ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Дон ПЕНДЛТОН
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ

ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://www.bеstlibrаry.ru

ПРОЛОГ

Пять трупов лежали на асфальте примерно в двадцати метрах от парадного
входа в здание фирмы `Триангл Индастриэл Файнэнс`.
Полицейские, прибывшие на трех патрульных машинах спустя несколько минут
после побоища, тщетно пытались разогнать толпу любопытных зевак. На углу
улицы старик из журнального киоска, все еще находившийся под впечатлением
случившегося, давал показания Алу Уотерби, детективу из центрального
комиссариата Питтсфилда:
- Эти пятеро вышли из офиса. Рабочий день уже подходил к концу. Двое
вроде бы о чем-то спорили. Один держал в руке небольшой кейс. Все они
подошли к машине, припаркованной у самого офиса. Потом один из парней
повернулся и направился в моему киоску. Вдруг он, резко остановившись,
посмотрел на меня. Он был очень близко, и я увидел его широко раскрытые
глаза - казалось, будто он чем-то странно удивлен. А потом у него из шеи
хлынул фонтан крови. Это произошло еще до того, как я услышал первый
выстрел. Стреляли откуда-то сверху, из того дома напротив. Громыхнуло так,
что отозвалось эхо, похоже, с таким калибром неплохо охотиться на слонов или
носорогов. Все произошло очень быстро. Те парни застыли, словно пораженные
громом, и не могли оторвать взгляд от своего приятеля, падавшего на асфальт.
Один поднял руки, и как раз в этот момент у него разорвалась голова. Черт
побери, куски полетели во все стороны. Вот, глядите: повсюду мозги
разбрызганы... Тут-то и остальные ребята зашевелились: один рванул к машине,
двое других побежали в сторону офиса. И тогда загрохотало так, словно
петарды рвались на карнавале: бум, бум, бум. Всего бабахнуло пять раз. Я
помню точно было пять выстрелов с почти одинаковым, очень коротким
интервалом: бум, бум, бум, бум, бум... И в результате пять трупов. Жуть!
Страшная смерть. - Причем всех прикончили выстрелами в голову...
Десятью минутами позже детектив Уотерби сообщал репортеру уголовной
хроники:
- Это обычное сведение счетов противоборствующих банд гангстеров. Мы уже
давно знаем, что `Триангл Индастриал Файнэнс` тесно связана с мафией, но у
нас не было достаточного количества неопровержимых фактов, чтобы предпринять
какие-либо меры. Поскольку все произошло между ними, я хочу сказать, что
здесь нет невинных жертв. Пусть они перестреляют друг друга хоть до
последнего, я лично жаловаться не собираюсь. Да, речь идет о чистке.
Возможно, пахнет гангстерской войной.
Полицейский ошибался. Действительно, началась война. Одного человека с
целой преступной организацией - мафией!

