ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Р и ч а р д и Л е с л и Б а х

Е д и н с т в е н н а я

(С) Riсhаrd Dаvis Васh. О n е . N.Y., 1988.

Ж-л `Наука и Религия`, nn 5-9 за 1990 г.

Р_и_ч_а_р_д Б_а_х - автор прославленной `Чайки по имени Джонатан
Ливингстон`.
Р_и_ч_а_р_д Б_а_х - создатель прельстительных `иллюзий` (на
русском языке впервые напечатаны в `Науке и Религии`).
Р_и_ч_а_р_д Б_а_х предоставил журналу право на издание своего
нового романа `Единственная`.

Автор передает гонорар в фонд милосердия СССР.

Предисловие

к русскому изданию

Во время нашей первой встречи нас разделял занавес - нет, не
железный - это был занавес одного из лучших концертных залов
лос-анджелеса, `Шрайн Одиторум`. Ваши танцоры были просто великолепны! В
конце выступления зал взорвался овацией, все кричали `браво`, `бис`, нас
наполняли любовь и радость.
В те дни в америке все были без ума от твиста, - и вот вы вышли на
бис и сплясали нам... Твист! Зрители хохотали до упаду - кто бы мог
подумать, что такие мастера могут танцевать этот незатейливый, но чисто
американский танец, да так здорово! В ответ на новый шквал аплодисментов
вы подарили нам `вирджиния рил!`, Американский `казачок`, и это опять
тронуло наши сердца, мы поняли, что вы очень хорошо знаете нас, и мы
тоже знаем вас прекрасно.
Мы вскочили, плача от радости и смеясь. Американцы посылали
воздушные поцелуи советским людям, советские - американцам. Нас
объединила любовь.
С этого момента мы увидели вашу красоту и элегантность, ваш юмор и
обаяние. Какие бы проклятия и угрозы ни посылали друг другу лидеры наших
стран... Вы стали нами, а мы - вами, у нас больше не было сомнений.
С тех пор мы никогда не забывали о вас. Всякий раз, когда занавес
поднимался, мы зачарованно смотрели на вас и мечтали, что придет день и
занавес исчезнет, и тогда наши встречи перестанут быть мимолетными.
И вот этот день настал.
Исчезли стены, разделявшие нас, и мы, как близнецы, разлученные с
детства, бросаемся друг к другу в объятия, смеясь и плача от радости. Мы
снова вместе! Как много мы должны сказать друг другу! И все - прямо
сейчас, в эту самую секунду, ведь и так уже много времени растрачено
понапрасну, а слова слишком неторопливы, чтобы выразить ими, как мы рады
возможности наконец прикоснуться друг к другу.
Мы писали `единственную`, надеясь, что этот день когда-нибудь
придет, но были совершенно поражены, узнав, что книга переведена на
русский язык, - наша мечта сбылась!
Мы еще могли поверить в то, что наши необычные приключения могут
заинтересовать кого-то в америке. Но каково нам было увидеть, что
заложенные в этой книге идеи воплощаются в жизнь всем советским народом
и вашим президентом, политиком-провидцем, по праву ставшим всемирным
героем... Может быть, где-то на жизненном пути мы оступились и случайно
шагнули в мир, в котором воображение победило страх?
Мы с волнением следим за тем, как наши народы пытаются использовать
этот шанс. Мы следим за этим, затаив дыхание.
Вот наша сокровенная мечта: пусть эта маленькая книжка, наш подарок
вам, станет сценой, на которую ваши мечты выйдут вместе с нашими, и
пусть поднимающийся сейчас занавес никогда уже не опускается.

Ричард Бах
Лесли Парриш-Бах

Штат Вирджиния,
Лето 1989 года.

- 1 -

Ричард и Лесли Бах

Мы прошли долгий путь,
Не так ли?

