В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ПОСЛЕДНЯЯ БАЗА Назад
ПОСЛЕДНЯЯ БАЗА

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Кэролайн Черри.
Последняя база


Кэролайн Черри. Последняя база.
Пер. - Г.Корчагин.
С.J.Сhеrryh. Dоwnbеlоw Stаtiоn (1981)
(`Тhе Аlliаnсе-Uniоn Univеrsе -
Тhе Соmраny Wаrs`).


КНИГА ПЕРВАЯ


* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗЕМЛЯ И КОСМОС: 2005 - 2352 *

Подобно всем прежним рискованным предприятиям человечества, первое
путешествие к звездам выглядело такой же авантюрой, как плавание
Магеллана, как полеты братьев Монгольфье и Гагарина. Однако станция
Солнечная за несколько десятков лет принесла Земле немалую выгоду -
разработка рудных месторождений на планетах, энергетические установки в
космосе быстро окупили затраты. Со станции отправлялись научные
экспедиции, и хотя программа исследования Солнечной системы была далека от
интересов большей части землян, она не встретила противодействия,
поскольку не угрожала благополучию Земли.
И вот однажды со станции буднично, деловито стартовал автоматический
зонд, чтобы добраться до двух ближайших звезд и вернуться с информацией -
задача сама по себе весьма непростая. Вылет корабля-разведчика с Солнечной
вызвал на Земле некоторое оживление, но десятилетие - слишком долгий
срок... и средства массовой информации перестали упоминать о зонде, едва
он покинул пределы Солнечной системы. Куда больший интерес всколыхнуло его
возвращение. В душах тех, кто помнил отлет разведчика, проснулась
ностальгия; молодые испытывали любопытство и некоторое недоумение: зачем
это все? Зато ученые торжествовали: разведчик привез материалы, на
обработку которых потребовалось бы несколько лет, хотя изложить
результаты, чтобы хоть что-нибудь стало понятно непрофессионалам, не
представлялось возможным. Короче говоря, пресса представила экспедицию как
неудачную. Разведчик обнаружил звезду, окруженную поясом метеоров и
планетоидов, весьма интересных для изучения; но главное - там оказалась
настоящая планета со своими большими и малыми спутниками... планета
безжизненная, обожженная, уродливая. Не рай и не вторая Земля, а такой же
голый булыжник, как и восемь из девяти детей Солнца... Стоило ли,
спрашивается, ради подобного открытия летать в такую даль?
Пресса лезла из кожи вон, хватаясь за самые сложные научные темы,
лишь бы спасти быстро умирающий обывательский интерес к космосу. Среди
всего прочего поднимался вопрос о затратах, приводились туманные и
натянутые сравнения звездного плавания с путешествием Колумба, но вскоре
внимание репортеров перекинулось на кровавый средиземноморский кризис,
оказавшийся гораздо более занимательным для публики, нежели покорение
Вселенной.
Ученые Солнечной вздохнули с облегчением и, все так же без лишнего
шума, потратили часть бюджета на скромную экспедицию. Мини-станции -
уменьшенной и снабженной двигателями копии Солнечной - с человеком на
борту предстояло добраться до открытой разведчиком планеты и вести
наблюдение с ее орбиты. А еще - подальше от чужих глаз испытать
промышленную технологию, созданную на Солнечной. Испытать в усложненных
условиях.
Вскоре после этого `Солнечная корпорация` сделала щедрый подарок
ученым, проявив изрядную любознательность вкупе с осведомленностью в
космическом строительстве и умением заглядывать в будущее.
Так это начиналось.
Как и Солнечная, Первая Звездная оказалась вполне жизнеспособной и
рентабельной. От Земли требовались сущие пустяки: поставки биовещества и
предметов роскоши - чтобы скрасить быт растущего населения станций. Ведь
эти люди не покладая рук трудились в копях и за мелкие радости жизни
расплачивались излишками руды.
Так возникло первое звено цепи. Для колонизации оказалось совершенно
необязательным, чтобы вокруг выбранного светила вращалась пригодная для
людей планета, чтобы характеристики самого светила хотя бы приблизительно
соответствовали солнечным. Что с того, что вокруг той или иной звезды
только солнечный ветер да обычный набор каменных и ледяных обломков?
Станция построена, и вот уже к соседней звезде, какой бы она ни была,
отправляется модуль, а долетев, выходит на орбиту, обрастает научными
лабораториями и промышленными цехами, превращаясь в базу, с которой можно
достигнуть очередной звезды. Осваивался один узкий сектор Внеземелья, он
походил на короткое весло с расширяющейся лопастью.
`Солнечная корпорация`, разросшаяся настолько, что забыла свои
первоначальные цели, и имевшая больше станций, чем Солнце - планет,