***

Человека этого звали Мак Болан. И у него имелось предостаточно оснований
ненавидеть мафию, собственно, как и средств, чтобы утолить свою ненависть.
Старший сержант Болан не являлся, однако, прирожденным убийцей, как
думали о нем его командиры и некоторые однополчане. Не был он и машиной
смерти, как называли его партнеры из отделения снайперов, и уж никак не
хладнокровным палачом, как описал его один репортер из левой газеты. Просто
Мак умел держать себя в руках, и в нем удачно воплотились те качества,
которые описали психиатры, отбиравшие кандидатов в снайперы: `Хороший
снайпер должен убивать без эмоций, методично и обезличенно. Последнее
особенно важно, так как трудно различить цвет глаз жертвы через линзы
оптического прицела, когда ее лицо искажает страх и ужас смерти. Любой
хороший солдат может выполнить такое задание один раз: на второй или третий
его уже начинают преследовать кошмары, что неминуемо отражается на психике.
Этим и отличается хороший солдат от снайпера`.
Мак Болан, по всей вероятности, принадлежал ко второй категории.
Великолепный оружейник, он одинаково эффективно владел всеми видами
стрелкового оружия. Его официальный отчет по вьетнамской кампании выглядел
очень внушительно: 32 высших офицера северовьетнамской армии, в том числе
генерал Нгоан; 46 вьетконговских лидеров и 17 старост деревень,
поддерживавших вьетконговцев.
Мак Болан в своем деле был профессионалом. В тридцатилетнем возрасте он
уже имел 12-летний стаж службы и заканчивал свою вторую кампанию во
Вьетнаме. Обзавестись семьей не хватало времени, и мать, американка
польского происхождения, регулярно, по вторникам и пятницам, писала ему и
дважды в месяц отправляла посылки с польскими сосисками, пирожными и всякой
прочей сдобой. Ее письма всегда излучали тепло и давали надежду, часто мать
вкладывала в конверты фотографии семнадцатилетней Кинди, очаровательной
сестрички Мака, и Джонни, его младшего брата, которому только исполнилось
четырнадцать. Сэм Болан, отец семейства, работал на сталелитейном заводе с
шестнадцати лет. И Мак всегда думал, что отец так же надежен и крепок, как
та сталь, которую он варил всю жизнь.
К концу весны, почти перед самым отпуском, Мак получил от миссис Болан
письмо: `.., теперь, когда кризис уже позади, я должна сообщить тебе, сынок,
что отец серьезно болен. В январе он перенес сердечный приступ, и врачу
запретил ему работать. Мы прислушались к совету врача и кое-как выкрутились
с помощью страховки.
Теперь отцу лучше, и он снова пошел на работу. Конечно, у нас накопились
кое-какие долги, но мы смотрим на жизнь оптимистично. Кинди решила годик
поработать перед поступлением в университет, и это очень взволновало отца.
Он все еще не может простить себе, что так и не обеспечил твою учебу в
университете. Но.., теперь все идет хорошо, тебе не о чем беспокоиться. И
еще, прошу тебя, сынок, не посылай нам денег, отец этого не переживет.`
Двенадцатого августа того же года сержанта Бодана вызвали к капеллану, и
тот сообщил Маку о смерти отца, матери и сестры. Выжил только малыш Джонни,
хотя находился пока в очень тяжелом состоянии. Капеллан добавил, что теперь
его жизнь уже вне опасности.
Из рассказа священника Мак понял только то, что старый Болан словно
взбесился и в припадке ярости, без всяких видимых причин застрелил жену,
дочь и тяжело ранил сына, а потом пустил себе пулю в лоб.
Тут же оформив бессрочный отпуск, Мак прибыл в Штаты и бросился в
госпиталь, где боролся со смертью его младший брат. И только спустя еще
сорок восемь долгих часов наконец миновал кризис, и Джонни смог поведать
брату об истинных причинах трагедии.
Облизывая сохнущие губы, Джонни медленно и очень тихо рассказал:
Папа болел и какое-то время не работал. У него были долги, из-за которых
он расстраивался, но больше всего его беспокоил контракт о займе,
подписанный им годом раньше. Потом папа снова пошел на работу, но уже не на
ту, что раньше: здоровье не позволяло. Получать он стал меньше, и это его
очень волновало.., из-за долгов, а тут еще к нему на работу заявились эти
типы. Те, кому он был должен. Я слышал, как однажды он говорил маме, что эти
кровопийцы не оставляют ему денег даже на то, чтобы прокормить семью. Он
говорил еще, что когда-нибудь пошлет их к чертовой матери. А потом он пришел
домой с вывихнутой рукой. Это сделали те подонки. Мама страшно переживала,
она боялась, как бы с отцом не случилось удара. Она хотела вызвать полицию,
но папа запретил ей. Он говорил, что это аукнется тогда на детях. Я как-то
подслушал разговор Кинди с мамой, и они тоже говорили об этом. Потом
несколько недель все было спокойно. Папа сказал маме, что типы оставили его
в покое. Но у него нет никакого желания пойти к ним осведомиться о причине
такого безразличия к нему. Я-то знал почему: Кинди ходила к тем типам,
которым папа задолжал, и просила, чтобы они не трогали отца.
Они согласились, но с условием. Сначала она должна была отдавать им свой
еженедельный заработок - 35 долларов. Потом я узнал, что они еще заставляли
ее делать. Мак, она работала на них.., она ходила на панель. Правда... Я
однажды пошел за ней, чтобы убедиться в этом. Мне казалось, что ее постоянно
что-то мучает. Я не думал шпионить за ней, я только хотел понять, что
случилось и отчего она так изменилась. В общем, я все узнал. Я следил за ней
до самого мотеля и видел, как затем туда направился какой-то тип. Когда он
ушел, я решил взломать дверь, но она не была даже закрыта на ключ. Кинди,
голая, сидела на постели и ревела. Она чуть не умерла от стыда, когда
увидела меня, но потом пришла в себя и объяснила, что должна как можно
быстрее вернуть деньги, иначе бандиты снова изобьют папу. Еще Кинди сказала,
что ей дали только месяц, чтобы найти пятьсот долларов, и намекнули, как их