Когда мы впервые встретились двадцать пять лет тому назад, я был
летчиком, зачарованным пилотом, пытавшимся в показаниях приборов
разглядеть смысл жизни. Двадцать лет назад крылья чайки распахнули перед
нами совершенно необычный мир, заполненный жаждой полета и стремлением к
совершенству. Десять лет назад мы встретились с м_е_с_с_и_е_й и узнали,
что он живет в каждом из нас. И все же вы прекрасно понимали, что я был
одинок, и о чем бы ни говорил, в душе я всегда оставался летчиком,
прокладывающим по жизни летный курс.
И вы были правы.
Наконец, я поверил в то, что узнал вас достаточно хорошо, чтобы вы
могли разделить со мной все приключения, со счастливым и не очень
счастливым концом. Вы начинаете осознавать, как устроен мир? Я - тоже.
Вы чувствуете безмерное одиночество и беспокойство от всего того, что вы
видели в этом мире? Я - тоже. Вы всю жизнь искали ту единственную и
неповторимую любовь. Я тоже искал и нашел ее, и в своей книге `Мост
через вечность` я познакомил вас с ней - Лесли Парриш-Бах.
Теперь мы пишем вместе. Лесли и я. Мы стали Рилесчардли - уже точно
не разобрать, где кончается один и начинается другой.
После `Моста` семья наших читателей стала нам еще ближе. К пытливым
искателям приключений, отправляющимся вместе со мной в небо в моих
первых книгах, добавились те, кто мечтает о любви, и те, кто нашел ее -
наша жизнь, как зеркало, отразила их жизни, об этом они пишут нам снова
и снова. Может быть, мы все меняемся, видя свое отражение в других?
Обычно мы разбираем нашу почту на кухне, один читает письма вслух,
пока другой готовит что-нибудь вкусненькое. Иногда, читая их, мы так
хохочем, что салат валится в суп, а иногда мы плачем, и от этого еда
становится горько-соленой.
Как-то жарким днем нас заморозило вот такое ледяное письмо:
`Вы помните Ричарда из альтернативной жизни, о котором вы говорили
в книге `Мост через вечность`? Он убежал, не желая отказаться от своих
поклонниц ради Лесли. Мне кажется, вам будет интересно прочесть это
письмо потому, что я и есть тот самый человек, и я знаю, что случилось
потом...`
То, что мы прочли, было просто поразительно. Он, тоже писатель,
неожиданно разбогател, опубликовав бестселлер, а потом у него появились
проблемы с налоговым управлением. И он тоже бросил поиски той
единственной, разменяв ее на многих.
Потом он встретил женщину, полюбившую его таким, какой он есть, и
со временем она поставила его перед выбором: или она будет единственной
в его жизни, или в его жизни ее не будет совсем. Когда-то Лесли
предложила мне точно такой же выбор, так что наш читатель оказался на
той же развилке жизненных дорог.
На этой развилке я выбрал дорогу, где меня ожидали человеческая
близость и теплота.
Он повернул в другую сторону. Улетел от женщины, любившей его, и,
бросив свой особняк и личный самолет, укрылся от налоговых инспекторов в
Новой Зеландии (где, кстати, чуть было ни оказался я). Он продолжал:

- 2 -

`...Я пишу, и мои книги охотно покупают. У меня есть виллы в
окленде, мадриде и сингапуре. Я путешествую по миру, правда, в сша мне
появляться нельзя. И никого к себе слишком близко не подпускаю.
Но я по-прежнему думаю о своей Лауре. Как бы все сложилось, если бы
я воспользовался тем шансом? Может быть, `мост через вечность` - это и
есть ответ на мой вопрос? А вы по-прежнему вместе? Правильно ли я сделал
выбор? А вы?...`
Сейчас он - мультимиллионер, осуществивший все свои мечты, и весь
мир вроде бы лежит у его ног, но, дочитав это письмо, я смахнул
нечаянную слезу и увидел, что Лесли, уронив голову на руки, плачет
навзрыд.
Долго нам казалось, что мы его выдумали, что он - просто призрак,
живущий в возможном, но неведомом нам измерении. Однако после этого
письма мы не могли найти себе места, словно в нашу дверь позвонили, а мы
не можем ее открыть.
Затем (вот занятное совпадение), я прочитал маленькую странную
книжку `Объяснение квантовой механики на основе множественности миров`.
Да, действительно, существует множество миров, говорится в ней. Каждую
секунду привычный нам мир расщепляется на бесконечное множество других
миров, имеющих иное будущее и иное прошлое.
Физика утверждает, что Ричард, решивший убежать от Лесли, вовсе не
исчез на том жизненном перекрестке, круто изменившем направление всей
моей жизни. Он существует. Только уже в альтернативном мире, движущемся
параллельно нашему. В том мире Лесли Парриш тоже выбрала иную жизнь:
Ричард Бах вовсе не ее муж, она отказалась от него, узнав, что он несет
с собой не радостную любовь, а лишь бесконечное горе.
После `Множественности миров` мое подсознание по ночам постоянно
перечитывало эту книжку и норовило влезть в мой сон.
- А вдруг ты сможешь проникнуть в эти параллельные миры, -
нашептывало оно. - Вдруг ты сможешь встретить Лесли и Ричарда еще до
того, как ты совершил свои самые страшные ошибки и свои лучшие поступки?
А вдруг ты сможешь предостеречь их, поблагодарить их или спросить о том,
на что у тебя не хватает смелости? Интересно, что они знают о рождении,
жизни и смерти, карьере, любви к родине, мире и войне, чувстве
ответственности, свободе выбора и последствиях своего выбора, о том
мире, который, на твой взгляд, реален?
- Исчезни, - отвечал я.
- Ты думаешь, что не принадлежишь этому миру, полному войн и
разрушений, ненависти и насилия? Почему же ты живешь в нем?
- Дай поспать, - просил я.
- Ну ладно, спокойной ночи, - отвечало подсознание.
Но оно никогда не спит, и мои сны наполняются шорохом
перелистываемых страниц.
Сейчас я проснулся, и все же эти вопросы остались. Правда ли, что
делая выбор, мы целиком изменяем наши миры? А вдруг наука окажется
права?
Наш гидросамолет, сверкающий, как кусочек радуги на снегу, плавно
перевалил через подернутые дымкой горы и заскользил вниз. В полуденном
мареве под нами раскинулась гигантская бетонная вафля - это пекся на
солнце ЛосАнджелес.
- Сколько нам еще осталось, дорогая? - Спросил я в интерфон.
Лесли посмотрела на шкалу радиодальномера и сказала: `32 мили или
15 минут полета. Соединяю тебя с диспетчером Лос-Анджелеса`.
- Спасибо, - сказал я и улыбнулся. Как сильно мы изменились с тех
пор, как нашли друг друга. Она ужасно боялась полета, а теперь сама

