В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
к вопросу о поставках наркотиков в Россию из Центральной Азии Назад
к вопросу о поставках наркотиков в Россию из Центральной Азии
Существуют формы теневой деятельности, способные оказать позитивное воздействие на экономическое и политическое развитие страны, прежде всего там, где законодательная база препятствует нормальному функционированию внутреннего рынка и внешнеэкономических связей. Вместе с тем целый ряд аспектов теневой деятельности играет исключительно негативную роль. К нему относятся транзит и ввоз наркотических средств. Данная проблема представляет особую угрозу для России.

Власти страны столкнулись с проблемой наркотиков еще в XIX в. - после начала военной кампании по присоединению Средней Азии к Российской империи. Солдаты стали перенимать у местных жителей, прежде всего узбеков и таджиков, привычку к курению конопли. Однако проблема поставок наркотиков из этого региона в другие районы России остро не стояла, а число наркоманов из числа неавтохтонов было весьма незначительным. Гораздо сложнее оказалась ситуация в Приморье, куда наркотики ввозились китайцами и корейцами. Во второй половине XIX в. объем только конфискованных наркотиков исчислялся десятками тонн. В районе Средней Азии обострение проблемы было также связано с событиями в Китае. С 1882 г. началась миграция дунган и уйгуров из Китая в Туркестанский край, где их осело до 250 тыс. человек. Очень многие из мигрантов специализировались на выращивании и торговле опиумным маком. В начале XX в. положение в Туркестанском крае и на Дальнем Востоке осложнилось настолько, что в некоторых районах под посевами мака и конопли находилось до половины пашни. В этот период среднеазиатские наркоторговцы организовали и путь в Европу.

После Октябрьской революции дунгане и уйгуры, одними из первых поддержавшие советскую власть, заняли многие ключевые посты в новых органах власти, В 20-30-е годы поток наркотиков в Россию и Европу, по-видимому, даже увеличился. Этот канал был перекрыт только во время второй мировой войны и установления `железного занавеса`. Особое внимание наркодельцы стали уделять самой Средней Азии. В результате здесь начался необычайно быстрый рост потребления наркотиков. Так, исследование МВД СССР в Туркменистане в 1967 г. показало, что в республике насчитывалось 300 тыс. наркоманов (при населении 1350 тыс. человек!). Положение усугублялось тем, что наркокланы имели мощнейшее прикрытие в советских и партийных органах власти, а милиции было категорически запрещено вести оперативную работу против функционеров любого ранга. После распада Советского Союза наркокланы, имеющие вековые традиции и поддержку наверху резко активизировали свою деятельность.

В 90-е годы проблема наркомании стала одной из наиболее болезненных в России, По мнению аналитиков Главного управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД России, в 1990 г. число наркопотребителей составляло 1 млн. человек, в 1995 г. - 1,5 млн., в 1997 г. - более 2 млн. человек, а в 2000 г. может достичь 3 млн. В 1999 г. больных наркоманией в России насчитывалось более 500 тыс. человек. С 1987 по 1997 г. смертность от употребления наркотиков увеличилась в 12 раз, а среди детей и подростков - в 42 раза. Если в 1990 г. лишь 10% подростков в возрасте от 14 до 18 лет пробовали наркотики, то к 1996 г. - уже 60%. За десятилетие в 6,5 раза увеличилось число женщин, употребляющих наркотики. В 1998 г. в Москве каждое шестое зарегистрированное преступление было связано с продажей или хранением наркотиков.

Если еще в середине текущего десятилетия Россия служила в первую очередь в качестве страны-транзита (в 1996 г. доля транзита в ввозимом героине составляла 60-70%), то к концу десятилетия страна превратилась в потребителя наркотиков (та же доля составляла всего 2-6%). Из стран Европы в Россию поступают синтетические наркотики, из стран Балтии - кокаин, гашиш, марихуана, маковая соломка и т.д., с Украины - маковая соломка, гашиш, марихуана, из Латинской Америки - кокаин, из Китая - эфедрин и опиаты, из КНДР - опиаты и амфетамины, из Индии - героин, буиренорфин и гашиш. Но основной объем наркотиков поступает в Россию непосредственно через Центральную Азию: по мнению ряда экспертов, до 99%.