можно заработать. Они все организовали и подослали к ней одного гада,
какого-то Лео, чтобы он поговорил с ней. Лео брался поставлять ей клиентов.
Он звонил и сообщал, где и когда. В тот день, когда я застукал ее, Кинди
была со своим третьим клиентом. Тогда я сказал ей, чтобы она не смела больше
заниматься такой гадостью, иначе, если папа узнает, ему будет очень плохо.
Кинди ответила, что дело совсем не в том, заболеет папа или нет, просто она
должна исполнить свой долг. Я не смог ее убедить бросить это грязное дело и
тогда совершил большую глупость: обо всем рассказал отцу. Я знал, что он
что-нибудь сделает и заставит ее покончить с этой мерзостью. О Боже! Мак,
клянусь тебе, я даже не подозревал, что он так взбесится. Но случилось
именно так. Он напоминал буйнопомешанного. Он мне так врезал, что я полетел
на пол, а из глаз искры посыпались. Я лежал и смотрел, как он носится по
дому и орет, словно псих. Ты знаешь, что я думаю? Мне кажется, что он что-то
подозревал подобное, такой у него был странный взгляд, когда я ему все
рассказал. Как бы тебе объяснить, Мак, в его глазах мелькнуло понимание. Но
я никогда не видел его в таком состоянии. Отец снова схватил меня и надавал
несколько оплеух, приговаривая сквозь слезы: `Скажи, что ты соврал! Скажи,
что ты все выдумал!`
Тогда вмешалась Кинди. Она пыталась остановить его, и теперь они кричали
и ругались вдвоем. Наконец отец отпустил меня. Дальше я не помню, о чем они
говорили, но отец пробормотал: `Это ложь, не правда...`, а Кинди пыталась
объяснить, что все это не так страшно и вообще не имеет большого значения.
Ах, да, она говорила еще, что продаст душу дьяволу, если будет нужно, и что
он, папа, для нее важнее, чем ложная мораль. Я думаю, что именно это явилось
последней каплей. Он замолчал, и в этот самый момент вошла мама.
У меня из носа и рта шла кровь, Кинди начала ухаживать за мной, и папа
стоял в углу комнаты, сложив на груди руки. Он молча смотрел на нас. Я
никогда не забуду выражения его лица, Мак. Я помню, что он сказал какую-то
глупую фразу спокойным и отрешенным голосом, какой у него бывал иногда. Ты
помнишь? Он сказал: `Кинди, я хочу, чтобы ты получила хорошее образование`.
Не думаю, чтобы Кинди слышала его в тот момент. Она доставала из
холодильника лед, чтобы приложить примочку к моей разбитой губе. Как бы то
ни было, она ему ничего не ответила. Отец вышел из комнаты и направился к
себе. Когда я снова увидел его, он стоял за дверью и в руке держал старый
пистолет, тот, что ему когда-то дал дядя Вилли. Ты должен помнить: облезлый
старый `Смит-Вессон`. Я хотел было закричать, но не успел. Мама и Кинди
склонились надо мной и не смотрели, что делал отец. Он сначала прицелился в
меня. Я видел, как он нажал на спусковой крючок, я помню, как двигался его
палец. А потом.., потом наступил конец света. Он все стрелял и стрелял. Мама
И Кинди упали, а он продолжал нажимать на курок... Они обе лежали на мне
мертвые, и мамина рука закрывала мне лицо. Я пытался увидеть из-под нее
отца, и он тоже смотрел на меня, как будто не замечал ни мамы, ни Кинди.
Казалось, что мы были с ним только вдвоем. Помолчав, он сказал: `Извини меня
за губу, Джонни`, повернулся и вышел из комнаты. А через несколько минут
раздался еще один выстрел. Потом кто-то стал стучать в дверь, и я потерял
сознание.
Выйдя из госпиталя, Мак Болан отправился в полицию и все, что знал,
рассказал детективу, который вел следствие. Тот установил кредиторов старого
Сэма Болана: `Триангл Индастриэл Файнэнс`, внешне благопристойная фирма, в
действительности контролируемая мафией. Принцип махинаций был очень прост:
благодаря какой-то хитрости в законодательстве проценты доводились до таких
сумм, что их практически невозможно было выплатить. И тогда за дело
принимались крутые ребята, выколачивая из `плохих` клиентов все, что хотели.
При этом полиция ничего не могла доказать и никто не осмеливался жаловаться.
Детектив казался очень огорченным и раздосадованным. Его беспомощность
внушала ему глубочайшее отвращение к самому себе и своей работе, и когда Мак
Болан попросил разрешения взглянуть на отчет по делу, он с радостью
согласился.
Из отчета Болан узнал, что хозяин `Триангл Индастриэл` - некий Лауренти,
шофер-телохранитель - Эрвин, сборщик налогов - Янус и еще два бухгалтера -
Брокау и Пит Родригес, самый представительный из всех, похожий на выпускника
престижного университета...
Болан вернул детективу отчет, и тот сказал Маку на прощание:
- Мне чертовски жаль, парень, но я абсолютно ничего не могу сделать. Хотя
точно знаю, что эти типы - самые настоящие подонки... Мир не переделаешь...
- Это точно, как эхо, - отозвался Мак Болан. Он вышел из участка и еще
долго бродил по Питтсфилду, пока ноги сами не привели его к зданию `Триангл
Индастриэл Файнэнс`. Было почти шесть часов вечера, и к центральному входу с
шуршанием подкатил огромный черный `кадиллак`, бесшумно остановившись у
высоких зеркальных дверей...
Когда стемнело, Мак Болан отправился в ресторанчик поужинать. Он сидел за
столиком в полном одиночестве и в который раз задавал себе один и тот же
вопрос: с тем ли врагом он воевал все эти годы? Невеселые мысли крутились в
голове. Вспомнилась сестричка Кинди. Она думала, что исполняет свой долг.
Старик Болан тоже в каком-то смысле хотел исполнить свой долг... А теперь..,
теперь только он, Мак Болан, может что-либо предпринять. На полицию надежды
нет, она бессильна.
Мак почувствовал, что к нему снова возвращаются холодная расчетливость,
отрешенность и решительность, как всегда случалось во Вьетнаме перед
выполнением ответственного задания. Только вот в груди больно жег горячий
комок, а в глазах непривычно пощипывало и в горле першило. `Наверное, так
будет до тех пор, пока я тоже не исполню свой долг`, - подумал Мак Болан,
вставая из-за стола.

