ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

РЭМБО

Дэвид МОРРЕЛЛ


ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://russiаоnlinе.dа.ru


ЧАСТЬ I
Глава 1

Его звали Рэмбо, и он был с виду вполне обыкновенным парнем с длинной
густой бородой и спадающими на шею волосами. Он стоял у бензоколонки на
окраине города Мэдисон, штат Кентукки, вытянув вперед руку в надежде,
что его подберет машина, и потягивал кока-колу из большой бутылки; возле
его ног лежал спальный мешок, и кто бы мог подумать, что через день, во
вторник, на него будет охотиться вся полиция округа Бэзэлт. И уж никак
нельзя было предположить, что к четвергу он будет скрываться от
Национальной гвардии штата Кентукки, полиции шести округов и множества
частных лиц, любящих пострелять по живой мишени.
Впрочем, Рэмбо знал, что его ожидают неприятности.
Крупные неприятности, если он не будет начеку. Машина, в которую он
просился, чуть было не сбила его, отъезжая от бензоколонки. Потом из
потока автомобилей выскочила полицейская машина и подкатила прямо к нему
- он уже знал, что будет дальше, и весь напрягся. `Нет, черт возьми.
Только не в этот раз. Больше я не уступлю`.
На машине крупными буквами было написано:
`НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. МЭДИСОН`.
Она остановилась рядом с Рэмбо, покачивая радиоантенной, и
полицейский, перегнувшись через переднее сиденье, открыл дверцу для
пассажира. Он смотрел на залепленные грязью сапоги, мятые джинсы с
заплатой на одной штанине, голубой свитер с пятнами чего-то, похожего на
засохшую кровь, и куртку из оленьей шкуры. Его взгляд задержался на
бороде и длинных волосах. Нет, не это его беспокоило, а что-то другое,
но начальник полиции не мог понять, что именно - Ну, полезай сюда, -
сказал он.
Рэмбо не шелохнулся.
- Я сказал, полезай сюда. Должно быть жарко под солнцем в такой
куртке.
Рэмбо отпил кока-колы, взглянул на проходившие мимо машины, посмотрел
сверху вниз на полицейского - и.., остался на месте.
- У тебя что-то со слухом? - поинтересовался полицейский. - Садись в
машину, пока я не разозлился.
Теперь Рэмбо изучал его, как только что тот изучал Рэмбо: небольшого
роста и плотный, морщинки у глаз и неглубокие оспины на коже, из-за
которых его лицо казалось грубым.
- Не глазей на меня.
Рэмбо продолжал его изучать: серая форма, верхняя пуговица рубашки
расстегнута, узел галстука ослаблен, рубашка спереди промокла от пота.
Какое у него оружие - Рэмбо видно не было. Кобура была пристегнута
слева, с противоположной от пассажира стороны.
- Я тебе говорю, - сказал полицейский. - Мне не нравится, когда на
меня глазеют.
- А кому нравится?
Рэмбо еще раз глянул по сторонам, потом поднял свой спальный мешок.
Садясь в машину, положил мешок между собой и полицейским.
- Давно ждешь? - спросил полицейский.
- Целый час.
- Мог бы прождать и дольше. Здешние обычно никого не подвозят.
Особенно таких, как ты. Это незаконно.
- Быть таким, как я?
- Не умничай. Я хотел сказать, что подвозить незнакомых у нас не
разрешается. Многие из тех, кто останавливается кого-то подвезти,
расстанется с кошельком, а то и с жизнью. Закрой дверь.
Рэмбо неспеша отпил кока-колы, а потом сделал то, что ему было
ведено.
- Не беспокойтесь, - сказал он полицейскому. - Я не собираюсь вас
грабить.
- Очень смешно. - Кстати, если ты не обратил внимания на надпись на
машине: я здешний начальник полиции Тисл. Уилфред Тисл. Хотя вряд ли
имеет значение, как меня зовут.
Они пересекли центральный перекресток города, где светофор
переключался на желтый. По обе стороны улицы вплотную стояли магазины -
аптекарский, бакалейный, оружейный, скобяной, а также десятки других.
Вдали виднелись холмы, высокие, зеленые, кое-где тронутые красноватой
желтизной умирающей листвы.
- Куда направляешься? - спросил Тисл.
- Это имеет значение?
- Нет. Честно говоря, никакого значения это не имеет. И все же - куда
ты направляешься?
- Может быть, в Луисвилль.
- А может быть, нет?
- Вот именно.
- Где спишь? В лесу?
- Именно.
- Сейчас, я думаю, в лесу безопасно. Ночью холодает, и змеи залезли в
свои норы.
Рэмбо отпил кока-колы.
- Тебя подвез сюда кто-то из нашего города? - поинтересовался Тисл.
- Я шел пешком. Встал на рассвете и шел пешком.
- Ну, я тебе очень сочувствую. Значит, недаром я взял в свою машину.
Рэмбо ничего не сказал. Он знал, что случится дальше. Они проехали по
мосту над ручьем, миновали здание суда.
- Полицейский участок рядом с судом, - показал Тисл. Однако не
свернул к участку, а повел машину дальше, к выезду из города. И только
за щитом с надписью `ВЫ ПОКИДАЕТЕ МЭДИСОН. СЧАСТЛИВОГО ПУТИ` остановился
у обочины.
- Будь осторожен, - сказал Тисл.
- И не напрашивайся на неприятности, - закончил за него Рэмбо. - Вы
это хотели сказать?
- Правильно. Ты это уже слышал. Поэтому мне не надо объяснять, почему
из-за похожих на тебя парней, часто бывают неприятности. - Он положил
спальный мешок на колени Рэмбо и потянулся, чтобы открыть дверцу. - Ну,
будь осторожен.
Рэмбо медленно вышел из машины.
- Еще увидимся, - сказал он, захлопывая дверцу.
- Нет, - покачал головой Тисл. - Думаю, не увидимся.
Он развернул машину и поехал обратно в город, посигналив на прощание.
Рэмбо смотрел вслед удалявшейся машине.
Потом допил кока-колу, швырнул бутылку в канаву и, перекинув ремень
спального мешка через плечо, направился в город.