Отсюда идут и `местные` наркотики, но в основном Центральная Азия является транзитом для подобного товаропотока из Афганистана и Пакистана. Из Афганистана в Россию десятками тонн идет непрерывный поток гашиша, опиатов и героина. В 1996 г. основными центрами, где сосредоточивались запасы наркотиков, были Кундуз и Файзабад (зона, не контролируемая талибами). Но уже в тот период 75% афганского опиума выращивалось на территориях, занятых талибами (основной район - река Гильменд). Производство опиатов даже официально (!) облагается талибами налогами. По оценкам ООН, только в 1995 г. из Афганистана и Пакистана удалось переправить в США и Европу 240 т чистого героина. Талибы контролируют около 50% мирового производства героина. При этом, по данным ООН, в провинциях, контролируемых талибами. за год (1995-1996) крайне резко возросло производство мака-сырца. Уже в 1997 г. Афганистан, по данным ООН, занял первое место в мире по производству опиума-сырца. К концу десятилетия стала ярко выраженной специализация талибов на производстве и поставках героина (лабораторное оборудование преимущественно находится в самом Афганистане, и только часть сырца отправляется в Турцию через пакистанские порты), а оппозиционных сил (прежде всего силы А.Ш. Масуда) - на торговле чарсом (аналог марихуаны). Весной 1999 г. у талибов насчитывалось, как минимум, 80 т наркосодержащих средств последнего урожая. Колоссальные доходы от наркоторговли во многом объясняют военные успехи движения `Талибан`, имеющего возможность закупки наиболее современных видов оружия, привлечения наемников из других стран, подкупа своих противников (так, в первый раз - весной 1997 г. - был взят г. Мазари-Шариф, столица буферного государства А.Р. Достума, ориентирующегося на Узбекистан).

Наркотический поток из Афганистана представляет серьезнейшую угрозу безопасности России, а история показала, что талибы оказались значительно более предприимчивыми наркодельцами, чем противостоящие им силы.

Основная магистраль транспортировки - Афганистан - Хорог (Горно-Бадахшанская область Таджикистана) - Ош (Киргизстан) и оттуда в Ташкент (прежде всего в первой половине 90-х годов) и в Алма-Ату. По данным российских экспертов, Киргизстан и Таджикистан являются главными поставщиками наркотиков на российский рынок. В 1997 г., по сведениям МВД РФ, через Киргизстан в Россию прибыло более 300 кг наркотиков. По-видимому, данная цифра является весьма заниженной. Еще в середине 90-х годов в Киргизстане на таджикской границе ежедневно конфисковывалось 20 кг афганского опиума, а наркодельцы оценивали ежедневные поступления афганского опиума на юг республики в 150 кг. В 1996 г. в республике было изъято 1,4 кг героина, шедшего из Афганистана, в 1997 г. - 4,5 кг. По мнению экспертов, борьба в республике с наркоторговлей является весьма неэффективной, прежде всего в южном Киргизстане. Вывод российских пограничников из Киргизстана (в мае 1999 г. А. Акаев подписал указ о создании пограничной службы Киргизстана; российские пограничники смогут служить лишь по индивидуальным контрактам, и в республике сохранится только оперативная группа ФПС России для координации действий и оказания содействия в становлении местной пограничной службы) приведет лишь к усилению транзита наркотиков через Киргизстан, где уже сняты посты в местах, считавшихся основными маршрутами транспортировки наркотиков, расширяются посевы опиумного мака, начали создаваться собственные лаборатории по производству героина и развита коррупция в правоохранительных органах.

Главным перевалочным пунктом афганских и пакистанских наркотиков является, безусловно, Таджикистан. В 1993-1996 гг. только российские пограничники на афганско-таджикской границе задержали свыше 4 т наркотиков, а в 1997 г. - более 2 т. Только за первые три месяца 1998 г. на границе было конфисковано 60 кг героина (стоимость - более 10 млн. долл.) и 300 кг чарса (по ценам `черного рынка` в Душанбе - 15 млн. долл.). Проблема осложняется тем, что арестованных нарко-курьеров российские пограничники передают местным властям, которые, как правило, освобождают их (например, с августа 1997 по март 1998 г. были отпущены все задержанные). Многие пограничники из числа граждан Таджикистана так же активно сотрудничают с наркодельцами, как и военнослужащие. Так, перевозку наркотиков организовали заместитель начальника Главного штаба Министерства обороны Таджикистана Н. Ким и командующий ВВС Министерства обороны Таджикистана Лисицкий. Более того, по ряду свидетельств, в наркоторговлю вовлечены и представители российских вооруженных сил, включая высокопоставленных офицеров. Все большее число жителей Таджикистана участвует в этом теневом бизнесе. В республике появились районы, специализирующиеся на нем, и есть кишлаки, где с детства обучают практически всех жителей различным способам транспортировки наркотиков. Таджикские наркокурьеры отличаются особой предприимчивостью.

