|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Елена ХАЕЦКАЯ
Виктор БЕНЬКОВСКИЙ АТАУЛЬФ Памяти Славы Хаецкого КНИГА ПЕРВАЯ
АТАУЛЬФ Крещеный люд
Молится в церкви,
Языческий люд
Почитает капища,
Горит огонь,
Родит земля,
Младенец мать кличет,
И мать сына нянчит,
Огни разводят,
Плывут корабли,
Блестят щиты
И светит солнце...
Растет сосна,
Сокол летает день-деньской,
И крылья ему вешний ветер держит.
Небо круглится,
Селятся люди,
Ветер гонит
Все воды к морю
И люди хлеб сеют. `Сага о Греттире` (399 год н.э.) У Ильдихо, дедушкиной наложницы, вчера корчага с тестом треснула и
тесто ушло. Дедушка Рагнарис говорит: это оттого, что мир к упадку кло-
нится. Вот ужо настанет зима и будет длиться три года и все прахом пой-
дет, а после и вовсе сгинет.
А тын в селе так ведь и не поставили. И не поставим ведь. Да и зачем
тын, коли все прахом пойдет...
Вот и Хродомер о том же бубнит. Он, Хродомер, хоть и скудоумием изну-
рен, а все же старейшина и знает, что говорит, коли дедушке вторит. .....................................................................
.................................... А на прошлой седмице вдруг гроза ночью разразилась, хоть и зима сто-
ит.
Когда гром загрохотал, мы все проснулись. Дедушка сказал, что это
волк Фенрир цепью гремит за краем человечьего мира. А отец мой Тарасмунд
сказал: нет, это гроза.
И мы все вышли на двор - грозу смотреть. Дивная то была гроза и
страшная. Я думаю, что если даже доживу до дедушкиных лет, все равно ее
не позабуду. И брат мой Гизульф говорит то же самое.
В черном небе вспыхивали молнии, и снег под ними сверкал. Дедушка го-
ворил, что это дочери Вотана теряют волосы. А отец мой Тарасмунд говорил
- нет, это Бог Единый гневается.
Сванхильда, наша сестра, не вышла с нами на двор. Она боялась. Она
всегда грозы боится и уши зажимает.
В ту ночь мы долго не могли заснуть. Наша мать Гизела развела огонь в
очаге. Мы собрались вокруг очага. Дедушка стал рассказывать истории о
былом времени. Дедушка часто о былом времени рассказывает. Наш дедушка
Рагнарис много знает интересного и поучительного. Я люблю слушать дедуш-
ку.
Но в эту ночь я почти не слушал дедушку. Я слушал, как сердится на
небе Бог Единый. Я вдруг увидел, как мал наш дом под небом, где сердится
Бог Единый и где теряют волосы дочери Вотана. И я стал потихоньку про-
сить Бога Единого, чтобы всегда мы могли собираться у очага всей семьей
и слушать дедушкины рассказы. И еще я знал, что это невозможно.
А из глубины дома на нас смотрели деревянные дедушкины боги. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НАШЕ СЕЛО НАШ РОД Когда дедушка распекает нас с братом, он много говорит о величии на-
шего рода. Велик и могуч наш род и доблестью овеян. Хоть и оказались мы
волей судьбы вдали от наших славных сородичей, но честь нашего рода
должны нести высоко.
Ибо пращуры наши шагали бок о бок со славнейшими Амалунгами и родни-
лись с ними.
Так дедушка говорит, нас с братом хворостиной охаживая. Моего дедушку зовут Рагнарис. Он молится богам Вотану, Доннару и
Бальдру. Дедушкины боги стоят дома. Дедушка Рагнарис - язычник. Так
объяснял нам отец. И еще наш отец говорит, что это нехорошо.
Когда-то у дедушки была жена, наша бабушка. Нашу бабушку звали Мидьо.
Семь зим назад бабушка умерла. Дедушка взял наложницу. Ее зовут Ильдихо.
Я почти не помню бабушку Мидьо, но моя мать говорит, что бабушка во
всем слушала дедушку. Ильдихо совсем другая. Ильдихо часто перечит де-
душке. Когда Ильдихо дерзит, дедушка бьет Ильдихо, а она визжит.
Моего отца зовут Тарасмунд. Мою мать зовут Гизела. Они веруют в Бога
Единого. У меня есть два брата и три сестры. Был еще младший братец, но
он умер от чумы.
Старшего брата зовут Ахма. Мой брат Ахма - дурачок. Отец отдавал его
было добрым пастырям, но те возвернули Ахму назад.
Дедушка Рагнарис говорит, что в прежние времена так делали: отдавали
богам всех больных детей, чтобы не ели хлеб здоровых.
Брался он, Рагнарис, Ахму-дурачка, в капище отвести и богам предать.
Но отец наш Тарасмунд, доселе кроткий и всегда послушный отцу своему,
волком набросился на деда, обороняя убогое потомство свое.
А мать наша, Гизела, говорит, что хоть тогда Тарасмунд и не верил еще
в Бога Единого и Доброго Сына Его, но уже в то время был мягок сердцем и
к справедливости склонен.
Моего второго брата зовут Гизульф. Гизульф старше меня на две зимы, а
Ахма - на четыре.
Я третий из сыновей Тарасмунда. Меня называют Атаульф.
Моих сестер зовут Сванхильда, Галесвинта и Хильдегунда.
Хильдегунда из сестер самая старшая. Хильдегунда не живет с нами. Она
живет со своим мужем в его доме в десяти днях пути.
Муж Хильдегунды Велемуд - не такой, как мы. Он не гот и пращуры его с
Амалунгами не роднились. Он - вандал. Дедушка считает, что Велемуд нику-
дышный человек.
У Велемуда и Хильдегунды есть сын. Его назвали Филимер. Дедушка Раг-
нарис говорит, что имя плохое.
