ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Татьяна Полякова.
Строптивая мишень

Отсканировала: Окатьева Анна

УДК 882
ББК 84(2Рос-Рус)6-4 П54
Разработка серийного оформления
художников С. Курбатова и А. Старикова
Серия основана в 1994 году
Полякова Т. В.
П 54 Строптивая мишень Повесть-М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО- Пресс, 2000.- 336
с (Серия `Русский бестселлер`)
ISВ 5-04-000297-1
УДК 882 ББК 84(2Рос-Рус)6-4
ISВN 5-04-000297-1
ЗАО `Издательство `ЭКСМО`, 1998 г.

- Ну что тебе стоит? - заявила Наташка. Я неопределенно кивнула, не
испытывая желания соглашаться.
- Я ведь не прошу тебя спать с ним, - нахмурилась она. - Встретишь
человека, проводишь в гостиницу, поужинаешь с ним, чтоб он не чувствовал
себя совсем заброшенным, и все.
Я опять кивнула, уставившись в противоположный угол комнаты: там не
было ничего интересного.
- Идет? - спросила Наташка. Я пожала плечами:
- Мне что-то не хочется.
- Ну, знаешь ли... Гера нам голову оторвет...
- Тебе, - поправила я.
- Конечно! - разозлилась Наташка. - Вроде бы это и тебя касается.
- А вроде бы и нет, - ответила я, продолжая злить ее Бог знает зачем.
Наташка плеснула в высокий стакан водки, выпила и повертела стакан в
руке.
- Много пьешь, - вздохнула я.
- Не у всех нервы железные... Ладно. Давай по- доброму. Парня надо
встретить - это моя обязанность, так?
- Так, - вздохнула я, делая вид, что угол комнаты меня все еще
занимает.
- Я не могу, потому что идти с таким украшением под глазом неприлично.
Окажи любезность, сделай это за меня. - Она разозлилась по-настоящему,
поэтому доба вила: - В конце концов, ты мне многим обязана.
Это была святая правда. Я кивнула.
- Не заводись. Встречу я его, встречу, и в гостиницу отвезу, и даже
поужинаю.
Я отпила глоток, повертела стакан в руке, как только что Наташка, и
щелчком подтолкнула его по блестящей поверхности стола. Не рассчитала:
стакан упал, правда, не разбился.
- Что? - настороженно спросила Наташка, следя за моими действиями.
- Ничего. Нервничаю.
- Ты не умеешь нервничать. Ты железная. Железобетонная. Тебе на все
наплевать. Ты все можешь, ты никого не боишься.
- Это что, сеанс аутотренинга? - поинтересовалась я.
- Вроде того.
- Неважно у тебя получается.
- Как умею.
- Когда он приедет? - вздохнула я.
- Около шести. Документами его Валерка загрузит, а твое дело -
гостеприимство.
- Отлично, - сказала я, поднимая стакан с пола. - Ты останешься?
- Хотелось бы. Мешать не буду?
- Ты мне никогда не мешаешь, - сказала я. - Я тебя люблю. Это я так, на
всякий случай. Становлюсь сентиментальной, как видишь. Трещина в
железобетоне.
- Часа в четыре тебе надо быть в офисе.
- Хорошо, - я кивнула и пошла из комнаты.
- Поезжай на моей машине, - добавила Наташка мне вслед.
В офисе царила тишина, близкая к могильной. Я прошла по коридору,
насвистывая.
- Я здесь, - крикнул Валера из-за двери. Я толкнула дверь ногой,
просунула голову в его кабинет и лучисто улыбнулась.
- Привет, - сказал он. - Как Наташкин глаз?
- Хуже не бывает.
- Он сексуальный маньяк.
- Не-а, это она хоть кого доконает.
- Тебе лучше знать.
- Я подожду в кабинете, - с легкой заминкой сообщила я и пошла дальше.
В кабинете ничего не изменилось. Я огляделась с порога, прошлась,
рассмотрела фотографии на каминной полке (камин был электрическим, но
выглядел почти настоящим). Никаких эмоций. Сплошной железобетон. Я села в
кресло, закинула ноги на стол и стала разглядывать потолок. И размышлять.
Ничего заслуживающего внимания в голову не приходило, что неудивительно. Мое
дело - ждать. Я перебирала мысли, точно хлам на чердаке, силясь зацепиться
за что-то и удостоиться озарения. Не получалось.
В дверь офиса позвонили.
- Ты откроешь? - крикнул Валера.
- Открою, - ответила я, нажимая кнопку. Потом встала, расправила плечи,
нацепила на лицо лучезарную улыбку и пошла встречать гостя.
- Здравствуйте, - улыбнулся он, целуя мне руку. - Вы Наташа, я угадал?
Черта лысого... угадал не угадал, какая разница?.. Ладно, будем
считать, что угадал, терпеть не могу пускаться в объяснения, да и лень.
- Да, - ответила я. - Прошу вас...
Мы с гостем прошли в кабинет, и я позвала Валеру.
- Валера, это Аркадий Юрьевич. Валера познакомит вас со всеми бумагами.
- Я с облегчением удалилась. Вернувшись к камину, села в прежней позе и
опять уста вилась в потолок. Аркадий Юрьевич занимал меня мало. Но Наташка
права: Гера снимет с нас голову, если мы упустим этого типа. Может, не в
буквальном смысле, но... Мы сами прекрасно понимали: дела фирмы должны идти
по заведенному порядку, хотя бы внешне.
