В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ЦЕНА КРОВИ Назад
ЦЕНА КРОВИ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

КАЙЛ ИТОРР
ЦЕНА КРОВИ

(из цикла `Хроники Арканмирра`)

Природа сумеет защитить
себя и сама. Надо просто
позволить ей сделать это.
(Фрейя)

День первый,
который запоминается не только выгодной покупкой, но и
образцами древнего стихосложения.

Старый, известный только изучающим древние сказания ритм `ру-
бай` образовывал довольно странный контраст с прозаической обста-
новкой рыночной площади Тайра, крупнейшего города восточного по-
бережья.

Ни золотом, ни камнем-самоцветом
Не оценить и не измерить это;
Отдай, что ценишь сам, чтоб обрести
Утеху от заката до рассвета.

Еще более странным было то, что говорила, вернее, декламировала
- женщина, ведь сказители в Турракане всегда были мужчинами.
Прогуливавшийся по рынку высокий человек в свободных одеяниях
черного цвета повернулся к помосту, где обычно выставляли на про-
дажу невольников. То, что рядом с распорядителем стояла среднего
роста женщина, не удивило его. Интереснее оказался тот факт, что
одежды ее были из простого белого хлопка, и не походили на почти
прозрачную кисею, в какую обычно облачали продаваемых наложниц.
Человек в черном сделал несколько шагов в направлении помоста.
Покупателей в тот день было не особенно много, и распорядитель с
радостной улыбкой повернулся в сторону потенциального клиента.
- Тебе повезло, о черный тигр знойных песков, - затараторил он
со скоростью всаживаемых в мишень стрел мастера-лучника, - выбор
твой не зря пал на ясноголосую пери, чьи стихи способны заставить
мужчину забыть о родном доме, чьи глаза очаровывают, подобно взо-
ру дракона, чьи...
- Чьи прелести, подобные редкому жемчугу, не нуждаются в подма-
левывании кистью болтливого языка, - сухо произнес человек в чер-
ном, и в голосе его был слышен сильный акцент жителей пустыни. -
Что ты просишь за нее?
- Цену назначаю я, - мягко сказала женщина.
Распорядитель скривился, но не возразил.
- Верно. Она сама продает себя. И лишь...
- И лишь тому, кого сочту достойным, - кивнула она.
Человек в черном отстегнул край каффии и откинул его, открывая
сухощавое лицо неопределенного возраста и короткую, густую бороду
рыжевато-каштанового цвета с несколькими седыми прядями. Холод-
ный, изучающий блеск желтовато-карих глаз был нацелен на странную
`невольницу`. Ответный взгляд оказался не менее пристальным.
- Да, ты достоин, - молвила женщина. - Ты готов отдать то, что
ценишь выше золота и камней?
- За тебя - не жалко. Ты возьмешь эту цену у меня в доме.
Слегка наклонив голову в знак согласия, она сошла с помоста.
- Эй, а как же моя доля? - возопил торговец, чувствуя, что этот
день может для него завершиться крупной неудачей.
Человек в черном пожал плечами.
- Могу предложить только это.
К ногам торговца с тихим звоном упали два `орла`; эти старинные
монеты из червонного золота, равные по весу десяти золотым новой
чеканки, ценились повыше. Протестовать распорядитель не решился,
хотя плата эта была меньше того, что можно заработать на продаже
рабыни. А не решился потому, что знал: многие швыряются золотом и
самоцветами, но во всем Турракане лишь один человек способен так
вот, походя, расплачиваться `орлами`...

Цитадель из черного камня и темно-синего металла возвышалась за
северной окраиной города. Врата ее были закрыты, и подле них не
было заметно караула из опытных гвардейцев; в подобном карауле не
было нужды.
Человек в черном, пропустив женщину вперед, подошел к едва за-
метной боковой дверке. Он не сказал ни слова - та открылась сама,
и внутри не было ни привратника, ни хитроумного механического за-
пора, какие не так давно начали ставить прибывшие с Темной Сторо-
ны гномы (не всем желающим, понятное дело, а лишь самым богатым).
Узкая винтовая лестница начиналась почти сразу за дверью, и через
несколько минут подъема отъехавшая в сторону деревянная панель
выпустила их из потайного хода в небольшой, уютный зал. Лишенный
окон, он был освещен мерцающими желтыми кристаллами колдовских
светильников, расставленных по углам.
- Располагайся где хочешь, - кивнул человек в черном, - и я даю
тебе позволение открыть лицо.
- Слушаю и повинуюсь, - насмешливо произнесла невольница, преу-
величенно низко кланяясь.
Чадра упала, открыв ее лицо с тонкими чертами жительницы север-
ного Турракана, однако черные как смоль волосы скорее были харак-
терны для южан; серые же глаза вообще почти не встречались среди
истерлингов. Опытный взор хозяина цитадели не мог, однако, опре-
делить даже возраста женщины точнее, чем `от двадцати до сорока`.
- Должна ли я открыть еще что-нибудь, о мой Властитель? - преж-
ним насмешливым тоном осведомилась она.
- Пока в том нет нужды, - проговорил он, пропуская насмешку ми-
мо ушей. - Поведай лучше, каковы же те `утехи от заката до рас-
света`, что ты... предлагаешь.
- На севере и дальнем западе таких, как я, называют менестреля-
ми, - молвила женщина. - В Турракане этот вид искусства почему-то
развит очень слабо. Да, здесь встречаются сочинители баек и ска-
заний, но они, во-первых, исключительно мужчины, а во-вторых, го-
ворят лишь о битвах и деяниях ведомых божественным провидением. Я
ничуть не сомневаюсь в полезности таких легенд, но не вижу и при-
чин, по которым сказители должны сдерживать колесницу своей фан-
тазии, чтобы не свернуть на непроторенную дорогу.
- Итак, - подвел итог этой короткой речи человек в черном, - ты
считаешь своей обязанностью доказать, что легенды способна рас-
сказывать и женщина.
- Именно так. И рассказывать эти легенды следует именно ночью,
когда солнечный свет не опаляет голов, дабы мысли слушателей мог-
ли устремиться в нужное русло.
- Скажи-ка, а у тебя таких сказаний, случайно, не на тысячу и
одну ночь?
- О нет, лорд Джафар, - улыбнулась она. - И зовут меня не Шах-
разадой. Я слышала эту легенду...
Властитель Турракана хмыкнул.
- Ну что ж, закат уже близится. Чувствуй себя здесь гостьей; я
прикажу доставить все необходимое. Испытай свое искусство на мне
- и если оно заслуживает того, ты получишь награду.