Велемуд из большого рода, но я не знаю его родичей, хотя Велемуд ими
шумно гордится.
У дедушки Рагнариса, кроме моего отца Тарасмунда, есть еще два сына.
Одного зовут дядя Агигульф. Другого зовут Ульф. Жену Ульфа зовут Гото.
Сына Ульфа и Гото зовут Вульфила.
У Ульфа один глаз. Другой глаз ему выбили герулы. Ульф - великий во-
ин. Ульф не живет с нами. Он и его жена с сыном живут в рабстве.
Дядя Агигульф почитает дедушкиных богов. Мне он люб больше других ро-
дичей. Дядя Агигульф - тоже великий воин, как и Ульф.
Когда Теодобад, наш военный вождь, отправляется в поход, дядя Аги-
гульф идет с ним. Раньше у меня был еще один дядя. Звали его Храмнезинд. Ильдихо гово-
рит, что дедушка Рагнарис прижил его в бурге с рабыней, которую прежний
наш военный вождь Аларих отпустил на волю.
Дядя Храмнезинд был такой же храбрый, как дядя Агигульф. Храмнезинд в
бурге рос, у нас дома про него и не знали. А потом как-то раз дедушка
поехал в бург и привез к нам дядю Храмнезинда.
Как-то раз дядя Агигульф вернулся из похода, но войнолюбивость свою
не избыл. И предложил он дяде Храмнезинду вдвоем отправиться к герулам и
увести у них коней. Ибо Теодобад в том году больше в поход не пойдет.
Они пошли за конями.
У герулов в это время гостевал один лангобард, по имени Лиутпранд. У
него большой живот. Лиутпранд - великий герой. Никто не может перед ним
устоять. Так сам Лиутпранд говорит.
И угнали коней дядя Агигульф и дядя Храмнезинд. И погнались за ними
герулы. И отстали герулы на границе наших земель.
А Лиутпранд не отстал. И в полудне пути от нашего села догнал Лиутп-
ранд героев. И была битва великая между Лиутпрандом и сыновьями Рагнари-
са. И стонала земля, и солнце затмилось пылью, и кони кричали. И срубил
Лиутпранд голову дяде Храмнезинду. И покатилась голова...
После того долго бились еще Лиутпранд и дядя Агигульф. И полюбились
они друг другу, ибо в лихости сравнялись. И решили не враждовать больше.
Лиутпранд сказал, что не вернется к герулам. Дядя Агигульф его к нам
пригласил. Лиутпранд смущался, но дядя Агигульф его уговорил. Дядя Аги-
гульф кого хочешь уговорит.
Голову привезли домой в кожаном мешке. И коней герульских пригнали. И
сказал Лиутпранд: вот вергельд за Храмнезинда. (О том они еще раньше до-
говорились с дядей Агигульфом). Но дедушка все равно не хотел мириться с
Лиутпрандом и все горевал по Храмнезинду, а Лиутпранда хотел убить. И
ругал дядю Агигульфа за то, что тот не хочет убить Лиутпранда.
Дедушка Рагнарис тогда только-только взял себе наложницу Ильдихо. И
ценил он Ильдихо, ибо была она для него в новинку.
Зная об этом, дядя Агигульф придумал хитрость. И друг дяди Агигульфа
- Валамир - помогал ему в этом. Валамир зазвал Ильдихо и стал ей расска-
зывать, что был он, Валамир, в походе и видел в одном герульском селе,
на одной толстой герульской бабе, дивную гривну золотую с рубинами. И
коли окажет Ильдихо одну услугу Агигульфу, другу валамирову, то берутся
они, Валамир с Агигульфом, голову той толстой герульской бабе срубить и
дивную гривну золотую для Ильдихо добыть.
А Ильдихо - она жадная. Ильдихо согласилась помочь Агигульфу.
Собрали в селе тинг по просьбе дяди Агигульфа. И пришла на этот тинг
Ильдихо. И Лиупранд прилюдно пролез у нее между ног, а Ильдихо объявила
его своим сыном, рожденным от Рагнариса. А дядя Агигульф назвал Лиутп-
ранда своим братом.
Хоть и ярился дедушка Рагнарис, а пришлось ему с Лиутпрандом поми-
риться.
Но потом Лиутпранд дедушке полюбился. А дедушка Лиутпранду еще прежде
того полюбился.
Дедушка Ильдихо прибил за самоуправство. А коней в бурге за хорошую
цену продал.
Лиутпранд часто говаривал - да так, что на весь двор слыхать - что
много он, Лиутпранд, по свету бродил и везде видел одно и то же: плохо
люди живут, благочиние древнее не блюдут, нигде строгости нет. Только у
Рагнариса эту строгость обрел, наконец, Лиутпранд.
О том же зычно ревел на все село Лиутпранд с самого начала, как в на-
ше село пришел и поселился еще не в нашем доме, а в доме Валамира. Тако-
ва была военная хитрость Лиутпранда. Ибо слышал его рев дедушка Рагна-
рис. Этой хитрости научил Лиутпранда дядя Агигульф, который хорошо знает
дедушку Рагнариса и все, что дедушке Рагнарису любо.
Дядя Агигульф научил еще Лиутпранда бранить старейшину Хродомера. И
это тоже любо было дедушке Рагнарису. Лиутпранд не то чтобы прямо бранил
Хродомера. Он сравнивал дела Хродомера с делами Рагнариса. И всегда, ес-
ли Лиутпранда послушать, так выходило, что у Рагнариса лучше получается,
чем у Хродомера.
Дедушка Рагнарис говорит, что лангобарды - страшный и свирепый народ.
И что почетно родство это.
А еще дедушка говорит, что и без Ильдихо бы принял Лиутпранда. Но это
он сейчас говорит, а тогда убить Лиутпранда хотел.