Знакомство с документами заняло довольно много времени. Где-то ближе к
семи мы с Аркадием Юрьевичем вновь стояли друг против друга, сияя улыбками.
Кажет ся, он был доволен. А про меня и говорить нечего.
- Я заказала вам номер в гостинице.
- Вы не откажетесь со мной поужинать?
- С удовольствием.
Он мне нравился. Милый, веселый и неглупый. Внимательные глаза, ранняя
лысина. Наверное, хорошо знает свое дело. Женат. Двое детей.
Выпив шампанского, мы перешли на `ты`. Я расспрашивала о его родном
городе, а он охотно рассказывал. О делах ни слова. Ему это понравилось, и
мне тоже: я в делах ничего не смыслила.
Ужинали мы основательно и приглядывались друг к другу не торопясь. Чем
больше я приглядывалась, тем больше он мне нравился. Нормальный, в меру
увлеченный своим делом человек, умеющий радоваться хорошему вечеру и тому,
что он кому-то интересен. Мне бы, дуре, ценить. Не так много людей вокруг
вызывают во мне при ток положительных эмоций.
Через час он уже рассказывал о своей семье. Сын, дочка. Немного
стесняясь, сообщил, что очень любит жену. Есть же счастливые люди. Я от души
порадовалась за него. Мы продолжали беседовать, как хорошие друзья. Напрасно
Наташка опасалась за мою нравственность: никаких намеков. Впрочем, мужчины
исключительно редко решаются делать мне сомнительные предложения: наверно,
железобетонная конструкция моего `я` отпугивает. Я, так сказать, существую в
двух ипостасях: товарищ (в смысле душевная женщина) и собеседник (то есть
женщина интересная). Оба варианта - одинаковая лажа: душевности во мне не
больше, чем в мышеловке, а инте ресные разговоры я терпеть не могу, впрочем,
как и разговоры вообще. У меня хватает ума держать эти мысли при себе, а в
искусстве прикидываться я потихоньку при ближаюсь к совершенству. Правда,
восторга от этого не испытываю.
Между тем от его семьи мы перешли к общечеловеческим ценностям, сделали
неожиданный скачок в философию и пару минут с любопытством взирали друг на
друга, когда речь зашла о Данииле Андрееве и его книге `Роза мира`.
Некоторое замешательство вполне понятно: лично мне нечасто встречаются люди,
способные ее прочесть. Аркадию Юрьевичу, видно, тоже не очень везло: он так
обрадовался возможности поговорить о ней, что я чуть не прослезилась от
умиления. Мне от его мыслей было ни жарко ни холодно, но я усердно
изображала интерес. Подозреваю, что он был счастлив в этот вечер - ну и
слава Богу.
Судя по взглядам официантов, из ресторана пора было выметаться, но
собеседник мой еще не наговорился и с легкой заминкой, почти заискивающе,
предложил подняться к нему в номер.
- Мы могли бы еще немного поболтать, а потом я отвезу тебя домой...
По примеру Наташки он тоже заботился о моей нравственности. Я вообще-то
не люблю разговоров допоздна, не люблю гостиниц, Андреева тоже не люблю,
однако, вспомнив, что меня ожидает дома - а дома меня, кстати сказать,
ничего не ожидало, - я согласилась. Отчего ж не сделать доброе дело, ежели
это ничего не стоит?
Прихватив, как полагается, бутылку вина и коробку конфет, мы вышли из
ресторана. Мой спутник продолжал говорить, пока мы пересекали огромный холл,
говорил и в лифте, а я внимательно слушала, время от времени что- нибудь
изрекая, чтобы создать иллюзию беседы. Забавно, как много значения придают
словам некоторые люди. Для меня слова мало что значат: символы для передачи
информации от одного субъекта другому. Чепуха, хлам. А он все говорил и
говорил.
Лифт остановился, мы вышли. Аркадий Юрьевич трогательно поддерживал
меня под руку. Пол в коридоре был застлан ворсистым ковром. Мне нравится
ходить по таким коврам. Хотелось сбросить туфли и прошлепать босиком, но и в
туфлях идти было приятно. Я шла и улыбалась. Аркадий понял мою улыбку
по-своему, притормозил и вдруг сказал:
- У тебя удивительная улыбка. Ты совершенно необыкновенная женщина, я
думал, таких больше не существует, они исчезли вместе с салонами, духом
декаданса...
Эко куда занесло человека. Стало совершенно ясно: пара изреченных мной
банальных истин нанесла удар ниже пояса. Против декаданса я ничего не имела,
но в голове был шум: моему организму вреден массированный обстрел словами. Я
уже жалела, что согласилась продолжить беседу.
Наконец мы оказались возле номера 311. Аркадий вставил ключ в замок,
все еще продолжая говорить, но тут произошло нечто, от чего он заткнулся на
полуслове. Дверь номера 310, что напротив, распахнулась, и оттуда вылетел
какой-то тип с перекошенным лицом. С трудом удержавшись на ногах, он схватил
моего говорливого спутника за предплечье, отпрянул и бросился по коридору в
сторону, противоположную той, откуда шли мы - надо полагать, к пожарному
ходу. Аркадий стоял, открыв рот, а ключ так и торчал в замке. И тут меня
черт дернул за язык:
- Кровь.