Через несколько часов он вновь появился в зале, теперь облачен-
ный в мягкий халат. Цвет халата, однако, был прежним; по ведомым
ему одному причинам, Джафар-Алхимик всегда носил черное.
Невольница, также сменившая дорожное платье на легкие одежды из
полупрозрачного серебристо-серого шелка, поклонилась Властителю,
подвела его к приготовленным подушкам, уложила, придвинула кальян
и укрыла тонким черным покрывалом из сидонской шерсти. Сама она
устроилась подле него на пушистом сидонском же ковре, свернувшись
клубочком и прикрыв плечи и спину пестрым серо-голубым покрыва-
лом, вытканным в Утике.
- Начинай, - молвил Джафар. - Как это там полагается - `дошло
до меня, о великий владыка`...
- С твоего позволения, Властитель, я буду рассказывать так, как
умею, - возразила невольница. - И прошу, не перебивай моих речей,
а с наступлением рассвета не заставляй продолжать.
- Слушаю и повинуюсь, - усмехнулся Алхимик.
Тихий, вкрадчивый женский голос начал:

Неровных слов рифмованная вязь
И яд спокойных, выверенных фраз -
Ничто. Их все равно никто не слышит,
Покуда не придет искомый час...

Джафар закрыл глаза и втянул в себя ароматный дым кальяна.
Он не слышал слов.
Но он видел то, о чем рассказывала невольница, и видел это так,
как если бы сам был там...


Ночь первая,
которая открывает лица главных участников истории,
хотя они об этом не знают,
поскольку не способны видеть скрытое.

Глядя на свое разоренное жилище, она знала, что сделавший это
убил ее. Убил столь же верно, как если бы самолично всадил клинок
в сердце.
Но даже мертвые могут отомстить.
Точнее говоря, взять долг, который не был оплачен при жизни. И
взять его - сполна.
Она не старалась ничего запоминать. В том не было нужды - про-
живи она еще сотню лет (что маловероятно), и тогда мельчайшие де-
тали сегодняшнего ужаса будут являться ей и в ночных кошмарах, и
наяву. ТАКОЕ - не забывается.
В кровавом тумане, на грани безумия, она шла на север, по следу
свершившего злодеяние; и в глазах ее была смерть...

Торговцы подобрали ее на тракте между Дамаском и Тарсусом. Она
едва тащилась, измученная голодом и жаждой, но гнавшая ее вперед
внутренняя боль была куда сильнее.
Старшина каравана, аз-Замин, повидал за свои пять с лишним дю-
жин лет много всякого. Ему самому не раз доводилось хлебать из
чаши горестей и зла; но все же вырывавшиеся из пересохшего рта
странницы слова заставили пожилого истерлинга содрогнуться.
Убийство называлось смертным грехом и в Солнцеликом Завете, и в
более древних заповедях. Впоследствии толкователи высших законов
многократно уточняли, чем же убийство отличается от отнятия жиз-
ни, и при каких обстоятельствах последний поступок НЕ считается
смертным грехом (или не является грехом вовсе); однако рассказан-
ное женщиной было столь жутко, что никакого толкователя здесь не
требовалось...
Она ни о чем не просила. Достаточно было посмотреть в ее глаза,
чтобы понять, ЧТО нужно женщине, даже если сама она этого не ве-
дала. И аз-Замин рассказал все, что знал.
И сделал он это вовсе не потому, что не желал весь остаток сво-
их дней жить с камнем на сердце и шрамами на совести. Просто тор-
говец был человеком довольно набожным и соблюдал главные принципы
своей веры. В которые входила и всяческая помощь ищущим справед-
ливого отмщения.
Не всем Богам угодна месть, однако на право именоваться `Спра-
ведливыми` претендуют все Высшие. И справедливость эта (о чем хо-
ром говорят и создатели легенд, и служители Богов) вершится рука-
ми смертных. И не иначе. `Высший Суд` же - выдумка тех, кто счи-
тает смертных не последователями Богов, но Их рабами, не имеющими
собственной воли и разума...