С конца 90-х годов из Киргизстана и Таджикистана наркотики идут в Россию, прежде всего через Казахстан. На российско-казахстанской границе сложилась особенно напряженная ситуация. Здесь в 1998 г. было задержано 80% героина, 84% гашиша, 60% опия и 53% марихуаны от общего количества обнаруженных наркотиков, поступающих из Центральной Азии. В Узбекистане и Туркменистане местные власти резко усилили борьбу с наркомафией, что позволило поставить более мощный заслон транзиту наркозелья в Россию. В Туркменистане только в 1996 г. было изъято несколько тонн наркотиков. В Узбекистане за 1991-1998 гг. было конфисковано около 25 т наркотиков только на контрабандном маршруте из Афганистана и Пакистана, а всего - более 38 т. Несколько тысяч человек были привлечены к уголовной ответственности. Республика использует крайне жесткие методы борьбы с наркодельцами (вплоть до смертной казни), что также укрепляет антинаркотический барьер.

То, что Киргизстан и Таджикистан становятся важными центрами наркоторговли, совершенно не случайно. Во всей Центральной Азии в 90-с годы произошли серьезное расстройство экономических связей и подрыв производства, но Киргизстан и Таджикистан по макроэкономическим показателям оказались в наихудшем положении. Очень высокая социальная цена экономических реформ в Киргизстане привела к тому, что ВВП республики составлял в 1995 г. 50% от уровня 1990 г. Произошло снижение как промышленного производства (в 1995 г. оно составляло 35% от уровня 1990 г.), так и сельскохозяйственного (на 43%). В Таджикистане падение материального производства в 1991 г. составило 12,5%, в 1992 г. - 33,7%, а в 1993 и 1994 гг. произошел обвально-катастрофический спад: ущерб от гражданской войны оценивался в 7 млрд. долл., а падение промышленного производства по различным отраслям составляло 50-80%.

Во второй половине десятилетия центральноазиатским странам удалось в какой-то степени остановить падение. По данным Европейского банка реконструкции и развития, прирост ВВП в 1998 г. составил в Киргизстане - 4%, а в Таджикистане - 3%, но компенсировать потери первой половины десятилетия, безусловно, не удалось. Большинство населения республики оказалось за чертой бедности и не смогло выбраться из нищеты. Подобное обстоятельство не могло не вызвать процессов отчуждения человека от созидательной хозяйственной жизни, его реальной и потенциальной маргинальности. Экономическое выживание, повседневное приспособление к новым условиям стали лейтмотивом индивидуальных и коллективных стратегий, существенно снизив в них ориентированное на перспективу начало в социально-экономическом поведении и усилив преобладание пассивных, приспособительных тенденций.

Возможные варианты места государств Центральной Азии в международном разделении труда могут быть описаны следующим образом:

- нахождение государствами региона своей ниши в мировой экономике, перешедшей на вторую стадию научно-технической революции;

- вытеснение государств Центральной Азии исключительно в разряд развивающихся стран без интенсивных связей с центром мирового хозяйства;

- криминализация внешнеэкономических связей Центральной Азии, прежде всего за счет специализации на производстве и торговле наркотиками.

К сожалению, пока нет оснований предполагать, что Киргизстан и Таджикистан смогут обеспечить развитие по первому и даже второму сценарию. Если развития экономики не происходит и она стагнирует или деградирует, то вместо формирования новых цивилизационных общностей возрождаются старые культурные пласты и культурные, религиозные и цивилизационные аспекты становятся ведущими в общественной жизни. Часть населения уходит в натуральные (традиционные) формы сопротивления бедности (на селе это, например, расширение землепользования - причем не столько в целях получения продукции на продажу, сколько для продовольственного обеспечения `большой` семьи, в том числе и родственников-горожан). Но очевидно, что значительная часть активности населения направлена на получение доходов в теневом секторе экономики.