- Что? - не понял он.
- Кровь, - повторила я, уже сообразив, что сваляла дурака: человек, как
известно, крепок задним умом. - У тебя на пиджаке кровь.
Он ошарашено уставился на свой пиджак, начисто забыв о том, что мы все
еще стоим перед запертой дверью. Об этом вспомнила я, открыла дверь и
сказала:
- Нам лучше войти.
- Что? - Он дернул головой, понемногу выходя из транса. Я терпеливо
ждала.
- Там что-то произошло, - сказал он наконец.
Подумать только, до чего сообразительный парень. Я кивнула:
- Наверное. Только нам до этого нет дела. Или есть?
- Как же... - растерялся он. - Не можем мы уйти, ничего не сделав...
- Я могу, - созналась я. Он тряхнул головой.
- Это ведь кровь, верно? Значит там, - указал он на дверь, - произошло
что-то нехорошее.
- Мы можем позвонить администратору, - предложила я, поняв, что имею
дело с гражданином, к тому же любопытным. - В гостинице должна быть служба
охраны, это по их части.
Но Аркадий уже шагнул к приоткрытой двери напротив. Толкнул ее и громко
спросил:
- Есть кто-нибудь? Ответьте, пожалуйста. У вас все в порядке?
У типа, что лежал на полу, безусловно, все было в порядке - в том
смысле, что ничего больше ему в этой жизни не было нужно. Со своего места я
отлично видела труп. Наконец его увидел и упрямец Аркадий, взвизгнул
неожиданно тонко и выскочил в коридор.
- Он мертвый? - только и спросил жалобно.
- Вне всякого сомнения, - ответила я и поняла, что влипла в скверную
историю.
Разглядывать покойника мне совершенно не хотелось, поэтому я вошла в
номер 311, села в кресло и воззрилась в потолок. Любопытного мало, но как-то
успокаивает. Аркадий влетел следом и кинулся к телефону.
- Может, нам не следует вмешиваться? - предложила я, впрочем, без
всякой надежды.
- Что значит `вмешиваться`? Произошло убийство, и мы видели убийцу.
- Лично я никого не видела.
- Что? - Он стал менять окраску с бледно-зеленой на пунцовую.
- Я никого не видела, - повторила я равнодушно.
- Как ты можешь? - тихо сказал он, а я пожала плечами. Тут его осенило:
- Он, возможно, еще жив...
- Это вряд ли, - заметила я. - Под ним лужа крови, и он чересчур
пристально смотрел в потолок.
Аркадий опять стал зеленеть и торопливо звонить по телефону, а я
махнула рукой. И какого черта меня сюда понесло? Вопрос, к сожалению,
риторический.
Следующие несколько часов остались в памяти как весьма неприятные. Для
меня неприятности начались, как только милиционер поинтересовался моим
именем. Я на чем свет стоит проклинала свою лень: почему было сразу не
сказать Аркадию, что я вовсе не Наташа? Теперь это было затруднительно: в
соседнем номере труп, а я вдруг заявляю, что я не Наталья Павловна Егорова,
и не могу внятно объяснить, зачем мне понадобилось выступать под чужим
именем. Аркадий с высоты своей гражданской позиции усмотрит в этом Бог знает
что. Прикинув, чего мне это может стоить, я решила отложить решение данной
проблемы на завтра, а пока оставаться Наташкой - какая, в общем, разница?
Это я себя так успокаивала, заведомо зная, что история обернется большими
хлопотами. Наташкина была идея отправить меня к Аркадию Юрьевичу, вот и
будет пожинать плоды... Ох, как мне все не нравилось... Я начала злиться.
Аркадий увлеченно свидетельствовал, милиционер терпеливо записывал. А я
поражалась способности людей обманываться, или видеть то, чего и нет вовсе,
или просто фантазировать - наверно, всего понемногу. Вот, к примеру, Аркадий
уверял, что предполагаемый убийца был высок и широкоплеч, брюнет, в темном
костюме и светлой рубашке. Между тем ростом он был не выше самого Аркадия,
то есть среднего, волосы имел русые, одет в джинсы, зеленую водолазку и
замшевую куртку. В левом ухе болталась серьга в виде крестика, а во рту
недоставало двух нижних зубов. Все это я держала при себе, впутываться во
что бы то ни было - не в моих правилах. Хотя, судя по всему, я уже
впуталась.
- У него были усы. Правда, Наташа? Никаких усов, это уж точно. Я
покачала головой.
- Не разглядела. Я же видела его меньше секунды. Он налетел на нас и
скрылся. Если я его сейчас в коридоре встречу, вряд ли смогу узнать.
Милиционер оказался человеком с понятием и удовлетворенно кивнул:
словоохотливость Аркадия начинала его тревожить. В конце концов наступил
момент, когда и она иссякла. Аркадий с сожалением замолчал. На этаже к этому
моменту было столпотворение. По коридору сновали разные люди, в форме и без.
По обе стороны отгороженного пространства томились постояльцы гостиницы,
пытались заглянуть в приоткрытую дверь триста десятого номера и получали
явное удовольствие, несмотря на позднее время, когда самым разумным было бы
лечь спать. Жаль, так думала одна я.
В душе зрело беспокойство. Я попыталась понять причину: подвела
Наташку, Геру и сама оказалась в двусмысленном положении... Нет, не только
это... Беспокойство нарастало, крепло и начинало походить на предчувствие.