Тарсус не был большим городом, однако с непривычки ей далеко не
сразу удалось отыскать нужное место. Прохожие не уделяли особен-
ного внимания женщине в традиционных темных одеждах, оставлявших
открытыми лишь кисти рук и глаза, но все же она старалась держа-
ться в тени и ни с кем не разговаривать. Впрочем, такое поведение
считалось вполне типичным для женщин (по крайней мере, в просве-
щенном Турракане), и ее опасения не подтвердились.
Наконец, путница с облегчением вздохнула. Небольшой, окрашенный
белой известью домик из самана был именно тем местом, которое ей
описали. Во дворе перед домом шумно возилась детвора, ввиду мало-
летства лишенная даже набедренных повязок; сидящие на скамье две
молодые женщины с улыбками наблюдали за малышами, как то всегда и
везде делают матери. Подавив острый приступ боли, путница открыла
сплетенную из лозы калитку и вошла.
- Ступила ли моя недостойная нога во двор дома, где проживает
знаменитый охотник, истребитель чудовищ ар-Рахим? - прозвучал ее
вопрос в традиционно-изысканной манере.
- Ты не ошиблась, странница, - ответила одна из женщин в том же
тоне, - здесь действительно живет мастер ар-Рахим. Однако я долж-
на огорчить тебя: его сейчас нет здесь, он прибудет лишь на исхо-
де луны.
Женщина в темном одеянии, будто обессилевшая или охваченная го-
рем, опустилась на землю.
- Да озарит Свет его дорогу, но как же быть теперь?! Мне сказа-
ли, что лишь он может помочь...
- Проходи сюда и дай отдых стопам своим, - предложила вторая
женщина, указав на скамейку, - а если желаешь, сними тяжесть и с
сердца. Я - Мариам, а это сестра моя, Фариза; нам выпало счастье
стать хранительницами уюта в доме ар-Рахима, и коль ты поведаешь
о том, что гнетет тебя, может быть, мы сможем дать добрый совет.
Воспользовавшись любезным приглашением, путница присела на ска-
мью и откинула покрывало с лица, благо мужчин поблизости не было.
Смуглое лицо ее избороздили морщины, а в черных волосах отчетливо
проглядывала седина, однако это не могло многого поведать о воз-
расте женщины - так выглядят почти все жительницы пустынь, пере-
шагнувшие за вторую дюжину лет...
- Меня зовут Аджан, - молвила она, - я много лет жила в предго-
рьях Хребта Полумесяца, между Иссимой и Черными Песками. Мой муж
давно пропал без вести, и единственной отрадой моей жизни остава-
лись двое детей...
Ее голос задрожал. Женщине несложно солгать мужчине, но не дру-
гой женщине; Мариам и Фариза чувствовали, что каждое слово гостьи
было правдой. И чувствовали также страшную, кровоточащую рану в
ее сердце.
Они уже понимали, что воспоследует дальше, когда Аджан справи-
лась с отказывающимся повиноваться языком и продолжила:
- И вот однажды, когда я отлучилась из дому, пришло чудовище. Я
не ведаю, что именно это было - но лишь чудовище могло убить двух
беззащитных, никому не причинивших вреда малюток...
Аджан вновь замолчала. Слезы всегда облегчают боль, но ЕЕ боль
была слишком велика для слез. Мариам никогда не испытывала тако-
го, но сама будучи матерью, понимала чувства южанки. Обняв Аджан,
она что-то успокаивающе зашептала на ухо женщине, потерявшей сво-
их детей.
- Чудовище ушло на север, - вновь заговорила Аджан. - Вся в ту-
мане, я шла за ним, но потеряла след... Караван подобрал меня на
полдороге к Тарсусу, и от торговцев я узнала о Джемале ар-Рахиме,
истребителе чудовищ, защитнике обиженных... и что во всем Турра-
кане лишь он сможет отыскать убийцу...
Ее вновь затрясло. Слез по-прежнему не было, и зрелище от этого
стало еще страшнее.
К коленям Аджан озабоченно прильнула девчушка не более двух лет
от роду; обняв их, она что-то неразборчиво залепетала. Несмотря
на боль, женщина улыбнулась и погладила малышку по головке, взъе-
рошив темные волосы. Глаза потеплели, ужас пережитого отступил.
Фариза переглянулась с сестрой и твердо заявила:
- Ну вот что, милая, никуда ты отсюда не уйдешь! Подожди Джема-
ля здесь - и Я обещаю, что он тебе поможет! Прокормить мы тебя уж
как-нибудь сумеем, да и за детьми присмотришь. Сумеешь, а?
Аджан, помолчав, встала и низко поклонилась.
- Клянусь Светом, я не обману вашего доверия! Все, что я имею и
умею - принадлежит вам!

* * *

Двухлетняя Зулейка уснула мгновенно, Мариам не понадобилось да-
же спеть обычной колыбельной. Фаризе пришлось несколько минут по-
качать трехлетнего Ахмеда, но это также не отняло много времени.
После этого, с улыбками переглянувшись, они бесшумно направились
ко второй спальне - проверить, как там Аджан справляется со стар-
шими сорванцами. Пятилетние Ицхак и Джамад по вечерам доставляли
матерям массу хлопот.
Однако, в комнате не было слышно ни обычной драки на подушках,
ни прыжков в стиле горных козлов или степных джейранов. Дети тише
затаившихся мышей лежали на подушках, сверкая глазенками в темно-
те, а устроившаяся около входа Аджан шепотом рассказывала:
`...И тогда рыбак поднял кувшин, не слушая более причитаний ве-
роломного ифрита, и вошел в лодку. Он плыл до тех пор, пока берег
не скрылся за горизонтом, и лишь тогда взял кувшин, размахнулся и
забросил его в море - далеко-далеко, туда, где до дна не достать
ни самому опытному ныряльщику, ни самому тяжелому неводу.
Тот кувшин и доселе лежит там, а не ведающий благодарности иф-
рит все сидит внутри, ибо крепка печать Сулеймана, и некому снять
ее. И так будет всегда, пока плещутся морские волны, пока гуляет
по степным просторам вольный ветер, пока днем по небесной дороге
катит златая колесница солнца, а ночью - плывет серебряная ладья
луны...`
Заслушавшись, Мариам и Фариза задремали сидя, упустив момент,
когда голос Аджан утих. Что уж говорить о детях!