***

Четырьмя днями позже неизвестный взломал и ограбил оружейный магазин
Питтсфилда. Странное, надо сказать, было ограбление. Исчез только один
карабин высокой точности боя - `Марлин-444` с оптическим прицелом, а также
мишени и патроны к нему. На самом видном месте, на кассе, неизвестный
злоумышленник оставил конверт с суммой, равной стоимости всех похищенных
вещей.
Что такое `Марлин-444`, ясно представляли себе только специалисты. Одним
выстрелом из этого оружия можно наповал уложить мамонта! Еще бы, на выходе
из ствола пуля имеет убойную силу в полторы тонны! А оптический прицел
превращал карабин в чудовищный инструмент смерти.

***

Сопоставляя заявления свидетелей, полиция Питтсфилда пришла к выводу:
пятеро служащих `Триангл Индастриэл Файнэнс` были застрелены в течение всего
шести секунд. Убийца вел огонь из окна четвертого этажа здания Делси, что
прямо напротив офиса `Триангл Индастриэл`.
Заключение местной полиции отличалось краткостью и законченностью:
наемный убийца - мафиози из соседнего города.
Тогда еще никто не мог и подумать, что это лишь начало бесконечной борьбы
одного человека со спрутом мафии.
Сержант Мак Болан вышел на тропу войны.