Глава 2

Воздух был густ от чада - что-то жарилось на жире. Старуха за стойкой
уставилась на Рэмбо через свои бифокальные очки, рассматривая его
одежду, шевелюру, бороду.
- Два гамбургера и- кока-колу, - сказал Рэмбо.
- Сделай это на вынос, - услышал он сзади.
Глянув в зеркало за стойкой, Рэмбо увидел в проеме входной двери
Тисла.
- И сделай это побыстрее, Мерль, ладно? - добавил Тисл. - Парень
очень спешит.
Старуха недоуменно склонила набок голову.
- Да, да, Мерль, а пока ты этим занимаешься, как насчет чашки кофе
для меня?
- Как скажете, Уилфред, - проговорила она, по-прежнему недоумевая, и
пошла налить кофе.
Рэмбо смотрел в зеркало на Тисла, а Тисл смотрел на Рэмбо. На рубашке
у Тисла красовалась булавка Американского легиона. Интересно, на какой
войне ты был, подумал Рэмбо. Для второй мировой ты слишком молод.
Он повернулся.
- Корея? - спросил Рэмбо, показывая на булавку.
- Правильно, - ответил Тисл без всякого выражения.
Они продолжали смотреть друг на друга.
Рэмбо перевел взгляд на левый бок Тисла, где висела кобура. И
удивился - там был не стандартный полицейский револьвер, а
полуавтоматический пистолет, судя по его большой рукоятке -
9-миллиметровый `браунинг`. Рэмбо доводилось пользоваться `браунингом`.
Рукоятка большая потому, что там тринадцать патронов, а не семь или
восемь, как в большинстве пистолетов. Рэмбо отметил, что пистолет
чертовски идет Тислу, в котором было пять футов и шесть или семь дюймов,
а на невысоком мужчине такой большой пистолет должен выглядеть неуклюже
- но не выглядел.
- Я тебе говорил не глазей на меня. - Прислонившись к музыкальному
автомату, Тисл достал из пачки в кармане рубашки сигарету и зажег. - Ну,
ты меня обдурил, верной - Не нарочно.
- Конечно, не нарочно. И все же ты меня обдурил?
Хозяйка принесла Тислу кофе и повернулась к Рэмбо.
- Какие вам сделать гамбургеры? Простые или огородные?
- Что?
- Одно мясо или с зеленью?
- Побольше луку.
- Как хотите.
Старуха ушла жарить гамбургеры.
- Вот обдурил так обдурил, - сказал Тисл и как-то странно улыбнулся.
- Я хочу сказать, на вид ты умный. И говоришь вроде как умный, вот я и
решил, что ты все понял. А ты взял и вернулся. Может, у тебя с головой
не все в порядке, а?
- Я голоден.
- Ну, это меня не интересует, - сказал Тисл, затягиваясь сигаретой. -
Такому парню, как ты, должно хватать мозгов, носить еду с собой. На тот
случай, если он спешит, как ты сейчас.
Он поднял кувшинчик со сливками, собираясь налить их себе в кофе, но
заметил сгустки на дне и брезгливо скривился.
- Тебе нужна работа? - тихо поинтересовался он.
- Нет.
- Значит, у тебя уже есть работа?
- Нет, работы у меня нет. Мне не нужна работа.
- Это называется бродяжничеством.
- Черт возьми, называйте это как хотите.
Тисл резко хлопнул рукой по стойке.
- Укороти язычок!
Немногочисленные посетители забегаловки сразу же устремили взгляды на
Тисла. Он оглядел их и улыбнулся, будто сказал что-то смешное, потом
прислонился к стойке и начал пить кофе.
- Теперь им есть о чем поговорить. - Он зло улыбнулся. Шутки
кончились. - Послушай, я тебя не понимаю. Все это - одежда, волосы и
прочее. Неужели ты не знал, что стоит тебе появиться на главной улице,
ты будешь там выделяться, как чернокожий?
Да мои патрульные сообщили о тебе по радио через пять минут после
того, как ты вернулся.
- Им понадобилось так много времени?
- Язычок, - сказал Тисл. - Я тебя предупреждал.
Похоже, он хотел добавить что-то еще, но тут старуха принесла Рэмбо
еду в бумажном пакете и сказала:
- Доллар тридцать один цент.
- За что? За эти крохи?
- Вы сказали вам с зеленью.
- Заплати ей, - сказал Тисл.
Она не выпускала из рук пакет, пока Рэмбо не отдал ей деньги.
- Окей, поехали, - сказал Тисл.
- Куда?
- Туда, куда я тебя повезу. - Он осушил чашку четырьмя глотками и
положил на стойку монету в двадцать пять центов. - Спасибо, Мерль. -
Когда они шли к двери, все взоры были устремлены на них.
- Чуть не забыл, - спохватился Тисл. - Эй, Мерль, как насчет того,
чтобы почистить у кувшинчика дно?