- 3 -

стала настоящей летчицей. Я ужасно боялся женитьбы, но вот уже
одиннадцать лет как стал ее мужем, и все еще чувствую себя счастливым
влюбленным, спешащим на первое свидание.
- Вызываю диспетчерскую Лос-Анджелеса, - сказал я в микрофон. -
Говорит мартин сиберд 14 браво. (Мы прозвали наш гидросамолет
`ворчуном`, но диспетчеру я назвал наши официальные позывные).
Отчего же, подумал я, нам так повезло, и мы живем так, как в
детстве и мечтать не могли. Десятилетиями мы принимали вызов, брошенный
судьбой, совершали ошибки и учились на них, и вот на смену тяжелым
временам пришла наша сказочная жизнь.
- Мартин 14 Браво, - ответила диспетчерская, - ваш посадочный номер
- 4645.
Какова была вероятность, что мы найдем друг друга, эта
замечательная женщина и я, что наши пути пересекутся и мы пойдем дальше
одной дорогой? Что из незнакомцев мы превратимся в неразлучных друзей?
Сейчас мы летели в Спринг Хилл на встречу ученых, занимающихся
проблемами, требующими предельного напряжения творческой мысли: наука и
сознание, война и мир, будущее планеты.
- Это наш номер? - Спросила Лесли.
- Да, так какой он?
Она повернула голову, в ее глазах светились радость и любовь. `А ты
сам помнишь?`
- 4645.
- Вот, - сказала она. - Ну что бы ты без меня делал?
Больше я ничего не успел услышать, потому что мир неожиданно
изменился.
За свою летную жизнь я выставлял номер в посадочном радиоответчике
много раз - тысяч десять, не меньше. Но в тот полдень, когда в его
окошечке начали появляться по очереди: 4-6-4-5, в кабине раздалось
странное гудение, которое стремительно перешло в визг, а затем нас
тряхнуло, будто мы попали в восходящий поток, и кабину залил
ослепительный золотистый свет.
Лесли закричала:
`Р_и_ч_а_р_д!`
Она смотрела вперед, широко раскрыв глаза от изумления.
- Не волнуйся, дорогая, - успокоил я ее, - это просто воздушная...
Тут я осекся, потому что увидел сам.
Лос-Анджелес исчез. Город, раскинувшийся перед нами на всю ширину
горизонта, и окружающие его горы, и укутавшая его дымка смога...
Исчезли.
Небо стало васильковым, глубоким и холодным. Под нами вместо
автомагистралей, торговых центров и крыш раскинулось бескрайнее море -
отражение неба. Оно было цвета анютиных глазок - явно не океанские
глубины, а мелководье, метра два от силы. Дно было покрыто голубым
песком, расцвеченным золотыми и серебряными узорами.
- А где Лос-Анджелес? - Спросил я. - Ты видишь...? Скажи мне, что
ты видишь?
- Кругом вода. Мы над океаном! Ричи, что случилось?
- Понятия не имею! - Сказал я, сбитый с толку.
Я проверил приборы. Все было в порядке, только стрелка магнитного
компаса лениво вращалась по кругу, позабыв про север и про юг. Лесли
сказала, что не работает радиодальномер. Я, как мог, попытался подвести
итог нашей проверке. Ну, ладно, бог с нею, с этой электронной штукой, но
как мог отказать компас - единственный безотказный прибор?

- 4 -

Попытка вызвать диспетчерскую Лос-Анджелеса ничего не дала, а
точнее, принесла ошеломляющую новость - эфир молчал. Я крутил ручку
настройки, но в наушниках слышался только треск статического
электричества.
В ожидании ответа я смотрел вниз. Казалось, что по песчаному дну
струятся светящиеся реки. Их течение распадалось на бесчисленные рукава,
связанные между собой притоками и каналами, и вся эта сложная
геометрическая картина мерцала под водой на глубине нескольких футов.
Инстинктивно я начал набирать высоту, надеясь оттуда уловить хоть
какой-нибудь намек на мир, который мы потеряли. Но картина не изменилась
- миля за милей тянулась бесконечная отмель, на которой, как в
калейдоскопе, узоры никогда не повторялись, а горизонт оставался таким
же пустым. Ни гор, ни островов, ни солнца, ни облаков, ни лодки, ни
одной живой души.
Лесли постучала по стеклу датчика запаса топлива. `Похоже, мы его
совсем не расходуем`. Действительно, стрелка давно уже замерла,
показывая чуть меньше полбака.
- Скорее всего заклинило поплавок. Бензина еще часа на два полета,
но я хотел бы оставить его на потом.
Она оглядела пустой горизонт. `Где будем садиться?`
- А какая разница?
Море под нами искрилось, зачаровывая своими таинственными узорами.
Я сбросил газ, и гидросамолет плавно заскользил вниз. Мы всматривались в
удивительный морской пейзаж, и вдруг на дне сверкнули две яркие полоски.
Вначале они шли сами по себе, потом стали палаллельными и, наконец,
слились в одну. От них во все стороны, подобно ветвям ивы, отходили
тысячи маленьких дорожек.
Этому должна быть какая-то причина, подумал я. Они появились не
случайно. Может быть, это потоки лавы? Или подводные дороги?
Лесли взяла меня за руку. `Ричи, - сказала она тихо и печально, - а
может быть, мы с тобой умерли? Столкнулись с чем-нибудь в воздухе и
погибли? Или началась война?`
В нашей семье я считаюсь экспертом по загробной жизни, но мне такое
даже в голову не приходило... А что тогда здесь делает наш ворчун? В
книгах о жизни после смерти ничего не говорится о том, что при этом даже
не меняется давление масла в двигателе.
- Ты чувствуешь себя покойником?
- Нет.
- И я нет.
Мы летели над этими параллельными дорожками на небольшой высоте,
проверяя, нет ли там коралловых рифов или затопленных бревен. Даже после
смерти не хочется разбиваться при посадке.
- Но моя жизнь так и не промелькнула у меня перед глазами. Хорошо.
Если мы умерли, то умерли вместе. Хоть в этом наши планы осуществились.
А вообще, в книгах все это описывалось по-другому.
Я всегда думал, что смерть - это новый творческий подход к миру,
дающий иное понимание его, освобождение от оков материи, выход из тупика
примитивных представлений о ней. Откуда нам было знать, что это - полет
над бескрайним лазурным океаном?
Наконец все было проверено, и мы могли садиться. Лесли указала на
две яркие дорожки: `они похожи на неразлучных друзей`.
- Может быть, это взлетные дорожки, - сказал я. - Пожалуй, лучше
всего сесть прямо на них в том месте, где они сливаются. Готова к
посадке?
- Вроде да.

