ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Владимир Фирсов Срубить крест ОСR Замятин Виталий
Владимир Николаевич Фарсов родился в 1925 году в Калуге. Во время войны работал слесарем на авиационном заводе в Москве. Окончил Московский полиграфический институт, работает в издательстве `Мир`. В печати выступает с 1954 года, первый фантастический рассказ опубликовал в 1966 году в `Искателе`, Повести и рассказы В. Фирсова печатались в сборниках `Мир приключений`, `Фантастика`, `НФ`, переводились на иностранное языки. В нашем журнале выступает впервые. Повесть `Срубить Крест` публикуется в журнальном варианте. - Это все происходило так давно, что даже в книгах - самых древних, самых мудрых - не найти упоминанья о событьях той поры. Каждый день над миром солнце поднималось величаво, освещая горы, реки и зеленые леса. Но не вился дым уютный над жилищем человека, не вставал с рассветом пахарь иль веселый дровосек. Не шумели на запрудах мельниц быстрые колеса, наковальни звон ритмичный тишины не нарушал. В постоянном страхе жили люди в те лихие годы. Смерть бродила между ними, поражая всех подряд. И не знал никто спасенья от ужасной этой гостьи - ни младенец, ни мужчина, ни старик седобородый. Все равны пред нею были, и она, не разбирая, всех без промаха разила, собирать не уставая жатву жуткую свою. И тогда взмолились люди, и услышало их небо, и сошли на землю боги жизни, смерти и любви. В неземном своем обличьи, окруженные сияньем, по ступеням туч небесных вниз сошли они чредой. Ниц просители упали, глаз своих поднять не смея на посланников небес. И людей спросили боги - чем они так недовольны, почему они стонают, что за горе их гнетет! Были ласковы их взоры, речи их полны участья. Но не смели слова молвить распростертые в пыли. И вторично вопросили трое жителей небесных, и сквозило нетерпенье в их сверкающих очах. Приподнялся вождь отважный, убеленный сединою, только слова недовольства вслух сказать он не посмел. В третий раз спросили боги - гневом очи их пылали, всколыхнулось шумно море, грозно дрогнула земля. И тогда старик решился, крепко на ноги поднялся и в лицо бессмертным бросил дерзновенные слова. Говорил он, что устали люди ждать всечасно смерти, что хотят они без страха жить положенный им срок. Долгий срок или короткий - это пусть решают боги, лишь бы был всегда единым жизни путь для всех людей. Услыхав такую просьбу, топнул в ярости бог смерти - раскололась в этом месте потрясенная земля. А бог жизни улыбнулся - от одной его улыбки зацвели на мертвых скалах небывалые цветы. Бог любви вздохнул глубоко и сказал: `Старик, поведай, для чего ты это просишь! Ты на свете жил немало - больше, чем любой из вас. Если сделать, как желаешь, жизнь твоя прервется сразу. Не оставить ли, как было, до скончания веков!` `Нет! - сказал старик бесстрашно. - Не себе прошу я жизни. Я люблю народ мой добрый - так люблю, как ты учил. Пусть живут без страха люди, пусть не бродит смерть меж ними - я за это, не колеблясь, десять жизней бы отдал!` И едва он это молвил, как глаза его закрылись, и к ногам богов бессмертных бездыханным он упал. `Быть по-вашему, о люди!` - прозвучало над землею, и ушли на небо боги по ступеням облаков. С той поры века минули. Разрослось людское племя. Страха гибели не зная, люди счастливо живут. Всем срок жизни дан единый, и, богов благословляя... Черновой набросок древней легенды, найденный в архиве Черного Совета. (На черновике собственноручная пометка Рюделя: `Указать автору на недопустимость прославления иной религии, кроме религии Креста`.) Часть 1. ИГРА Глава 1. Как рыцарь Черной Башни сразился с рыцарем Леопарда Вдалеке запели трубы герольдов, возвещая начало поединка. Не глядя, я протянул руку, взял копье, поданное оруженосцем, и тронул Баязета. Тот боком-боком пошел в ворота, фыркая и помахивая бронированной головой. На противоположной стороне ристалища уже гарцевал мой противник, смеясь и выкрикивая что-то возбужденной толпе зрителей. Но вот он заметил меня, уставил копье и пришпорил коня. Я тоже опустил копье и помчался навстречу. Мы сошлись в самом центре ристалища - точно на красной разделительной полосе. Публика взвыла от восторга. Первая схватка - это просто разведка, даже разминка. Рыцари скачут с поднятыми забралами, угрожая копьями лишь для пущего эффекте. Задача первой схватки - выявить скоростные данные противника, его внимание и глазомер. А поскольку считается почетным схватиться с соперником на его половине ристалища, каждый из бойцов пришпоривает коня вовсю. Круто завернув лошадей и подняв копья над головой, мы вернулись к своим воротам, чтобы приготовиться ко второй схватке. Я опустил забрало, сменил копье на меч и снова выехал на поле. Мой супостат уже гарцевал у трибун, размахивая мечом над головой. Под ноги коню из публики летели цветы. Подул свежий ветер, и его знамя с алым леопардом, распластавшимся на голубом шелке, развернулось в мою сторону. Я сделал в уме поправку на встречный ветер, который снизит стремительность моей атаки, и приготовился. В горле пересохло, а