Глава 3

Машина стояла у выхода.
- Полезай, - велел Тисл, оправляя свою потную рубашку. - Черт возьми,
жарковато для первого октября. Не понимаю, как ты можешь ходить в этой
куртке.
- Я не потею.
- Конечно, не потеешь.
После полумрака закусочной, у Рэмбо болели на солнце глаза, он закрыл
их, откинулся на сиденье машины. А когда снова открыл, увидел щит .
С надписью `ВЫ ПОКИДАЕТЕ МЭДИСОН`.
Тисл резко остановил машину на щебеночном крае дороги и повернулся к
Рэмбо.
- Пойми наконец, - я не хочу видеть в своем городе парней, которые
выглядят как ты и у которых нет работы, - сказал он. - А то не успеешь
оглянуться, тут появится целая куча твоих друзей - будут попрошайничать,
может даже воровать или продавать наркотики. Я и так уж подумываю, не
посадить ли тебя за решетку за то неудобство, которое ты мне причинил.
Но я так понимаю: парень вроде тебя, имеет право на ошибку. У тебя ум
еще не такой развитой, как у людей постарше, на что я и делаю скидку. Но
если ты вернешься снова, я оторву тебе задницу. Я выражаюсь ясно? Ты
меня понял?
Рэмбо подхватил пакете едой, спальный мешок и выбрался из машины.
- Я у тебя спрашиваю: ты слышал, что я велел тебе не возвращаться.
- Слышал, - ответил Рэмбо захлопывая дверцу.
Тисл утопил педаль газа, и машина рванула с места, метнув в Рэмбо две
пригоршни щебенки. Потом круто развернулась, визжа покрышками, и уехала
в сторону города, на этот раз не посигналив Рэмбо.
Когда машина скрылась из вида, Рэмбо опустился в придорожную канаву,
вытянулся на длинной пыльной траве, открыл пакет с едой.
Черт знает что за гамбургер. Он просил побольше луку, а получил одну
чахлую стрелку. Кружок помидора был тонкий и желтый. Булочка оказалась
жирной, рубленый бифштекс в ней - жестким.
Запив эту еду кока-колой, он сложил вощеную бумагу от гамбургеров в
бумажный пакет и поджег его. Потом растоптал пепел сапогом и рассеял в
разные стороны, удостоверившись, что искр нет. Черт возьми, уже шесть
месяцев, как он вернулся с войны, а все еще по-прежнему тщательно
уничтожает следы своего пребывания - чтобы никто не мог его по ним
вычислить.
Он тряхнул головой. Не нужно думать о войне. И тут же вспомнил другие
привычки оставшиеся у него с войны: привычка к бессоннице, пробуждение
при малейшем шорохе, потребность спать на открытом месте - это все после
долгого пребывания в плену...
- Да, лучше думай о чем-нибудь другом, - сказал он вслух и понял, что
разговаривает сам с собой. - Ну и как? В какую сторону пойдешь? - Он
посмотрел в направлении города, в противоположную сторону, куда вела
такая же дорога, и принял решение. Подхватив спальный мешок, повесил его
на плечо и зашагал в город.
На дороге валялись повсюду животные, задавленные машинами. Сначала
кошка, полосатая как тигр, - похоже, красивая была кошка - потом
кокер-спаниель, кролик, белка... Это тоже осталось у него с войны -
теперь он больше замечал мертвых, испытывая при этом не ужас, а
любопытство - как они расстались с жизнью.
Он шел мимо этих трупиков по правой стороне дороги, безмолвно голосуя
в .
Надежде, что его подвезут. Одежда Рэмбо была желтоватой от пыли,
длинные волосы на голове и борода свалялись, и все, кто проезжал мимо,
окидывали его взглядом. Но никто не остановился. Ну, думал он, что ж ты
не приведешь себя в порядок?
Постригись и побрейся. Почисти одежду. Тогда тебя охотно будут сажать
в машину. Все это так, возражал он себе, но бритва - одна из тех вещей,
которые ограничивают свободу, а стрижка стоит денег, которые лучше
потратить на питание. И вообще невозможно спать в лесу и выглядеть
принцем. Но тогда зачем бродить вот так, зачем спать в лесу? На этой
мысли круг замкнулся, возвращая его к войне. Думай о чем-нибудь другом,
велел он себе. Почему бы не повернуться и не уйти прочь? Зачем
возвращаться в этот город? Что в нем особенного? А вот зачем, я сам имею
право решать, оставаться мне здесь или нет. Я никому не позволю решать
за меня.
Этот полицейский оказался дружелюбней большинства из них. Разумнее.
Может, не стоит задирать его? Сделать как он говорит и...
Нет, если кто-то улыбается, давая тебе мешок дерьма, это еще не
значит, что ты должен этот мешок принять. Плевал я на его дружелюбность.
Главное - это поступки.
Но ты выглядишь не очень-то мило, и от тебя можно ждать
неприятностей. Он в чем-то прав.
И я тоже в чем-то прав. Со мной произошло одно и то же в пятнадцати
городах. Этот последний. Больше не позволю себя толкать.
Но почему бы не объяснить ему все, не привести себя в порядок? Или ты
жаждешь этих неприятностей? Надоела спокойная жизнь, а? Хочешь доказать
ему, на что ты способен?
Я не обязан объясняться ни перед ним, ни перед кем-то. После того,
через что я прошел, я имею право никому ничего не объяснять.
Тогда по крайней мере расскажи ему про свою медаль, про то чего она
тебе стоила.
И снова его мысли вернулись к войне.