Глава 1

Золоченые буквы на матовом стекле гласили: `Пласки Энтерпрайсиз`. Высокий
мужчина в военной форме на секунду остановился перед дверью и, положив руку
на дверную ручку, внимательно изучил надпись, а затем, толкнув дверь, вошел
в бюро. Дверь медленно закрылась за ним. Красивые перегородки из кованого
железа делили просторный зал на небольшие кубики офисов. В каждом находился
рабочий стол в стиле модерн и по два стула. Все офисы пока пустовали.
В стороне, за отдельным столом, симпатичная брюнетка делала какие-то
пометки в блокноте. Стул, на котором она сидела, был повернут к двери, а
пышная грудь - к блокноту. Свои же длинные точеные ножки, затянутые в темный
нейлон, она соблазнительно положила одна на другую: что касается ее
коротенькой мини-юбки, она скорее напоминала набедренную повязку
полинезийских островитянок.
Не меняя позы, девушка подняла голову и улыбнулась незнакомцу.
- Здравствуйте, - произнес посетитель. Его низкий голос звучал приятно и
в то же время властно.
- Все вышли, - вымолвила девица, стрельнув глазами в сторону пустых
кубов. - Может быть, вы подождете...
Мужчина с нескрываемым интересом рассматривал ее стройные ноги.
- Меня зовут Мак Болан. На девять часов у меня назначена встреча с
мистером Пласки. Сейчас ровно девять, - добавил он, взглянув на часы.
- А-а! Я думаю, мистер Пласки на месте, - сказала брюнетка, удостоив
посетителя уже более почтительным взглядом.
Сняв трубку, она набрала номер, спокойно разглядывая Бодана.
- Здесь мистер Болан, - прощебетала обладательница роскошных ног в трубку
и, прикрыв ладонью микрофон, обратилась к посетителю:
- Можете войти.
Тот поискал глазами дверь в глубине бюро и вопросительно поднял брови.
Девушка кивнула головой, прыснула от смеха и вздохнула в трубку:
- О-о-о! Мистер Пласки...
Болан улыбнулся, оставляя позади себя невысокую решетчатую дверь. Пройдя
мимо кубов-офисов, он открыл дверь в личный кабинет шефа, не забыв
напоследок обернуться и подмигнуть брюнетке, продолжавшей хохотать в
телефон. Болан закрыл за собой дверь и увидел затылок мужчины, сидевшего за
столом. Развалившись в кресле и положив ноги на подоконник, шеф зажал трубку
между ухом и плечом, рассказывая секретарше весьма игривый анекдот и
испытывая от этого, как показалось Болану, огромное удовольствие.
Болан опустился в мягкое кожаное кресло и закурил. Тем временем Пласки,
заканчивая рассказ, разразился взрывом хохота и наконец повернулся к Болану,
а затем начал новый анекдот. Но, несмотря на бесконечные хохмы Пласки, Болан
понял, что тот его тщательно изучает. Хотя и сам Болан занимался сейчас тем
же.
Мистер Пласки оказался мужчиной крепким, без единого грамма жира, с
бычьей шеей и широченной грудью. Выхоленной короткой и мощной рукой он
держал телефонную трубку, и ногти его поблескивали свежим лаком недавнего
маникюра. Болан прикинул, что лет Пласки, видимо, под сорок. Аккуратно
подстриженные каштановые волосы, на висках более светлые, придавали ему
моложавый вид. Черты его полнокровного лица казались несколько грубоватыми,
будто вырубленными топором, но выглядели довольно привлекательно.
Болан улыбнулся, услышав развязку анекдота, а брюнетка на том конце
провода прямо-таки заходилась со смеха. Пласки положил трубку, и тотчас его
лицо стало совершенно серьезным, от веселья не осталось и следа.
- Это мой ежедневный вклад в рабочую атмосферу, - пояснил он. - Значит,
вы Болан? Посетитель кивнул головой:
- Мак Болан. Я приехал сюда ненадолго и хотел бы утрясти все дела. Пласки
задумчиво подвигал по столу папку:
- Очень хорошо, что вы решили обратиться к нам. Разумеется.., вы
понимаете ситуацию. Здесь, видите ли, у нас бухгалтерия. Известные
трагические обстоятельства.., вы понимаете меня, я имею в виду вчерашние
события у здания `ТИФ`...
- Мне не удастся надолго задержаться в городе, - повторил Болан. - Я
узнал, что теперь все дела `Триангл Индастриэл` находятся у вас...
- Это кошмар, - ворчал Пласки, - пятеро таких хороших ребят.., вы
представляете... Наверное, стрелял какой-нибудь чокнутый. Их сейчас много
развелось. Один маньяк прикончил пятерых парней, надо же...
Он щелкнул пальцами.
- Мистер Болан, у меня есть досье на вашего отца. - Пласки приоткрыл
папку и быстро пробежал глазами ее содержимое.
- По правде говоря, ваш отец значительно задержал выплаты процентов.
Болан вытащил из кармана небольшой блокнот и бросил его на стол:
- Эти записи говорят об обратном. Здесь личные счета моего отца. Он
заняла у вас четыреста долларов одиннадцать месяцев тому назад и за это
время вернул вам почти пятьсот пятьдесят долларов. Мне кажется также, что
остальные члены моей семьи делали другие взносы, которые не отражены в этих
записях. Совершенно очевидно, что в вашем досье имеется какая-то ошибка.
Пласки широко улыбнулся, развел руками и сделал вид, что не видит
блокнота:
- Финансовое учреждение не имеет ничего общего с благотворительной
организацией, мистер Болан. Я могу вас заверить, что в наших досье нет
никаких ошибок. Каждый счет проверяется дважды. И...
- Он занял у вас четыреста, а возместил пятьсот пятьдесят. Долг должен
быть погашен.
Пласки с трудом удавалось сохранять улыбку на покрасневшем лице.
- Ваше заблуждение мне совершенно понятно, старина, - сказал он Болану,