ладонь в бронированной перчатке, сжимавшая рукоять меча, стала влажной. Мой противник все гарцевал перед публикой у своих ворот. По жребию право атаки досталось ему, и он спокойно разминался, не давая застояться лошади, а я вынужден был торчать под июньским солнцем в своей черной броне. Конечно, мне никто не мешал последовать его примеру, но здесь-то и таилась опасность. Стоит на мгновенье повернуться к сопернику боком, и он кинется вперед, выигрывая драгоценные метры. Поэтому я стоял на месте, хотя в публике уже стали посвистывать. Ветер опять стих, и я подумал, что столь опытный противник сейчас не станет атаковать - попутный ветер давал ему хоть маленькое, но преимущество. Мне нестерпимо захотелось холодного апельсинового сока, я стал шарить по панцирю в поисках питьевой кнопки и чуть не прозевал бросок рыцаря Леопарда. Ах, какое это упоенье - мчаться в броне навстречу бою! Где-то за спиной взлетают комья земли из-под копыт Баязета, голова надежно прикрыта щитом, меч со свистом рассекает воздух. Вперед, вперед - к красной линии в центре ристалища. Сейчас зазвенят мечи, и тысячи зрителей вскочат с кресел, и громовой рев потрясет окрестности! Вторая схватка - это уже бой, от исхода которого зависит, кому из рыцарей достанется Волшебное копье. Мы снова сошлись на красной линии, вызвав взрыв восторженных криков на трибунах, обменялись двумя-тремя безрезультатными ударами и разошлись, чтобы развернуть лошадей. Но теперь я знал, что выиграю схватку, в мыслях уже видел алый плюмаж моего противника на траве, под копытами рассвирепевших лошадей. За несколько секунд схватки я понял, что лошадь рыцаря Леопарда не так хороша, как это показалось мне сначала, и заметно уступает Баязету. Кроме того, я был обоеручный боец и только из-за строжайших правил рыцарского кодекса не рубился двумя мечами сразу. Пока мы разворачивали лошадей, я успел переложить меч в левую руку и вдобавок сманеврировал так, чтобы солнце оказалось у меня за спиной. И при второй сшибке мы съехались, неожиданно для соперника, не левым, а правым боком, и мой щит оказался против его меча, а его щит бесполезно болтался с другой от меня стороны. Рыцарь все понял. Он извернулся, в седле, насколько позволяла тяжелая броня, и отразил мечом мой удар - из клинков вырубились искры, над мгновенно затихшей толпой проплыл короткий звон стали. Но Баязет уже оказался за его спиной, и напрасно рыцарь Леопарда старался развернуть свою лошадь - мой злой и кусачий Баязет был быстрее. Участившийся звон мечей дробью летел над ристалищем - рыцарь Леопарда пока защищался успешно, но я все объезжал его сзади, и ему не хватало доли секунды, чтобы повернуться ко мне левым боком. Выйти из боя он не мог, потому что наши лошади устроили круговерть - ржали, визжали, и Баязет уже кусал в ярости лошадь противника, - а тем временем я сантиметр за сантиметром передвигался за спиной рыцаря Леопарда, в ту точку, отражать удары из которой он уже не сможет. И когда я ее достиг, мой противник сделал последнее, что ему оставалось, - прикрыл щитом голову, чтобы успеть развернуться в седле. Но это его не спасло. Ударом щита я отбросил его щит - на полсекунды, не больше, мне открылся сверкающий золотом шлем. Меч свистнул, прочертив горизонтальную линию, - это был мой любимый `полет ласточки`. Алые перья плюмажа лежали на зеленой траве, и Баязет танцевал на них, словно это были горячие угли, обжигавшие ему копыта, а я слушал рев зрителей и думал о каких-то пустяках. Теперь Волшебное копье - мое... Пронзительно и чисто запели серебряными голосами фанфары. Отлично знакомые с ритуалом, лошади враз повернулись мордами к Арсенальной ложе и преклонили колена. Мы сошли на землю и, ведя лошадей в поводу, приблизились к ступеням, обтянутым синим бар-хатом. Я принял Волшебное копье из рук Верховного Судьи, сел на Баязета и помчался к своим воротам готовиться к третьей, решающей схватке. Мой оруженосец и тренер Пашка Гусев выглядывал из ворот, приплясывая от радости. - Ну, теперь держись, Алексей, - говорил он, пока руки его привычно бегали по броне, проверяя, закрыты-ли замки, надежно ли закреплено забрало, нет ли упущений в моем защитном вооружении. - Это же надо, как ты его... Что будет, Леха! - Он расправил плащ на моей спине, снял с него невидимую пушинку, похлопал по крупу Баязета. - Ну как, готов? Включаю прицел. Щит или шлем? Я, наконец, вспомнил, что хочу пить, и надавил кнопку. Тут же в губы уткнулся мундштук питьевой трубки. Апельсиновый сок почему-то казался безвкусным, и в горле стало еще суше. Я прекрасно знал такие шуточки нервной системы перед боем, но каждый раз этому удивлялся. - Ставь шлем, - сказал я оруженосцу. - Драться так драться. Павел включил индикатор копья и покрутил верньер так, чтобы перекрестье прицела легло точно в центр шлема крохотного силуэта конного рыцаря. Теперь, если цель будет захвачена, никакая сила в мире не сможет отвратить удар копья в намеченную точку. Опять запели фанфары, оповещая о начале третьей схватки. Стоявшие рядом судьи еще раз проверили мое снаряжение