- 5 -

Ворчун коснулся гребней волн и превратился в гоночную лодку,
летящую в облаке брызг. Я сбросил газ, и за шумом волн гул двигателя
стал совсем не слышен.
Затем вода исчезла, а вместе с ней и наш самолет. Вокруг нас неясно
виднелись крыши домов, пальмовые деревья и, впереди, стена какого-то
здания с большими окнами.
- О_с_т_о_р_о_ж_н_о!
В следующее мгновение мы очутились внутри этого дома, ошарашенные,
но целые и невредимые. Мы стояли в длинном коридоре. Я притянул Лесли к
себе.
- С тобой все в порядке? - Спросили мы одновременно, даже не
переведя дыхания.
- Да! - Так же одновременно ответили мы друг другу. - Ни царапины!
А у тебя? Все в порядке!
Окно в конце коридора и стена, сквозь которую мы пронеслись, как
ракеты, оказались целыми. Во всем здании не видно ни души, не слышно ни
звука.
Не в силах этого понять я воскликнул: `черт побери, да что же
происходит?`
- Ричи, - тихо сказала Лесли и удивленно оглянулась. - Мне это
место знакомо. Мы здесь уже были.
Я тоже огляделся. Коридор со множеством дверей, кирпичного цвета
ковер, пальма в кадке и прямо напротив нас - двери лифта. Окна выходят
на черепичные крыши, залитые солнечным светом, а вдали высятся
золотистые горы. Жаркий полдень... `Похоже на гостиницу. Но я не вспомню
какую...`
Тихонько звякнул звоночек, и над дверями лифта загорелась стрелка.
Они с грохотом разъехались. В кабине стояли двое: стройный худой мужчина
и красивая женщина, одетая в темно-синюю короткую куртку, выгоревшую
рубашку, джинсы и темно-коричневую кепку.
Я услышал, как Лесли судорожно вздохнула, и почувствовал, что она
вся напряглась. Из лифта вышли те самые мужчина и женщина, какими мы
были шестнадцать лет тому назад, в день нашей первой встречи.
Мы замерли, затаив дыхание. Молодая Лесли, даже не взглянув на
Ричарда, каким я когда-то был, вышла из лифта и чуть не бегом поспешила
в свою комнату. Необходимость принятия срочных мер вывела нас из
оцепенения. Мы не могли допустить, чтобы они вот так разошлись в разные
стороны.
- Лесли! Подожди! - Воскликнула моя Лесли.
Молодая женщина остановилась и повернулась, ожидая увидеть
кого-нибудь из знакомых, но, похоже, не узнала нас. Должно быть, наши
лица были в тени - мы стояли против света, за нами было окно.
- Лесли, - сказала моя жена, шагнув к ней. - Удели мне минуточку.
Тем временем молодой Ричард прошел мимо нас в свою комнату. Какое
ему было дело до того, что его случайная попутчица встретила своих
друзей.
И то, что вокруг творилось нечто непонятное, не снимало с нас
ответственности за происходящее. Казалось, мы ловим цыплят, - эти двое
разбегались в стороны, а мы знали, что им суждено быть вместе.
Оставив Лесли догонять `себя в юности`, я устремился за ним.
- Простите, вы - Ричард?
Услышав мой голос, он удивленно обернулся. Я узнал его
темно-коричневую куртку. У нее постоянно отрывалась подкладка. Я зашивал
этот шелк, или что там еще десятки раз - и все без толку.
- Ты меня не узнаешь? - Спросил я.
Он посмотрел на меня, и его вежливо-спокойные глаза вдруг широко
распахнулись.