разом подчеркивая его принадлежность к низшему социальному уровню. Как я уже
говорил, финансисты не занимаются благотворительностью. Они ссужают деньги,
то есть дают их взаймы. Это как плата за аренду. Если вы снимаете дом или
арендуете машину, то обязаны вносить ежемесячную арендную плату и вернуть
объект аренды хозяину по истечении срока контракта. Так? Болан кивнул.
- Вашему отцу мы дали взаймы определенную сумму. В соответствии с
контрактом - на три месяца. Если бы ваш отец вернул эту сумму по прошествии
указанного периода и погасил все задолженности по процентам, тогда долг
считался бы погашенным. Но он этого не сделал. Естественно, контрактом
предусматриваются различные санкции, если одна из сторон не выполняет
условий соглашения. Вы знаете, сейчас очень многие не понимают структуры
современного финансового контракта. На данный момент ваш отец смог лишь
расплатиться за предоставленную в его распоряжение сумму, да и то.., не
полностью. Основной капитал по-прежнему остается у него. Это наши деньги, и
мы хотим их получить обратно. Мне кажется, что это вполне нормально.
- Арендная плата в пятьсот пятьдесят долларов за сумму в четыреста
долларов кажется мне несколько завышенной, - мягко заметил Болан.
- Вы забываете о штрафных санкциях, - улыбаясь, ответил Пласки. - Ну
хорошо, вы умный человек, мистер Болан. Согласен с вами, что наши проценты в
общем-то завышены. Но мы идем на риск, на который готов пойти далеко не
каждый банкир. Почему ваш отец не взял взаймы в банке? А? Вы так же хорошо
знаете ответ, как и я. Нет такого банка, который рискнул бы поставить хоть
цент на вашего отца. А мы рискнули и ссудили его четырьмястами долларами.
Если хотите, наши процентные ставки рассчитаны именно из этих соображений.
И, разумеется, мы не принуждали его идти к нам. Мы...
- Вы всегда говорите `мы`, - прервал его Болан. - Я думал, что...
- Фирма `Пласки Энтерпрайсиз` является компаньоном `Триангл Индастриэл`,
- ответил Пласки. Итак, давайте поговорим о деле. Готовы ли вы заплатить
долг своего отца?
- Лично я считаю, - спокойно ответил Болан, - что долг уже погашен. Я
зашел к вам только для того, чтобы сообщить об этом, - Наше досье касается
непосредственно вашего отца, мистер Болан. - Лицо Пласки понемногу
покрывалось багровыми пятнами. - Он должен был сам зайти к нам.
- Это превосходная идея, мистер Пласки, но, к сожалению,
трудновыполнимая. Его похоронили десять дней тому назад.
Несколько секунд в кабинете стояла напряженная тишина. Пласки нервно
открывал и закрывал папку с досье старого Болана. Наконец он нарушил
молчание:
- Тогда придется передать дело в руки наших адвокатов, чтобы они
возложили обязательство выплаты долга на наследников.
- Наследования долгового обязательства не будет, и вы об этом знаете, -
холодно возразил Болан. - Долг уплачен, Пласки. Отец получил четыре сотни, а
вернул вам пять с половиной. Долг уплачен.
Мак Болан встал и направился к двери.
- Вы не отдаете себе отчета в том, что говорите, - бросил ему вслед
Пласки презрительным тоном, также вставая из-за стола.
- Скажите-ка, неужели вы думаете, что адвокаты поедут за мной во Вьетнам?
- обернувшись, насмешливо спросил Болан.
- Во Вьетнам? - как эхо повторил Пласки.
- Я прибыл сюда по срочному вызову, на похороны. Через пару дней я
возвращаюсь. А вообще-то... Болан снова уселся в кресло.
- Что еще? - спросил Пласки, чувствуя себя на грани апоплексического
удара.
- Я видел, как их пристрелили.
- Кого пристрелили? Кого?
- Да тех типов из `Триангл`. Я видел, как они отдали Богу душу.
- А потом?
Короткие пальцы Пласки вцепились в край стола.
- Мне кажется, я видел того, кто устроил эту бойню. Наэлектризованная
тишина вновь повисла в роскошно обставленном кабинете. Пласки хрустнул
суставами пальцев, и этот хруст прозвучал как-то неожиданно неприлично.
- Вы сообщили об этом в полицию? - спросил он после продолжительной
паузы.
- Чтобы вляпаться в дерьмо? - ответил Болан тоном, свидетельствовавшим о
том, что столь дурацкая мысль даже не пришла ему в голову.
- Мои.., э-э.., моих партнеров заинтересуют ваши.., э-э.., впечатления.
- Я вам уже говорил, что через пару дней возвращаюсь во Вьетнам.
- Может быть.., может статься, что мне удастся организовать встречу
побыстрее.
- Ну, не знаю. Хотелось бы немного поразвлечься, прежде чем снова
окунуться в эти поганые джунгли, - небрежно произнес Болан. - К тому же я не
собираюсь компрометировать себя,.
- Я гарантирую вам все возможные и даже невозможные развлечения и забавы,
- заявил Пласки, хватаясь за телефон.
Рука Бодана остановила его.
- Осталось совсем немного, - сказал он.
- Что еще осталось?
- Эта напряженная ситуация - долг. Мне кажется, что досье Бодана больше
не должно существовать.
- Конечно, само собой разумеется!
- Дайте мне контракт.
Пласки порылся в папке и вытащил из нее солидный документ, который затем
протянул Волану. Тот внимательно изучил контракт, тщательно сложив его,
сунул в карман. Толстый палец Пласки тут же ткнулся в наборный диск
телефона.
- Вы верите в судьбу, Болан? - казалось, что его чрезвычайно обрадовал
такой поворот событий.
- Еще как. Даже трудно поверить, до какой степени я в нее верю, -
отозвался Болан.
И улыбнулся.., нехорошей, опасной улыбкой.