и распахнули ворота, - по старинке вручную. - Ни пуха ни пера! - бормотнул Пашка и хлопнул Баязета по брюху. - Ну, милай! - К черту, - огрызнулся я и выехал на поле. Стало необычайно тихо. Несколько секунд ристалище напоминало цветную объемную фотографию - в такой неподвижности застыло все. Утих даже ветер, и разноцветные стяги повисли в знойном воздухе. Потом копье моего противника стало медленно опускаться, и рыцарь Леопарда ринулся вперед, стараясь помешать мне прицелиться. Он закрывал щитом голову, пока позволяла дистанция, раскачивался и наклонялся в седле. Я тоже гнал Баязета, хотя ритуал разрешал мне оставаться на месте, - я хотел не только выиграть, но выиграть красиво, а для этого следовало сойтись с противником на красной черте. Галоп у Баязета был очень ровный, идеальный для прицеливания, но рыцарь Леопарда все сидел за щитом, почти не выглядывая, и копье никак не выходило на режим захвата. Он, конечно, все-таки выглянет, если не хочет промчаться мимо меня впустую. В этом была вся тонкость игры. Он ведь не знал, как я поставил прицел. Я вполне мог бить в щит, и тогда оказалось бы, что он напрасно лишил себя возможности прицельного удара и сам отдал мне победу, - больше трех-четырех ударов, в щит не выдерживает никакой боец. Правда, у моего противника Волшебный щит, который не только перехватывает все до единого удары, но и автоматически создает наилучший угол встречи с копьем. Так что в оружии мы равны и спор за победу ведем в равных условиях, а победит наиболее сильный, стойкий и тренированный. Наши лошади мчались стремительно, расстояние между нами все уменьшалось, и где-то внутри у меня словно прокатилось что-то холодное, потому что копье до сих пор не захватило цель. Но тут рыцарь Леопарда выглянул из-за щита, я прочертил концом копья невидимую спираль и услышал, как запел зуммер прицела. Копье словно напряглось в моих руках. Теперь я почти не держал его - оно свободно лежало в кулаке, как в шарнире, и лишь слегка колебалось в такт движеньям Баязета. Я знал, что в последнюю секунду мой противник включит Волшебный щит, который примет удар копья, и был готов к этому. Защищая хозяина, щит закроет его голову, и тому придется бить вслепую, и неизвестно еще, попадет он или нет. Он попал. Я умею отбивать щитом удары любой силы - и все же с трудом удержался на коне. Сотрясение было так велико, что окончательно я пришел в себя лишь после того, как завернул Баязета. Я тоже ударил сильно - это чувствовалось по тяжести в правой руке, гудевшей от удара, - но все же не так, как мне хотелось. Однако я был доволен. Теперь рыцарь Леопарда знает, что я целю ему а голову, и будет все время сидеть за щитом, чтобы помешать мне прицеливаться. Он так и сделал. Во время второй атаки мое копье не сумело захватить цель, зато и он не смог прицелиться. Его копье лишь скользнуло по моему щиту, а мой удар чувствительно потряс его. И хотя Волшебный щит сделал все как надо - принял удар в самую середину, рассчитал выгоднейший угол встречи и развернулся на этот угол, - мой противник понял, что пассивной защитой бой но выиграешь. Поэтому в третьей атаке он почти не прятался и сумел нанести страшный удар. Впечатление было такое, словно мне по голове ударили кузнечным молотом. На какие-то секунды я потерял сознание. Потом все же открыл глаза, перед которыми плавали бесчисленные белые мухи, и совсем рядом, за прозрачной броней забрала, увидел траву, только она была почему-то не зеленой, а черной. В голове звенело и гудело. Почему трава, почему черная трава, подумал я с трудом и попытался упереться в землю руками. Но руки куда-то провалились, не встретив опоры, и тогда я понял, что это вовсе не трава, а грива Баязета, что я по-прежнему в седле и, значит, бой не кончен. Секундой позже я понял, что ошибся, - в руках у меня не было ни копья, ни щита, я был обезоружен и, следовательно, побежден. Публика на трибунах неистовствовала, - рев толпы постепенно дошел до моего сознания. Баязет стоял напротив наших ворот, они были распахнуты, а оттуда спешил ко мне Пашка Гусев, махал руками и что-то орал, а за ним бежал доктор с чемоданчиком и еще какие-то люди. - Да не нужен мне врач, - пробормотал я, словно кто-то мог меня услышать, и повернул Баязета, чтобы поздравить противника. Но поздравлять было некого - рыцарь Леопарда сидел на траве, рядом с воткнувшимся в землю копьем, которое еще раскачивалось, и какими-то очень неуверенными движениями пытался открыть забрало. Неподалеку трусила его лошадь, а из противоположных ворот тоже бежал человек с чемоданчиком. Глава 2. Секретное письмо - Нет, ты положительно сумасшедший! - уверял меня Гусев. - Тебе дают в руки самую современную технику, а ты пользуешься ею, как дубиной! Мой тренер, конечно, мог теперь волноваться сколько угодно. Он только сейчас узнал, что в последней атаке я выключил копье и бил просто по корпусу, чтобы поставить Волшебный щит в самое неэффективное для защиты положение. - А по-моему, Алексей прав, - возразила Тина. - Рыцарский бой должен быть честным, без всякой автоматики. Если