- Это было великолепно! - подошла Мариам утром к гостье. - Ни-
когда не доводилось слышать такого... о, конечно, многие расска-
зывают сказки, но ТАК - никогда!
- Здесь нет ничего особенного, - Аджан явно смутила эта искрен-
няя похвала, - ведь дети - всегда дети...
Ее лицо вновь потемнело. Мариам быстро схватила южанку за плечи
и как следует встряхнула.
- Я понимаю, что ты не можешь не думать о них, - намеренно жес-
тко сказала она, - но нельзя же убивать себя каждую минуту!
- Знаю, - прошептала Аджан, - но я просто не могу...
- Можешь и должна! Пока ты жива - всегда ЧТО-ТО можно сделать!
- Мариам внезапно улыбнулась. - О Свет, я в жизни не подумала бы,
что заговорю как Джемаль! Это он любит вести такие `беседы о воз-
вышенном`, когда как следует расслабляется...
- Наверное, он прав... - проговорила южанка после недолгой пау-
зы; глаза ее вновь были нормальными, не застланными этой жуткой
пеленой смерти. - Но я не могу так, я просто не выдержу...
- Выдержишь.
- Ты не понимаешь...
- Выдержишь. Коль уж ты добралась сюда - выдержишь еще несколь-
ко дней. Поговоришь с Джемалем, авось легче станет. Будь ты мужи-
ком - не знаю, но мы, женщины, куда крепче их...

* * *

Могучие крылья приземляющегося грифона создали в небольшом дво-
рике целый ураган. Детвора с радостным визгом кинулась врассып-
ную, кроме двух старших - приготовив соответствующие своему пяти-
летнему возрасту сабли из ивовых прутьев, они с двух сторон бро-
сились на спрыгнувшего с шеи грифона человека. Тот перехватил на-
падавших в прыжке, без труда поднял за шкирки и рассмеялся вместе
с ними.
- Ну-ну-ну, уж в собственном доме не узнают, - сказал ар-Рахим,
опуская детей на землю и награждая каждого шлепком пониже спины.
- Мы еще поиграем, обещаю; но сейчас дайте вашему уставшему папа-
ше отдохнуть и пообедать. Мариам, Фариза - встречайте!
- У нас давно все готово, - раздался из-за двери голос Мариам,
- заходи, Истребитель Нечисти - только сперва смой с себя всю не-
чисть!
- Это та нечисть, которая грязь, - уточнила Фариза, и обе весе-
ло захихикали.
Что-то ворча насчет бабского помешательства на чистоте, охотник
сбросил запыленный бурнус и рубаху, опрокинул на себя несколько
ведер воды из заботливо приготовленной лохани, встряхнулся, похо-
жий на большого кота, надел вывешенный здесь же халат и вошел в
дом, где бывал самое частое две-три луны в год. Впрочем, это его
устраивало - ар-Рахим был бродягой по натуре...

Завершая трапезу, охотник впервые за последние недели почувст-
вовал себя человеком. Когда он наконец смог оторвать свой взор от
тарелок, быстро сменяющихся под смешки жен, внимание ар-Рахима
сосредоточилось на незнакомке, судя по бесформенной одежде - уро-
женке южных пустынь. Сведя брови, он вопросительно посмотрел на
Мариам, однако та сделала знак - не отвлекайся, мол, потом рас-
скажу. Настаивать охотник не стал, тем более, что пренебрегать
стряпней подобного качества было не в его правилах.
Наконец, сыто рыгнув, ар-Рахим отодвинулся от стола. Возлежа на
мягких подушках, он сейчас являл собой образец абсолютно доволь-
ного жизнью человека, и очень надеялся, что ему позволят побыть в
таком состоянии еще хотя бы несколько дней. Опыт и интуиция, од-
нако, вкупе с выражением лица Мариам, подсказывали охотнику, что
надежде этой сбыться не суждено.
Так и оказалось.
- Это Аджан, - сказала Фариза, и южанка низко склонилась. - Мо-
жешь открыть лицо: Джемаль тебе не причинит вреда, и он любит ви-
деть, с кем разговаривает.
Женщина послушно откинула чадру. Ар-Рахим мысленно поморщился:
сколько бы ревнители древних традиций ни твердили, что родина ис-
терлингов - пустыня, сам он никогда не позволит своим женам и до-
черям жить там. Взглянуть хотя бы на эту: Аджан не больше тридца-
ти, но выглядит она куда старше, чем многие пятидесятилетние жи-
тельницы Тарсуса, не говоря уж о городах Приморья...
Рассказ охотник пропустил мимо ушей; подобные истории он слышал
часто. Слишком часто. Бессмысленно было и задавать наводящие воп-
росы: знай она то, что его действительно интересует, наверняка бы
сказала. А это означало, что придется, как обычно, пойти несколь-
ко более сложным путем.
Аджан говорила правду, всю, которую понимала. Но ар-Рахим знал,
что южанке известно больше, чем она сама думает. Поэтому он спо-
койно дождался завершения повествования, движением бровей прика-
зал женам убраться из комнаты (охотник понимал, что они все равно
будут подглядывать в щели, но это его мало волновало) и предложил
Аджан сесть.
- Расслабься и сосредоточься на том мгновении, когда ты впервые
увидела... знаю, это больно, но все же ты должна сделать это.
Южанка до крови закусила губу. Ар-Рахим тенью стоял за ее спи-
ной, ловя малейшие следы нужного образа. Процедура эта не достав-
ляла ему никакого удовольствия, но иного выхода не было. СЛЕД на-
до взять, и охотник не может позволить себе иных мыслей.
СЛЕД, отпечаток деяний Зверя, можно увидеть только так. Подлин-
ные Истребители Нечисти часто пользуются этим приемом, оттого-то
от них ни одна тварь не ускользает. Ар-Рахим только называл себя
Истребителем, однако владел частью доступных тем средств.
Шорох песка... блеск стального когтя... огонь... скрип чешуи...
Его отбросило к стене, словно ударом молнии. Поднявшись на но-
ги, охотник потер ноющие виски и подошел к женщине, которая рыда-
ла без малейшего следа слез.
- Все. Я взял СЛЕД. Теперь чудовище не уйдет от расплаты.
- Ты... видел его? - выдохнула Аджан.
- Я видел СЛЕД. И я узнал его.
- Но кто это?
- Дракон. Даю слово: я отыщу тварь и заставлю заплатить за все.
Ар-Рахим говорил уверенно и твердо, однако сам этих чувств от-
нюдь не испытывал. Драконы не были обычными чудовищами или хищны-
ми животными; настоящий Истребитель Нечисти, и тот ОЧЕНЬ призаду-
мался бы, прежде чем решиться на бой с таким противником.
Но у охотника не было выбора. Он дал обещание, а чтобы нарушить
свое слово, ему нужна была более веская причина, чем перспектива
боя с какой-то крылатой ящерицей...


