, то есть сокращение количества тех, кто проверяет, имеет право проверять. Конечно, эти люди по определению будут сопротивляться. Будь я на их месте, я бы, наверное, тоже доказывал, что нужно обязательно проверить ларек, и не сказал бы о том, что там вкусное пиво продается. А сказал бы - потому что там нет кассового аппарата, нет еще чего-нибудь, нашел бы кучу причин. Вот это происходит, и проверяют по 350 раз в году какой-нибудь один и тот же ларек. Конечно, на таком уровне часто встречается и сопротивление. Но должен вам сказать, что это ожидаемое сопротивление, ничего необычного в этом нет. Правительство должно более последовательно и настойчиво осуществлять ту политику, которая провозглашается, и ни на кого не валить. В том числе за то, что не удается сделать.
Галина Рожденина, телекомпания г. Ярославля: Владимир Владимирович, как Вы относитесь к бытующему мнению на местах, что Москва ведет захватническую политику по отношению к регионам? В частности, Ярославль - это регион-донор, и в прошлом году около 70% налоговых поступлений ушло в центр. О каком развитии региона может идти речь? Спасибо.
Владимир Путин: О поступательном и эффективном. Вопрос в том, как тратить эти ресурсы. Что касается взаимоотношений между регионами-донорами, федеральным центром и регионами-реципиентами помощи, которая поступает из федерального центра, то эта проблема заложена в самом государственном устройстве в России, в сегодняшнем государственном устройстве России. Потому что подавляющее большинство наших регионов являются реципиентами помощи, они экономически несостоятельны. Вот так у нас отрегулировано административное деление. Но что же делать этим регионам и что делают эти регионы на протяжении предыдущих 10 лет? Да не платили заработную плату годами. Пенсии не выплачивали месяцами, социальные пособия не платили вообще. Миллиарды накопили долгов по детским пособиям и т.д. До сих пор не можем расплатиться. Какое другое оперативное решение может быть сегодня, кроме как перераспределение этих ресурсов. Каким образом? Через федеральный центр. Конечно, Вы правы в этом, и, кстати сказать, эти решения достаточно легко проходят через Госдуму и Совет Федерации. Не задумывались почему? Да потому что там представителей этих дотационных регионов гораздо больше, чем представителей регионов-доноров. Они дисциплинированно голосуют за свои интересы, они тоже россияне. Их тоже нужно понять и тоже нужно решать эти проблемы. Допустим, возьмем не Ваш город, а нефтедобывающие и газодобывающие регионы страны разве принадлежат только тем, кто там живет? Разве не вся страна вкладывала туда трудовые и материальные ресурсы, чтобы их развить? Или возьмем промышленно развитые центры. Не будем показывать пальцем. Разве только в этих городах люди создавали эти производственные мощности? На них работала вся страна, в том числе и так называемые дотационные регионы. Они имеют право получать часть этих ресурсов от регионов-доноров. С другой стороны, здесь вы, конечно, правы, должен быть какой-то здравый смысл в этом перераспределении. Нельзя обесточивать совершенно эти регионы-доноры, нельзя создавать ситуацию, при которой пропадает всякая заинтересованность в эффективном хозяйствовании этих регионов. Но это и есть текущая экономическая политика, которая должна быть разрешена в бюджетном процессе, в споре бюджетном между федеральным центром, этими регионами-донорами и регионами-реципиентами помощи. Я надеюсь, что в текущем сегодняшнем обсуждении, что касается бюджета 2003 года, оптимальные решения будут найдены. А в целом экономика страны будет развиваться таким образом, чтобы количество регионов-реципиентов помощи уменьшалось. Это зависит от общей экономической политики в стране.
Эстонская газета: Я хотела бы услышать о ваших планах в отношении российско-эстонских отношений, а именно: когда Россия намерена подписывать договор о границе с Эстонией и отменить двойные тарифы в торговле? И отказалась ли Россия от попыток противостоять вступлению стран Балтии в НАТО?