- 6 -

- Что!..
- Послушай, - сказал я, как можно сдержаннее, - мы сами ничего не
понимаем. Мы летели, и тут эта чертова штука ударила нас и...
- Так ты?..
Он заморгал и уставился на меня. Конечно, такая встреча вызвала у
него шок, но этот парень начал меня чем-то раздражать. Кто знал, сколько
времени отпущено нам на эту встречу, может быть, только считанные
минуты, а он транжирит их, отказываясь поверить в очевидное.
- Ты прав. Я тот самый человек, которым ты станешь через несколько
лет.
Оправившись от шока, он стал весьма подозрительным. Мне пришлось
ответить на кучу каверзных, как ему казалось, вопросов и уверить его,
что я знаю ответы даже на те, которые появятся у него лишь через
шестнадцать лет.
Он не сводил с меня глаз. Совсем еще мальчик, думал я, ни одного
седого волоска. Ничего, седина тебе пойдет.
- Ты что, собираешься все время, сколько его там у нас есть,
проболтать в коридоре? - Спросил я. - А знаешь, что в лифте ты только
что встретил женщину... Самого важного человека в твоей жизни, и даже об
этом не догадался!
- Она? - Он посмотрел вдаль и прошептал: `но она так красива! Да
как же она могла...`
- Я сам толком не пойму, но чем-то ты ей нравишься. Поверь мне.
- Ладно, верю, - сказал он. - Я верю! - Он достал из кармана ключ.
- Заходи.
А вот мне поверить было нелегко, но все совпадало. Это был не
Лос-Анджелес, а Кармел, штат Калифорния. Октябрь 1972 года, номер на 4
этаже гостиницы `Холидей Инн`. Еще до того, как щелкнул замок, я знал,
что по всей комнате будут разбросаны радиоуправляемые модели чаек,
сделанные для фильма, который мы снимали на побережье. Одни из них
вытворяли в воздухе просто чудеса, а другие камнем падали вниз и
разбивались. Я приносил обломки в комнату и склеивал их заново.
- Я приведу Лесли, а ты постарайся немножко прибрать, ладно?
- Лесли?
- Она... Впрочем, здесь две Лесли. Одна из них только что
поднималась с тобой в лифте, жалея о том, что ты не догадываешься с ней
даже поздороваться. А та красавица - это она же, только шестнадцать лет
спустя, моя жена.
Не может быть!
- Слушай, лучше займись уборкой, - сказал я, - мы сейчас придем.
Я нашел Лесли в коридоре неподалеку. Она стояла ко мне спиной и
разговаривала с Лесли из прошлого. До них оставалось несколько шагов,
когда из номера напротив горничная выкатила тяжелую тележку со сменой
белья и направилась к лифту.
- О_с_т_о_р_о_ж_н_о! - Закричал я.
Слишком поздно. На мой крик Лесли успела обернуться, но в ту же
секунду тележка врезалась ей в бок, прокатилась сквозь ее тело, словно
она была соткана из воздуха, а за тележкой сквозь Лесли прошлепала и
горничная, улыбнувшись по дороге молодой постоялице.
- Эй! - Воскликнула встревоженная юная Лесли.
- Да, - ответила горничная. - Денек выдался что надо.
Я подбежал к моей Лесли.
- С тобой все в порядке?

- 7 -

- Все отлично, - сказала она. - Мне кажется, она не... - Похоже, на
секунду она тоже испугалась, но потом снова повернулась к молодой
женщине. - Ричард, познакомься, пожалуйста, с Лесли Парриш. Лесли, это
мой муж, Ричард Бах.
Знакомство было настолько официальным, что я рассмеялся.
- Привет! - Сказал я. - Вы меня хорошо видите?
- Она засмеялась в ответ, и в ее глазах засверкали озорные искорки.
- А вы что, должны таять на глазах? - Ни удивления, ни подозрительности.
Должно быть, молодая Лесли решила, что ей все это снится, и хотела вволю
насладиться своим сном.
- Нет, я просто проверяю, - ответил я. - После того, что случилось
с тележкой, я не уверен, что мы из этого мира. Могу поспорить, что...
Я потянулся к стене, подозревая, что моя рука может пройти сквозь
нее. Так и есть, зашла в обои по локоть. Молодая Лесли рассмеялась от
удовольствия.
Вот почему, подумал я, приземляясь, мы пробили стену, но остались
целы и невредимы.
Как быстро мы привыкаем к невероятному! Мы с головой окунулись в
наше прошлое, но когда первое удивление прошло, мы в этом удивительном
месте уже стараемся изо всех сил. А старались мы подружить эту парочку,
не дать им упустить годы, которые мы сами потратили на то, чтобы понять,
что мы друг без друга жить не можем.
- Может быть, вместо того, чтобы стоять здесь... - Я махнул рукой в
сторону комнат. - Ричард пригласил нас к себе. Мы сможем там немного
поговорить, разобраться во всем спокойно, без снующих сквозь нас
тележек.
Юная Лесли взглянула в зеркало, висящее в холле. `Я не думала идти
в гости`, - сказала она. `Я ужасно выгляжу`. Она пригладила белокурый
локон, выбившийся из-под кепки.
Я взглянул на свою жену, и мы расхохотались.
- Отлично! - Сказал я. - Вы выдержали наш последний экзамен. Если
Лесли Парриш хоть раз посмотрится в зеркало и скажет, что выглядит
хорошо, то это не настоящая Лесли Парриш.
Я подвел их к двери Ричарда и, не задумываясь, постучал. Рука
провалилась в дерево, разумеется, не издав ни звука.
- Мне кажется, лучше постучать вам, - предложил я молодой Лесли.
Она постучала, да так озорно и ритмично, словно настукивала
песенку. Дверь тут же распахнулась и на пороге появился Ричард с
огромной чайкой в руках.
- Привет, - сказал я. - Ричард, познакомься, это Лесли Парриш, твоя
будущая жена. Лесли, а это Ричард Бах, твой будущий муж.
Он прислонил чайку к стене и весьма официально потряс руку молодой
женщины. При этом на его лице странно смешались боязнь и желание
понравиться.
Во время рукопожатия она, насколько могла, старалась быть
серьезной, но в ее глазах поблескивала искра смущения. `Я очень рада с
вами познакомиться` - сказала она.
- А это, Ричард, моя жена, Лесли Парриш-Бах.
- Очень приятно, - он кивнул.
Затем он надолго замер, поглядывая то на меня, то на женщин, словно
к нему в гости пожаловала веселая компания, решившая его хорошенько
разыграть.
- Заходите, - сказал он наконец. - У меня такой беспорядок...
Он не шутил. Если он и пытался прибрать, то заметить это было
просто невозможно. По всей комнате валялись деревянные чайки, блоки
радиоуправления, батарейки, куски бальзы, подоконники завалены какими-то
железками, и все это насквозь пропахло нитрокраской.