Глава 4

Тисл его ждал. Развернувшись и проехав мимо него, он увидел парня в
зеркало. Тот стоял на месте, глядел вслед удаляющейся машине и, вроде
бы, никуда не собирался уходить.
Боже мой, а ведь ты собираешься вернуться, вдруг понял Тисл и от
неожиданности расхохотался. Ты искренне хочешь вернуться. И выражение у
тебя на лице такое...
Вот Тисл и ждал. Улица, на которой стояла его полицейская машина,
пересекала главную наподобие буквы `Т`.
Где же парень?
Возможно, он не появится. Возможно, он ушел.
Нет, я видел, какое у него было лицо. Он придет.
- Тисл вызывает участок, - проговорил он в микрофон радиопередатчика.
- Есть какие-нибудь новости?
Как всегда, Шинглтон, дневной радист, отозвался сразу же, - его голос
потрескивал в атмосферных разрядах.
- Нет, шеф. Ничего интересного.
- Ладно.
Я задержусь.
Этот парень раздражал Тисла - его еще и приходится ждать. Он зажег
сигарету, огляделся по сторонам. Потом включил двигатель и выехал на
главную улицу - посмотреть, где же парень, черт бы его побрал.
Пария нигде не было видно.
Конечно. Он взял и ушел, а такое лицо сделал специально, чтобы я
подумал - он вернется.
Тисл ехал по главной улице, уже уверенный в том, что парень где-то
далеко отсюда, и когда тремя кварталами дальше, вдруг увидел его на
левом тротуаре, прислонившегося к проволочной изгороди у ручья, то от
удивления так резко нажал на педаль тормоза, что следовавшая за ним
машина врезалась ему в задний бампер.
Человек, налетевший на него, от неожиданности прикрыл рот рукой. Тисл
открыл свою дверцу и несколько секунд смотрел молча на провинившегося
водителя, а потом направился к парню у изгороди.
- Каким образом ты попал в город?
- Волшебным образом.
- Садись в машину.
- Не думаю, что мне туда хочется.
- Тогда подумай еще раз.
Позади машины, которая смяла ему бампер, уже выстроилась очередь из
других машин. Водитель стоял сейчас посреди дороги, рассматривал
разбитую заднюю фару и качал головой. Открытая дверца Тисла
перегораживала встречную дорожку, замедляя движение. Гудки звучали все
раздраженнее, начала собираться толпа.
- Послушай, - сказал Тисл, - я пойду разберусь с этим делом, а когда
закончу, чтоб ты сидел в машине.
Они смотрели друг на друга. Потом Тисл отошел к человеку, который
стукнул его машину. Тот все еще качал головой, глядя на причиненный
ущерб.
- Пожалуйста, удостоверение водителя, карточку страховки, документы
на машину, - проговорил Тисл и закрыл дверцу своей машины.
- Но я не имел возможности остановиться.
- Вы ехали слишком близко.
- Но вы слишком резко затормозили.
- Это не имеет значения. По правилам всегда виновата задняя машина.
Вы не соблюдали дистанцию, положенную на случай экстренной ситуации.
- Но...
- Я не собираюсь с вами спорить, - оборвал его Тисл. - Пожалуйста,
дайте мне свое удостоверение водителя, карточку страховки и документы на
владение машиной. - Он повернулся взглянуть на парня - его, конечно, уже
не было.