А дядя Агигульф с Валамиром вспоминают иногда, как учили Лиутпранда у
валамирова раба, старого дядьки, между ног пролезать (этот раб одного
роста с Ильдихо). Богат телом Лиутпранд; вот и боялись Агигульф с Вала-
миром, что нарушит он обряд и уронит Ильдихо, пока под ногами у нее во-
рочаться будет. И терпеливо учился Лиутпранд, а валамиров раб зубами
скрипел и ворчал, пока толстый лангобард должного умения и проворства не
достиг.
Лиутпранд большой, дородный и шумный. С ним было весело. Потом Лиутп-
ранд поехал в бург и прослышал там, что вандальский вождь Эрзарих
большой поход затевает. Тогда сел Лиутпранд на своего коня и ушел к ван-
далам. Сказал, что богатую добычу привезет. И привез. Дедушке же еще
большее почтение оказывал, чем прежде. Жаловался, что везде, куда ни
приедешь, порядка нет - сердце болит.
Потом Лиутпранд снова уезжал, но после возвращался.
А однажды ушел в поход и не вернулся, хотя уже несколько зим прошло.
Когда Лиутпранд в последний раз уходил, моя сестра Галесвинта плака-
ла.
Дедушка тоже горевал. МОЙ ДЕДУШКА Мой дедушка Рагнарис - глава семьи. Он самый старший. У него длинные
волосы, длинные усы и длинная борода. Он очень храбрый. В бурге он руга-
ет нашего военного вождя Теодобада. В селе он ругает всех, но больше
других - старейшину Хродомера. В доме он ругает свою наложницу Ильдихо и
моих сестер, Сванхильду и Галесвинту, а когда выпьет - то отца моего Та-
расмунда и дядю Агигульфа, если он не в походе.
Когда мои сестры Сванхильда и Галесвинта проходят мимо дедушки, а де-
душка в хорошем настроении, он ловко щиплет их и грозит разметать коня-
ми, если они визжат. Дедушка Рагнарис так шутит.
Когда мы все садимся за стол, дедушка Рагнарис запускает руку в котел
и выбирает оттуда кусок мяса побольше, потому что он старший. Иногда он
кладет мясо мне. Я его любимец, когда дяди Агигульфа нет дома. Когда же
дядя Агигульф дома, то он - любимец дедушки.
Дедушка часто говорит, что дядя Агигульф - любимец богов. Дедушке
Рагнарису сказали об этом его боги.
Дедушка очень храбрый. Однажды, когда мой отец Тарасмунд был в похо-
де, и дядя Агигульф был в походе, только в другом, и дядя Храмнезинд с
ним ушел, а Ульф был в плену у герулов, к нашему дому приблизились доб-
рые пастыри. Дедушка схватил свой большой щит и большую палку и бил пал-
кой по умбону. Моя мать Гизела плакала. Она хотела дать добрым пастырям
еды, но дедушка не позволил. Дедушка терпеть не может добрых пастырей.
Щит у дедушки сверху обгрызен. Щит обрыз ему вутья Арбр. Он его обг-
рыз в священной ярости. Дедушка часто вспоминает Арбра. Дедушка был тог-
да очень сильный. Дедушка Рагнарис убил Арбра. Из черепа Арбра дедушка
сделал кубок. Он сердится, если моя мать дает ему вино не в этом кубке,
а в другом. Дедушка Рагнарис с Арбром были друзьями. Когда Ильдихо варит
свое особое темное пиво, дедушка смотрит в череп на пиво, дует на пену и
шумно плачет.
Дедушка часто ругает Теодобада. Теодобад - наш военный вождь. Дедушка
часто с ним не согласен. Еще дедушка ругает Алариха. Аларих был военным
вождем до Теодобада. Теодобад - сын Алариха. С Аларихом дедушка Рагнарис
ходил в походы.
Аларих был великим вождем и пал в кровопролитной битве. Его похорони-
ли в кургане на холме, что на том берегу реки.
Иногда дедушка ходит на курган Алариха и там пьет из черепа Арбра.
Когда дедушка напивается, к нему приходят Аларих и Арбр. Дедушка спорит
с ними.
Однажды мы с братом Гизульфом подсматривали за дедушкой. Нам хотелось
увидеть, как дедушка спорит с Аларихом и Арбром. Ведь мы никогда не ви-
дели Алариха, но много слышали о нем. Еще больше слышали мы об Арбре.
Арбр был вутья и в священной ярости оборачивался медведем.
Алариха и Арбра мы не увидели, потому что дедушка поймал нас и бил
палкой.
У дедушки есть шлем с турьими рогами. По праздникам дедушка любит,
надев шлем, гоняться и бодать женщин. На прошлую Пасху дедушка пытался
забодать дядю Агигульфа. Дядя Агигульф, разыгравшись, ударил обухом то-
пора по шлему между рогов. Дедушка потом три дня не вставал с лавки.
Еще у дедушки есть коготь дракона. Дедушка говорит, что мы родичи Амалунгов, а Амалунги - родичи богов.
Отец наш Тарасмунд с этим не согласен. Отец говорит, что он раб Бога
Единого и друг Сына Его. Дедушка Рагнарис спорит с отцом. Он говорит,
что родичи Амалунгов никогда не были рабами. После споров отца с дедом
моя мать Гизела лечит отца целебными травами. Но Тарасмунд все равно с
ним спорит.
У нас дома стоят дедушкины боги. Боги черные, закопченные. Иногда де-
душка выгоняет всех из дома и разговаривает с богами. Дедушка говорит,
что боги многому его научили. Бог Локи научил дедушку готовить волшебный
порошок из сушеных мухоморов. Никто в нашем селе не умеет приготавливать
этот порошок, а дедушка умеет.
Когда дядя Агигульф отправляется в поход, дедушка дает ему с собой
этот порошок. Отцу моему Тарасмунду дедушка тоже дает порошок, но Тарас-
мунд не берет.