- 8 -

На кофейном столике он расположил четыре стаканчика воды, три
маленьких пакетика хрустящих кукурузных хлопьев и банку жареного
арахиса.
Если даже в дверь толком постучать не удалось, подумал я, то и
хлопьями, наверное, мне не похрустеть.
- Чтобы вы не беспокоились, мисс Парриш, - начал он, - я хочу
сказать, что уже один раз был женат и больше жениться не собираюсь. Я не
совсем понимаю, кто эти люди, но я уверяю вас, что у меня нет ни
малейшего намерения каким-либо образом навязывать вам это знакомство...
- О, боже, - пробормотала моя жена, глядя в потолок, - знакомые
холостяцкие разговоры.
- Вуки, пожалуйста, не надо, - прошептал я. - Он хороший парень,
просто он испуган. Давай не будем...
- Вуки? - Переспросила молодая Лесли.
- Простите, - сказал я. - Это прозвище одного из героев фильма,
который мы смотрели давным... Давно. - Тут я начал понимать, что
разговор нам предстоит нелегкий.
Мы рассказали им, что сами не знаем, как очутились с ними вместе,
что они просто созданы друг для друга, но об этом пока не догадываются и
поэтому каждый из них про себя думает, что ему суждено всю жизнь прожить
в одиночестве. Лесли сказала, что мы так же, как и они, шестнадцать лет
назад случайно встретились в лифте и разошлись потому, что у нас не
хватило смелости познакомиться еще тогда, в первый раз, и мы хотим,
чтобы они не совершали этой ошибки и напрасно не теряли шестнадцать лет
на поиски друг друга, а немедленно пали друг другу в объятия и начали
счастливую совместную жизнь.
Но они лишь на секунду встречались взглядами и тут же
отворачивались. По репликам Ричарда чувствовалось, что он внутренне
защищается. Почему они не хотели воспользоваться тем единственным
шансом, о котором мечтает каждый, и избежать ошибок, которых можно не
делать?
- Вы думаете, мы понимаем, что тут происходит? - Воскликнул я. -
Вовсе нет. Мы даже не знаем, живы мы или уже умерли. Ясно только, что
каким-то образом мы, из вашего будущего, смогли встретиться с вами, из
нашего прошлого, и при этом из вселенской механики не посыпались всякие
там пружинки и шестеренки.
Я говорил так страстно, что юная Лесли стала очень серьезной -
видимо, начала осознавать, что все это ей не снится.
- Нам кое-что нужно от вас, - сказала моя Лесли.
Она же в юности глянула на нас, те же прекрасные глаза. `Что?`
- Мы - те, кто идет за вами, именно мы расплачиваемся за ваши
ошибки и добиваемся успехов благодаря вашим стараниям. Мы гордимся вами,
когда в нужный момент вы делаете правильный выбор, и грустим, когда
выбор оказывается неверным. Мы - ваши самые близкие друзья, кроме вас
самих. Что бы ни случилось, не забывайте о нас, не предавайте нас!
- А знаете, чему мы научились за это время? - Спросил я. - Что нам
не очень-то подходят сиюминутные радости, приносящие проблемы, из
которых потом очень долго приходится выпутываться! Легкий путь - самый
тяжелый. - Я повернулся к себе в юности. - А ты знаешь, сколько подобных
предложений тебе сделают за то время, пока ты не станешь мной?
- Много?
Я кивнул. - Целую кучу.
- Как нам найти верную дорогу? - Спросил он. - Мне кажется, что я
уже пару раз пошел легким путем.