День второй,
ничем особенным, кроме нескольких разговоров,
не знаменательный.

- Наступил рассвет, Властитель, и я должна прекратить дозволен-
ные речи, - проник в его сознание тихий голос.
Джафар с трудом открыл глаза.
- Ты действительно умеешь рассказывать, - проговорил он. - Это
искусство сродни дару Мастера Сна, не так ли?
- Я не вольна говорить об этом.
- Не буду настаивать. Разрешено ли тебе говорить при свете дня
о чем-либо другом, не о той истории, что ты обещала поведать?
- Да, конечно. Но позволь мне сейчас удалиться на отдых, Влас-
титель: я не обладаю твоей способностью не спать день и ночь.
- Если желаешь, я могу придать тебе сил и бодрости.
- Я бы хотела отдохнуть так, как привыкла. Прости, лорд Джафар,
но ты ведь знаешь, что различные виды искусства могут плохо соче-
таться.
Алхимик кивнул и, неслышно ступая по ковру, покинул зал.
- Я вернусь к вечеру, - бросил он через плечо. - Напоминаю еще
раз: считай себя здесь не рабыней, а гостьей, и не стесняйся при-
казывать.
- Как скажешь, Властитель, - ответила `гостья`, зевая и прикры-
вая рот рукой.
Не собираясь далее бороться с усталостью, она придвинула к себе
пару подушек, улеглась поудобнее и крепко заснула.