Мне вдруг очень захотелось исчезнуть, оказаться как можно дальше от этого
места. Ближе к утру таковая возможность представилась.
Наташке я позвонила из автомата.
- У меня новость.
- Пять утра, - зло прошипела она.
- А у меня плохая новость, как раз ко времени.
- Ты надавала ему пощечин?
- За что, интересно? Он семьянин и гражданин, к сожалению.
- Давай свою плохую новость.
- В номере напротив убили парня. Кажется, мы видели убийцу.
- Что значит `кажется`?
- Аркадий Юрьевич утверждает, что видел. Я же, конечно, ничего не
видела, не слышала, следовательно, свидетельствовать не могу. Зато на него
потратили тонну бумаги.
- Он что, псих?
- Похоже на то... Твоя была идея подсунуть меня вместо своей особы?
- Ну?..
- Вот и выкручивайся, свидетель. Наташка что-то заверещала, но я
повесила трубку. Села в машину, включила `дворники` и призадумалась. Домой
мне совершенно не хотелось, к Наташке тем более. Кажется, больше не к кому.
Аркадия Юрьевича поместили в номере в другом крыле гостиницы (попросился
все-таки подальше от покойника), и сейчас он скорее всего спал крепким сном,
удовлетворенный сознанием выполненного долга. Я вздохнула и завела машину.
Было одно место на свете, где я могла спрятаться от всех и на досуге
поразмышлять над причинами неожиданно накатившего страха. В двадцати
километрах от города в тихой деревушке стоял старый дом, доставшийся мне от
какой- то неведомой тетки по отцовской линии. Я была так мудра, что никому о
нем не рассказывала. Туда я и направила свои стопы, вернее, колеса.
Дождь зарядил надолго. Бесконечный дождь в деревне кого хочешь
доконает, я не исключение. Слоняясь из угла в угол, смотрела из окна, как
мокнет под дождем Наташкина машина, и думала о разной чепухе. Например, как
здорово бежать под дождем, шлепая босыми ногами по теплым лужам. Пробовать,
однако, не стала: холодно, и ничего, кроме простуды, такая затея не сулила.
Я без конца пила чай и бродила по дому. Через два дня мне все надоело, и я
решила: вернусь. Гера с Наташкой за это время если и не смогли избежать
неприятностей, то хотя бы успокоились и не станут насылать на мою голову
кару небесную. Утешив себя таким образом, я после полу дня поехала домой.
Дождь кончился, а я боялась, что он будет лить до конца света. Солнце
робко пробивалось сквозь серую пелену, радуя торжеством светлого начала над
темными силами. Два дня абсолютного безделья явно пошли мне на пользу.
Я подъехала к дому со стороны задних ворот, но въезжать внутрь не
стала: Наташа скорее всего сейчас у меня, и законное средство передвижения
надобно ей вернуть. Калитка почему-то оказалась открытой, что было странно:
Наталья человек аккуратный, а про Геру и говорить нечего. Неужели они так на
меня разозлились, что изменили своим привычкам?
Сад выглядел уныло, столик с парой стульев как-то жалко, а все в
комплексе мне почему-то не нравилось. Я обошла дом: тишина и странное
запустение, точно отсутствовала я не два дня, а два года. Возле гаража
стояла моя машина с открытой дверцей. Страх накатил мгновенно, сдавив горло
и сбивая дыхание. Я направилась к парадной двери, дернула ручку: заперто.
Вновь обошла дом и толкнула дверь кухни - она с неожи данным скрипом
открылась. Я тревожно огляделась: пусто, чисто, внешне безопасно. Войдя в
коридор, громко позвала Наталью. Дом отозвался гулкой тишиной, точно замок
Спящей Красавицы. Я направилась к своей спальне и тут почувствовала, что
ковер под ногами странно чавкает. Из ванной доносился слабый шум, из- под
двери сочилась вода. Уже зная, что сейчас увижу, я рванула дверь. Наташка
лежала на полу возле раковины, одетая в мое синее кимоно. Руки раскинуты в
стороны, одна нога странно вывернута... Лица не было: выстрел в упор
превратил голову в кровавое месиво.
Кран закрыли неплотно, вода лилась через края ванны. Стакан с коньяком
и лимон дольками на столике рядом. Я до отказа закрутила кран, села на
мокрый пол и заревела.
Рука Наташки была холодной и жесткой. Я поцеловала ее руку и сказала,
глядя в потолок:
- Дура несчастная, чего тебе дома не сиделось? Сколько раз тебя учила:
страсть к чужим тряпкам до добра не доводит.
Она готовилась забраться в ванну, может быть, жевала лимон или смотрела
на себя в зеркало... Об имени ее не спросили, кто-то вошел и выстрелил.
- Извини, что ухожу, - сказала я, поднимаясь. Мне хотелось верить: она
слышит. - Я люблю тебя, - добавила я уже в дверях и осторожно их прикрыла,
подумав неожиданно для себя с усмешкой: началось.
Минут за десять я собрала кое-какие вещи и вышла к гаражу. Пошарила под
передним сиденьем своей машины и извлекла Наташкино водительское
удостоверение и техпаспорт. Хорошо, что ее привычки неизменны. То есть были
неизменны: теперь придется привыкать говорить о Наташке в прошедшем времени.