Владимир Путин: Что касается расширения НАТО, то мы неоднократно высказывались по этому поводу, и я готов повторить официальную позицию России. Мы не считаем, что расширение НАТО улучшает чью-то безопасность: ни тех стран, которые собираются вступать в НАТО, ни самой этой организации. Я уже несколько раз задавал риторический вопрос, будучи в Западной Европе, могу повторить его, находясь в Москве: выйдите на улицы Нью-Йорка, Брюсселя или Берлина, Парижа и спросите: вступление Эстонии в НАТО улучшит вашу безопасность или нет? Сомневаюсь, что получите утвердительный ответ. Очень сомневаюсь. И я не думаю, что это улучшит и безопасность самой Эстонии. Вместе с тем я думаю, что это было бы абсолютно неверным, и с тактической, и со стратегической точки зрения, препятствовать вступлению Эстонии в НАТО. Ну, хочет Эстония - пусть вступает, если считает, что так ей будет лучше. Я здесь никакой трагедии не вижу.
Вместе с тем есть современные угрозы, с которыми человечество столкнулось "в полный рост" сегодня - это угроза терроризма и распространения ядерного оружия. Первое и второе очень связано между собой. Как для самой Эстонии - легче будет решать эти проблемы, будучи в НАТО, или нет? Думаю, что нет, но, если вы считаете да, - пожалуйста, Эстония имеет на это право, и я не думаю, что это обстоятельство должно ухудшать межгосударственные отношения между Россией и Эстонией. Нужно уважать выбор любого народа, в том числе и эстонского. И Россия будет с уважением относиться к любому выбору эстонского руководства и эстонского народа.
Значит, что касается наших двусторонних связей, то вы знаете нашу позицию в отношении прав человека и прав русскоязычного населения в Эстонии, мы считаем, что оно ущемляется до сих пор. Но в последнее время мы чувствуем определенные положительные сигналы со стороны эстонского руководства, касающиеся выведения двусторонних связей между Россией и Эстонией на более высокий, более качественный уровень. Мы с благодарностью эти сигналы воспринимаем и на них отреагируем.
Ксения Костина, "Эхо Москвы" в Саратове: Владимир Владимирович, как Вы считаете, реально ли это - за полгода решить вопрос окончательно по собственности на землю, и будет ли учитываться мнение регионов и в какой степени в решении этого вопроса? Спасибо.
Владимир Путин: Ну, конечно, все вопросы, связанные с земельной реформой... Вы имеете в виду сельхозугодья? Да. Все вопросы, связанные с землей, тем более с сельхозугодьями, решить за полгода невозможно. Но это, собственно говоря, и не планируется. Напротив, тот законопроект, который сейчас проходит в Думе, он очень гибким является. И в очень высокой степени учитывает мнение регионов, вплоть до его введения, и я хочу это подчеркнуть, еще раз напомнить представителям прессы и общественности: если в том или другом регионе Российской Федерации не начата приватизация сельхозземель, то начинать ее или не начинать будет зависеть от решения руководства региона России. Этот вопрос отдан на уровень регионального руководства. Это первое. Второе: если в том или другом регионе Российской Федерации часть земель уже приватизирована, а часть - скажем, 20, 30, 50 процентов - еще нет, то решение о том, приватизировать оставшиеся там 20, 30, 50 процентов или не приватизировать или оставить их за рамками приватизации, - тоже отнесено к компетенции регионального руководства.
Вопрос в том, что то, что приватизировано, и то, что будет приватизироваться, должно происходить в рамках единого федерального закона по единым правилам, а не так, как это было до сих пор - через пень-колоду.