- 9 -

- Как и ожидалось, - ответил я. - Неверный путь так же важен, как и
верный. Иногда даже важнее.
- Но он не приносит радости, - сказал он.
- Нет, однако...
- А вы - наше единственное будущее? - Внезапно спросила молодая
Лесли. Ее вопрос настолько обескуражил, что я осекся и у меня по спине
побежали мурашки.
- А вы - наше единственное прошлое? - В ответ спросила моя жена.
- Конечно... - Начал Ричард.
- Нет! - Я уставился на него, ошеломленный своим открытием. -
Конечно нет! Вот почему мы с Лесли не помним, что в этой гостинице к нам
являлись `мы, из будущего`. Мы не помним этого потому, что случилось это
не с нами, а с вами!
В ту же секунду каждый из нас понял истинный смысл этих слов. Мы
изо всех сил старались объяснить ребятам, как им следует поступить, но
вдруг окажется, что они живут лишь в одном из многих вариантов нашего
прошлого, стоят на одном из многих путей, ведущих к тем, кто мы есть
сейчас? Встреча с нами на какое-то время успокоила их, доказала, что
будущего не стоит бояться, все будет в порядке. А вдруг мы пришли вовсе
не из неизбежного будущего, поджидающего их, вдруг они сделают не такой
выбор, как когда-то сделали мы, и пойдут другим путем?
- Не важно, пришли мы именно из вашего будущего или нет, - начала
моя жена. - Не отворачивайтесь от любви...
Она замолчала. Не закончив фразы, с испугом посмотрела на меня.
Комната задрожала, по всему зданию пронесся гул.
- Землетрясение? - Предположил я.
- Нет никакого землетрясения, - ответила молодая Лесли. - Я ничего
не чувствую. А ты, Ричард?
Он покачал головой. `Ничего`.
А мы чувствовали, что комната заходила ходуном, и гул с каждой
секундой усиливался. Моя жена неожиданно вскочила. Ее испуг легко понять
- она уже пережила два сильных землетрясения, и ей не очень-то хотелось
испытать все это в третий раз. Я взял ее за руку. `Дорогая, смертные в
этой комнате землетрясения не чувствуют, а нам, привидениям, падающая
штукатурка не страшна...`
Тут комнату затрясло, как на вибростенде, стены стали таять на
глазах, а гул перешел в рев. Ребята уставились на нас, сбитые с толку
тем, что с нами происходит. В этом бушующем океане неподвижной
оставалась только моя жена, которая кричала нашей парочке: `оставайтесь
вместе!`
В ту же секунду комнату заполнил рев двигателя, и она исчезла в
брызгах воды. Из опущенного стекла хлестал ветер - мы снова очутились в
кабине нашего гидросамолета, который уже приподнялся над водой и готов
был вот-вот взлететь.
Лесли вскрикнула от радости и ласково погладила панель приборов.
`Ворчун! Как я рада тебя видеть!`
Я потянул на себя штурвал, и через несколько секунд наш маленький
корабль оторвался от воды, оставив позади мелководье, исчерченное
замысловатым узором. В воздухе снова чувствуешь себя в безопасности!
- Так это взлетал Ворчун! - Догадался я. - Это он вытащил нас из
Кармела. Но, слушай, как он смог сам завестись? Почему он пошел на
взлет?
Не успела Лесли и рта раскрыть, как с заднего сидения послышался
ответ.
- Это сделала я.

- 10 -

Онемев от изумления, мы обернулись. Нежданно-негаданно, в сотне
метров над неведомым нам океаном, в кабине нашего самолета объявился
пассажир.

IV

Я инстинктивно толкнул штурвал от себя, чтобы бросить самолет в
пике и прижать незваного гостя к потолку кабины.
- Не пугайтесь! - Сказала она. - Я ваш друг! (Она рассмеялась.) Уж
кого-кого, а меня как раз и не стоит бояться!
Я немного расслабился.
- Кто...? - Начала Лесли, в упор глядя на незнакомку.
Та была одета в джинсы и клетчатую куртку, смуглая, черные волосы
рассыпаны по плечам, глаза черны как смоль.
- Меня зовут Пай, - сказала она, - для вас я - то же, что вы - для
тех ребят из Кармела. - Она пожала плечами и поправилась. - В несколько
тысяч раз.
Я сбросил газ, и в кабине стало потише.
- Как вы...? - Начал я. - Что вы здесь делаете?
- Мне показалось, что у вас могут быть проблемы, - сказала она. - Я
пришла помочь.
- Что значит в несколько тысяч раз? - Спросила Лесли. - Вы из
будущего?
Пай кивнула и придвинулась к нам, чтобы ей было лучше слышно. `Я -
это вы оба. Я не из будущего, а из...` Она пропела какую-то удивительную
двойную ноту: `...Из альтернативного настоящего`.
Мне хотелось выяснить, как она могла быть сразу нами обоими, что
такое альтернативное настоящее, но больше всего мне хотелось знать, что
же происходит?
- Где мы? - Спросил я. - Ты знаешь, отчего мы погибли?
Она улыбнулась и покачала головой. `Погибли? А с чего вы это
взяли?`
- Не знаю, - сказал я. - Мы уже было зашли на посадку в
Лос-Анджелесе, но тут что-то бабахнуло, и город исчез. Цивилизация в
долю секунды испарилась, мы летаем над океаном, не существующим на
земле, а когда приземляемся, привидениями бродим в нашем прошлом, там
нас, кроме нас самих, никто не видит, по нам ездят тележки, а мы
проходим сквозь стены... (Я пожал плечами.) Если этого не считать, то и
вправду непонятно, с чего я взял, что мы умерли.
Она рассмеялась. `Успокойтесь, вы живы`.
Мы с Лесли переглянулись и действительно почувствовали облегчение.
- Тогда где мы? - Спросила Лесли. - Что с нами произошло?
- Это нельзя назвать местом, скорее это точка бесконечной
перспективы, - сказала Пай. - А произошло это, скорее всего, по вине
электроники. Она осмотрела панель приборов. - Золотая вспышка была?
Интересно. Чтобы оказаться здесь, у вас был всего один шанс на триллион.
- Она очаровала нас, мы чувствовали себя с ней, как дома.
- То есть у нас всего один шанс на триллион вернуться? - Спросил я.
- У нас завтра встреча в Лос-Анджелесе. Мы успеем вернуться вовремя?
- Вовремя? - Она повернулась к Лесли. - Ты голодна?
- Нет.
Затем ко мне. `Хочется пить?`
- Нет.
- Как вы думаете, почему нет?
- Волнение, - предположил я. - Стресс.