Я надавила пальцами на виски, стараясь унять боль. Взглянула на часы: в доме
я пробыла двадцать минут. За двадцать минут жизнь стре мительно полетела под
откос.
Мне нужен был Гера, нужен кто-то, с кем я могла бы поговорить. Конечно,
он еще ничего не знает. Сейчас Гера должен быть в офисе. Я пожалела, что не
позвонила ему из дома. Возвращаться назад я не могла и решила позвонить из
автомата. Села в Наташкину `семерку` - конечно, я предпочла бы свою машину,
но это было бы глупо.
Остановившись возле автомата, я трижды набирала номер и трижды слышала
короткие гудки. Я чертыхнулась и заторопилась в офис.
Металлическая дверь была не заперта, хотя плотно прикрыта, чтобы это не
бросалось в глаза. Но полмиллиметра не хватило, чтобы замок сработал. Я
толкнула дверь и вошла. Первым увидела Валеру: он лежал в коридоре, напротив
двери в свой кабинет. Огромная лужа крови расползлась на сером ковре. Я
набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед.
Гера был в своем кабинете, сидел в кресле, положив руки на стол, лицо
чужое и отрешенное. Светлый пиджак на груди грязно-бурый. На полу, рядом со
столом, - еще труп, лицом вниз. На этот раз стреляли в затылок. Мне не нужно
было видеть лица, чтобы понять, кто это. У моих ног лежал Аркадий Юрьевич,
хороший человек и граж данин. Зря он пришел сюда. Не вовремя.
Я вздохнула и взялась за телефонную трубку - она лежала на столе рядом
с рукой Геры. Набрала 02 и сообщила о трупах. Очень кратко, ибо времени у
меня совсем немного. Возможно, и вовсе нет.
Повесив трубку, я заспешила к машине. Город казался пустынным, а все
происходящее дурным сном. Я вспомнила о своих предчувствиях. Разве не этого
я ждала? Ждала, не ждала... Четыре трупа, я одна и хочу выжить. Самоубийство
меня никогда не прельщало, дать себя поймать или явиться в милицию -
равносильно самоубийству. Я много раз размышляла, что буду делать, случись
такое, но сейчас была растеряна, подавлена и неспособна мыслить.
Наташкин дом возник неожиданно. Я свернула в соседний двор, где была
стоянка, припарковала машину и минут пять сидела с закрытыми глазами, силясь
унять дрожь. А потом разревелась. В один день я не просто потеряла друзей -
я осталась одна во всем мире. Было отчего зареветь белугой. Хотя слезы -
вещь бесполезная, кому знать, как не мне?
- Давай-ка шевелись, - сказала я себе и вышла из машины.
Во дворе ничего подозрительного не наблюдалось. Две бабульки несли
вахту у подъезда, поздоровались и любезно сообщили, что Наташи нет дома.
- Подожду немного, - ответила я и поднялась на третий этаж. Открыла
дверь и вошла, опасливо таращась по сторонам. Как оказалось - напрасно. В
квартире ни кого не было. Убедившись в этом, я вернулась к двери, заперла
замок, накинула цепочку и прошла в спальню. В шкафу лежал паспорт и немного
денег, я бросила их в свою сумку. В кладовке отыскала молоток и направилась
в ванную, а там отсчитала третью плитку от раковины и пятую от пола.
Размахнулась и с силой ударила. Керамический квадратик раскололся, открыв
тайник в стене. Молотком орудовать было не обязательно, но теперь это не
имело значения.
Из тайника я извлекла пистолет, коробку патронов к нему и две
перетянутые резинкой пачки долларов. Денег должно хватить, вряд ли все
продлится особенно долго, а там - либо в деньгах я не буду нуждаться, либо
они и вовсе не понадобятся. Второе, как ни печально сознавать это, все же
вероятней.
Доллары я положила в сумку вместе с патронами, а пистолет в руках
повертела. Не очень верилось, что он поможет: стрелок я никакой, палила
всего-то пару раз по пивным банкам, с весьма и весьма скромными
результатами, но тяжесть в руках странно успокаивала. В конце концов я
убрала пистолет в сумку. Пора было уходить. Тут на меня и накатил очередной
приступ страха: холод в спине и дрожь в коленях. Я кинулась к окну, не
касаясь рукой занавески, осторожно выглянула. Как раз вовремя: двое парней с
внушительным видом эмигрантов из преисподней выскочили из двухдверного
юркого `БМВ` и ходко зашагали к подъезду, не потрудившись запереть машину. А
я прижалась к стене, мгновенно покрывшись потом: нетрудно было догадаться,
кто они и зачем здесь.
Я, конечно, выдающаяся посредственность, и жизнь моя в масштабах
человечества, возможно, и гроша не стоит, но умирать сегодня я не хотела.
Четверг - со вершенно неподходящий для этого день, впрочем, как и пятница.
Если парни внизу другого мнения, значит, встречаться с ними не стоит.
Эта мысль дала мне необходимый толчок или пинок. Я метнулась к входной
двери, выскочила из квартиры и, стараясь сделать это бесшумно, захлопнула
замок. Если нельзя спуститься вниз, значит, придется подниматься наверх.