У Тарасмунда есть волшебный крест. Отец мой Тарасмунд носит этот
крест на щите. Но отец редко ходит в походы. Он идет в поход, когда не-
кому больше идти. В походы обычно ходит дядя Агигульф.
Как-то раз дедушка выпил много пива и впал в священную ярость. Он
ярился и кричал, что Теодобад никудышный вождь. Дедушка выгнал всех на
улицу, хотя шел дождь, и сказал, что будет варить кровь дракона. От кро-
ви дракона человек делается неуязвимым.
Дедушка поставил кровь дракона в горшке на огонь, но пока кровь вари-
лась, дедушка заснул. Его одолело пиво, так Ильдихо говорит. Кровь дра-
кона вся выкипела, а горшок развалился. За это дедушка побил Ильдихо.
Я люблю моего дедушку. АЛАРИХ, АРБР И РАГНАРИС Были три друга: военный вождь Аларих, Арбр-вутья и наш дедушка Рагна-
рис. И соревновались между собою в доблести. Это было давно.
И Хродомер был при них. Но Хродомер уступал им в доблести.
Всех превосходил мудростью и силой Аларих и потому был он военным
вождем. Но Арбр и дедушка Рагнарис уступали ему лишь немногим и потому
были его друзьями.
Арбр был вутья и одержимый священной яростью обращался в медведя и
так бился, неуязвимый для врагов. И начал опасаться Арбра Аларих и пото-
му отдалять его стал от себя; дедушку же нашего Рагнариса наоборот приб-
лизил.
И возревновал Арбр великой ревностью, ибо увидел в том для себя бес-
честие.
И подошло к бургу Аларихову вражеское войско вандальское. И спас тог-
да Арбр аларихов бург, убив великана Гибу - предводителя вандалов. Так
явил он в последний раз свою доблесть, а после ушел в леса и стал жить с
дикими зверями; на людей же, особенно на Рагнариса, затаил обиду.
Когда отбили вандалов, не стало больше врагов и затосковала в бурге
воинская душа. И скучно стало дедушке нашему Рагнарису.
А Хродомер в то время затеял уже новое село ставить. И дедушку нашего
к себе звал, ибо знал, что нет нашему дедушке Рагнарису равных.
И внял Рагнарис зову хродомерову и пришел к нему. И увидел он, что
вырыл Хродомер себе берлогу, а больше ничего построить не сумел. И
бедствовал в берлоге Хродомер.
Эта берлога и посейчас сохранилась в глинистом косогоре. Наверху дом
хродомеров стоит, где живет сам Хродомер и домочадцы все его живут. А в
берлоге этой мы с Гизульфом часто прячемся, когда играем или когда убе-
гаем от дяди Агигульфа.
И вот пришел дедушка Рагнарис сюда, на берег реки, и не увидел Хродо-
мера, который звал его сюда. И стал кричать дедушка, Хродомера призывая.
И вылез из норы Хродомер, с землею в волосах и бороде.
И засмеялся дедушка, на Хродомера глядя. И сказал он, что нужно не
норы рыть, а дома ставить. И тогда будет село. И учил он Хродомера, как
дома надлежит ставить. И слушал Хродомер и соглашался с Рагнарисом, ибо
прав был дедушка Рагнарис.
Так дедушка Рагнарис говорит.
Но от Хродомера тоже была немалая польза. Нашел Хродомер место, где
хорошо глину для обмазки домов брать. И погреба рыл, ибо искусен был в
рытье Хродомер. В остальном же он следовал наставлениям дедушки Рагнари-
са.
И разносился над рекою стук топоров. А в лесу ревел Арбр, стук топо-
ров заглушая. Ибо ненавистна была Арбру та работа. И не хотел Арбр, что-
бы дедушка Рагнарис, воздвигши новое село, еще большую славу себе добыл.
Хотел Арбр, чтобы они с дедушкой снова друзьями стали и вместе бы по
чащобам скитались, диких зверей пугая. Но знал Арбр, что дедушка не ста-
нет с ним вместе по чащобам скитаться, и потому решил Арбр нашего дедуш-
ку Рагнариса убить.
И стал Арбр мешать Рагнарису и Хродомеру новое село ставить. Раньше
глину брали не там, где сейчас берем, а поближе. Но Арбр ночами повадил-
ся ходить туда, глину выковыривать и в реку швырять, чтобы не досталась
она Хродомеру и Рагнарису. И многие иные препоны чинил.
За домом Хродомера и правда есть отмель и дно у реки там глинистое.
Это и есть то место, куда Арбр глину швырял.
А у самого села большой камень есть, а на камне остался отпечаток ру-
ки. Дедушка говорит, это Арбр скрывался за камнем, за работой людской
следил и в гневе по камню ладонью хлопнул.
Знал дедушка, что Арбр его любит. Дедушка и сам от дружбы к Арбру из-
немогал. И потому знал дедушка Рагнарис, что придется ему Арбра убить.
Ибо не было им другого пути.
Взял Рагнарис меч, взял Рагнарис щит, пошел Рагнарис в лес, стал ме-
чом по щиту бить.
А из села стук глухой доносился - то Хродомер зубами стучал. Так бо-
язно Хродомеру было.
Это дедушка Рагнарис так говорит.
И вышел навстречу Рагнарису лютый вутья, глаза белые, изо рта пена
клочьями опадает, бороду пятная. Совершенно наг был Арбр; лишь отвага
ему прикрытием.
Выставил дедушка вперед свой щит. И стал Арбр этот щит грызть. И выр-
вал дедушка свой щит у Арбра и отбросил щит. Началась тут между Арбром и
Рагнарисом битва великая.
И длилась она до заката солнца.
И убил дедушка Рагнарис Арбра.