у одного копье, то и у другого тоже, а не самонаводящийся кибернетический агрегат. - Практически силы бойцов равны, - сказал я. - Щит прекрасно закрывает от любого удара. - То-то твой противник летел сегодня вверх тормашками вместе со своим Волшебным щитом, - настаивала Тина. - Так я же выключил копье! Так что у рыцаря Леопарда были все преимущества - он мог попасть куда угодно, а я - только в его щит. - Очередная глупость - этот щит, - рассердилась Тина. - Вот и поделом ему. Надо надеяться на себя, а не на автоматику. Следует потребовать, чтобы Олимпийский комитет запретил эти дурацкие выдумки. Кожа у Тины была смуглая, глаза огромные. Я вдруг заметил, что, рассердившись, она удивительно хорошеет. Странно, сколько времени работаем вместе, а я только недавно понял, что она прехорошенькая девушка. Я вдруг позавидовал рыжему вихрастому Гусеву, который сидит с ней рядом, разглагольствует о пользе автоматического оружия, а сам держит ее за руку. Нет, уже не держит - отпустил. Опять взял... Ах, дьявол, да какое мне дело, жмет он ручку моей аспирантке или нет! Я повернулся к бабушке, которая только что внесла ароматный пирог собственного изготовления, и потребовал: - Бабуся, садись! Дай нам самим похозяйничать! Моей бабушке недавно исполнилось восемьдесят пет, она была доктором технических наук и магистром Кулинарной академии. Она изобретала всяческие вкусные блюда для домашних автокухонь и очень любила ругать эти блюда, потому что признавала лишь пищу, приготовленную собственными руками. Своих родителей я почти не помнил - мне было семь лот, когда они погибли при испытании системы внепространственной связи. Вошли в передающую ВП-кабину, а в приемной не появились... С тех пор бабушка заменила мне отца и мать - сама поила и кормила меня, сама выбирала мне одежду, помогала разбираться в школьных задачах, считая, что она делает это лучше, чем обучающие машины. Все эти годы мы жили вместе, и я так привык к ее уютной квартире, что не менял жилища и в шумные студенческие годы, и даже теперь, когда стал профессором и всемирно известным спортсменом. Кроме кулинарных обязанностей, у бабушки была масса других занятий. Ее постоянно привлекали к работе в многочисленных комиссиях и советах. За последние годы она инспектировала Службу погоды, работала в Экологическом совете, в комиссии по правонарушениям - увы, иногда случалось и такое. Однажды она исчезла на полгода - улетела куда-то на край Галактики, где на недавно заселенной планете вдруг вспыхнула гражданская война... О том, что она там делала, бабушка рассказывать не любила. `Люди во все века хотели как можно больше хлеба и зрелищ, - сказала она в ответ на мои расспросы. - Они там увлеклись зрелищами, а про то, что людям нужен хлеб, позабыли`. - `А ты?` - `Я обеспечила их хлебом - на самое первое время. Дальше они должны управиться сами`. - За победу! - провозгласил Гусев, когда все расселись и бокалы были наполнены. Мы выпили за мою победу, потом за бабушку, за диссертацию Тины и ее отпуск в Гималаях, за то, чтобы Гусев стал тренером олимпийского чемпиона. Потом Пашка включил экран, сунул в гнездо стержень с видеозаписью, и я смог увидеть бой глазами зрителя. До этого момента я был, пожалуй, единственным на планете, кто не видел, как закончился бой: я знал только его результат. Стоп-кадр помог рассмотреть в подробностях, как виртуозно работал Волшебным щитом рыцарь Леопарда - включал его в самый последний миг, когда копье мое было буквально в нескольких сантиметрах, и это позволило ему нанести мне два прицельных удара. Второй из них мог оказаться роковым, если бы я не упредил противника. Мой удар был беспощаден - только сейчас, глядя на стереоэкран, я понял это. Он был рассчитан до сантиметра, и никакой трижды волшебный щит не мог спасти рыцаря Леопарда от натиска шестисот килограммов брони и мускулов. - И все же - удался эксперимент или нет? - спросил Гусев. - Что мы будем докладывать? Я пожал плечами. Волшебное копье было опытным образцом, существовавшим пока в единственном экземпляре, и нам с рыцарем Леопарда было поручено проверить его в бою. Конечно, я одержал убедительную победу, но Волшебное копье было здесь ни при чем. - Наверно, надо продолжить испытания, - промямлил я. Меня больше интересовало поведение Тины. Гусев прокрутил запись дважды, и каждый раз Тина в решающий момент схватки бледнела от волнения и прижимала ладони к щекам. Бабуся скептически поджимала губы. - Чем бы дитя ни тешилось, - иронически заявила она. - Тоже мне, рыцари! Копья-автоматы, щиты-автоматы, броня - из терилакса, лазером не пробьешь... Тина немедленно поддержала бабушку. - Рыцари в старину дрались, рискуя здоровьем и жизнью. Это были настоящие мужчины! А вам сейчас ничто не грозит - в худшем случае, получишь несколько синяков, да с лошади шлепнешься. А смог бы современный рыцарь выйти на бой, скажем, с Ричардом Львиное Сердце и победить его? И не в терилаксовой броне, а в старинной стальной? И с деревянным копьем? - Уверен, что Алексей победил бы, - тотчас вскочил Пашка. Тина