Дезинтеграция Советского Союза и появление молодых независимых государств Центральной Азии имели некоторые негативные международные последствия, в частности, вовлечение новых суверенных образований в трансазиатские `потоки` криминальной деятельности. Возрастание ее удельного веса связано с двумя группами факторов. Во-первых, обращение населения к таким формам экономической активности, как производство и сбыт наркотических средств, проистекает из долгосрочных демографических тенденций роста народонаселения, значительно опережающего увеличение емкости рынка труда во многих развивающихся странах. В странах и регионах, где в силу исторических причин оказались ослабленными (либо неразвитыми вовсе) традиции религиозных запретов, значительная часть экономически активного населения обратилась к `нетрадиционным`, с точки зрения рациональной этики, формам хозяйственной деятельности. Во-вторых, стабильный и даже растущий спрос на продукцию наркотического происхождения в промышленно развитых странах служит устойчивой питательной средой, поддерживающей на плаву криминальные сообщества, которые в Азии и Латинской Америке уже приобрели транснациональный характер. Все возрастающий оборот наркотиков требует объединения усилий государств, являющихся реальными либо потенциальными объектами международной криминальной деятельности такого рода.

Сложность реализации межгосударственных `антикриминальных` действий вытекает из того обстоятельства, что распад Советского Союза и кризис государственности в новых суверенных образованиях Центральной Азии фактически лишили правоохранительные органы возможности жестко контролировать деятельность криминальных групп, располагающих к тому же эффективной поддержкой международных наркокартелей и наркосиндикатов. Более того, с появлением новых независимых государств Центральная Азия стала фактически важным производителем наркотиков, а заодно и дополнительным, пока слабоконтролируемым `каналом` доставки указанных средств - через Россию и некоторые страны СНГ - в Западную Европу, Северную Америку и другие промышленно развитые регионы.

Крайне опасной для всего мирового сообщества может стать контрабанда урана из Киргизстана и Таджикистана, поскольку именно в этих республиках уран составляет основную минеральную базу экономики. Правда, для безопасности самой России данная возможность не является особенно приоритетной.

Эффективный контроль за подобными товаропотоками, а в перспективе их полное прекращение, видимо, неосуществимы без усиления регулирующих функций государства на национальном уровне и его вмешательства в криминогенные процессы, а на уровне межгосударственных отношений - без действенного сотрудничества с целью пресечения криминальной экономической деятельности. Вместе с тем следует учитывать, что данную проблему невозможно решить с помощью только политических, юридических и информационных мер. Без улучшения социально-экономической ситуации в Центральной Азии нельзя найти окончательные пути снижения этой угрозы. Нельзя также избавиться от ощущения, что поставки наркотиков в Россию контролируются и направляются влиятельными внешними силами, иначе трудно объяснить постоянное лавинообразное ухудшение ситуации.

Транзит и ввоз наркотических средств из Центральной Азии в Россию уже представляют реальную угрозу безопасности страны, которая усиливается практически с каждым годом. Здесь существует только три варианта для России: обустройство настоящей границы с Казахстаном (что крайне дорого и вызовет отторжение как самого Казахстана, так и его русской диаспоры): обустройство настоящей границы на южных границах Казахстана и, видимо, Киргизстана (что ненамного дешевле и вызовет отторжение уже других центральноазиатских республик); установление действенного контроля совместно с местными пограничниками и таможенниками на границе Таджикистана с Афганистаном и Киргизстаном.

Проблема распространения наркотических средств играет чрезвычайно негативную роль для России. Возникают все новые метастазы в политической и экономической ткани общества. Происходит рост в геометрической прогрессии больных наркоманией и тесно связанным с ней СПИДом. Страну захлестнул вал преступности, что связано с резким увеличением как числа вовлеченных в данный криминальный бизнес (от наркокурьеров до участников операций по `отмыванию` денег), так и количества преступлений, совершаемых наркоманами, которые постоянно нуждаются в средствах на приобретение наркотиков. Усиливается маргинализация и люмпенизация молодежи, в наибольшей степени подверженной наркомании. Колоссальная прибыль наркомафии позволяет ей направлять все больше средств на подкуп должностных лиц, что ведет к дальнейшему обострению проблемы коррупции, в том числе среди правоохранительных органов, и сращиванию криминального и политического миров. В ряде стран наркомафия пытается хотя бы инвестировать свои прибыли в сферу реальной экономики. В РФ эти средства либо вывозятся, либо вкладываются в расширение криминального бизнеса. Таким образом, транзит, ввоз и вывоз наркотических средств представляют исключительно серьезную угрозу национальной безопасности России. Вместе с тем российские власти демонстрируют полную неспособность (и нежелание) каким-либо образом уменьшить деструктивное воздействие `черной` экономики.

Док. 144282
Опублик.: 29.05.02
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``