Взял дедушка Рагнарис голову Арбра и из черепа вутьи сделал себе ча-
шу. Дедушка дорожит этой чашей, как самым дорогим сокровищем.
По Арбру тоскует дедушка Рагнарис до сей поры. И часто вспоминает о
нем. Иногда дедушка ходит на холм, где курган. В кургане том вождь Ала-
рих живет. Дедушка говорит, что с Аларихом в кургане Арбр живет.
Когда тоска дедушки по Алариху и Арбру, друзьям его, невыносимой ста-
новится, берет дедушка густое пиво, которое варит его наложница Ильдихо,
идет на курган. И выходят они к нему. И пьют они пиво и едят мясо и
хлеб, которые дедушка приносит с собой.
А когда долго дедушка не приходит на курган, начинают они во сне яв-
ляться дедушке. Или Ильдихо тревожат, пива требуют. Мы с Гизульфом часто играем в Арбра и дедушку. Перед началом игры мы
всегда деремся, и кто побеждает, тот становится Арбром пенноротым. Ги-
зульф лучше меня умеет пузыри изо рта пускать, вутью изображая.
Я завидую моему старшему брату Гизульфу. ДЯДЯ АГИГУЛЬФ Мой дядя Агигульф - великий воин. Дядя Агигульф - младший сын Рагна-
риса. Дядя Агигульф очень красив. У него длинные белые волосы, серые
глаза и красное лицо.
Дядя Агигульф очень мудр. Если завязать ему глаза и подносить разное
пиво, то он всегда скажет, не глядя, на каком дворе какое пиво варили. И
медовуху он различает. В нашем селе так больше никто не умеет.
У дяди Агигульфа две рубахи. Одну сшила ему Гизела, моя мать, другую
он взял в бою. В одной рубахе он ходит по селу, а в другой ходит в похо-
ды и ездит в бург к Теодобаду. На эту рубаху он нашивает разные блестя-
щие бляхи. Как-то раз Ильдихо сломала пряжку, дядя Агигульф выпросил у
нее эту пряжку и обломки тоже нашил на подол рубахи. Другие пряжки ему
дарили или он их выигрывал. Это очень красивая рубаха. Когда солнце све-
тит на нее, она блестит, как река на перекате.
У друга дяди Агигульфа - Валамира - тоже немало блестящих блях, монет
и пряжек на рубахе. Дядя с Валамиром кичатся друг перед другом, у кого
их больше.
На шее дядя Агигульф всегда носит много амулетов. У него есть клык
волка-оборотня, громовой топорик, солнечное колесо и чудная раковина.
Дядя Агигульф любит ходить в походы и убивать врагов. А землю пахать
он не любит. Валамир тоже.
У нас в семье пахать землю любит Тарасмунд.
Дядя Агигульф - любимец богов. Так говорит дедушка.
От дяди Агигульфа нашей семье большая польза. Он приносит из похода
одежду, украшения, оружие, горшки, пригоняет скот и коней. Все это очень
нужно в хозяйстве. Так сам дядя Агигульф говорит.
У дяди Агигульфа на щите нарисован вепрь-оборотень. Вепрь очень
страшный. Валамир говорит, что вепрь на щите у дяди Агигульфа как будто
медовухи опился, такие у него глазки умильные и заплывшие. И один глаз у
этого вепря блудливо косит. Но дядя Агигульф с Валамиром не согласен.
Дядя Агигульф очень любит свой щит, подкрашивает его и подправляет
вепря. Он охотно показывает его нам с Гизульфом. Однажды - я был еще мал
- Гизульф подговорил меня взять щит дяди Агигульфа и кататься зимой с
косогора. На щите очень удобно кататься, там мягкие ремни, чтобы дер-
жаться, и кожей он обит изнутри. Дядя Агигульф, как увидел, что я делаю,
так прибежал и убить меня хотел. Меня тогда дедушка Рагнарис спас. Дядя
Агигульф с досады Гизульфа за уши отодрал. Я тогда сильно вепря на щите
поцарапал.
А Валамир, когда узнал, дразнил дядю Агигульфа и делал вид, что сам
хочет на его щите кататься.
У Валамира на щите ничего не нарисовано, только бляха медная. Дядя
Агигульф говорит, что это от скудоумия валамирова.
У дяди Агигульфа есть шрам на боку. Он его любит показывать. Этот
шрам оставил ему герульский вутья, которого дядя Агигульф потом голыми
руками на четыре части разорвал. Ноги вутьи дядя Агигульф забросил на
два холма, одну руку и часть плеча - в реку, что там протекала, а голову
и остатки туловища - прямо в то село, где вутья жил, курам на поклева-
ние.
Дядя Агигульф, если снизойдет на него священная ярость, бывает очень
свирепым.
Когда дядя Агигульф приезжает в бург, Теодобад идет в походы. Без дя-
ди Агигульфа Теодобад в походы ходить остерегается, ибо часто случалось
так, что гибель всем неминуемая угрожала, но доблесть дяди Агигульфа в
последний миг всех спасала.
Один раз все войско теодобадово забрело в великанский лес. И не было
этому лесу ни конца ни края. Дичь в этом лесу была такова, что невозмож-
но было ее взять, а голод всех одолевал. Повсюду в чащобе медведи шеве-
лились, каждый размером с холм курганный; вепри рыскали - такие, что об
их шкуру мечи тупились и копья ломались. Птицы же летали в столь мощном
оперении, что ни одна стрела их не брала.
И тогда спас все войско от неминуемой голодной смерти дядя Агигульф.
Забравшись на огромное дерево, выждал, пока глухарь с земли подниматься
начнет, и прыгнул с дерева, тому глухарю в шею целя. И сбил глухаря в
полете, тяжестью своего тела к земле пригвоздив. Тут и все войско набе-
жало. Навалились все разом и одолели глухаря, хоть и потеряли трех доб-
лестных воинов - заклевал их свирепый глухарь.