Если мы помним, был принят соответствующий указ президента Бориса Николаевича Ельцина по этому вопросу, на основе этого указа, который просто проклонировал приватизацию сельхозугодий, на местах начали принимать свои законы: кто в лес, кто по дрова. Ничего подобного в стране не должно происходить, но никаких рекордов временных никто ставить не должен. Кроме того, что я сказал, есть еще одно немаловажное обстоятельство, одно условие, которое нужно обязательно соблюсти прежде, чем приступить к этой работе по-серьезному: нужен кадастр, нужна оценка земель. Для этого нужны соответствующие средства и организационные оформления. Нужно знать, сколько земли у нас, где и какого качества. Вот эта работа, конечно, может и параллельна, но это требует времени. Никакой спешки, никакой суеты по этому вопросу быть не может - она недопустима и вредна.
Олег Кузин, "Санкт-Петербургские ведомости": Уважаемый г-н Президент. Последние два месяца, и это особенно заметно было на примере нашего города, Петербурга, Россия проявляет очень такую хорошую активность в международном направлении - это и саммиты Россия - США, саммит Россия - НАТО, встреча глав государств Шанхайского содружества, балтийских государств и так далее. В чем причина подобной активности и какая России от этого польза?
Владимир Путин: Самая главная задача, перед которой сегодня стоит Россия, - развитие экономики и повышение жизненного уровня народа. Для того чтобы решить эту очень сложную проблему, нам необходимо несколько условий. Первое: это внутреннее состояние общества, консолидация российского общества, понимание приоритетности направлений развития внутри страны, и в экономической и в политической сфере. Второе: обязательные обстоятельства - в условиях глобализации и открытия рынков, а по-другому невозможно развиваться сегодня, - это благоприятные внешнеполитические условия, которые напрямую связаны с внешнеэкономической деятельностью государства.
Вот в самом начале мы только говорили о проблемах сельского хозяйства и как это связано с внешними делами, говорили о проблемах наших металлургов, я вскользь упоминал - это тоже напрямую связано с внешними рынками, потому что значительная часть продукции нашей металлургии идет на экспорт. Это касается химии и удобрений, это касается очень многих других отраслей российской экономики. Невозможно развиваться, эффективно развиваться, не будучи погруженными целиком и полностью в меры хозяйственной связи. Для того чтобы это все шло на пользу России, нельзя все это решать без одного главного условия - повышения доверия в международных делах. Нельзя ни одно из этих вопросов решить без решения ключевой задачи в этой сфере. Россия должна из страны, которая была противником либо врагом подавляющего большинства индустриально развитых стран мира, превратиться в партнера, причем в партнера полноценного и равноправного. Вот в этом основная задача российской внешней политики.
Андрей Реут, издание "Газета": Владимир Владимирович, вот Вашими стараниями нас признали страной с рыночной экономикой. Теперь Россия, скорее всего, вступит в ВТО. Вас не смущает, что половина российского бизнеса по-прежнему против вступления в ВТО? Вы как-то просчитывали последствия? Спасибо.
Владимир Путин: Ну, знаете, кто считал? Половина, две трети, трудно сказать. Значительная часть российского бизнеса за вступление в ВТО, и очень легко посмотреть, кто. Все, кто представляет интересы экспортно-ориентированных отраслей экономики, - все, безусловно, за. Потому что вступление в ВТО снимает все ограничения и барьеры для развития их бизнеса. Все, кто считает себя недостаточно конкурентоспособными, - те относятся с опасением, а некоторые совсем против, потому что считают, что приход дешевых, но качественных западных товаров подорвет их будущее, лишит их будущего.
Я хочу обратить ваше внимание на следующее обстоятельство: сегодня Россия единственная из крупных мировых экономик - не член ВТО. Единственная! 95, а может быть, чуть больше процентов мировой экономики приходится на страны ВТО. Оставаться вне рамок этой организации, вне рамок этого процесса опасно и глупо.
Дело даже не в прямом счете, хотя и это тоже важно, и это нужно посчитать - сколько чего нам будет стоить. Дело в том, что вступление в ВТО естественным образом распространит на Россию весь комплекс правовых отношений цивилизованного мира. Это в значительной степени повлияет на экономику, на социальную и политическую сферу в стране, в том числе и на преступность. В том числе и на преступность, потому что это серьезным образом легализует и ставит в правовые рамки все наши внутриэкономические процедуры.