переименовалась в `Земную Компанию`, или просто Компанию - так, во всяком
случае, называли ее на звездных станциях. Она обладала огромной властью -
не только на станциях, удаленных от Солнечной системы на многие годы пути,
но и на Земле, извлекавшей из Внеземелья баснословные прибыли. Оно
приносило доход Компании, а значит, и Правительству. И Компания снаряжала
в космос все новые отряды коммерческих кораблей - `фрахтеров`; собственно,
ничего другого от нее и не требовалось.
В долгих перелетах люди постепенно замыкались в себе, их
противоестественная жизнь была посвящена одному: усовершенствованию
техники, от которой зависела эта жизнь. Станция строила станцию, каждая
новая технологически уходила на шаг дальше ближайшей соседки.
Производственный цикл начинался и завершался на Солнечной, откуда готовую
продукцию отправляли в обмен на биовещество и все остальное, что могла
дать только Земля.
То была великая эпоха торговли. Одни предприниматели сколачивали
состояния, другие прогорали. Корпорации прибирали к рукам все больше
власти, а Земная Компания и вершила судьбы народов. То был век
непоседливых. В поисках приключений, богатства, иллюзорной свободы в
космос улетали вооруженные новейшей техникой поколения беспокойных. Детей
всех наций манила старая мечта о `Прекрасном Новом Мире`, и в безбрежном
океане Внеземелья, в неизведанных далях вырастали все новые островки
человеческой цивилизации.
Солнечная была уже не экзотикой, а знаменитым научно-производственным
комплексом, а Земная Компания процветала, вытягивая соки из звездных
станций.
Персонал звездных станций хранил воспоминания о веселом,
многообразном мире родины, и Мать-Земля, присылая им драгоценные предметы
роскоши, напоминала о том, что в пустынной Галактике есть по меньшей мере
одна живая пылинка. Фрахтеры Компании летали по Дороге Жизни, а ее
разведчики олицетворяли собой романтику Внеземелья. Благодаря этим легким,
быстрым корабликам рождались новые станции. То была эра Великого Кольца,
маршрута (который вовсе нельзя было изобразить окружностью), по которому
бесконечно странствовали корабли Земной Компании. Началом и концом этого
пути была Мать-Земля.
Звезда за звездой, звезда за звездой... Всего их насчитывалось
девять, самая последняя - Пелл. На его орбите нашли пригодную для жизни
планету, а на планете нашли жизнь. Именно это обстоятельство нарушило
равновесие во Внеземелье.
Станция получила имя Пелл - в честь открывателя звезды Пелла,
капитана корабля-разведчика. Капитан обнаружил не только планету, но и
туземцев - хиза.
Этой новости понадобился немалый срок, чтобы по Великому Кольцу
добраться до Земли; куда быстрее она распространилась по ближайшим
звездным станциям. И не только земные ученые толпой устремились к Пеллу, -
туда наперегонки бросились станционеры, сведущие в космической экономике.
Полетели и простые обыватели Внеземелья - две соседние станции на орбитах
не столь перспективных звезд обезлюдели. А честолюбцы с искусственного
спутника - станции Пелл, растущей, как гриб после дождя, уже посматривали
на две следующие звезды и с холодной расчетливостью предвкушали грядущие
прибыли, ибо колония на планете могла стать источником предметов роскоши и
первой необходимости подобно Земле. И, стало быть, Пелл превратился в
потенциальную помеху для устоявшихся торговых отношений.
А на Земле известие, прилетевшее с фрахтерами, вызвало переполох.
Чужая жизнь! Эти слова сотрясали Компанию, порождая дискуссии о политике и
морали - и это при том, что известие в пути состарилось на два десятка
лет. (Как будто земляне могли хоть сколько-нибудь влиять на Внеземелье!
Оно уже давно вышло из-под контроля Компании.) Иная жизнь! Это открытие
взорвало сложившиеся представления о Вселенной, поставив перед обществом
несметное множество философских и религиозных вопросов. Кое-кто из
слабонервных даже покончил с собой, лишь бы только не смотреть в глаза
новой `угрозе`. На Земле воскресли языческие культы, но вновь прибывшие
корабли развеяли страхи: за обитателями планеты Пелл, уверяли
звездоплаватели, не замечено ни выдающихся интеллектуальных способностей,
ни склонности к насилию. Они ничего не строят, не носят одежды и обликом
больше всего напоминают низших приматов: лупоглазые, покрытые коричневой
шерстью.
`Фу-ух!` - облегченно вздохнул оседлый землянин... Вселенная с Землей
и Гомо Сапиенс в ее центре устояла. Куда меньше посчастливилось Компании.
Ее заклятые враги - изоляционисты - быстро приобрели огромное влияние и
многочисленных сторонников из напуганных обывателей, а затем нанесли
