ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Vаsiliy Тimоshnikоv 2:5020/400 06 Jun 00 15:52:00
`Vаsiliy Тimоshnikоv`


Серое везде
-------------------

Серое везде. Серые дома, серые улицы, серые лица людей... Господи, как мне
надоела за зиму эта серость! Думал, придёт весна - всё изменится. Ну да как
же! Вот уже и солнце дарит свой свет крышам домов, верхушкам деревьев.
Одаренная солнечными лучами, обычная берёза невольно притягивает взгляд. Что
там говорить, преобразились даже обычные девятиэтажки! По-прежнему серыми
остались только люди. Вон, за окном, некая девица шагает по тротуару.
Сантиметровый слой тонального крема пастельного цвета без бинокля заметен с
высоты шестого этажа.
- Девушка, девушка, зачем вы накрасились? - кое-как удерживаюсь от того, чтобы
не крикнуть ей вдогонку эту фразу. Мне сверху видно всё. И лицо у неё всё
равно серое.
Вот шагает ещё один серый человечек. Он тоже не улыбается. Нет, я не в силах
выдержать всё это! На несколько минут покидаю свой пост у окна, чтобы
подкрепиться чашкой кофе и булочкой. Пока перекусываю, размышляю о жизни.
Думаю, как хорошо было бы уехать в какую-нибудь Лапландию. Не потому, что я не
люблю свою страну, свой город, а, наоборот, потому что я люблю людей. Я хочу
идти по улице и улыбаться им, а в ответ получать их улыбки.
`Любишь людей?` - то ли слуховая галлюцинация, то ли внутренний голос. Но я
отчётливо слышу эту фразу, произнесённую с некоторой долей иронии. - `Тогда
заставь сегодня улыбнуться хоть одного человека, если говоришь правду`.
Боже, какой удар по моему самолюбию! Я никогда не говорю неправды. Но сделать
непосильное - заставить улыбаться людей, которые никогда не улыбаются...
Не понимая сам, зачем это делаю, открываю окно настежь и выставляю на
подоконник мощные колонки от музыкального центра. Выкручиваю ручку громкости
на достаточную мощность, подключаю к центру эстрадный микрофон.
- Раз, раз, раз... Раз, раз, раз... - настраиваю эквалайзер так, чтобы мой
голос звучал как можно мягче и приятнее. Ту же операцию проделываю с
многочисленным количеством кнопок и ручек на самом микрофоне.
- Соловей, российский славный птах, песнь свою поёт со свистом... - снова
проверяю звучание голоса. Оказывается, он не лишён приятности.
Последние штрихи: нажимаю кнопку с труднопроизносимым названием
`реверберация`. И снова проверка:
- ...песнь свою поёт со свистом... - это я.
- Со свистом... свистом... - а это уже техника.
Отлично! Итак, держитесь. Осталась последняя кнопка. Если нажать её, то звук
с микрофона будет выводиться не на внутренние динамики, а на внешние - те
самые, что я установил на подоконнике. Лёгкое движение руки и кнопка послушно
утопает в корпусе магнитофона.
Занимаю свой наблюдательный пост у окна. Двое подростков лет по тринадцать
выходят из нашего подъезда со школьными сумками. Чем-то очень озабочены. А,
понятно, идут сдавать экзамены!
Подношу микрофон ко рту:
- Удачи вам, ребята!
- Вам, ребята... ребята... - вторит мне мой же голос.
Оборачиваются, недоумённо смотрят на меня. Широко улыбаюсь им. Они отходят на
несколько шагов. Вижу, как один из них крутит пальцем у виска, кивая головой в
мою сторону. Другой ему что-то говорит. Наверное, делится с ним своими
богатыми впечатлениями обо мне. Что-нибудь вроде `псих`. Ну ничего, это я
переживу. У меня сегодня план-максимум - заставить людей улыбаться.
Кто следующий? О! Эффектная дама прогуливается с болонкой. У болонки - синий
бантик на голове, у дамы - пакетик и совочек в руках. Прямо как в лучших домах
Лондона.
- Удачной прогулки Вам и Вашей собачке!
- Вашей собачке... собачке...
Дама крутит головой в поисках источника звука, замечает колонки на моём окне,
смеривает меня презрительным взглядом и неспешным шагом удаляется в никуда.
Так проходит час или около того. Уйма людей проходит под окнами, и почти
каждому пытаюсь поднять настроение просто и незатейливо - добрым словом. Одни
принимают за дурака, другие вообще не реагируют...
Ну, кто там ещё? Нет, вот этому крепкому бритоголовому хлопцу точно ничего
говорить не буду. Мало ли...
Вот! Сухенькая старушка с абсолютно седыми волосами возвращается из магазина
с авоськой, в которой немудрёные покупки - хлеб и бутылка молока.
- Доброе утро, бабушка! - говорю я.
- Доброе утро... утро... - снова повторяется звук из колонок, и ветром
разносится улице.
- Доброе утро, сынок! - каким-то неведомым чутьём пожилая женщина уловила,
откуда раздался этот голос, хотя я боялся, что она либо растеряется, либо
вообще ничего не услышит...
Но самое главное - она улыбнулась мне! Да, чёрт возьми, улыбнулась! И лицо её
преобразилось. Здоровый, розовый, а не серый цвет лица, безо всякой косметики.
И тогда я понял, что причина этого преображения - во внутреннем состоянии
человека, в его отношении к окружающему его миру и людям...

***

Мы сами махнули на себя рукой, зачем-то загнали себя в состояние
безысходности (чаще всего неоправданной), и ходим по улицам с серыми лицами.
Неплохо было бы взять пример с этой бабушки, которая вполне адекватно
воспринимает, когда незнакомый человек говорит ей доброе слово. Мы же готовы
ко всему, что угодно - к оскорблению, к хамству, и воспринимаем их, как
должное. А при встрече человека, который улыбнётся нам, поздоровается или
скажет доброе слово, крутим пальцем у виска...

6.06.2000

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 134281
Опублик.: 15.01.02
Число обращений: 0