Проблему иностранной преступности в России порождает российское законодательство, перекрывшее пути легального импорта рабочей силы
Над рабочим столом Павла Брыкова - целая галерея фотопортретов чернокожих людей, и это вовсе не игроки Национальной баскетбольной ассоциации. Павел - оперуполномоченный МУРа и уже несколько лет занимается проблемами преступности иностранцев (в частности, уроженцев Африки) в столице.
Телефонисты, художники, наркоторговцы
`Года полтора-два назад, - говорит Быков, - пошел поток жалоб в ММТС: москвичам приходили огромные счета за несуществующие телефонные переговоры. Как выяснилось, это были проделки марокканцев. Они приобретали на Горбушке аппаратуру, позволяющую сканировать сигнал чужого радиотелефона. Если номер не заблокирован - подключались и передавали сигнал на свою трубку. Ну а счет потом приходил тому, к чьей трубке подключились.
Подпольные переговорные пункты создавались, как правило, в общежитиях, где много иностранцев. Реклама `через своих` довольно эффективна: например, в общежития на Юго-Западе клиенты едут звонить аж из Мытищ. `Накрыть` такой переговорный пункт сложно. Служба безопасности ММТС пытается это отслеживать, но, чтобы привлечь телефониста к уголовной ответственности, нужны не только записи телефонных разговоров, но и документальные доказательства, что аппаратура используется с целью получения прибыли`.
Павел рассказывает о других персонажах своей фотогалереи. К примеру, заирец Кестер по кличке Художник. Из обычного резинового коврика для ног он за два-три дня мог изготовить печать любой степени сложности. Взяли Кестера случайно в квартире, которую он снимал, искали двух наркокурьеров, но они к тому времени съехали. Брыков вспоминает, что на опись найденных у Художника 137 печатей, четырех десятков готовых паспортов и других официальных бланков ушла вся ночь и утро следующего дня. Одной из крупных удач заирца был штамп, открывающий вид на жительство во Франции. Не один клиент Кестера гуляет сейчас по Елисейским полям. Правда, посадить Художника не смогли, дело в итоге закрыли: не удалось доказать, что он брал за свою работу деньги.
Но основную массу преступников-африканцев составляют наркоторговцы. Cреди них есть свои лидеры, за последние несколько лет сумевшие подняться выше уровня обычных уличных продавцов зелья. В основном они приезжали из стран СНГ, собственно `московских` среди них единицы. Типичная история: африканцы приезжают в одну из соседних республик, учатся на подготовительном отделении какого-нибудь вуза, по прошествии года получают визу и свидетельство о том, что поступили учиться, а затем подаются в Москву. И сколь бы жестким ни было российское иммиграционное законодательство, делают они это на вполне законных основаниях.
В сопредельных с Россией государствах нет посольств многих африканских государств, и посольства в Москве `по совместительству` являются диппредставительствами этих стран, скажем, в Белоруссии или Украине. Студент приезжает якобы для того, чтобы посетить посольство - и растворяется в столице, не обременяя себя регистрацией и прочими формальностями.
Еще пару лет назад в Москве активно работали уличные бригады африканских героиновых дилеров: бригадир, двое-трое `смотрящих`, один `почтовый ящик` (тот, кто приносит упаковку клиенту) и несколько агентов. В то время африканский героин в России был очень дешев. Стандартная мелкооптовая партия в 10 граммов стоила 500-700 долларов. `Из одного грамма барыга-профессионал может изготовить девять порций, - говорит Павел. - А если бодяжит (смешивает с наполнителями - димедролом, сахаром, манкой) то и все пятнадцать`.
За последние годы милиция вытеснила торговцев с улиц, проведя несколько удачных рейдов. Так, в феврале 1997 года была проведена операция в нигерийском кафе `Мама-Африка`, которое располагалось в Российском университете дружбы народов. Это было место встречи дневных и ночных наркобригад, работавших на территории студенческого городка. Семерых взяли с поличным. Руководство университета расторгло договор аренды с кафе. С тех пор, по данным МУРа, на территории студгородка торговых точек не осталось.
Африканцы сменили тактику, перейдя на торговлю с квартир. Но тут у них возникли проблемы не только с милицией, но и с бандитами. Сейчас бригад не существует, торговцы связываются друг с другом по пейджеру. Например, сообщение `Мне нужны три кассеты` шлет вовсе не киноман-любитель: `кассета` на жаргоне торговцев - один грамм. С клиентами встречаются либо у метро, либо в пустынных местах, где любой `хвост` заметен.
Следует сказать, что пик африканской наркоторговли уже позади. Цену им сбили таджики - они берут до 350-400 долларов за 10 граммов. Это, однако, не приводит к `разборкам`, наоборот, стороны стараются наладить контакты. Есть у МУРа на примете один африканец, проживающий с таджичкой. Такой вот союз по интересам. Так что потенциал у `импортной` преступности немалый. И одними рейдами одолеть ее не удастся.