День прошел спокойно. С помощью колдовского зеркала Джафар обо-
зрел рубежи Турракана, удостоверился, что ни один из прочих Влас-
тителей не предпринял попытки нападения и не начинает подготовку
таковой, передал несколько распоряжений в Дамаск, Иссиму, Сидон и
Канны - пусть наместники некоторое время управляются с делами са-
ми, без приказов свыше. Затем Алхимик проверил, как идет работа в
Гильдии Магов, подбросил магистру аль-Хусейну несколько прозрач-
ных намеков, выслушал ответ, и согласился с разумным предложением
не торопиться без нужды - ибо результат всякой поспешной работы
пригоден лишь для хрюкающих обитателей Зурингаара.
К вечеру Джафар вновь появился в покоях, где поселилась масте-
рица рассказывать интересные истории. Еще раньше он распорядился
насчет того, чтобы `гостью` обслуживали так, как если бы то была
чужеземная принцесса (многоопытные слуги Алхимика долго ломали
себе головы над значением этого странного титула).
- Если хочешь, завтра днем я отпущу тебя в город, или сам про-
гуляюсь с тобой, - сказал Джафар, устраиваясь на подушках. - Не-
зачем держать тебя взаперти; я верю, что ты не сбежишь.
- Мне нет нужды убегать, Властитель, - согласилась женщина, -
ведь обещанную награду я получу не ранее, чем закончу рассказ. А
в город мне пока не хочется. Благодарю, однако, за предложение...
но мы отвлеклись.
- Ничуть. До заката еще больше часа. Может быть, поговорим пока
о чем-нибудь нейтральном, коль уж сказание продолжать еще рано.
- С удовольствием. О чем ты хотел бы узнать?
Алхимик фыркнул.
- Обычно вопросы задают мне. Но пусть так... В своей сказке ты
упомянула драконов. Что тебе известно о них?
Рассказчица возвела очи горе.
- Драконы! Неизменные персонажи легенд о великих героях древно-
сти - ибо нет героев без жертв! Хитры, злобны, кровожадны, падки
на золото и драгоценности - но при этом знают больше, чем сотня
мудрецов вместе взятых, умеют больше, чем сотня магов вместе взя-
тых, и вообще чуть ли не ровня ушедшим богам несуществующих наро-
дов! Ты это желал услышать, Властитель?
- Это все, что ты о них знаешь? Не много.
- Это лишь то, что известно всем, - возразила женщина, загадоч-
но улыбаясь. - Если тебе интересно МОЕ мнение - я полагаю, что в
этом много правды, но еще больше лжи.
- Это уже интереснее.
- Вероятно. Так вот, в некотором смысле драконы - или, как они
зовут себя, Крылатые, - ничем не отличаются от людей. Хотя они и
бессмертны (в смысле, неподвластны старости), среди них есть ум-
ные и глупые, есть слабые и сильные, есть умеющие контролировать
себя и живущие лишь эмоциями. Тебе, думаю, известно, что Истреби-
тели Нечисти крайне неохотно заключают контракты против драконов?
- Истребители всегда, как говорится, себе на уме. Мне известен
их кодекс. Ни одного четкого правила, только `Нечистью считается
то, что называет Нечистью сам Истребитель` - если бы мои алхимики
работали так, мы бы до сих пор были варварами-кочевниками, подоб-
но Всадникам Ветра.
- Истребители, лорд Джафар, работают при всех своих странностях
очень эффективно. А что наемники при их упоминании черной желчью
исходят - так то внутренние проблемы. Так вот, Истребители счита-
ют, что в каждом живом существе есть некий Зверь, и если этот са-
мый Зверь берет верх над разумом - рождается чудище, нечисть. Та-
ких вот чудищ, или Зверей, они и изничтожают.
- Не лишено логики, но при чем тут драконы?
- А драконы, Властитель, как говорят Истребители, обладают нас-
только высокоразвитым разумом, что у них Зверь практически никог-
да не выходит на волю. И все сказки о зверствах драконов, погуб-
ленных селах и тысячах трупов мирных дехкан - они сказки и есть.
При твоем всеведении совсем нетрудно узреть, сколько таких случа-
ев произошло в Турракане; понятно, что остальные - выдумка.
Алхимик провел пальцами по бороде.
- Допустим. Но выдумка никогда не появляется сама собой. Только
тогда, когда это кому-то нужно.
Рассказчица прищурилась.
- А вот теперь, лорд Джафар, задумайся: КОМУ выгодна вражда лю-
дей и Крылатых. И пока ты будешь думать, я продолжу повествование
- ибо алая колесница заката уже опускается за хребет Зур...
Усилием воли Властитель Турракана переместил эти мысли в даль-
ний уголок разума, чтобы возвратиться к ним как-нибудь на досуге.
Расслабившись, он заложил руки за голову и, готовый к видениям,
прикрыл глаза. Сегодня курить не хотелось.
Голос собеседницы был тих и печален:

Порою трудно слушать тишину,
Оставив сзади жизни кутерьму -
Но есть ли путь иной? Мы не узнаем,
Покуда сами не уйдем во тьму...

И безмолвная тьма сомкнулась над Алхимиком - чтобы, вскоре рас-
сеявшись, открыть то, что могут и чего не могут показать слова...


Ночь вторая,
которая рассказывает об иных сторонах описываемых событий,
не менее важных, хотя это можно и оспорить.

- Она хорошо смотрит за детьми?
Фариза улыбнулась.
- Души в них не чает. Она хорошая женщина, Джемаль. Ей чересчур
много дурного выпало в этой жизни, и если мы можем помочь - я хо-
тела бы...
- Да я не возражаю, - махнул рукой ар-Рахим. - Пускай остается.
Служанкой, нянькой, кем угодно - если малышам с ней хорошо, пожа-
луйста. Вернусь через несколько недель, посмотрю, как вы тут жи-
вете-ладите.
- Мы-то поладим, - сказала Мариам. - А вот ты будь осторожен. О
драконах я слышала весьма мало хорошего...
Взгляд охотника был холоден.
- Управлюсь. Я не зря ношу свое прозвище.
- Но ведь это лишь прозвище. Ты же сам знаешь, чем отличаешься
от Истребителя.
- Ну, в ЭТОМ я ни одному из них не уступлю. Брось волноваться.
Завтра утром уйду, вот тогда волнуйся сколько хочешь.
Поднырнув под руку мужа, Мариам, как ласковая кошка, потерлась
о его плечо. Фариза немедля последовала примеру сестры. Улыбаясь,
ар-Рахим перевел взор на играющих детей и сидевшую подле них Ад-
жан.
Южанка почувствовала этот взгляд, вздрогнула и обернулась. Нес-
мотря на чадру, выглядела она так, словно совершила некой просту-
пок, за который винит лишь себя. Дивясь самому себе, охотник под-
нялся и направился к ней.
- Что-то не так?
- Да нет, - покачала она головой, - все в порядке... насколько
это теперь возможно...
Передернув плечами, ар-Рахим развернулся и сделал несколько ша-
гов, когда услышал испуганный возглас Фаризы, а по спине его про-
бежал холодок. Падая на колено и выхватывая `из воздуха` клинок,
охотник вновь посмотрел на Аджан.
Вместо женщины с юга Турракана перед ним стоял огромный дракон.
Серо-стальная чешуйчатая броня была способна отразить пущенные в
упор стрелы или удар топора, глаза полыхали ярким оранжевым пла-
менем. Небрежным взмахом хвоста дракон разнес изгородь, а правая
передняя лапа с выдвинувшимися черными когтями сгребла двух стар-
ших мальчиков...