ему, безусловно, нравилась, но вынести нападки на любимый спорт он не мог даже от нее. - Современные методы тренировки, достижения физиологии, психологии, спортивной медицины, умелое чередование силовых и скоростных нагрузок дают нам неоспоримые преимущества! Тина выслушала Пашкин панегирик и о чем-то задумалась. Гусев налег на пирог - ел да похваливал. Бабушка так и таяла, слушая его слова. Она всегда радовалась, когда нам нравилась ее стряпня, а пирог получился на славу. Недаром она была магистром Кулинарной академии... А Тина все думала о чем-то и сидела тихо, как воробышек. Павел сделал возле нее пируэт, но она даже не заметила. - Мне надо поговорить с одним знакомым, - сказала она чуть позже, словно обдумав свою мысль. - Но я не хотела бы вам мешать. - Пойдем в мой кабинет, - сказала бабушка. - Там тебя никто не услышит, - и она увела девушку. Через несколько минут та вернулась повеселевшая. Гусев тут же подскочил к ней и стал потчевать пирогом. Я потянулся к бокалу, чтобы налить ей трехцветный кос, но этот. нахал опередил меня. Она взяла бокал, улыбнулась Пашке, а в мою сторону даже не посмотрела. Да и зачем ей на меня смотреть, если я, профессор кафедры экстремальных состояний, в институте торчу у нее перед глазами четыре дня в неделю? Я глядел, как она пьет кос, - красные, оранжевые и синие струйки извивались в бокале, не смешиваясь и не меняя цвета, - и Тина нравилась мне все больше и больше. Я еще раз позавидовал Пашке, что у него такая девушка, и со вздохом повернулся к нему, чтобы послушать, о чем он разглагольствует. А говорил он, оказывается, о том, что скоро Тина станет кандидатом наук. - Ты, Пашенька, слегка преувеличиваешь, - сказал я мягко. - Диссертация еще не готова, так что раньше будущего года защиты не будет. - Ты, Лешенька, слегка вздремнул и все прослушал, - нахально заявил Гусев. - Под твоим руководством она может еще пять лет без толку провозиться. Я говорю о другой диссертации. И тут я с удивлением узнал, что у Тины готова диссертация на звание кандидата экономических наук. - И какова тема диссертации? - `Пути перехода от феодализма к коммунизму`, - ответила вместо Тины бабушка, В этом доме положительно все, кроме меня, знали об этой девушке массу интересного. - По-моему, очень любопытная тема. Тина мне как-то рассказывала... - Как, как? - я не поверил своим ушам. - От феодализма к коммунизму? Это что - самая актуальная проблема современности? Тина пожала плечами. - У нас в Институте первобытной экономики считают эту проблему очень важной. - Да где ты найдешь феодализм в двадцать седьмом веке? - чуть не закричал я. - В созвездии Гончих Псов? - А хотя бы и так, - снова вмешалась бабушка. - Или тебя волнуют только твои турниры? Кстати, они пришли к нам из феодальных времен. Эти слова меня сразу отрезвили. Я виновато посмотрел на Тину, но тут замигал огонек над дверью - кто-то просил разрешения войти. Вслед за бабушкой вошел высокий плотный человек, вежливо наклонил голову - сначала в сторону Тины, потом в мою и Гусева - и поздоровался. - Я робот номер... - гость назвал несколько цифр. - Кто из вас Алексей Северцев? Он был одет в обычное платье, и его выдавало лишь чуть застывшее выражение лица - впрочем, довольно приятного, - чересчур равномерные движения да еще тембр голоса. В остальном он был совсем как человек - ростом почти не уступал мне, но казался пошире в плечах, двигался уверенно и держался с достоинством. Я встал из кресла и назвался. - Имею честь вручить лично вам строго конфиденциальное письмо. - Робот достал из кармана модного костюма конверт и протянул его мне. - Отправитель этого письма просит, чтобы содержание его осталось в тайне. Я никогда еще не получал секретных писем и растерянно взял конверт, не зная, что с ним делать. Я посмотрел на бабушку - она пожала плечами, на Тину - та глядела в окно, на Пашку - тот сделал круглые глаза и отвернулся. Я развернул письмо. Оно было напечатано на старинной настоящей бумаге. В верхнем углу голубого листа красовался гербовый щит - я, рыцарь межпланетного класса, в геральдике разбирался хорошо. Герб изображал царскую корону, Над которой светило зеленое солнце. Я взглянул на герб мельком, посмотрел на подпись - ее не было, - и стал читать. Вот что было в письме. `Рыцарю Черной Башни Алексею Северцеву. Мне давно известно о вас как о человеке отважном, благородном и мудром. Именно таким должен быть тот, кому смогу я доверить свою судьбу, свое счастье, свою жизнь. Страшное положение, в котором я нахожусь, абсолютно исключает все пути, которые мог бы предложить для моего спасения непосвященный. Меня может спасти только один человек, и этот человек - вы. Если мое письмо, этот вопль о спасении, затронуло вашу душу, если вы захотите хотя бы выслушать меня - приходите. Мой посланник проводит вас. Но торопитесь! Сегодня все еще в нашей власти. Завтра, возможно, будет поздно`. Я перечитал письмо три раза. Все было ясно и в то же время непонятно. Я даже не мог догадаться, кто пишет - мужчина или женщина. - Куда мне надо ехать? - спросил я