Глава 2

Лейтенант Ал Уотерби неподвижно застыл в кресле, вперив отсутствующий
взгляд в кучу опостылевших ему докладов и отчетов, громоздившихся в центре
его рабочего стола. Уотерби закусил губу, и одним рывком подняв из кресла
свои 200 фунтов тренированных мышц, направился к двери. На полдороге он
остановился, снова вернулся к столу и вытащил из кучи бумаг
один-единственный листок. Перечитав его, лейтенант пробурчал себе под нос
что-то невразумительное и, подойдя к двери, ударом кулака распахнул ее
настежь.
- Эй, Джек, - позвал он, - пусть войдет этот военный!
Оставив дверь открытой, лейтенант уселся в кресло за столом и, закурив,
снова с отчаянием воззрился на гору неразобранных документов. В кабинет
вошел полицейский, сопровождаемый незнакомым в военной форме. Уотерби смерил
взглядом рослого военного и скорчил жуткую гримасу, которую надо было
понимать как дружескую улыбку.
- Мне остаться, лейтенант? - спросил полицейский. Уотерби отрицательно
мотнул головой, протянув посетителю руку.
- Я лейтенант Уотерби, - произнес он. - Садитесь, сержант Болан.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и посетитель опустился на стул,
затем положил руки на колени и слегка подался вперед, внимательно изучая
лицо детектива. Уотерби подождал, пока закроется дверь за выходившим
полицейским, и снова сделал героическую попытку улыбнуться.
- Шикарная коллекция, - отметил он, придвигаясь ближе, чтобы получше
рассмотреть награды Бодана. - Смотри-ка! Вот это - `Пурпурное Сердце` и
снайперская медаль и... Ах да! Бронзовая медаль! Остальные совсем новые, я
их даже не знаю. Вы хорошо разбираетесь во многих видах оружия?
Болан спокойно выдержал острый взгляд детектива:
- Я владею практически любым стрелковым оружием.
- А вы могли бы выпустить пять пуль скорее чем за пять секунд точно в
цель, да еще на расстоянии.., скажем, метров ста?
- Это зависит от оружия, - невозмутимо ответил Болан - Нечто подобное я
уже делал.
- Вы пользовались автоматической винтовкой?
- Во Вьетнаме нет такого оружия.
- Ясненько...
Уотерби затянулся сигаретой и с шумом выдохнул синий дым:
- Я пообщался по телексу с одним из моих старых друзей, он находится
сейчас в Сайгоне. Вы знаете майора Харрингтона?
Болан отрицательно качнул головой.
- Он служит в военной полиции в Сайгоне. Мы дружим уже давно. Так вот, он
рассказал мне много занятного о вас, сержант.
Уотерби раздавил окурок в пепельнице, и его лицо приняло официальное
выражение. Испытующим взглядом он уставился на Бодана:
- Мне сказали, что во Вьетнаме вам дали кличку Палач. Как по-вашему,
сержант, почему вас так прозвали?
Болан слегка шевельнулся на своем скрипучем стуле, и его глаза скользнули
по лицу детектива. Помолчав пару секунд, он ответил вопросом на вопрос:
- Если вы собираетесь играть в какую-то игру, лейтенант, то, может быть,
вы объясните мне ее правила?
- Игра называется убийство, - отрезал Уотерби.
- Все те люди, которых я убивал во Вьетнаме, стали мертвецами, потому что
я получал соответствующие приказы.
- Мы не во Вьетнаме! - взревел Уотерби. - И такой снайпер, как вы, не
имеет права шляться по улицам этого города и решать, кому жить, а кому
подохнуть!
Болан пожал плечами:
- Если вы намекаете, будто я замешан во вчерашнем убийстве.., и
основываетесь на том факте, что я снайпер...
- Не только... - ответил полицейский. - Послушайте, Болан... Вчера здесь
вы устроили скандал капитану Говарду из-за тех типов из `Триангл`... Вы
говорили, что они виновны в смерти ваших родных, так как именно они вызвали
роковой приступ ярости вашего отца...
- Не вы ли, случайно, занимаетесь расследованием этого дела? - прервал
его Болан. - Я имею в виду смерть моих родителей и сестры.
Уотерби открыл было рот, но тут же решил, что лучше пока воздержаться от
комментариев.
- Тогда, - спокойно продолжал сержант, - вы знаете, как все произошло. И
никто ничего не предпринял против этих сволочей? Во всяком случае, до
вчерашнего вечера. Наконец-то нашелся смельчак, решивший действовать. Ну и
кто на него пожалуется? В газетах пишут, что речь идет о войне между
бандами. Раз дело сделано, то не все ли равно теперь, чьих оно рук?
Уотерби бросил на Бодана убийственный взгляд и, окончательно растерзав в
пепельнице окурок, закурил новую сигарету. Затем вздохнул и произнес
подчеркнуто примирительным тоном:
- Мне не все равно, Болан. Это правда, что правосудие несовершенно в
нашей стране, но пока тем не менее оно действовало весьма эффективно, черт
побери! И мы не можем позволить, чтобы у нас под носом шлялись вооруженные
до зубов убийцы, считающие себя судьями, присяжными и палачами в одном лице.
В конце концов, мы же не во Вьетнаме!
- Если вы выдвигаете против меня обвинение, то следовало бы соблюсти
некоторые формальности, не так ли? - спросил с жесткой улыбкой Болан.
- Вас никто не обвиняет, - ответил лейтенант, - пока. Но я точно знаю,
что произошло, Болан. Поймите это. Я знаю, что 18 августа кто-то проник в
оружейный магазин и похитил карабин `Марлин-444` и точнейший оптический
прицел. Затем этот неизвестный пристрелял карабин в старом карьере за
городом. 19 августа в два часа ночи он снова побывал в карьере и произвел
три серии по пять быстрых выстрелов, точнее сказать, очередей, с трех
дистанций: сто метров, сто десять и сто двадцать. Сторож не придал этому
особого значения, пока не увидел вчерашних утренних газет.
Затем двумя днями позже неизвестный снайпер взобрался на четвертый этаж
Делси и устроился перед окном в одном из пустых офисов. Он курил, между
прочим, `Пэлл Мэлл`, как и вы, и пользовался крышечкой от бутылки
`Кока-колы` в качестве пепельницы. В 18 часов он всадил по пуле из своего
чудовищного ружья в головы пятерым служащим `Триангл Индастриэл Файнэнс`,
чем и вызвал преждевременный крах этой фирмы... Сержант поудобнее устроился
на скрипучем стуле:
- Если вам все известно, то почему вы не предъявляете мне обвинения?
- Вы хотите заявить о чистосердечном признании?
- Ну что вы! Надеюсь, пока рано меня арестовывать.
- Вы прекрасно понимаете, что оснований для вашего ареста нет.
- Ну тогда нам не о чем разговаривать, - усмехнулся Болан.
- Вы что-то затеваете!?
- Абсолютно ничего. - Сержант простодушно развел руками.
- Когда вы возвращаетесь во Вьетнам?
- Никогда, - ответил Болан, добродушно улыбаясь. - Вчера я получил
соответствующий приказ: меня перевели на новое место службы.
- Куда? - быстро спросил Уотерби.
- Сюда. Инструктором по стрельбе в общественную школу Питтсфилда.
- О-о-о черт! - простонал полицейский.
- Это из-за моего младшего брата, - робко добавил Болан. - Я ведь его
единственный родственник.
Уотерби вскочил с кресла и в возбуждении стал метаться по кабинету между
дверью и столом, пытаясь пережить очередной удар судьбы.
- Ну вот! Опять эти проклятые осложнения! - заявил он наконец. - А я-то,
дурак, рассчитывал, что вы в самом скором времени снова окажетесь среди
джунглей, и ваш след здесь простынет!
- Могу гарантировать, что вьетнамский фронт в ближайшее время покажется
вам самым спокойным местом на земле. - И указательным пальцем лейтенант
подчеркнул весомость каждого своего слова.
- Что-то я вас не совсем понимаю, - с беспокойством произнес Болан.
- Да что тут понимать! Не прикидывайтесь дурачком! Я говорю о мафии, об
организации, не забывающей подобных вещей. А также о некоем типе по прозвищу
Палач, который, вполне возможно, прикончил пятерых их людей. И еще об улицах
моего города, рискующего скоро превратиться в тир, а я даже не смогу
вмешаться в события, потому что не имею достаточных на то оснований.
Я не шучу, сержант. Поймите меня. Вы пропали, и неважно, виновны вы или
нет! А по вашей физиономии видно, что это ваших рук дело! Может быть, для
правосудия улик и недостаточно, но мафии этого хватит. Вполне возможно, что
они не прикончат вас ни сегодня, ни завтра, но такой день наступит. А у меня
связаны руки. Я ничем не смогу вам помочь, даже если очень захочу. Что тогда
будет с вашим братом, а? Что станет с ним, когда вы окажетесь в сточной
канаве с выпущенными кишками?
- Что вы мне предлагаете? - спросил Болан, внимательно вглядываясь в
собеседника.
- Сознаться. Только тогда правосудие сможет защитить вас. Болан
иронически усмехнулся:
- Странная защита! Вплоть до электрического стула. Брату-то от этого
легче не станет, не так ли, Уотерби?
- Ну не думаю, что дело зайдет так далеко. Кроме всего, есть еще и
смягчающие обстоятельства.
- Конечно, есть, а как же, - съехидничал Болан, поднимаясь со стула -
Надеюсь, что вы вдоволь наигрались в свою игру. Если я свободен...
- Послушайте, сержант, - вспыхнул полицейский, - у меня нет против вас
никаких улик. Как вы считаете, я искренен с вами или нет? Где вы найдете
другого такого честного полицейского? Я не собираюсь таскать по судам героя
войны только лишь на основании каких-то совпадений и собственных подозрений.
Нет даже достаточных доказательств для выдвижения против вас обвинения. Но я
никогда не смогу забыть, что где-то по городу ходит парень вроде вас с
единственным желанием: побольнее ущипнуть мафию. И не забывайте ни на
секунду, что мафия также помнит о вас.
- Ну ладно! Спасибо за искренность, - Болан опять улыбнулся. - До
скорого!
Он открыл дверь и вышел, кивнув головой дежурному, а когда обернулся, то
увидел детектива, стоявшего у двери своего кабинета. Нахохлившись и сунув
руки в карманы форменных брюк, Уотерби с сожалением и непонятной печалью
смотрел Маку вслед. Ледяные мурашки пробежали у Болана по спине, и на
мгновение его охватила легкая паника. Неужели он переоценил себя? Сможет ли
он один победить такую могучую организацию, как мафия? Затем он пожал
плечами и пошел вниз по лестнице. Война уже объявлена. Он, Болан, перешел
Рубикон.