Глава 5

Рэмбо нарочно шел по открытому месту, тем самым показывая, что он
вовсе не прячется. На этом этапе Тисл мог бы окончить игру и оставить
его в покое - а если не оставит, что же, значит, это Тисл хочет
неприятностей, а не он.
В центре города он свернул влево, очутился на большом оранжевом мосту
и дошел до его середины, ведя рукой по гладкой теплой краске на перилах.
Там он остановился, стал смотреть на воду. День был жаркий, вода -
быстрая и прохладная на вид.
Рядом с ним оказался автомат с шариками жевательной резинки,
приваренный к перилам. Он вытащил из кармана джинсов пенни, собираясь
сунуть его в прорезь, но вовремя остановился. В автомате были не шарики
жевательной резинки, а рыбьего корма. Маленькая металлическая пластинка
на автомате гласила:
`ПОКОРМИТЕ РЫБ. 10 ЦЕНТОВ. ДОХОДЫ ИДУТ МОЛОДЕЖНОМУ КОРПУСУ ОКРУГА
БЭЗЭЛТ. ЗАНЯТАЯ МОЛОДЕЖЬ - СЧАСТЛИВАЯ МОЛОДЕЖЬ`.
Ну, конечно, подумал Рэмбо. А кто рано встает, тому боженька пинка
дает.
Он опять стал смотреть на воду. Скоро услышал чьи-то шаги за спиной,
но даже не побеспокоился взглянуть, кто это.
- Садись в машину.
Рэмбо не отвел взгляда от воды.
- Взгляните на рыб. Их, наверное, тысячи две. Как называется эта
большая золотистая? Вряд ли это настоящая золотая рыбка. Слишком она
большая.
- Форель `паломино`. Садись в машину.
Рэмбо продолжал смотреть на воду.
- Наверно, новая разновидность. Никогда о ней не слышал.
- Эй, парень, я с тобой говорю. Смотри на меня.
Но Рэмбо его не послушался.
- Я когда-то тоже ловил рыбу. Когда был маленький. Сейчас-то мало
осталось рыбных ручьев - слишком грязная вода. А что за этим ручьем
следит город, и рыбу в него специально запускают? Ее потому так много?
Именно потому. Сколько Тисл помнил себя, город всегда запускал рыбу в
этот довольно глубокий ручей. Отец часто приводил его смотреть, как
рабочие с рыборазводного завода штата выпускали сюда молодь. Рабочие
несли от грузовика к воде ведра, ставили их в воду и наклоняли - рыбы
скользили через край, иногда они радужно поблескивали.
- Черт возьми, смотри на меня! - велел Тисл.
Рэмбо почувствовал, как его схватили за рукав. Он высвободился.
- Не трогать, - произнес он, глядя на воду. - Потом снова
почувствовал, что Тисл схватил его. На этот раз он резко обернулся. - Я
вам сказал! Не трогать!
Тисл пожал плечами.
- Ладно, ты сам на это напросился. - Он отцепил висевшие на ремне
наручники. - Давай сюда руки.
- Я серьезно вам говорю. Оставьте меня в покое.
Тисл рассмеялся.
- Ты серьезно мне говоришь? Тогда пойми наконец, что я тоже говорю
тебе серьезно. Рано или поздно ты сядешь в машину. Вопрос только в том,
сколько силы мне придется на это употребить. - Он положил левую руку на
пистолет и улыбнулся. - Это такой пустяк - сесть в машину. Может, не
будем делать из мухи слона?
Мимо шли люди, с любопытством поглядывавшие на них.
- А ведь вы эту штуку вытащите, - сказал Рэмбо, глядя на руку Тисла
на пистолете. - Сначала я думал, что вы другой. Но теперь вижу, что
психов вроде вас уже встречал раньше.
- Тогда за тобой преимущество, - заметил Тисл. - Потому что я таких,
как ты, еще не встречал. - Он перестал улыбаться и крепко вцепился в
рукоятку пистолета. - Ну, пошевеливайся.
Теперь все, решил Рэмбо.
Одному из них придется уступить, иначе Тисл пострадает. Сильно
пострадает. Он смотрел на руку Тисла, сжимавшую пистолет в кобуре, и
думал: глупый ты легаш, да прежде чем ты успеешь вытащить свою пушку, я
оторву тебе обе руки и ноги. Я могу вырвать тебе горло и бросить тебя
через перила. У рыб в таком случае окажется много корма.
Но разве можно делать с человеком подобное за такие пустяки? Мысль о
том, что он способен сотворить с Тислом, умерила его гнев, позволила
взять себя в руки. Еще совсем недавно он не умел себя контролировать.
Шесть месяцев назад его отпустили из госпиталя как выздоровевшего.
Месяцем позже, когда он спал ночью у озера, громадный негр напал на него
с ножом. Он перерезал этому негру горло его же ножом, потом погнался за
его товарищем, гнался через весь парк и, конечно, поймал, когда тот уже
пытался завести двигатель своей машины.
Нет, нельзя, сказал он себе. Сейчас с тобой все в порядке.
Настала его очередь улыбаться.
- Окей, давайте снова прокатимся, - сказал он Тислу. - Хотя - какой
смысл? Я все равно приду обратно.

Глава 6

Полицейский участок располагался в старом школьном здании. Да еще
красном, подумал Рэмбо, когда они въезжали на стоянку для машин. Он даже
чуть не спросил у Тисла - что это, шутка, что ли, выкрасить школьное
здание красным - он знал, что все это не шутка, - просто ему захотелось
выйти из этой ситуации, не пролив крови, с помощью языка, что ли...
Тебе даже не нравится этот городишко. Он тебя не интересует. Если бы
Тисл к тебе не прицепился, ты бы так и прошел дальше, убеждал он себя.
Какая теперь разница?
Цветные ступени, ведущие к передней двери участка, показались ему
новыми, блестящая алюминиевая дверь тоже явно была новой, а внутри он
увидел ярко освещенную белую комнату во всю ширину здания и в половину
его длины. В комнате стояло много столов, но только за двумя из них
сидели полицейский, печатавший на машинке, и еще один, разговаривавший
по приемопередатчику. Увидев его, они побросали свои дела, ион уже знал,
что сейчас будет.
- Какое печальное зрелище, - сказал сидевший за пишущей машинкой.
Так было всегда.
- Разумеется, - ответил Рэмбо. - А теперь вы должны спросить у меня:
`Кто ты, мальчик или девочка?` Потом должны сказать, что если я такой
бедный и мне не на что принять ванну и постричься, вы устроите для меня
сбор пожертвований.
- Лично меня раздражает не его внешность, - заметил Тисл, - а его
язык.
Шинглтон, есть какие-нибудь стоящие новости?
Полицейский у приемопередатчика был высокий и массивный с почти
прямоугольным лицом, аккуратными бакенбардами.
- Машину украли, - сказал он.
- Кто занимается этим делом?
- Уорд.
- Хорошо. - Тисл повернулся к Рэмбо. - Ладно. Давай кончим с тобой.
Они пересекли комнату и направились по коридору в заднюю часть
здания. Тисл открыл дверь в конце холла, и Рэмбо на мгновение
приостановился. Он спросил себя: а ты совершенно уверен в том, что
хочешь пройти через это? Еще не поздно перевести все в шутку.
Что перевести в шутку? Я не сделал ничего плохого.
- Ну, давай, входи сюда, - сказал Тисл. - Сам ведь на это
напрашивался.
Было ошибкой, что он не вошел туда сразу же. Секундная заминка у
двери давала повод думать, что он боится, а он не хотел, чтобы так
думали. Если же он войдет после того, как Тисл приказал ему, это будет
выглядеть так, будто он подчиняется, а Рэмбо этого не хотел. Поэтому
вошел прежде, чем Тисл успел приказать ему еще раз.
Ему казалось, что потолок кабинета давит ему на голову, захотелось
пригнуться, но он себе это не позволил. На полу был ковер, зеленый и
потертый, похожий на подстриженную слишком коротко траву. Садись на
скамейку, парень, - сказал Тисл. - Как твое имя?
- Называйте меня просто парнем, - ответил Рэмбо.
Скамья стояла у правой стены. Он прислонил к ней свой спальный мешок
и сел - очень прямо и напряженно.
- Это уже не смешно, парень. Так как же тебя зовут?
- Парень.
- Ладно, я тебя так и буду называть, - кивнул Тисл. - Ты довел меня
до такого состояния, когда я готов называть тебя любым именем, каким мне
вздумается.