робота. - Мне поручено доставить вас на место, - ответил тот. - Автокиба ждет вас внизу. - Ты надолго? - спросил Гусев. Я посмотрел на робота. - Вы возвратитесь, как только пожелаете. Может быть, через час или полтора. - Тогда я пойду, - сказала Тина. - Не провожайте меня. Она попрощалась со мной и Пашкой, чмокнула бабусю и вышла. - Я сейчас спущусь, - сказал я роботу. - Подождите меня внизу. - Пожалуй, я тоже пойду, - вздохнул Гусев. - Пока. Утром поговорим. - Как ты думаешь, бабуся, он ей очень нравится? - спросил я неожиданно для самого себя и смутился. - Он - ей? - переспросила бабуся. - Знаешь, Лешенька, мне почему-то кажется, что он ей совсем не нравится... Глава 3. Принцесса Изумрудной звезды не хочет замуж Выйдя из лифта, я остановился на тротуаре, ища глазами своего провожатого. Но кроме мальчишки, который ел вишни из большого пакета, никого не было видно. Он, видимо, стоял тут давно - выплевывал косточки прямо на тротуар, и у его ног на голубом резинобетоне их валялось изрядное количество. Рядом суетился жукоглазый уборщик, стараясь собрать мусор, а мальчишка с видимым удовольствием отпихивал его ногой. Бедняга автомат отпрыгивал, потом, обиженно повертев усами, подбирался к нахалу с другой стороны, но опять получал пинок. Тут возле тротуара остановился автокиб, и таинственный робот-посланник пригласил меня сесть. - Мальчик, не мешай автомату, - сказал я строго. Мальчишка громко рассмеялся и стрельнул в меня косточкой, - А зачем этот дурак хотел утащить мои вишни, - сказал он. - Я только положил, а он выскочил и цоп их... Пускай теперь помучается. - Ну, ну, - пробормотал я. - А живот у тебя не заболит? Наверно, такая же мысль уже приходила шалопаю в голову. Отъезжая, я увидел, как он высыпал весь пакет прямо на неповинного мусорщика и отправился восвояси. Мы ехали минут двадцать. Иногда я замечал, что направление движения меняется. Очевидно, мы кружили по транспортным туннелям, запутывая след. Автокиб остановился у подъезда обычного дома, каких в любом городишке наберется сотня. Мы вошли внутрь и поднялись на лифте. Робот распахнул передо мной дверь, и мы очутились в большом холле. Я огляделся. Стены холла были украшены вьющейся зеленью. Левая - прозрачная и явно раздвижная - стена отделяла комнату от глубокой лоджии. В правой стене виднелся камин, возле него стояли кресла, а на полу валялась медвежья шкура, скорее всего синтетическая. В дальнем углу стоял цветорояль. Все было как обычно, обстановка ничем не выдавала вкусов хозяина или рода его занятий, и если бы не картина на стене, противоположной входу, я мог бы принять это помещение за не очень уютный вестибюль гостиницы. Уже первый взгляд на картину заставил меня внутренне вздрогнуть, и я торопливо сделал несколько шагов, чтобы рассмотреть ее вблизи, потому что на ней была изображена девушка, с которой я расстался всего полчаса назад. Картина висела в центре стены, и больше ничего на этой стене не было. Изумительной красоты девушке с царской короной на голове полными слез глазами смотрела куда-то вдаль, бессильно уронив руки на каменное надгробье с изображением такой же короны. А за ее спиной возвышались две зловещие фигуры - два конных рыцаря в старинных черных латах, какие существовали на нашей планете, наверно, больше тысячи лет назад, - и копья их, опущенные к земле, почти упирались девушке в спину, а лица были жестоки, - такими не бывают, не должны быть лица разумных существ. Я уже разглядел, что изображенная на картине девушка - не Тина, но сходство было очень велико, и я все смотрел на картину, не понимая, что все это должно означать и почему у рыцарей на картине беспощадные глаза убийц. За спиной девушки простиралась зеленая равнина, залитая светом зеленого солнца, а на дневном небе отчего-то горели редкие яркие звезды. Частично по этому, а еще больше по вооружению рыцарей я понял, что картина написана не на Земле - мне было достаточно беглого взгляда, чтобы заметить многочисленные отличия в конструкции кирас, шлемов, поножей, наплечников - от существующих или существовавших когда-то. Я увидел, что на поясе одного из рыцарей, наиболее свирепого и мрачного, висит мизерикорд - трехгранный кинжал-игла, единственное назначение которого - закалывать сквозь броню поверженного противника, и это сразу убедило меня в том, что рыцари на картине не имеют ничего общего с веселыми, дружелюбными спортсменами ста сорока трех планет, на которых живут люди, увлекающиеся благородным конным боем. - Здравствуйте, Алексей Северцев, - раздалось у меня за спиной, Я стремительно повернулся. Передо мной стояла девушка, изображенная на картине, и в первый момент я был готов поклясться, что это Тина. - Здравствуйте, - пробормотал я. Картина настроила меня отнюдь не на благодушный лад - я не люблю, когда люди носят с собой оружие не для спорта, а для убийства, - но девушка была так похожа на Тину и так хороша, что мысли мои спутались. - Я видела ваш бой. Поздравляю. Это было великолепно, - сказала девушка. - Я долго колебалась, к кому обратиться, но этот бой решил