Теодобад ценит дядю Агигульфа. Дядя Агигульф говорит, что Теодобад
его втайне побаивается. Дяде Агигульфу любы война и потехи воинские, а
брать жену он не хочет, ибо боится к пахоте пристраститься. И рабов поэ-
тому не берет, хотя мог бы пригонять их во множестве. У нас в доме вооб-
ще нет рабов. Дедушка Рагнарис говорит, что не хочет кормить чужие рты,
а рабочих рук и без того хватает.
Дядя Агигульф умеет лютость дедушкину укрощать. Как-то зимой дед за-
лютовал от скуки. Сперва было интересно, но после стало страшно. А дед
все не мог из лютости выйти. Наоборот, вот-вот готов был в священную
ярость войти. А когда дедушка Рагнарис входит в священную ярость, он де-
ревья руками валит и одним пальцем дом может разметать.
Тогда дядя Агигульф Валамира на подвиг вызвал - деда рассмешить. И
согласился Валамир, ибо это было трудно и опасно совершить.
Взяли молодые герои в доме у Валамира скамью и верхом на этой скамье,
между ног ее зажав, с копьями и щитами, в шлемах боевых, взад-вперед пе-
ред нашим домом с криками скакали. Все село смотреть сбежалось.
Потом дядя Агигульф еле ходил и Валамир тоже с трудом ногами ворочал,
потому что скамья тяжелая, а скакать пришлось долго, пока дед вышел. И
захохотал дед, на сына своего - любимца богов - глядя.
Так дядя Агигульф с Валамиром спасли все село от разорения.
Дедушка Рагнарис седмицу еще хохотал. Как дядю Агигульфа или скамью
увидит, так и хохочет.
Дядя Агигульф щедр душой. Когда Лиутпранд от нас уехал, моя сестра
Галесвинта загрустила. От ее грусти невыносимо было. Так грустила Галес-
винта. Она ко всем придиралась, посуду била, чуть что - норовила меня
или Гизульфа по морде съездить. Дед совсем собрался ее конями разметать
. Осталось лишь отца нашего Тарасмунда уломать, чтобы отдал несносную
дочь на разметание.
Но тут дядя Агигульф вмешался и Галесвинту от расправы спас. Дядя
Агигульф вызвался развеселить Галесвинту. Галесвинта объявила, что ни-
когда не улыбнется, пока вновь Лиутпранда не увидит. Дядя Агигульф пос-
порил с ней на медную подвеску (была у Галесвинты красивая медная под-
веска), что солнце еще не сядет, как улыбнется Галесвинта. И согласилась
она.
Вышла Галесвинта во двор и села посреди двора. Я думаю, у всех сосе-
дей сразу молоко скисло, такая она была.
Сидела, зевала, ножкой топала. Все ей было немило.
А дядя Агигульф взял коня, ждать велел и ускакал.
Мы все во дворе собрались посмотреть, что дальше будет. Любопытно нам
было, как дядя Агигульф Галесвинту смешить станет.
Дядя Агигульф вернулся, коня долго выхаживал, песни мурлыкал, потом в
конюшню пошел. А Галесвинта уже не на шутку злиться начала. Мы с Ги-
зульфом ее за волосы дергали и обидное ей говорили. И Ахма тоже дергал и
смеялся.
Тут из конюшни дядя Агигульф преважным шагом выступил. Дедушкина на-
ложница Ильдихо как его увидела, так руки в бока уперла, рот пошире ра-
зинула и захохотала во всю свою луженую глотку. Все у Ильдихо ходуном
заходило: и грудь, и живот, и косы. Мать наша Гизела сперва ругаться хо-
тела, но после, покраснев, прыснула и тоже смеяться начала. А Сванхильда
- та на землю осела, ослабнув, и только привзвизгивала.
Мы с Гизульфом лбами столкнулись, так нам смешно стало. Гизульф от
хохота рыдать начал.
Дедушка Рагнарис вышел на общий хохот, тоже захохотал, палкой своей
горделиво затряс, на дядю Агигульфа указывая - вот какого сына вырастил!
У ворот, к косяку прислонившись, от смеха рыдал отец наш Тарасмунд.
А дядя Агигульф стоял посреди двора, высоко вскинув голову и расста-
вив ноги. Был он совершенно наг, с разметавшимися по плечам волосами. К
своим дивным мужеским статям привязал он лыком бороду козла. Дядя Аги-
гульф неспешно поворачивался во все стороны, чтобы все насладиться его
видом могли.
Когда все хорошенько дядю Агигульфа рассмотрели, начал он, высоко за-
дирая ноги и мекая, вокруг Галесвинты ходить. То быстрее ходил, то мед-
леннее, то останавливался и тряс перед нею козлиной бородой. А Галесвин-
та сидела вся красная и губы кусала, чтобы не улыбнуться.
А солнце между тем спускалось все ниже. Галесвинта ждала, пока солнце
исчезнет, чтобы в темноте вволю похохотать. Дядя же Агигульф, который
понимал это, старался изо всех сил. И так повернется, и эдак, и подпрыг-
нет, и взбрыкнет, и бородой козлиной в воздухе помашет, и статями своими
дивными помавал. Вокруг все мы со смеха помирали. Уже и соседи на пле-
тень навалились, едва наш плетень не уронили. Уже и от Хродомера прибе-
жали смотреть. Но крепилась Галесвинта.
Тут мычанье и блеянье послышалось - Од-пастух стадо гнал. И когда к
нам на двор наш козел завернул и оказался он без бороды - тут не выдер-
жала и заверещала Галесвинта от хохота и, на землю пав, биться стала.
Козел же, завидев дядю Агигульфа, пятиться стал, будто бы в испуге.