Глава 7

Ну что ж, придется все делать по правилам. Этот парень не хочет
назвать свое имя - а единственной причиной, по которой люди не хотят
называть свое имя, обычно оказывается то, что они где-то что-то под этим
именем натворили. И теперь боятся, что их могут найти, справившись в
картотеке розыска. Возможно, перед ним не просто парень, который никак
не хочет уяснить себе истину.
Прекрасно, все равно рано или поздно он ее уяснит. Тисл сел на
краешек стола, напротив парня, и спокойно прикурил сигарету.
- Хочешь закурить? - предложил он парню.
- Я не курю.
Тисл кивнул и неторопливо затянулся сигаретой.
- А не попробовать ли нам еще раз? Как тебя зовут?
- Вас это не касается.
Боже мой, подумал Тисл, невольно он оттолкнулся от стола и сделал
несколько шагов в сторону парня. Не спеши, сказал он себе. Спокойно.
- Ты этого не говорил. Я не могу поверить своим ушам.
- Придется. Мое имя - это мое дело. Какие у вас причины знать его?
- Я начальник полиции.
- Это недостаточно веская причина.
- Это самая веская причина в мире, - сказал Тисл и подождал, пока от
лица отхлынет жар. - Покажи мне свой бумажник.
- Не ношу...
- Покажи свои документы.
- Тоже не ношу.
- Ни удостоверения личности, ни карточки социального страхования, ни
призывной карточки, ни свидетельства о рождении, ни...
- Совершенно верно, - прервал его парень.
- Ты мне не пудри мозги. Предъяви документы.
Парень даже не удостоил его взглядом. Он смотрел на висевшую на стене
медаль.
- Медаль за Корею. Вы им там дали жару, а?
- Хватит, - сказал Тисл. - Встать.
Медаль он заслужил в жестоких боях. Тогда ему было двадцать лет, и он
не позволит мальчишке, который выглядит не старше двадцати, смеяться над
ним.
- Встать. Мне надоело все повторять тебе дважды. Встань и выверни
карманы.
Парень пожал плечами и очень медленно встал. Вывернул карманы
джинсов, в которых ничего не оказалось.
- Ты не вывернул карманы куртки, - заметил Тисл.
- Боже мой, вы правы, - В карманах куртки оказались два доллара
двадцать три цента и пакетик GО Спичками.
- Зачем тебе спички? - спросил Тисл. - Ведь ты сказал, что не куришь.
- Мне нужно разводить костер, чтобы приготовить пищу.
- Но у тебя нет ни работы, ни денег. Где ты берешь пищу?
- Какого ответа вы от меня ждете? Что я ее краду?
Тисл посмотрел на спальный мешок парня, прислоненный к скамье,
недоумевая, где могут быть документы. Он развязал мешок и развернул его
на полу. Внутри оказались чистая рубашка и зубная щетка. Когда он начал
прощупывать рубашку, парень сказал:
- Эй, я эту рубашку долго гладил. Постарайтесь не помять.
И тут Тисл вдруг почувствовал, что чертовски устал от этого парня.
Он нажал на кнопку интеркома на столе.
- Шинглтон, ты видел этого парня, когда он проходил. Передай по радио
его описание полиции штата. Скажи, я хочу, чтобы его идентифицировали
как можно быстрее. Потом взгляни, не соответствует ли он какому-нибудь
описанию в наших досье. У него нет ни работы, ни денег, но выглядит он
упитанным. Я хочу знать, как ему это удается.
- Значит, вы решили пойти на обострение, - сказал парень.
- Ошибаешься. Это не я решил.