все. Вы действительно сильнейший рыцарь на планете, и только вы сможете меня спасти. Она пригласила меня сесть. Я вдруг поймал себя на том, что втайне любуюсь ею и одновременно анализирую - тембр голоса, походку, черты лица, движения рук. Сходство с Тиной было очень велико, но я обнаружил и массу различий, которые, впрочем, не только не портили, но, казалось, еще больше украшали незнакомку. - Я должна извиниться за странный способ приглашения, - она смущенно улыбнулась. - Но вы поймете, что иначе поступить я не могла. Перед тем как назвать свое имя, я должна попросить вас сохранить этот визит и весь наш разговор в тайне. Я буду с вами совершенно откровенна. Возможно, от вашего молчания зависит моя жизнь. Вы обещаете? - Обещаю, - выдавил я и спросил, нет ли у нее сестры-близнеца. Но она только покачала головой. - У меня на всей планете нет ни близких, ни родственников. Я ведь не землянка. Я принцесса Изумрудной звезды - так наше солнце называется в ваших справочниках. Мне двадцать лет, меня зовут Ганелона, я люблю одного человека, а должна буду выйти за другого, - она показала на правого рыцаря, который носил на поясе `кинжал милосердия`, - да, за него, кавалера Рюделя. И если это случится, я умру! В ее прекрасных глазах уже блестели слезы, и я понял, что дело плохо. - А вы не выходите, - посоветовал я, пытаясь обратить все в шутку. - Выходите за своего любимого. Или он вас не любит? - Не смейтесь, пожалуйста, - тихо сказала она. - Это очень серьезно. Я вам сейчас все объясню. Вот что она рассказала. Их немноголюдная планета, которую у нас по имени звезды называют Изумрудной, очень похожа на Землю. На ней имеется единственный материк и всего одно государство, управляемое королем, власть которого передается по наследству. На Изумрудной женщин почему-то гораздо меньше, чем мужчин, поэтому замужество - святой долг, высшая гражданская обязанность для каждой женщины. Многовековые традиции не делают исключений ни для кого, в том числе и для королевских дочерей. А их у недавно умершего монарха, отца Ганелоны, было три. По законам Изумрудной власть перешла к Ганелоне, но только до замужества - едва принцесса выйдет замуж, полновластным повелителем станет ее супруг. Увы, принцессы не вольны выбирать себе мужа - их, как драгоценный приз, разыгрывают между собой наиболее достойные претенденты, разыгрывают (я был попросту потрясен, когда услышал это) в конном рыцарском бою, и награда достается тому, кто выбьет из седла остальных претендентов. - А я не хочу за него замуж, - говорила Ганелона, ломая руки. - Я люблю другого, люблю больше жизни, а этот... этот... - она кивнула на картину. - Это зверь, а не человек! Это палач! Убийца! Садист! Я боюсь его... И я узнал, что кавалер Рюдель - непревзойденный боец на копьях, мечах, топорах, который не проиграл еще ни одного поединка, который убил и искалечил несколько десятков противников в открытом бою и, как поговаривают, не меньшее число их устранил со своего пути другими способами. - Я не удивлюсь, если узнаю, что смерть моего отца - тоже дело его рук. Это страшный человек! И он давно домогается меня. Я потому и скрылась сюда, на Землю, чтобы спастись от него. Но он нашел меня и тут. - Ну, уж здесь-то он не заставит вас выйти за него, - сказал я. - Оставайтесь на Земле, вызовите своего любимого и живите на здоровье. Сдалось вам это царство - от него, по-моему, одни неприятности. - У нас же наследственная власть! Поэтому я обязана выйти замуж. А если я откажусь, меня убьют, власть перейдет к средней сестре, и все начнется сначала. - Как это - убьют? - не поверил я. - Дикость какая-то! Разве можно взять и убить человека? Да и как они это сделают? Мы же можем просто закрыть ВП-станцию, и никто не сумеет попасть на Землю. - Поздно, - прошептала она. - Они уже здесь... И она поведала мне историю своего неудачного бегства. - Я была первой, кто покинул планету. Отец, очевидно, понимал, что мне грозит опасность, и отправил сюда. Но потом он умер... Или его убили. Мне сообщил об этом художник Летур - преданный нашей семье человек. Он и написал вот эту картину, когда я ездила на похороны отца. Потом я вернулась, а вскоре приехал он, привез законченную картину. И вдруг исчез. Я забеспокоилась, стала узнавать, не вернулся ли он. Но диспетчерская ВП-связи ответила, что никто на Изумрудную не возвращался, наоборот, оттуда приехали на Землю десять человек. И я знаю - зачем. Чтобы меня убить... Ее голос упал почти до шепота. Я подумал, что девушка чересчур нервничает, и постарался ее успокоить. Но тут наш разговор был прерван появлением робота. - Прошу меня извинить, - сказал он. - Но дело не терпит отлагательства. Он вышел на середину комнаты, широко раскинул руки и сделал пол-оборота на пятках. Я смотрел на него с недоумением. А он двинулся к стене, где висел мой плащ, и стал внимательно его осматривать. Потом снял с него что-то и приблизился к нам. - Посмотрите, - сказал он, протягивая какой-то шарик. Я взглянул на шарик и вспомнил. - Да это вишневая косточка! Тот сорванец стрельнул ею в