Дядя Агигульф на козла грозно надвинулся, бородой козлиной размахи-
вая. Тут козел голову наклонил и рога выставил, к нападению готовясь.
Тут уж дядя Агигульф в бегство ударился и помчался, высоко ноги вскиды-
вая, руками размахивая и мекая на ходу. А козел следом гнался. И так бе-
жал дядя Агигульф через все село, козлиную бороду на статях своих унося.
И в реку прыгнул, только тем и спасся.
А Ульф этого не видел. Ульф в это время уже в рабстве был. Дедушка нам рассказывал, что у богов подобная потеха водилась. Но мы
и подумать не могли, что это столь смешно. АЙНО, ТВИЗО И ОД-ПАСТУХ Ода у нас в селе не жалуют, ибо норов у него мрачный и нелюдимый.
Од сирота. Мать его была аланка. Эвервульф, который взял ее в жены,
взял ее уже беременной.
В тот год, когда чума была, наш дядя Ульф пошел воевать с герулами и
попал к ним в плен. Эвервульф, друг его близкий, в плен не хотел сда-
ваться и дал себя убить герулам. Как ежа, истыкали его стрелами, ибо бо-
ялись герулы схватиться с ним в рукопашной схватке. И казнился Ульф, что
не сумел друга спасти или что не пал рядом с ним, пронзенный теми же
стрелами.
Добра после себя Эвервульф почти не оставил: хижина плетеная на краю
села и жена с мальчишкой. Рабов же не держал.
Аланка в том же году умерла от чумы. Много людей по всему селу умерли
от этой чумы.
Так остался Од сиротой. Старейшины определили его скот пасти, чтобы
польза от него была.
Говорят, что Од-пастух понимает язык зверей. Мой брат Гизульф языка
зверей не понимает, хотя собаки его никогда не трогают.
У Хродомера на дворе свирепая сука жила. Ее все в нашем селе боялись.
Она потом издохла.
Од только начал пастушествовать, когда у этой суки в последний раз
народились щенки. Она их в норе вывела, на косогоре. Хродомер выследил,
где эти щенки, и одного щенка забрал.
Хродомер говорит, что из помета сука всегда съедает одного щенка, ибо
этот щенок, выросши, убьет всех прочих. Сука сразу видит, который из ее
щенков убийца и убивает его, пока он еще слеп.
Такого-то щенка Хродомер и подарил Оду-пастуху, чтобы вырастил.
Од со щенком-убийцей нянчился, как мать с младенцем. Так выросла Ай-
но.
Айно сражалась с волками и убивала их, охраняя стадо.
Подобно тому, как мы, готы, убивая наших врагов, берем иногда себе
жен из вражеских народов, так и Айно понесла однажды от волка потомство.
Так родилась Твизо. Самая крупная была в помете; ее Од отобрал, а
прочих утопил.
Эти две собаки - вся родня Ода. Ходят они за Одом, как Одвульф за
годьей.
Твизо крупнее, чем Айно, лобастая, глаза у нее как у волка, одно ухо
у Твизо порвано.
Твизо младше, чем Айно, но загрызла больше волков.
Од любит Айно и Твизо. НЕХЕМЬЯ В нашем селе старейшин двое - дедушка Рагнарис и Хродомер. Когда де-
душка собрался идти к Хродомеру, мы с Гизульфом рядом вились в надежде,
что дедушка нас заметит и с собой возьмет. Он часто берет нас с собой.
И на этот раз дедушка нас не прогнал. От нас к Хродомеру почти через
все село идти надо. С дедушкой очень интересно по селу ходить. Дедушка
идет и все время ругается. Что ни встретит, все обругать норовит, потому
что в прежние времена все куда лучше было.
Возле дома Валамира, нашего родича и дружка дяди Агигульфа, дедушка
долго стоял. Стучал палкой по плетню и бранил валамирова раба, старого
дядьку, который Валамира и вырастил. Негодным вырастил, нерадивым!
Раб этот дедушкиных лет, если не старше. Говорил нам с Гизульфом
как-то этот валамиров дядька, что сколько он нашего дедушку помнит,
столько дедушка недоволен.
Валамиров дядька - он тоже всем и всеми недоволен. И хозяином своим
недоволен, и другом его Агигульфом, и нашим дедушкой Рагнарисом. Только
он этого дедушке Рагнарису сказать не решается. А Агигульфу с Валамиром
говорит.
Сегодня с дедушкой еще интереснее, чем всегда было. Все-то ему не
угодили, все его расстроить норовили. И куры соседские не угодили, зачем
за забором кудахчут. И Фрумо-дурковатая, дочка Агигульфа-соседа, что
навстречу попалась, не угодила - зачем дурковатая такая? У аргаспова до-
ма оскользнулся дедушка на тропинке, едва в сугроб не упал - и совсем уж
собрался идти убивать Аргаспа, зачем снег не прибирает. Тут как раз и
вышел из дома Аргасп. Дед орал на него, ногой топал и палкой грозил. Ар-
гасп только улыбался деду и в дом звал на пиво. Дед закричал, что знает
он, какое у Аргаспа пиво. Хотя на самом деле не знал. И не стал захо-
дить. Он к Хродомеру торопился.
Дедушка Рагнарис не заметил, а мы с Гизульфом заметили, как Аргасп
выскочил из ворот и за дедом немного по улице прошел, очень похоже его
передразнивая. После нам подмигнул и назад побрел.
Аргасп воин, он в походы ходит, а зимой изнывает от скуки.
Валамир с Аргаспом так легко от деда отделались, потому что основные
свои силы дедушка для Хродомера берег. Как ступил на хродомерово под-
ворье, так все свои засадные полки в атаку бросил. Это что тут под нога-
ми? Лошадиные яблоки? Ну ясное дело, что еще у Хродомера под ногами ва-
ляться может! (И размолол эти яблоки палкой).