Глава 3

Атмосфера царила самая непринужденная. Казалось, что деловые люди
собрались отдохнуть после партии в гольф. Нат Пласки с физиономией цвета его
темно-красных плавок, деливших пополам его волосатое тело, стоял,
прислонившись к беседке, возле самого бассейна и держал в своей здоровенной
лапе стакан с виски, разговаривая с пышной блондинкой, которая выпирала из
почти не существующего бикини, как подходившее тесто из квашни. Остальные
девицы, все в стиле Мисс Вселенная, прикрывшись парой клочков пестрой ткани,
лежали и сидели вокруг бассейна. В воде никто не плавал и даже не делал
попытки окунуться.
Элегантный мужчина лет пятидесяти, весь в белом, сидел за столиком под
широким зонтом, надежно защищавшим от жаркого солнца, в компании с молодым
парнем, одетым в костюм спортивного покроя. Другие крепыши ходили то тут, то
там без всякой видимой цели, внося диссонанс в шикарный декор бассейна и
бунгало. `Телохранители`, - безошибочно определил Болан. За ним наблюдали.
По какому-то невидимому сигналу либо просто движимые шестым чувством,
некоторые парни почти одновременно повернулись к нему, едва лишь он подошел
к бассейну. Пласки приветственно взмахнул рукой, сжимавшей стакан с виски,
что-то сказал блондинке, с которой до этого мило любезничал, и поспешил к
новоприбывшему.
- Похоже, что армия взяла нас в окружение, - лениво протянула одна из
девиц, бросая вожделенные взгляды на симпатичного сержанта.
- Заткнись, дура! - рявкнул Пласки, проходя мимо ее.
Он подошел к Болану, протягивая руку, и затем, поздоровавшись, подвел его
к столику с двумя мужчинами, причем вел себя так, словно сержант был его
самым дорогим другом.
- Уолт Сеймур, позвольте представить вам сержанта Мака Болана, - произнес
Пласки, обращаясь к мужчине постарше.
Эти протокольные манеры не ускользнули от внимания Мака. Он улыбнулся
своей самой очаровательной улыбкой и протянул руку: пришло время знакомиться
с представителями высшего эшелона власти тайной империи. Рукопожатие вышло
холодным, но вежливым. Зато второй, помоложе, крепко и энергично сжал его
руку. Такое рукопожатие понравилось Болану, и он с симпатией посмотрел на
хозяина твердой, горячей руки.
- Меня зовут Лео Таррин, - представился тот, сверкнув белозубой улыбкой.
- Говорят, вы недавно вернулись из Вьетнама. Добро пожаловать! Вы где там
служили?
- Девятый пехотный полк, - кратко ответил Болан, надеясь, что ничем не
выдал волнения, охватившего его. Таррина он видел впервые и по дружескому
его тону признал в нем такого же солдата, каким являлся сам. Но слова брата
о том, что Кинди называла своего `работодателя` Лео, накрепко врезались
Болану в память. И ему стало не по себе.
- Я служил в `зеленых беретах`, - любезно продолжал Таррин. - И тоже,
представьте себе, был сержантом. С узкой специализацией.
Болан улыбнулся, нанося первый удар:

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 131061
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 2