Глава 8

В кабинете мирового судьи стоял кондиционер. Время от времени он
жужжал и погромыхивал, и так сильно охлаждал воздух, что Рэмбо начал
дрожать. На человеке за столом был просторный голубой свитер. Его звали
Добзин, о чем свидетельствовала табличка на двери. Он жевал табак, но,
увидев Рэмбо, перестал.
- Ну, будь я... - сказал он, скрипнув вращающимся креслом. - Когда ты
мне звонил, Уилл, ты должен был сказать, что в город приехал цирк.
Ну началось. Везде одно и то же. Всегда. Дело принимало поганый
оборот, и он понимал, что ему следует уступить, иначе эти люди могут
причинить ему массу неприятностей. Однако ж ему снова швыряют в лицо
дерьмо, снова не дают житья, и будь он проклят, если снова смирится с
этим.
- Послушай, сынок, - сказал Добзин. - Я должен задать тебе один
вопрос, я просто не могу его не задать. - У него было очень круглое
лицо. Когда Добзин говорил, он языком запихивал табак за одну щеку,
отчего она вспухала. - Я вижу ребят по телеку, они демонстрируют,
бунтуют и вообще...
- Я не хожу на демонстрации.
- Интересно, у тебя не чешется от волос шея?
Всегда они спрашивают одно и то же.
- Раньше чесалось.
Добзин почесал бровь, обдумывая свой ответ.
- Да, наверное, ко всему можно привыкнуть, если, конечно, очень
захочешь. А борода? Чешется под ней в такую жару?
- Бывает.
- Тогда зачем ты ее отрастил?
- Мне нельзя бриться из-за раздражения на лице.
Стоявший у двери Тисл, хихикнул.
- Погоди секунду, Уилл, быть может, он говорит нам правду.
Рэмбо не устоял перед искушением.
- Нет.
- Тогда зачем ты все это сказал?
- Надоели вечные расспросы насчет бороды.
- А почему ты отрастил бороду?
- У меня раздражение на лице и мне нельзя бриться.
Добзин словно получил пощечину.
- Ну, пожалуй, я сам на это напросился, - сказал он через некоторое
время, медленно растягивая слова. - Верно, Уилл? - Он коротко хихикнул.
- Взял и сел в лужу. Это уж точно. Да, да. - Он пожевал табак. - Так
какое у тебя обвинение, Уилл?
- Их два. Бродяжничество и сопротивление аресту. Но это для начала,
просто чтобы его задержать, пока я выясню, не разыскивают ли за
что-нибудь этого парня. Лично я думаю, что его разыскивают за кражу.
- Займемся сначала бродяжничеством.
Это так, сынок?
Рэмбо ответил, что нет.
- У тебя есть работа? Ты располагаешь суммой больше десяти долларов?
Рэмбо сказал, что нет.
- Тогда ничего не поделаешь, сынок. Ты бродяга. За это полагается
пять суток тюрьмы или пятьдесят долларов штрафа. Что выберешь?
- Я только что сказал, что у меня нет десяти, где же черт возьми, я
возьму пятьдесят?
- Ты находишься в зале суда, - сказал Добзин, резко наклонившись
вперед. - Не потерплю бранных выражений в моем суде. Еще одно нарушение,
и я накажу тебя за неуважение к суду. - Он умолк и принялся с задумчивым
видом жевать табак. - Мне так будет трудно сохранить беспристрастность,
когда придется выносить приговор по второму обвинению. Я имею в виду
сопротивление аресту.
- Невиновен.
- Я тебя еще не спрашивал. Подожди, когда спрошу. Что там с
сопротивлением аресту, Уилл?
- Я его подобрал, когда он пытался сесть в попутную машину, и сделал
одолжение, вывезя за город. Я подумал, для всех будет лучше, если он у
нас не задержится. - Тисл помолчал. - Но он вернулся.
- У меня на то есть право.
- Я опять увез его из города, а он снова вернулся, а когда велел ему
сесть в мою машину, он отказался. И подчинился только под угрозой
применения силы.
- Думаете, я сел в машину, потому что испугался вас?
- Он не хочет назвать свое имя. :
- А зачем оно вам?
- Говорит, что у него нет документов.
- За каким чертом они мне нужны?
- Хватит, хватит, я не могу сидеть тут вечно и слушать, как вы
препираетесь, - прервал их Добзин. - Моя жена больна, и я должен был в .
Пять уже быть дома и готовить детям обед. Тридцать суток тюрьмы или
штраф двести долларов. Что выбираешь, сынок?
- Две сотни? Господи, я же только что сказал, что у меня и десяти
нет.
- Тогда тридцать пять суток тюрьмы, - объявил Добзин, поднимаясь и
расстегивая свитер. - Я хотел отменить пять суток за бродяжничество, но
ты ведешь себя хуже некуда. Мне пора. Я опаздываю.
Кондиционер зажужжал и загрохотал пуще прежнего, и Рэмбо теперь не
знал, отчего он дрожит - от голода или от ярости.
- Эй, Добзин, - вы еще не спросили, виновен ли я в сопротивлении
аресту, - сказал он.