Конечно, некоторые вопросы являются особенно чувствительными, и по некоторым из них мы должны вести напряженный диалог с нашими партнерами по ВТО. Здесь, тоже как и в случае с сельхозземлями, не нужно никакой спешки. Но и затягивать тоже достаточно опасно, потому что в 2004 году, как вы знаете, принято решение начать новый раунд переговоров по изменению правил ВТО, и тогда, если Россия не будет членом ВТО, это уже происходить без нас. Это еще больше усугубит положение и создаст, может создать, - скорее всего, что она создаст, - дополнительные трудности для вступления России в ВТО. Вместе с тем, если будут условия нашего вступления в ВТО неприемлемые до 2004 года, то мы тоже на это не согласимся. Самым главным является, повторяю, присоединение к этим прозрачным и понятным правилам мировой торговли, но внедрение тех или иных процедур, в том числе защитного характера, для нашей экономики, - оно тоже вполне соответствует практике ВТО и вступлению в ВТО, мы будем этого добиваться. Некоторые решения и некоторые правила, которые, по нашему мнению, неприемлемы для нас на данный момент, могут носить "отложенный" характер. Они могут быть согласованы, приняты, но их введение может быть зафиксировано через 2, 3, 5, 7 и больше лет.
Все механизмы известны, никакой паники здесь быть не должно. Правительство работает достаточно напряженно, к сожалению, малыми силами. Тысячи людей у китайцев работали на этом направлении, у нас - несколько десятков человек. Но надо укреплять эту переговорную группу. Люди довольно профессиональные. И не работают келейно, это все время идет в диалоге с бизнесом и с общественностью. Так и будет.
Светлана Кнехас, Республика Адыгея: У меня вопрос такой, который волнует, наверное, население всей нашей страны: о жилищно-коммунальной реформе. Впечатление такое, что правительство ее провозгласило, а опустило руки, перестало что-либо делать для улучшения жизни населения. Когда заработает реформа по-настоящему, потому что пока что идет только увеличение, реформа идет в сторону увеличения квартплаты. Когда идея вот эта заработает, хорошая, по-настоящему?
Владимир Путин: Я не знаю, чего там правительство опустило. Но реформа действительно, вы правы, она очень медленно развивается. В общем, понятно почему. Потому что вопрос очень чувствительный для населения. Затягивать тоже вредно, это только усугублять болезнь. О том, как лечить, уже много раз говорили. Какое лекарство применять? Об этом многократно высказывались на самом разном уровне. Я согласен и с терапией, и с лекарствами, а помощь должна быть адресной - не предприятиям ЖКХ, а населению напрямую. И сегодня миллиарды рублей направляются предприятиям ЖКХ, которые занимают монопольное положение на рынке, они слопают еще в два раза больше - только давай. Лопатой наваливай, мешками носи им деньги - они все будут также поглощать их, а качество улучшаться не будет. Поэтому нужно создавать рыночную среду и дотировать население напрямую.
Повторяю: поскольку это очень чувствительная тема, то правительство действует здесь осторожно. Нельзя сказать, что вообще ничего не происходит. Вот в Москве, допустим, такой эксперимент проходит. И, исходя из того, что московские власти сами по себе административно очень хорошо подготовлены, и ресурсы здесь приличные сосредоточены, - мы знаем это хорошо, и правительство здесь ближе, - вот в Москве это пройдет... В некоторых других регионах, кстати, тоже проходит. Я думаю, что вот так поэтапно, по регионам, включая все большее и большее число регионов, мы будем это делать.