- НЕТ!!!
- Нет? - хлыстом ударил по нервам голос Аджан, слегка изменив-
шийся, но вполне узнаваемый. - А когда ТЫ вошел в МОЙ дом, когда
ТЫ занес меч над МОИМИ детьми - ты думал о том, что и у них есть
родители?!
Ар-Рахим опустил саблю. Его лицо исказилось.
- Возьми мою жизнь, на это ты имеешь право. Но оставь малышей,
они ни в чем не виноваты.
Фариза в голос всхлипнула. Тон Аджан не изменился.
- А МОИ малыши что, были виноваты?
Когти левой передней лапы прочертили в глиняной стенке глубокие
борозды. Мариам упала в обморок.
Охотник отбросил клинок.
- Ну давай, тварь, бей! Тебе нужна кровь - на, получи! Но ты не
уйдешь безнаказанно, клянусь Предвечным Светом!
- О, я могла бы, - тихо сказала Аджан. - Только это будет слиш-
ком просто, слишком... милосердно. Посмотри мне в глаза!
Ненавидящий взгляд ар-Рахима уперся в оранжевое пламя, лишенное
эмоций. Медленно, словно нехотя, пламя ушло, оставив мягкий свет
прежнего огненного оттенка, но без его разящей яркости.
Вновь заговорила Аджан, и эти слова разили больнее плетей и бу-
латных клинков:

Когда ты пойдешь на свет -
Ты вспомнишь, Несущий Смерть.
Когда ты войдешь во тьму -
Ты вспомнишь, Узревший СЛЕД.

Кривой меч-скимитар ар-Рахима проплыл по воздуху и опустился на
землю прямо перед драконьими лапами. По широкому клинку из белой
стали словно сама собой заструилась оранжевая вязь письмен древ-
него диалекта.

Когда ты увидишь сталь -
Ты вспомнишь клинок, что взял
Невинные жизни тех,
Кто жизни еще не знал.

Оранжевая аура окутала охотника, а Аджан продолжала:

Когда ты учуешь вновь
Свою иль чужую кровь -
Ты вспомнишь мои слова,
Убивший мою любовь...

Теперь волшебное оранжевое пламя отразилось и в глазах стисну-
тых драконьими когтями детей ар-Рахима. Голос Аджан дрогнул:

Когда ты поднимешь меч -
Ты вспомнишь, любитель сеч,
Ты вспомнишь меня во снах,
Искатель кошмарных встреч...

Когти серого дракона разжались, отпуская на волю перепуганных,
но невредимых мальчиков. Затем Аджан резким движением сломала меч
охотника и, оставив эфес с половиной лезвия лежать на земле, ос-
таток прихватила с собой.
- ТАК будет справедливо, - кивнула она и взмыла в небо.

* * *

Они смотрели друг на друга так, словно встретились впервые, а
не прожили вместе более шести лет.
Нет, даже не так. Они словно увидели в чем-то до мелочей знако-
мом - нечто совершенно невозможное, невероятное, как если бы фа-
янсовый кувшин сам собою отрастил ноги и удрал от хозяина, не же-
лая более служить вместилищем для воды.
- Джемаль?.. - прошептала Фариза.
В словах не было необходимости, они попросту читали мысли друг
друга. Говорят, такое только великим магам под силу - но им сей-
час не было дела до магов.
`Неужели это - правда?..`
`Правда,` - молча ответил ар-Рахим.
`Но она ведь не... Она не плохая, не чудовище...`
`Не чудовище, - подтвердил охотник. - Это я...`
Он не произнес слова `убийца` даже мысленно. Не было нужды.
Подобрав обломок скимитара, ар-Рахим молча взял со скамьи свой
дорожный мешок, уже собранный для завтрашнего путешествия, и по-
кинул двор, раздвигая плечом собравшуюся вокруг дома толпу.
Мариам приподнялась на локте.
- Фар... это и в самом деле?..
- Да, Мар. Он...
Они тоже могли говорить без слов. Особенно - без ЭТОГО слова.
Джамад и Ицхак, в чьих глазах отныне и до самой смерти мерцали
оранжевые искры, с недетским выражением посмотрели сперва друг на
друга, затем в спину уходящему отцу, затем - на матерей, у кото-
рых, как недавно у Аджан, не было сил на слезы. Руки пятилетних
мальчиков встретились во вполне взрослом рукопожатии.
- Я - Ицхак бен-Мариам, - сказал один, и второй ответил эхом:
- Я - Джамад, сын Фаризы.
Более у них не было отца. И не драконье колдовство стало причи-
ной тому.

* * *

Эта странная история сперва послужила поводом для кривотолков и
пересудов, едва не завершившихся обвинением семьи бесследно сги-
нувшего ар-Рахима в чародействе, чернокнижии и прочих противных
Свету занятиях. Здравый смысл, к счастью, пересилил страх перед
невесть откуда и невесть зачем появившимся драконом, и Мариам с
Фаризой позволили взять детей, кое-что из вещей и ценностей, и
пройти в расположенный неподалеку Храм Света - `до выяснения об-
стоятельств`. Когда же подозрительной семейкой занялся Чтец Душ,
беднягу-жреца чуть наизнанку не вывернуло. Оклемавшись, он с ве-
личайшей осторожностью провел предварительный опрос, спросил поз-
воления заглянуть в сознание всех четверых (допрашивать младших,
Ахмеда и Зулейку, было явно бессмысленно), и лишь тогда сумел ус-
тановить полную невиновность `пособников Князя Тьмы и слуги его в
обличье дракона`.
Дом ар-Рахима, впрочем, за это время бдительные соседи поспеши-
ли предать очистительному огню - против обыкновения, даже предва-
рительно не разграбив его, - потому матери с детьми остались при
Храме. Через пару лет один из странствующих торговцев взял к себе
Мариам (то ли наложницей, то ли третьей женой); Фариза же приняла
обет служения и стала сперва послушницей, а потом - младшей жри-
цей Солнца.
Прошедшие обучение при Храме, Ицхак и Джамад поступили на служ-
бу к Властителю; Джамад, однако, вскоре возвратился в Храм, чтобы
пойти по стопам матери. А Ицхак бен-Мариам, невзирая на сравните-
льную молодость, оказался среди первых мудрецов Турракана, и был
неоднократно удостоен наград за различные исследования...