- 11 -

- Страх! - Сказала Лесли.
- Вы напуганы? - Спросила Пай.
Лесли чуть-чуть подумала и ответила с улыбкой: `уже нет. Я бы так
не сказала. Не очень-то я люблю внезапные перемены`.
Она повернулась ко мне. `И много топлива израсходовали?`
Стрелка стояла, не шелохнувшись.
- Ни капли! - Воскликнул я, внезапно догадавшись. - Ворчун не
расходует топлива, а нам не хочется ни есть, ни пить потому, что голод и
жажда появляются со временем, а здесь времени нет.
Пай кивнула.
- Скорость тоже зависит от времени, - сказала Лесли. - Но мы
движемся.
- Вы уверены? - Пай, вопросительно изогнув свои черные брови,
повернулась ко мне.
- Не смотри так на меня, - сказал я. - Мы движемся только в нашем
воображении? Только в...
Пай ободряюще улыбнулась, мол, теплее-теплее, словно мы играли в
угадайку.
- ...В осознании мира?
Она радостно улыбнулась. `Верно! Временем вы называете ваше
движение к осознанию мира. Любое событие, которое может произойти в
пространстве-времени, происходит сейчас, сразу, все - одновременно. Нет
ни прошлого, ни будущего, только настоящее, хотя, чтобы общаться, мы
говорим на пространственно-временном языке`.
- Это как... - Она умолкла, подыскивая сравнение, - ...Как в
арифметике. Как только ее поймешь, становится ясно, что все задачки уже
решены. Кубический корень из 6 известен, но нам требуется то, что мы
называем временем, несколько секунд, чтобы узнать, каким он всегда был и
остается.
`Кубический корень 8 равен 2, - подумал я, - а 1 равен 1.
Кубический корень 6? Где-то 1.8?` И, конечно же, пока я прикидывал в
уме, я понял, что ответ ждал меня задолго до того, как я задался этим
вопросом.
- Любое событие? - Переспросила Лесли. - Все, что только возможно,
уже случилось? Так будущего нет?
- Ни прошлого, - ответила Пай. - Ни времени.
Моя практичная Лесли вышла из себя. `Так зачем же мы вообще живем,
перенося все испытания в этом... В этом выдуманном времени, если все уже
свершилось? Зачем все это?`
- Дело не в том, что все уже произошло, а в том, что у нас
неограниченный выбор, - сказала Пай. - Сделанный нами выбор приводит нас
к новым испытаниям, а преодоление их помогает нам осознать, что мы вовсе
не те беспомощные жалкие существа, которыми сами себе иногда кажемся. Мы
- безграничные выражения жизни, зеркала, отражающие дух.
- А где все это происходит? - Спросил я. - Может, на небе есть
огромный склад, где на полках хранятся приключения и испытания на любой
вкус?
- Склада нет. И места такого нет, хотя вы можете представить себе
это в виде пространства. Как вы думаете, где это может быть?
Не зная ответа, я лишь покачал головой и повернулся к Лесли. Она
тоже покачала головой.
Пай переспросила театральным голосом: `так где?` Глядя нам в глаза,
она показала рукой вниз.
Там внизу, под водой, на дне океана пересекались бесчисленные
дороги.

- 12 -

- Эти узоры? - Воскликнула Лесли. - Под водой? А-а! Это наш
неограниченный выбор. Эти узоры показывают дороги, которые мы выбираем!
И те повороты, которые мы могли бы в своей жизни сделать, и уже сделали
в...
- ...Параллельных жизнях? - Закончил я за нее, догадавшись, какой
рисунок складывается из всей этой мозаики. - Альтернативные судьбы!
Мы изумленно уставились на бескрайние узоры, раскинувшиеся под
нами.
- Набирая высоту, - продолжил я в приливе проницательности, - мы
видим перспективу! Мы видим все возможные варианты выбора и его
последствия. Но чем ниже мы летим, тем больше мы теряем понимание этой
перспективы. А когда мы приземляемся, мы теряем из виду все остальные
возможности выбора. Мы фокусируемся на деталях этого дня, часа или
минуты и забываем обо всех других возможных судьбах.
- Какую чудную метафору вы придумали, чтобы понять, кто же вы такие

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 132482
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0