Согласен с вами, что темпы могли бы быть и побыстрее. Но и, разумеется, это совсем не связано, не должно быть связано с повышением квартплаты и коммунальных услуг, потому что... Это почему происходит? Потому что не происходит перераспределения между богатыми и низкообеспеченными слоями населения. По сути дела, богатые пользуются такими же субсидиями государства, как и бедные, - это неправильно. Вот в этом ключе, в этом смысле правительство должно быть более решительным, согласен с вами.
Телевидение Абу-Даби: Г-н Президент, в прошлом году я Вам задал вопрос о ситуации на Ближнем Востоке. Сегодня, спустя год, ситуация с каждым днем ухудшается, поэтому вынужден повториться. Владимир Владимирович, какие у вас планы для содействия в урегулировании этого кризиса в этом регионе и какова Ваша позиция по отношению к Международной мирной конференции? Спасибо!
Владимир Путин: Нас очень беспокоит то, что происходит на Ближнем Востоке. И не только потому, что Ближний Восток - это регион, который находится недалеко от наших границ, но и потому, что Ближний Восток - один из тех центров мировых, события в котором влияют на ситуацию в более отдаленных регионах мира. И мы это очень хорошо знаем. Это не может не беспокоить. Мы считаем, что разрешение всех споров и проблем, развязывание ближневосточного узла должно осуществляться на основе решений, которые были приняты в большом количестве Организацией Объединенных Наций. Это, безусловно, является базой для разрешения всех конфликтов на Ближнем Востоке.
Вместе с тем мы, конечно, осуждаем любые проявления терроризма и считаем, что палестинское руководство должно сделать все, что зависит от него, для того чтобы обеспечить прекращение террористической деятельности в регионе. Безусловное прекращение.
Я бы сделал только одно замечание в связи с этим: что когда я говорил о палестинском руководстве, то имел в виду, прежде всего, председателя Арафата. И должен в связи с этим заметить, что опасным и ошибочным было бы устранять его с политической арены, поскольку, на взгляд российского руководства, это привело бы только к радикализации палестинского движения.
Агентство Рейтер: Владимир Владимирович, Вы не могли бы рассказать нам чуть больше о том, какие могут быть долгосрочные политические планы для завершения процесса восстановления Чечни. Я имею в виду проведение выборов и введение в действие новой конституции. Идет ли речь о возможном объединении с соседней Ингушетией, как говорят многие?
Владимир Путин: Вы знаете, что в Советском Союзе была Чечено-Ингушская Республика, никакой новизны здесь нет. В соответствии с Конституцией РФ сегодня изменение территориальных границ, изменение статуса - это вопрос регионального характера. Это могут решить только чеченцы и ингуши путем проведения соответствующих законодательных, предусмотренных законом процедур. Для того чтобы это решить, необходимо, прежде всего, принять конституцию самой Чеченской Республики. Как я уже сказал, это будет возможно после проведения ряда мер. На сегодняшний день это, прежде всего, укрепление Министерства внутренних дел самой Чеченской Республики. После того как чеченцы возьмут, в полном смысле этого слова, власть в свои руки и будут в состоянии провести работу по принятию конституции - а я рассчитываю, что это будет сделано, скажем, ну, в течение ближайшего года, календарного, начиная от момента нашего с вами разговора, - то после этого они сами вместе со своими соседями и будут обсуждать вопрос об объединении или необъединении. Во всяком случае, для федерального центра такой проблемы нет. Мы этим вопросом не занимаемся и вмешиваться в эту компетенцию не намерены.
Журнал "Экономик", Великобритания: Владимир Владимирович, говорят, что Вы самый уединенный человек в России, потому что крепкие структуры или не понимают, или не любят Вашу политику: мидовцы, силовики, даже правительство, которое Вы остро критиковали в последнее время. Вы не можете нам назвать одного крепкого политического партнера, который стоит за Вами в Вашей работе.
Владимир Путин: Российский народ.
Журнал "Экономик", Великобритания: Кроме этого?