меня... - Внутри этой косточки, - возразил робот, - находится передатчик, который транслировал весь ваш разговор, пока я не запеленговал и не заглушил его. - Вот видите! - прошептала девушка. - Это они! Я не успела вам сказать, что получила письмо с требованием вернуться и сразу сменила квартиру. Но они меня выследили! Робот, сдавил пальцы, и косточка лопнула. Да, это был передатчик - изнутри сразу выскочила крохотная спиральная антенна. Я оторвал ее и с омерзением отбросил. - Скажите, Ганелона, а у вас не принято отречение от престола или что-нибудь в этом роде? Может быть, тогда Рюдель оставит вас в покое? - Я уже думала об этом. Но ведь дело не только во мне. Отрекусь я - он станет домогаться моей сестры, и результат будет тот же - он станет королем. А это ужасно! Мне просто страшно подумать, что станет с моим народом, если Рюдель и его шайка захватят власть. - А у этого Рюделя много сторонников? - Рюдель принадлежит к цвету нашего дворянства - у нас их называют кавалерами. Но кавалеры никогда не были реальной силой. Это богатые бездельники, которых интересуют только развлечения... Пожалуй, главная его опора - Черный совет, о котором я, увы, ничего не знаю. Могу только догадываться, что эта организация создана заправилами промышленного комплекса и выполняет функции тайной полиции. А Рюдель - глава Черного совета. - Так ваша Изумрудная - индустриальное государство? А я подумал было, что у вас милая феодальная монархия. - А во главе - добрый дедушка-король? Боюсь, что ничего похожего вы не увидите. Мне больно так говорить, но после того, как отец отправил меня сюда, я начала подозревать, что король на нашей планете - фигура номинальная, а истинная власть принадлежит кому-то другому. И, видимо, настало время, когда истинный властитель решил выйти из тени. Смерть отца открыла ему дорогу. - Значит, нам остается... - Да, только одно: победить Рюделя в открытом бою. И вы сумеете это сделать! Я взглянул на изображение кавалера Рюделя. Судя по всему, это был прекрасный боец, который к тому же не уступал мне ни в росте, ни в весе. Но конь у него был жидковат... Да, неплохо было бы сойтись с этим кавалером на копьях и посмотреть, как он будет лететь из седла! - Но если я потом откажусь от вас, все претенденты снова предъявят свои права? - Нашими обычаями это запрещается. - Значит, им придется остаться в холостяках? - Нет, они могут сражаться за моих старших сестер. - Как старших? - переспросил я. - Разве вы - не самая старшая? - Нет, я моложе их. У нас власть переходит к младшему из наследников. - Ничего не понимаю... Чем это вызвано? Девушка вздохнула. - У нас очень короткая жизнь, - тихо сказала она. - Мужчины живут сорок ваших лет, женщины - тридцать. Чем младше правитель, тем дольше он проживет. Я буду жить еще десять лет. А потом умру - сразу, без боли, без мучений. У нас вс╟ так умирают. - Но почему, почему? - чуть не закричал я. То, что она говорила, было чудовищно. Не могут, не должны умирать люди в самом расцвете сил! Я попросту не мог поверить, что где-то во вселенной существует такая нелепость, подлая гримаса природы - генетики, наследственности или не знаю чего еще. - Так угодно Кресту... - тихо ответила девушка. - Что? Что вы сказали? Какому Кресту? Почему - угодно? - Я не знаю... Но наша жизнь и смерть - во власти Креста. А он всем дает равную жизнь и равную смерть... Глава 4. Финал Малого Спора Утром, едва я успел спустить пятки на ковер, Гусев высветился во весь экран и с места в карьер атаковал меня сотней вопросов - где я был, что делал, куда хочу пойти, буду ли участвовать в Большом Споре? Я отшутился, сказав, что меня похитили влюбленные болельщики, а к Спору давно готов. - Так что же ты рассиживаешь? - возмущенно завопил Пашка. - Уже восемь, а ты только-только глаза продрал! Сегодня же Спор кузнецов! И мы с Тиной придем болеть за тебя! Действительно, я совсем позабыл, что сегодня начинается финал Малого Спора, который в конечном итоге определит участников Большого Спора. `Сделай сам` - так когда-то давно называлось это увлекательное состязание, охватившее миллионы людей. С тех пор как машины стали делать абсолютно все, что необходимо человеку, причем в любых количествах, проблема свободного времени стала необычайно острой. Началось это несколько сотен лет назад, и наше поколение знает обо всем, что происходило тогда, только по книгам. Я читал, например, что многие серьезные ученые, а также большие группы населения выступали против дальнейшего сокращения рабочего дня, который тогда снизился до четырех часов, а кое-кто даже ратовал за его увеличение. Группа энтузиастов, призвавшая людей совершенствоваться в ручном труде для изготовления кустарных и, откровенно говоря, никому не нужных вещей, долгое время оставалась незамеченной. Но когда выставку их работ показали по всемирной сети телевидения и миллиарды людей, у которых была масса свободного времени, вдруг увидели великолепные часы, кувшины, кружева, ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 133133 Опублик.: 20.12.01 Число обращений: 1
|