`У африканцев нет никакой земляческой мафии, - говорит Павел. - Если сажают одного босса, его подручные идут работать к другим. Однако доверяют они и впускают в свое сообщество только чернокожих. Это, понятно, мешает нам налаживать контакты с представителями их преступного бизнеса, вести агентурную работу`.
Нелегалы поневоле
Два года назад правительство приняло Программу социальных реформ в Российской Федерации. Отдельный пункт этого документа посвящен проблемам миграционной политики. Среди прочего отмечалось: `Российская Федерация подверглась обвальному, бесконтрольному и практически не уменьшающемуся наплыву иностранцев. Постоянное возрастание притока нелегальных мигрантов (до 100 тысяч человек в год), в большинстве своем занимающихся незаконной деятельностью, представляет реальную угрозу национальной безопасности Российской Федерации... На современном этапе Россия является импортером рабочей силы, что требует усиления контроля за ее использованием со стороны государства в целях защиты национального рынка труда`.
Но чем больше барьеров на пути легальной иностранной рабочей силы, тем больше незаконных мигрантов ищут незаконных же заработков. `Российское законодательство, касающееся мигрантов, - одно из самых молодых в мире. Но оно скопировало самые жестокие нормы законодательства в отношении иностранцев`, - утверждает начальник сектора Африки приемной комиссии Российского университета дружбы народов Вячеслав Конник. Этот университет и сейчас остается крупнейшим в России вузом, где обучаются иностранцы. Большинство дипломированных выпускников возвращаются на родину. Между тем немало случаев, когда путь домой для них закрыт. В России `зависли`, например, граждане Афганистана, которые приехали сюда учиться до прихода к власти талибов: возвращение домой для них, сыновей деятелей компартии, означает верную смерть. То же касается граждан некоторых африканских стран, где путчи не редкость: Сомали, Сьерра-Леоне, Конго. Вынужденно задержавшись в России, они имеют очень мало шансов получить статус политического беженца или вид на жительство. Или даже просто законную работу.
Стоит изучить законодательные акты, которые определяют права иностранцев, желающих остаться в России. Законодательство по этому поводу у нас, как уже сказано, молодое, а стало быть, немногословное. Тем легче оценить его суровый `запретительный` характер.
Вопросами привлечения и использования иностранной рабочей силы в России ведает Федеральная миграционная служба РФ (ФМС). Она, в частности, выдает работодателям разрешения на привлечение иностранной рабочей силы. Работодателю разрешение обходится в одну минимальную зарплату на каждого работника. Но это пустяки. Для того чтобы это разрешение получить, работодатель, среди прочего, представляет в ФМС заключение региональных органов исполнительной власти о том, что ему, работодателю, целесообразно эту рабсилу привлечь. Закон таков, что шансы получить положительный отзыв из регионов невелики. И возрастают лишь тогда, когда соответствующий регион России, во-первых, не располагает равноценной рабочей силой, во-вторых, при `отсутствии возможности перераспределения трудовых ресурсов из других регионов страны`... Ну и еще при двух-трех схожих условиях.
Допустим, работодатель все эти рогатки преодолел и получил-таки разрешение. Дальше еще интереснее. Иностранец может работать в России по найму только после того, как получит на руки еще один документ - подтверждение на право трудовой деятельности. А за выдачу подтверждений ФМС берет с работодателя еще по 15 минимальных зарплат за каждого иностранца. В общем, рабочие руки постепенно становятся золотыми. И если наниматель не плюет сразу на глупую затею с вербовкой иностранцев, то он вскоре понимает, что времени окупить эту свою глупость у него совсем немного. Разрешения-то выдаются на 1 год (и дольше, чем еще на год, попросту не продлеваются). В итоге 99 из 100 нанимателей, изучив законы, даже не возьмутся за вербовку иностранной рабочей силы. Стало быть, для иностранца пути к легальному трудоустройству перекрыты.
Есть, правда, еще один путь (не считая `брачного` варианта с гражданином или гражданкой России) - получить статус беженца или хотя бы разрешение на временное проживание. Тут мороки не меньше: ФМС, согласно Закону о беженцах, имеет десятки поводов отказать в рассмотрении ходатайства. Например, `если лицо прибыло из иностранного государства, на территории которого имело возможность быть признанным беженцем`. То есть если иностранец, скажем, приехал в Москву с Украины, где учился, шансы стать официально признанным беженцем в России у него нулевые.
Проблему иностранной преступности в России во многом порождает само российское законодательство о миграции и трудоустройстве иностранцев, перекрывшее практически все пути для легального импорта рабочей силы. До тех пор пока соответствующие законы нацелены на то, чтобы в принципе `не пущать`, у оперуполномоченного Брыкова и его коллег работы не убавится. И милицейские фотоальбомы разыскиваемых преступников будут пополняться все новыми портретами - представителей всех рас и континентов. Ну а статистикам и впредь придется констатировать `обвальный и бесконтрольный` миграционный приток.
Док. 143408 Опублик.: 17.05.02 Число обращений: 10