Ничего умнее в голову не приходило, и я заскользила по ступенькам,
прижимаясь к стене - то ли тень, то ли привидение. Через пару секунд парни
войдут в подъезд. При этой мысли мне сделалось нехорошо, я жалко клацнула
зубами и, увеличив скорость, достигла пятого этажа. Смутно помнилось, что в
девятнадцатой квартире живут мать с сыном, парнишкой лет двенадцати. Как-то
раз он мыл мне машину. Если его нет дома, моя песенка спета: не обнаружив
меня в квартире, ребята из `БМВ` не поленятся подняться на пятый этаж. И
тогда... Об этом даже думать не хотелось.
Я жала кнопку звонка, торопливо перечисляя Господу, от каких дурных
слов и поступков откажусь навеки. Дверь распахнулась. Мальчишка - я
вспомнила, что зовут его Денис, - посмотрел на меня несколько удивленно. Я
шагнула вперед, слегка потеснив его, и осторожно закрыла дверь. Как раз в
этот момент и послышались торопливые шаги.
Денис пребывал в недоумении.
- Ты один дома? - шепотом спросила я.
- Ага.
- А чего дверь открываешь кому попало? Чему тебя в школе учат?
- Ничему. А вам что надо?
- Твой балкон. И вот что, Денис. Если кто позвонит, не открывай.
Притворись, что тебя нет дома. Само собой, меня ты не видел. Где балкон?
Я прошла в комнату, плотно закрыв дверь: мне совсем не хотелось, чтобы
ребятки, припав ухом к замочной скважине, услышали наши голоса. Денис, с
любопытством наблюдая за моими передвижениями, вышел следом за мной - балкон
и спросил:
- За вами что, гонятся?
- Точно. Два жутких типа. Кстати, они не шутят, так что о входной двери
забудь. Договорились?
- Не дурак.
Балкон выходил на проспект, со двора меня видеть не могли. От соседнего
балкона нас отделяла перегородка. Я задумалась, кое-что высчитывая.
- Там уже другой подъезд, - подтвердил мои догадки Денис. - Полезете? У
них сейчас никого. Светка из бассейна в шесть придет, а предки и того позже.
А за вами правда гонятся?
- Не вздумай проверять. - Я перебросила сумку и легко перелезла сама.
- Можно простыни разорвать и спуститься вниз, - предложил Денис.
- Мать тебе за простыни голову оторвет, - съязвила я. - Ты обещал
прикинуться, что тебя дома нет. Марш с балкона.
Я уже забыла про него и сосредоточилась на двери. Балкон мог стать
ловушкой. Если парни выйдут на крышу - а именно так они и сделают, - меня,
конечно, сразу обнаружат. Возвращаться в квартиру Дениса было неразумно: он
ребенок, а тем двоим на это, разумеется, наплевать. Поэтому балконная дверь
занимала меня чрез вычайно. Одна створка была распахнута настежь, вторая
хоть и заперта, но весьма небрежно: язычок замка вошел на одну треть, не
больше, это воодушевляло. Дергая дверь то в одну, то в другую сторону, я
заставила наконец язычок выскочить из пазухи, и дверь открылась.
- Здорово, - сказал Денис за моей спиной.
- Исчезни, - нахмурилась я. Вошла в комнату, заперла балконную дверь и
отправилась в кухню выпить воды. Могут они обшарить все квартиры, открывая
замки какой-нибудь отмычкой? Мне казалось: вполне. Тогда это такая же
ловушка, ничем не лучше Наташкиной квартиры. Мысль эта не принесла
облегчения. Тут я заметила телефон на тумбочке. Если в дверь начнут
ломиться, позвоню в милицию... И буду отстреливаться, с усмешкой добавила я,
до последнего патрона. Надо было к психиат ру сходить, теперь уже, конечно,
не успею. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Есть другой вариант: выскользнуть из квартиры: они не ожидают моего
появления из другого подъезда, если повезет, смогу проскочить к машине...
Если они следили за мной - не повезет, если приехали за Наташкой, тогда мне
надо просто переждать... В стену три раза громко стукнули. Я ответила двумя
ударами с интервалом. Денис перестал колотить в стену, с балкона донесся его
голос:
- Эй...
Я открыла дверь и выглянула.
- Ты мне что обещал?
- Я из кухонного окна смотрел, они на `БМВ`?
- Ну...
- Дядька из нашего подъезда выскочил, сел в нее и уехал. Только что.
- Один?
- Один. А их двое было?
- Двое.
- Значит, второй в засаде остался. Тетя Наташа придет, и он ее сцапает.
В милицию звонить будете?
- Не буду. Не придет тетя Наташа. Она меня за вещами послала.
Денис скорее всего прав: приехали они за Наташкой, и сейчас один
выжидает в квартире, а другой, надо полагать, махнул за инструкциями.
Нарвалась я на них случайно.
- Денис, ты видак смотришь?
- Ну...
- Значит, слыхал, что свидетели долго не живут?.. Ты ничего не видел. А
`БМВ` здесь вообще не было.
- Не дурак, - нахмурился он.
- Особенно друзьям не болтай. Что знают двое, знают все. Понял?
- Понял, - кивнул он, горя желанием сейчас же устремиться к друзьям. А
я направилась к входной двери.
Замок был простой, автоматический. Квартиру я покинула легко и
осторожно спустилась до второго этажа. На лестничной клетке замерла возле
окна и двор обследовала. Ничего подозрительного. При мысли, что сейчас мне
придется покинуть относительную безопасность подъезда, меня прошиб пот.