Глава 9

Рэмбо направился было обратно в кабинет Тисла.
- Ну, нет, теперь сюда, - сказал Тисл и указал на последнюю дверь
справа, с решеткой в маленьком окне вверху. Он хотел отпереть ее ключом,
но тут заметил, что дверь приоткрыта на четверть дюйма. Недовольно
покачав головой, Тисл распахнул дверь, Рэмбо увидел лестницу с железными
перилами и цементными ступенями. На потолке горели люминесцентные лампы.
Рэмбо вошел, Тисл тут же последовал за ним и запер дверь. Они стали
спускаться, сопровождаемые двойным эхом.
Рэмбо издали услышал шум льющейся воды. Цементный пол был мокрый и
отражал флюоресцентные огни, у дальней стены тощий полицейский поливал
из шланга пол камеры. Увидев Тисла и Рэмбо, он перекрыл воду.
- Голт. - Голос Тисла отозвался гулким эхом. - Почему верхняя дверь
опять отперта?
- Разве я?.. Но ведь у нас нет сейчас заключенных. Последний недавно
проснулся, и я его выпустил.
- Не имеет значения, есть у нас заключенные или нет.
Стоит тебе привыкнуть оставлять дверь незапертой, когда у нас никого
нет, и ты можешь забыть запереть ее, когда у нас кто-то будет. Так что
изволь запирать дверь всегда.
Рэмбо было здесь также холодно, как и в кабинете Добзина, он дрожал.
Ему казалось, что лампы на потолке чуть ли не касаются его головы, но
все равно было слишком темно. Железо и цемент. О Господи, напрасно он
позволил Тислу привести его сюда. Когда они шли от судьи, надо было
вломить Тислу и убежать. Уж лучше спастись бегством, чем провести здесь
тридцать пять дней.
Но, сказал он себе, какого же черта ты ожидал? Сам напросился, разве
нет? Не захотел уступить.
Вот именно - не захотел. И сейчас не хочу. Если меня запрут, это еще
не значит, что мне конец. Буду сопротивляться. Чтобы когда придет время
отпустить меня на свободу, Тисл вздохнул бы с облегчением.
Конечно, ты будешь сопротивляться. Смех да и только. Посмотри на
себя. Ты уже дрожишь. Ты же знаешь, что тебе никак нельзя сидеть в
камере. Двое суток в тесной камере - и ты свихнешься.
- Вы должны понять, что мне здесь нельзя оставаться. - Это сорвалось
с языка против его воли. - Сырость. Я не выдержу пребывания в сыром
месте.
Когда Рэмбо попал в плен, его долго держали в камере, где земляной
пол был вечно сырой.
Вот и расскажи ему об этом, черт возьми.
Но он еще решит, будто я его умоляю.
Ну вот, подумал Тисл, сейчас, когда уже поздно, парень пришел в
чувство и пытается выкрутиться. Тисла ужасно раздражала такая
непутевость - ведь парень фактически сам запрятал себя сюда.
- Скажи спасибо, что здесь влажно. Что мы все моем из шлангов. По
уик-эндам здесь сидят пьяные, и когда мы в понедельник их вышвыриваем,
со всех сторон свисает блевотина.
Тисл окинул взглядом камеры, блестевшие лужицами воды.
- Хоть ты, Голт, и оставляешь ту дверь наверху открытой, моешь ты
прекрасно, - заметил он. - Немедленно принеси парню все, что полагается.
- Эй, ты, - повернулся он к Рэмбо, - думаю, средняя камера тебе
подойдет. Иди туда, снимай сапоги, брюки, куртку. Оставь на себе носки,
трусы, свитер. Сними все украшения, цепочки, если есть, часы... Голт, на
что ты там уставился?
- Ни на что. я ж вроде бы послал тебя за постелью и всем остальным.
- Я просто смотрел. Сейчас принесу.
Он поспешил наверх.
- Может, напомните, чтобы он запер дверь? - поинтересовался Рэмбо.
- Нет надобности.
Тисл прислушивался к звяканью отпираемой двери. Потом стало слышно,
как Полт ее запер.
- Начинай с сапог.
Интересно, чего он ждет? Парень снял куртку.
- Ну вот, опять за старое. Я же велел начать с сапог.
- Пол мокрый.
- А я тебе сказал войти туда.
- Я войду туда не раньше, чем это будет необходимо. - Рэмбо сложил
куртку, покосился на лужицы воды на полу и положил куртку на ступеньках.
Сапоги он поставил рядом, снял джинсы, сложил их и аккуратно пристроил
поверх куртки.
- Что это у тебя за шрам над левым коленом? - спросил Тисл. - Что с
тобой случилось?
Рэмбо молчал.
- Похоже на пулевое ранение, - не унимался Тисл. - Где ты его
получил?
- У меня носки промокли на этом полу.
- Тогда сними их.
Тислу пришлось отойти в сторону, чтобы в него не попали летящие
носки.
- Теперь снимай свитер.
- Зачем? Только не говорите, что все еще ищете мои документы.
- Я произвожу тщательный обыск, чтоб убедиться в том, что ты ничего
не спрятал подмышками.
- Что? Наркотики что ли?
- Кто знает? Все может быть.
- Ну, только не я. Я давно с этим завязал. Черт возьми, это же
противозаконно.
- Очень смешно. Снимай .
Свитер.
В порядке исключения парень сделал то, что ему было сказано. Как
можно медленнее, разумеется. У него на груди было три прямых шрама.
- А это откуда? - удивился Тисл. - Ножевые ранения. Чем ты вообще
занимался?
Парень щурился на лампы у потолка и молчал. Посреди груди у него был
большой треугольник черных волос. Два из трех шрамов пересекали его
наискосок.
- Подними руки и повернись, - велел Тисл.
- Это не обязательно.
- Если бы существовал более быстрый способ тебя обыскать, я бы его
нашел. Повернись.
На спине у парня был небольшой, но глубокий шрам.
- Чем тебя протыкали?
Штыком, подумал Рэмбо, штыком.
- Ладно, теперь опусти трусы.
Парень повернулся и измерил Тисла долгим взглядом.
- Спокойно. Я должен проверить, нет ли у тебя скрытого оружия. Мало
ли что...
Рэмбо медленно приспустил трусы. Голт отпер верхнюю дверь и вошел.
- Окей, ты чистый, - сказал Тисл.
Тисл слушал, как Голт запирает дверь, потом по цементу зашаркали его
шаги. Он нес выцветший хлопчатобумажный комбинезон, тонкий матрас,
прорезиненную простыню и серое одеяло.
Голт прошел в камеру. Парень последовал было за ним, шлепая по лужам
босыми ногами.
- Не спеши, - остановил его Тисл - Ну, решайте наконец. Сначала вы
хотели, чтобы я вошел в камеру. Теперь вы этого не хотите. Как мне
быть?
- Прежде всего ты должен пройти вон туда, в душ. Помойся очень
тщательно. И хорошенько промой волосы. Я не хочу прикасаться к грязным.
- То есть как это - прикасаться?
- Я должен их обстричь.
- Этого еще не хватало. У вас ничего не выйдет. Я попросту не подпущу
вас к себе ни с какими ножницами, ясно?
- Это обязательная процедура. Через нее проходят все от автомобильных
воров до пьяных, их обыскивают, как тебя, ставят под душ и обрезают
волосы, если они у них длинные. Мы даем тебе чистый матрас, и хотим
получить его обратно тоже чистым, а не полным клещей и блох - ведь ты
спал где попало, в лесу, в сараях и еще черт знает где.
- Волосы обрезать не дам.
- Если ты меня снова разозлишь, я устрою тебе еще тридцать пять суток

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 133512
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 0