После палку поднял и ругаться стал: вечно измарает палку, как к Хро-
домеру зайдет. Все не как у людей.
Рабы хродомеровы, кто на дворе возился, при виде дедушки нашего кто
куда брызнули, только пятки сверкнули. Все же дед сумел одного изловить
и длинно обругать.
Тут и Хродомер показался. Дед сразу раба отпустил и чуть не облизнул-
ся: экое лакомство! Сам Хродомер.
Хродомер же, улыбаясь сладко, сказал, что вышел, мол, поглядеть, что
же на дворе такого происходит. А то в доме все молоко скисло. Даже коза
чистой простоквашей доится.
Дед на то сказал, что у него, Хродомера, и козы-то не как у людей, не
говоря уж обо всем прочем. И что прочим козам от хродомеровой скотины
подальше надобно держаться, чтобы не набраться всякого непотребства. Уж
он-то, Рагнарис, о своих козах, во всяком случае, позаботится, чтобы они
с хродомеровыми козами не встречались.
Хродомер же, хорошо нашего дедушку зная, ответствовал, что любо же
дедушке блюсти благочиние у своих коз, когда домашних распустил и об их
послушании совсем не радеет. Давеча вон Ильдихо ему, Хродомеру, нагруби-
ла.
На то дедушка сказал, что, видать, не зря нагрубила. Небось, с
озорством подступался к ней Хродомер, вот и дала отпор.
Хродомер отвечал, что Ильдихо, видать, много власти над Рагнарисом
забрала. И то - виданое ли дело в такие лета наложницу заводить.
Дедушка сказал запальчиво, что наложница ему для того нужна, что пиво
она доброе варит.
Хродомер возражал, что как изопьет пива ильдихиного, так пучит потом
его, Хродомера, всю ночь. Дедушка сказал, что настоящего воина с доброго
пива не пучит. Видать, отвык Хродомер от доброго пива. Пьет, небось,
только из своего колодца.
Всем в селе известно, что как выкопал у себя на подворье Хродомер
этот колодец, так наш дедушка Рагнарис и впал в ярость. Уже двадцать лет
как ярится. Что, Хродомеру, лень к реке спуститься? Баб бы своих гонял,
полон курятник у Хродомера - и старух, и девиц, и даже одна в зрелых ле-
тах, только уродливая.
Хродомер про колодец говорить не стал, а начал жаловаться на дядю
Агигульфа и Ильдихо. Вчера, мол, вечером Агигульф с другом своим Валами-
ром, от безделья изнывая, к плетню хродомерову подошли и до самого зака-
та солнца плевали в свинью, какая по двору возле плетня бродила. И попа-
дали многократно. А Ильдихо нарочно пришла, чтобы посмотреть и посме-
яться. Она хитростью в дом хродомеров проникла, сказав, что за закваской
к бабам хродомеровым идет. И стояла с закваской и смеялась вместе с Аги-
гульфом. А когда Хродомер ей велел уходить с глаз долой и Агигульфа с
Валамиром прогнать хотел, Ильдихо ему грубо отвечала. Вот как оно было.
И теперь невольно думается Хродомеру: уж не сам ли Рагнарис Ильдихо по-
дослал, что она такая храбрая? Не-ет, чует хродомерово сердце: тын надо
возводить, дабы от Рагнариса и злокозненного потомства его и домочадиц
его вредоносных отгородиться. А также и от прочих врагов.
Тут дедушка Рагнарис разъярился и стал кричать, что да, слыхал от
Агигульфа, младшего сына своего, как все оно было. Всему селу ведомо,
что та свинья хродомерова на Агигульфа с Валамиром, которые мимо шли
мирно и бездеятельно, беседуя между собою о древнем богопочитании, наб-
росилась алчно и заесть их хотела. Ведь не кормит Хродомер свою скотину,
вот та и дичает с голоду и охотиться начинает на все живое. Но хродоме-
ровых не трогает, ибо чует в них дурную кровь. А на родню Рагнариса наб-
расывается, ибо в родне Рагнариса кровь добрая. И сын его, Рагнариса,
Агигульф с родичем нашим Валамиром ту хищную свинью плевками по добро-
сердечию своему отогнать пытались, дабы не чинить ей вреда, но и себя
оборонить.
Мы с Гизульфом знали, что дедушка Рагнарис вчера дядю Агигульфа пал-
кой за эту проделку учил, потому что ему Ильдихо нажаловалась. Знали мы
и то, что ныне Агигульф с Валамиром месть Ильдихо замышляют. Ибо на дво-
ре у Хродомера Ильдихо смеялась и Агигульфа подзуживала, а дома дедушке
все иначе рассказала.
Что до тына, закричал на Хродомера дедушка Рагнарис, то пусть он,
Хродомер, хоть какой тын-растын возводит, не поможет это Хродомеру. Ибо
не знает Хродомер, как тын надлежит возводить. Ничего, кроме плетней,
отроду не ставил. Неужто от врагов хочет за плетнем отсидеться? Разве
что ради ничтожества хродомерова не тронут его враги, одна только надеж-
да и есть. Тын же надлежит возводить не здесь, а за рекой, где курган...
И начали они с Хродомером спорить о тыне. Хродомер Рагнарису присове-
товал лучше снежный бург построить, покуда снег не стаял, и на том успо-
коиться. Вроде того, какой дружинники в бурге каждую зиму против бурга
от безделья возводят, дабы порушить. В самый раз ему, Рагнарису. А Аги-
гульф с Валамиром ему в том помогут. Все равно на другое не годен.
И будто бы на другое разговор перевел. Сон ему, Хродомеру, снился.
Смущен Хродомер сном этим. Не поможет ли друг Рагнарис сон этот истолко-
вать?
Дедушка Рагнарис сразу сердиться перестал и приосанился. Слушать ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Россия
Док. 135271
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 1
|