Собравшись с силами, я спустилась вниз, толкнула дверь и оказалась на улице.
Стараясь не терять присутствия духа, направилась по узкой асфальтовой
дорожке, ведущей от подъезда к подъезду. Если этот тип в Наташкиной квартире
наблюдает из окна, ему будет трудно меня увидеть.
Я свернула за угол и бросилась бежать, чувствуя себя совершенно
беззащитной. Мне нужна была машина, она давала хотя бы иллюзию безопасности.
Торопливо ныр нула в соседний двор, осмотрелась, не выходя из-за сараев.
`Семерка` стояла в пяти шагах, а двор выглядел совершенно обыденно.
Если они приехали за Наташкой, то можно надеяться, что не обшарили
соседний двор. Хотя вполне могли нарваться на машину случайно, как я на них.
Надо было решаться. Стараясь выровнять дыхание, я подошла к машине и открыла
дверь, каждую секунду ожидая нападения. Ничего не произошло. Никто не
прятался между сидений и не кидался из-за угла. Чему я, ес тественно,
порадовалась.
Через минуту я выехала на проспект, чувствуя себя так, будто заново
родилась. Моего счастья надолго не хватило. Ожидая сигнала светофора, я
посмотрела по сторонам, да так глаза и вытаращила: напротив стоял `БМВ`,
которого я надеялась больше никогда не увидеть.
- Чтоб вам пропасть, - прошипела я, прикрыв лицо ладонью. Труд
напрасный: они знали номер и марку машины и меня засекли. Правда, не сразу.
Мне удалось покрыть приличное расстояние, прежде чем они сообразили, что к
чему, развернулись и сели мне на хвост. Если не придираться к судьбе, мне
все еще везло, а им не очень, но это только пока: расстояние между нами
неуклонно сокращалось. Я выбрала самый людный маршрут в надежде, что
особенно бесцеремонно вести себя здесь они не решатся. Надежда была
слабенькая.
Я свернула к универмагу, лихорадочно решая: бросить машину или все-таки
попытаться уйти на ней? И тут моему везению внезапно пришел конец. Истошно
прозвучал автомобильный сигнал, раздался чудовищный грохот, и ярко-красный
джип впереди вогнал чью-то `Волгу` в фонарный столб. Как из-под земли
возникли инспектора ГАИ сразу на двух машинах. Сзади мне успел загородить
проезд мгновенно застывший поток машин, и я оказалась в ловушке, стиснутая с
трех сторон и прижатая к тротуару. Впереди водители, чертыхаясь, глушили
моторы.
Тут начались вещи совершенно непонятные: из `Волги` выскочили несколько
молодцев и, не обращая внимания на близость милиции, увлеченно принялись
палить по джипу. Конечно, русский человек в сердцах на многое способен, но
это было несколько неожиданно. Инспектора ошалели и встревать не торопились,
что было, с моей точки зрения, разумным. Зато народ разволновался, шум стоял
адский, все разом заорали, а я растерялась и вроде бы даже забыла, что на
хвосте у меня `БМВ`. Со стороны проспекта слышалась сирена - как видно,
спешила подмога. Судя по производимому шуму, весь штат городской ГАИ.
Ребятам с `Волги` на это было почему-то наплевать, они вообще ничего, кроме
джипа, не замечали. Видеть, что происходит, я не могла и не могла
сообразить, что же мне делать - ума хватило только на то, чтобы не глушить
мотор. Из транса меня вывела `шестерка`, застрявшая сзади. Ее владелец
выехал на узкий тротуар и, едва не прочертив крылом по стене универмага,
ринулся вперед. Пока ополоумевшие инспектора и граждане соображали, что к
чему, мне следовало поступить так же. Я взгромоздилась на тротуар, зацепив
передним бампером дерево, а задним стену, и рванула вперед. За мной еще трое
со образительных повторили этот маневр.
Тут что-то грохнуло, повалил черный дым, несколько десятков людей разом
взвыли, и началась паника. Каждый вспомнил, что спасение утопающих - дело
рук самих утопающих, и все принялись спасаться. Перед моим носом возник
`Мерседес`, я отчаянно давила на сигнал, силясь прорваться, и тут дверь
справа открылась и ко мне влез мужик с пистолетом в руке. Я заорала и
распахнула свою дверь, но пистолет уперся мне в бок.
- Не ори, дура, не трону, - прошипел тип. - Давай мотать отсюда.
От неожиданности я икнула и вытаращила глаза, пытаясь что-нибудь
понять. Он не дал мне на это времени.
- Давай за `мерсом`, да шевелись ты...
Я зашевелилась, по-прежнему не понимая, что происходит.
Остановить поток обезумевших водителей было бы не под силу самому
черту. Я мчалась, почти касаясь бампером машины впереди, и все еще пыталась
понять, что происходит. Этот псих должен был меня убить. Или не должен?
Между тем он откинул спинку своего сиденья и лег, поглядывая в зеркало.
- Послушай, - робко начала я.
- Заткнись! - рявкнул он и грязно выругался: что-то там в зеркале ему
не понравилось. Я решила сосредоточиться на дороге: пора было выбираться из
лавины машин. Я стала забирать вправо и ближе к перекрестку шарахнулась в
подворотню.
- Куда? - заорал тип рядом со мной. - Там перекопано...