Владимир Путин: Достаточно. Что касается военных, что касается Министерства иностранных дел и т.д., вы знаете, это ошибочное мнение. Ошибочное мнение, что внутренняя, внешняя политика основана только исключительно на президенте. Основные ее проблемы, основные ее вопросы решаются у нас коллегиально. Все основные вопросы, конечно, они исходят от главы государства, в соответствии с Конституцией, но, уверяю вас, я не запираюсь в какой-то комнате, генерирую эту идею, а потом выхожу и даю прямые указания. Процесс принятия решения совсем другой. Это делается в ходе дискуссии, споров, и подчас споров достаточно жестких. Но это коллективное решение. Уверяю вас, российские военные, о которых так часто говорят, не глупее гражданских лиц ни в России, ни в других странах. И уж точно у них не меньше опыта и здравого смысла, чем у своих коллег за рубежом. Они не агрессивные люди, которые только и думают о том, как бы развязать ядерную войну или войну с применением обычных вооружений. Никто этого не хочет. Это современные люди, которые понимают экономические, политические реалии и в состоянии посмотреть в будущее. И в значительной степени решения, которые были приняты в отношении и нашего участия в антитеррористической операции, и в отношении НАТО, были основаны на анализе Генерального штаба и Министерства обороны.
ИТАР-ТАСС: Владимир Владимирович, пресловутая дуга нестабильности проходит в непосредственной близости от российских границ. Так, например, совершенно очевидно, что в соседней с нами Грузии обосновались бандиты. Как долго Вы намерены продолжать бесплодные переговоры с Шеварднадзе, чтобы защитить наши границы? Или у России нет достаточного военного потенциала, чтобы обезопасить себя?
Владимир Путин: Я думаю, что Вы излишне расширительно толкуете ситуацию. Вы сказали: в Грузии обосновались бандиты. Это не очень корректно. Бандиты действительно обосновались на части грузинской территории в Панкисском ущелье. Это факт, который длительное время отрицался грузинским руководством. Мы это видели с экранов телевизоров. Но потом все-таки, под давлением обстоятельств и фактов, был признан. Это печальный факт, который разрушает не только двусторонние отношения между Россией и Грузией - а сейчас мы это видим точно и достоверно, - это разрушает само грузинское государство. И не только потому, что выводит из юрисдикции центральных грузинских властей пускай и небольшую, но все-таки суверенную территорию. Это разъедает изнутри, поскольку показывает недееспособность властей, так, как это было у нас до 1999 года. Я не думаю, что нам нужно загонять ситуацию в тупик и усугублять ее. Решение есть, и оно не может находиться отдельно от сотрудничества с Россией. Никто, ни американский спецназ, ни подготовленные спецподразделения самой Грузии, проблему террористов в Панкисском ущелье не решит без прямого и активного участия российских специальных служб и подразделений российской армии. Вот когда общественность самой страны Грузии, руководство Грузии поймет это, созреет для таких решений, тогда и проблема будет решена. Я думаю, что это связано в значительной степени с негативным прошлым отношений между Россией и Грузией, о котором мало говорят, но все знают. Надо сказать об этом прямо и честно. И не только Грузия в этом виновата, наверное. Есть опасение у Грузии в отношении российских амбиций имперского характера, есть страхи, связанные с Россией. Я думаю, что страх перед бандитами реальный должен в конце концов перевесить надуманные опасения, касающиеся России. Сегодняшняя Россия готова к полномасштабному, эффективному союзническому партнерству с Грузией по всем вопросам, в т.ч. и в борьбе с терроризмом. Но без Грузии мы этого делать не можем. У России достаточно сил и средств, но Грузия независимое, суверенное государство, и приходить к каким-то силовым акциям было бы неэффективно и, мне кажется, разрушило бы базу возможного сотрудничества на будущее.
viperson.ru
25 июн 2002
Российская Федерация
Док. 146006
Перв. публик.: 25.06.02
Последн. ред.: 09.03.11
Число обращений: 2167
Путин Владимир Владимирович
|