* * *

- Однако это, лорд Джафар, тебе должно быть известно и без моих
слов, - вернул Алхимика в мир яви голос рассказчицы.
Властитель Турракана задумчиво отщипнул крупную виноградину от
большой кисти, лежавшей на серебряном блюде, переправил ее в рот,
прожевал и лишь потом задал вопрос:
- Это вся история?
- С одной стороны - да.
- Понятно. Другую сторону слушателям предоставляется восстано-
вить сообразно своему вкусу и воображению?
Женщина также потянулась за виноградом.
- Довольно интересная мысль. Ты желаешь проделать это?
- Как ты подметила, это довольно интересная мысль. Остаток ночи
я позволю себе истратить на ее обдумывание. А пока можешь отдох-
нуть.
- С одним условием, Властитель: не пытайся УЗНАТЬ, что произош-
ло на самом деле.
- Если уж я играю - играю честно, - хмыкнул Джафар. - Увидимся
утром.


День третий,
примечательный сменой как ролей, так и предмета разговора,
хотя последнее может и не быть правдой.

Алхимик, соблюдая условия договора, не пользовался своим всеви-
дящим зеркалом, которое позволило бы ему заглянуть в любой пота-
енный уголок Арканмирра, в прошлом ли, в настоящем, или в вероят-
ном будущем - не суть важно. Просмотр архивов, однако, правилам
небольшой игры не противоречил, если только не искать сведений о
конкретных персонах; Властитель Турракана таковых и не искал. За-
то он нашел отчет о некоторых странных событиях, каковой отчет, в
свою очередь, подал ему идею...
В общем, вернувшись к реальности примерно через два часа после
рассвета, Джафар уже знал достаточно, чтобы рассказать историю до
конца. Правда то была или нет - его интересовало мало. Во всяком
случае, меньше, чем реакция собеседницы на этот рассказ.
Возвратившись к гостье (та как раз незадолго до того пробуди-
лась), Алхимик сообщил:
- Я готов изложить тебе свой... вариант продолжения.
- А не начала?
- Еще точно не знаю. Возможно, что и начала.
- Что ж, Властитель, готова выслушать тебя.
Джафар расположился на подушках, почесал бороду и произнес:

Приносит лишь страданья красота,
Когда душа от жалости пуста.
Да, в жизни этой совершенства нету,
Но вне ее - лишь сумрак и Черта.

Стихотворный ритм `рубай`, практически забытый в Арканмирре,
обрел силу заклинания, хотя не был и не мог быть таковым...

* * *

- Почему ты никогда не покидаешь этих скал, Яргист?
Темно-серый дракон чуть заметно усмехнулся, на мгновение обна-
жив полоску янтарных клыков.
- Считай это одной из обязанностей Стража.
- Но разве кто-либо может приказывать Носителю Мощи?
- ПРИКАЗЫВАТЬ - нет. Страж - это, в некотором роде, работа. И я
знал, на что иду, когда выбрал эту участь. Этот выбор - мой и то-
лько мой.
- И какова же цель этой... работы?
Смерив взглядом собеседницу, Яргист решил не давать обычной для
Посвященных резкой отповеди по типу `для Следующих Пути важна не
Цель, но сам Путь`.
- Тебе не понять, - проговорил он. - Ты не обладаешь Мощью, и
вдобавок, слишком молода.
Драконица серо-стального цвета возмущенно фыркнула.
- Ну да, мне ведь еще не стукнуло, как некоторым, шестисот шес-
тидесяти шести лет!
- И даже шестидесяти шести, - снова усмехнулся Яргист. - Многие
наши мудрецы видят немалый недостаток в том, что мы столь медлен-
но взрослеем внутренне, так быстро достигая полного физического
развития.
- А ты причисляешь и себя к этим мудрецам?
- Да ну что ты, малышка, мне ведь и шести тысяч лет еще не ис-
полнилось...
Ирония в голосе дракона отсутствовала совершенно, что не поме-
шало собеседнице заподозрить насмешку. Она вновь фыркнула и реши-
ла сменить тему, так как понимала, что здесь Яргиста все равно не
переспорит.
- Скажи, ты видел другие миры?
- И видел, и вижу. Хотя сейчас Врата запечатаны, мыслью я всег-
да могу пройти по собственному СЛЕДУ. Тебе показать что-нибудь из
иной жизни?
Восхищенный взгляд был вполне достаточным ответом. Усмехнувшись
в третий раз, Страж-Дракон аккуратно нажал кончиком хвоста на па-
ру нужных точек у основания черепа Аджан, помогая ее сознанию на
время избавиться от связывающей его плоти и последовать туда, ку-
да он, Яргист, сочтет нужным провести свою временную ученицу.
Не самый худший метод, подумал он, вспоминая свой давний спор с
Югоро из Клана Звезд. Фиолетовый дракон яростно отстаивал преиму-
щества формального обучения, мотивируя это тем, что Носителю Мощи
лишь личный опыт послужит уроком, всем прочим же на Путь и близко
соваться не следует. Соглашаясь с оппонентом по основным вопро-

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 138613
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``