Об этом было известно всему городу: лет пять, как шла реставрация
старого здания театра, но, если машину не жалеть, проехать все-таки можно.
Наташкину я не жа лела, на двух с половиной колесах обогнула опасный участок
и через пару минут выехала на тихую улочку, застроенную старинными
двухэтажными особняками. Тишина давила на уши. Я притормозила, косясь
вправо. Нежданный пассажир приподнял голову, повертел ею и сказал:
- Вроде оторвались...
- Это вы были в джипе? - проявила я чудеса сообразительности.
- Я, - кивнул он. - Давай выбираться отсюда, они быстро очухаются.
- Послушайте, это, конечно, не мое дело, но лучше бы вам найти другую
машину.
- Не дергайся. Выберемся отсюда - отпущу. И давай не зли меня.
- Все-таки я должна предупредить вас: путешествовать со мной - не очень
удачная идея.
- Умри, - зло бросил он. Делать этого буквально я не собиралась, но
замолчала. Однако минут через пять мне пришлось спросить:
- Куда ехать?
- К вокзалу, - бросил он, напряженно вглядываясь в зеркало. Подниматься
он не стал, предпочитая отлеживаться.
- Думаю, лучше загнать машину в тихий дворик и немного переждать, -
миролюбиво предложила я.
- К вокзалу, - повторил он и пистолет поднял.
- Хорошо, - пожала я плечами: спорить пропало всякое желание, хотя
ехать в указанном направлении, по- моему, было опасно: спуск крутой,
движение односто роннее, а при выезде на проспект меня могли ждать на `БМВ`.
Если ребята не дураки, они так и сделают.
Ребята не были дураками, но мне опять повезло: на выезде стояла машина
ГАИ, два инспектора рядом с ней увлеченно разговаривали, как видно, обсуждая
заварушку возле универмага. `БМВ` расположился напротив, около бани, а двое
моих знакомцев, надо полагать, от души желали инспекторам провалиться к
чертовой матери. Я придала лицу скучающее выражение и проехала мимо;
инспектор мазнул по мне взглядом и отвернулся. В ту же секунду `БМВ`
сорвался с места. Отсутствие выдержки пошло не впрок. Сержант в бронежилете
шагнул вперед, взмахнув палкой. У меня возникла надежда, что их ненадолго
задержат. За несколько минут я успею вырваться с проспекта и скорее всего
уйти. Я на это очень рассчитывала.
Парни, как видно, рассуждали так же и решили, что набегались за мной
достаточно. Тормозить они не стали, пронеслись мимо, дав из окна очередь из
автомата. Оша левшие сотрудники ГАИ, приподняв головы с асфальта, смотрели
нам вслед, открыв рот, решив, что в городе не иначе как эпидемия буйного
помешательства.
Еще больше удивился мой вооруженный пассажир.
- Что за черт, а? - рявкнул он. - Эти еще откуда?
Я пожала плечами, демонстрируя свое неведение. Данный район я знала
хорошо и надеялась затеряться в лабиринте одноэтажных домов и шатких сараев.
Но меня ожидал сюрприз: свернув в одну из улочек, я вынуждена была вскоре
затормозить. Впереди зияла огромная яма. Очередную трубу в городе некстати
прорвало. Я поспешно развернулсь, шаря вокруг глазами в поисках выхода, но
его, пожалуй, не было: `БМВ` торопливо загораживала мне проезд.
- Чтоб вам провалиться! - в сердцах сказала я и в дверь ринулась, но
этот псих схватил меня за руку и прошипел:
- Сидеть!
Я замерла, отказываясь верить, что два парня из `БМВ`, бегущие к нам, -
последнее, что я вижу в своей жизни. Однако сюрпризы не кончились.
Выразительно раз махивая оружием, парни разделились, кинувшись к нам с двух
сторон, причем один заметно опережал другого. Наличие в моей машине
постороннего явилось для них пол ной неожиданностью. Дверь с моей стороны
распахнулась, я увидела перекошенное от ярости лицо, и тут раздался выстрел.
Я завизжала, а парень грохнулся на асфальт. В ту же секунду мой спаситель
толкнул ногой незапертую дверь со своей стороны, и второй парень отлетел на
пару метров, совершенно не понимая, что происходит. Че рез секунду он,
кажется, понял, но это ему не помогло: грохнул еще один выстрел, и парню
стали безразличны и я и все на свете.
Мой пассажир вышел из машины, огляделся и сказал:
- Что за дерьмо, а?
- Надо выбираться отсюда, - понемногу приходя в себя, напомнила я,
потому что моего напряженного слуха коснулся вой милицейских сирен: надо
полагать, выстрелы гаишники слышали и мчались сюда на всех парах. `БМВ` и
два трупа должны их сдержать, значит, мы имеем шанс смыться. Само собой,
этим шансом мы воспользовались.
Минут через десять, когда я уже начала . чувствовать себя в
относительной безопасности, пассажир сказал:
- Тормози!
Я с готовностью подчинилась, решив, что он собрался меня покинуть.
- За руль сяду я, - заявил он, неторопливо убирая пистолет в карман
куртки.
- Слушайте, - заметила я, - может, нам лучше разделиться? Зачем нам
лишние неприятности?
- Мотай, - кивнул он.
- Как это? - изумилась я. - А машина?
- Извини, дорогуша, но колеса мне сейчас до зарезу нужны.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 136086
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1