О борьбе с организованной преступностью в Москве рассказывает депутат Московской городской Думы, член комиссии по законности и безопасности Сергей Алексеевич Гончаров.
Сергей Алексеевич, после тех страшных взрывов в Москве как-то активизировались и сами люди и власти. То же самое произошло после взрывов в Нью-Йорке. А когда все успокаивается, особой охраны не видно.
Вы правы, у меня такое ощущение, что из такого состояния вихря антитеррора мы уже не выходим долгие годы. У нас все время один вихрь антитеррора заканчивается, начинается другой. Это, наверно, особенность России, потому что, вы знаете, уже долгие годы ведется борьба с бандитами на территории Чечни, это своя специфика и то, что произошло в Штатах 11 сентября, это ЧП не только Америки, это ЧП всего мирового сообщества. Москва в этой ситуации тоже является определенным заложником, потому что, не дай Бог, это может случиться у нас. Когда у нас были взрывы на Гурьянова и так далее, наши люди, безотносительно исполнительной власти или Думы, сами объединились и поняли, что все-таки лучше всего защищают себя сами зрители. При всем уважении к нашей милиции, наличие милицейских патрулей не означает, что милицейские патрули выполняют свою непосредственную задачу. Если его посылает начальник на дообслуживание или на охрану какого-то объекта: дома или еще чего-то, то большей частью эти сотрудники милиции отираются, пусть это неприятное слово, но это так, на рынках или в тех местах, где можно подкормиться. У меня есть большие сомнения в том, что сотрудники милиции выполняют свою задачу так, как это необходимо. Это мы чувствуем на себе. Найти сотрудника милиции в случае ЧП практически невозможно, потому что он находится не в тех местах, где ему положено. Вот это все настораживает и меня и вас, по всей видимости, все-таки необходимо жителям вернуться к тому периоду, когда мы сами себя охраняли, без этого очень трудно будет нам справиться с тем разгулом терроризма, который происходит в Москве.
Но Вы же знаете психологию людей. Пока все это далеко, кто их организует на это?
Сейчас должны организовать те инспектора, которые сейчас находятся в районах. Новый министр Грызлов дал совершенно четкую и ясную диспозицию, как теперь будут работать сотрудники милиции. Все, что касается преступности в глобальных масштабах, это одно. Задача оперуполномоченных на местах выполнять свою работу с жителями. Каждый житель должен знать своего оперуполномоченного, а оперуполномоченный должен знать проблемы того района, в котором он работает. Если этого не будет, поверьте мне, ничего хорошего не получится.
А если вспомнить систему участковых милиционеров, которая неплохо работала в советские времена?
Нельзя отказываться от того хорошего, что было и приносило успех. Вот к этому надо возвращаться, и мы к этому вернемся. Уже новый начальник ГУВД столицы генерал-майор Пронин четко и ясно дал понять, что будет так, как указал министр.
Будут ли предприняты какие-то особые меры охраны специальных объектов: метро, аэропорты, вокзалы?
Эти работы уже после 11 сентября по указанию Президента ведутся, это раз. Второе, наверное, самая большая проблема - охрана охрана на воздушном транспорте. Раньше каждый внутренний и внешний рейс сопровождал сотрудник, который занимался охраной этого самолета. После того, как это все наладилось, все перешло в коммерцию, в рыночные отношения, от затрат отказались и вот все, что мы имеем, мы теперь имеем. Я думаю, в ближайшее время вернутся к тому, что на борту самолета обязательно должен находиться сотрудник, обеспечивающий безопасность.
А метро?
В метро сложнее, потому что самолет это ограниченное пространство, ограниченное количество пассажиров. В метро, если у нас приезжих до трех миллионов человек, посмотрите, какой объем милиции нужно задействовать для охраны. Но в любом случае нужна профилактика.
Вот вы заговорили об операции `Вихрь-антитеррор`. Операция проводится, мы видим каждый день сообщения: задержано столько-то людей, оружие, взрывчатка. Откуда в Москве столько оружия? Как оно сюда попадает?
Когда развалился Советский Союз, мы оставили все базы на всей территории стран СНГ. Мы оставили эти базы и у гражданина Дудаева на территории Чечни, а теперь, все что там разворовали, все это приходит в Москву.
На подъездах в Москву везде стоят посты, как правило, мы видим, что проверяют грузовой транспорт, почему не проверяют легковые машины, в них же можно провести все, что угодно, но их не останавливают. Какой принцип проверки транспорта?
Вы представляете, какие пробки вызывает проверка транспорта на дорогах, мы же сами возмущаемся, что мы стоим километровые пробки. Сотрудник ГИБДД пока вытащит эту машину из потока, пока поставит ее на просмотровую площадку, проходит масса времени. Если мы еще и это будем делать, то движение в Москве перекроется, его просто не будет, потому что каждый досмотр машины вызывает огромные заторы. Поэтому принято решение, что перевозка каких-то взрывчатых веществ, каких-то опасных грузов, большей частью происходит в грузовых автомобилях. Если человек садиться в автобус и видит, что какой-то подозрительный гражданин переносит или провозит что-то, он в любом случае постарается сообщить или водителю или сотруднику милиции. Бандиты, наверное, это знают, и вряд ли они будут следовать этим путем.
Человек увидел опасный предмет, куда надо звонить? 02 переадресовывают в местное управление милиции, но у нас эта служба не очень налажена.
Совершенно верно. Наши граждане даже не знают, куда звонить, они знают только `02`, а вот спросите, вы знаете телефон своего участкового, вот я не знаю, Вы не знаете и, наверное, 80% граждан Москвы этого не знают. Надо и мне, и вам, и всем остальным знать хотя бы, где находится опорный пункт милиции, как позвонить вашему участковому или как позвонить ближайшему дежурному сотруднику отделения милиции. Если вы не дозваниваетесь, надо просто выходить на улицу и первого попавшегося сотрудника милиции в форме брать за руку и вести к данному предмету или месту и сказать: `Вот, я делаю сообщение, будьте добры, примите меры`, - и ждать до тех пор, пока не разберутся с данным предметом.
Московская городская Дума - это все-таки законодательный орган, не все ей под силу, но что-то можно сделать?
Дума делает, исполнительная власть делает, буквально на прошлом заседании мы все-таки приняли в первом чтении закон о народной дружине. Отказываться от хорошего нам нельзя. Народная дружина была. Худо-бедно, но как она действовала. Если и этого не делать, то мы просто задохнемся в криминале.
А кто у нас может быть членом народной дружины?
Человек, достигший 18 лет, не имеющий психических отклонений, не состоящий на учете в наркодиспансере, не привлекавшийся к уголовной ответственности.
Это дело добровольное?
Да, это дело добровольное, но желающих записаться в дружину очень много.
Беседовала Наталья Мамедова
Док. 143409
Опублик.: 17.05.02
Число обращений: 70
|