космической торговле внезапный и хорошо нацеленный удар.
В структуре Компании воцарился хаос. Она изрядно опоздала с
инструкциями, и станция Пелл долгое время росла безо всякого надзора.
Независимо от Земли возле самых далеких звезд возникли две новые станции:
Маринер и Викинг, потом - Рассел и Эсперанс. Пока наставления Компании,
что и как надлежит делать новоиспеченным станциям для налаживания
торговли, путешествовали по цепочке, они утратили всякую
целесообразность... ибо торговля уже наладилась - в новой форме. Пелл сам
производил необходимые биовещества. От него было рукой подать до
большинства звездных станций, и промышленники Внеземелья, некогда видевшие
в Земле любимую мать, не колебались в выборе.
А тем временем уже строились новые станции. Великое Кольцо было
разорвано. Некоторые корабли Земной Компании на свой страх и риск взялись
торговать с Дальним Внеземельем, и остановить их оказалось невозможно.
Цена на земные товары падала, а грузы, которые Компания получала от
колонистов, с каждым рейсом стоили дороже.
Затем Компания получила второй удар... Выяснилось, что во Внеземелье
есть еще одна пригодная для освоения планета, открытая купцом и искателем
приключений Сытиным, и близ нее уже созданы станции Передовая, Парадиз и
Вайят.
И тогда Компания приняла решение: убытки покроет система откупа,
пошлин и налогов. Препираясь со станционерами, директора Компании
прибегали к таким аргументам, как `интересы человеческого сообщества`,
`нравственный долг` и `бремя благодарности`.
Некоторые станции и торговцы платили пошлины и налоги. Иные
отказывались, в особенности те, что находились между Пеллом и Сытином.
Компания, утверждали они, ни гроша в их бизнес не вложила, а потому не
вправе их обирать.
Тогда Земля навязала станциям систему виз, деклараций и досмотров,
окончательно озлобив торговцев, считавших корабли своей собственностью.
Более того, из Глубокого Космоса отозвали корабли-разведчики, ясно
давая понять, что Компании угодно положить конец расширению Внеземелья.
Эти быстрые исследовательские корабли были вооружены, и немудрено, ведь
они предназначались для полетов в неизвестность. Но сейчас им нашли иное
применение: совершать набеги на станции и учить их обитателей уму-разуму.
И самое печальное: экипажи разведчиков - герои Внеземелья - превратились в
надсмотрщиков и карателей.
Торговцы не остались в долгу и вооружили неповоротливые фрахтеры. Эти
корабли вовсе не предназначались для войны, однако отважно вступали в
перестрелки с разведчиками.
Большинство мятежных купцов скрепя сердце согласились платить
Компании и заявили об этом. Непримиримые отступили в самые дальние
колонии, практически недосягаемые для землян.
Противостояние переросло в войну, - хотя войной ее поначалу никто не
называл... Вооруженные разведчики сражались с торговцами, обслуживавшими
дальние звезды.
Так появилась Черта - линия фронта. Великое Кольцо восстановилось, но
оно лишилось звезд за Передовой и уже не приносило былой выгоды. Вольной
же торговле не помешала и Черта. Законопослушным купцам, в отличие от
мятежных, позволялось летать куда им заблагорассудится... но лицензии и
пропуска, как известно, можно и подделать.
Воевали довольно вяло: уничтожали лишь того, кто сам лез под выстрел.
Флот Компании не смог восстановить станции между Землей и Пеллом,
поскольку практически все их население перебралось на Пелл, Рассел,
Маринер, Викинг, Передовую и дальше...
Во Внеземелье строили не только станции, но и корабли, создавали
новые технологии... Затем изобрели `прыжок`. Его теорию, родившуюся в
Новом Внеземелье, на Сытине, быстро выведали корабелы Маринера, то есть
Компании.
И это было третьим сокрушительным ударом по власти Земли...
Досветовой способ передвижения в космическом пространстве устарел
сразу и безнадежно. Между станциями джамп-фрахтеры перемещались короткими
прыжками, и от этого длительность полетов между звездами сократилась от
десятилетий до считанных месяцев и дней. Технология не стояла на месте, и
вскоре торговля превратилась в некую игру, а стратегия затянувшейся войны
изменилась до неузнаваемости... Колонии стали крепче держаться друг за
друга, и это исподволь привело к объединению Дальнего Внеземелья. Вначале
появилась коалиция Передовой и ее шахт, затем она поглотила Сытин, Парадиз
и Вайят, затем протянула щупальца к другим звездам и приписанным к ним
купцам. Бродили слухи о демографическом взрыве, поговаривали, будто ученые
Сытина пользуются технологией массового производства искусственной жизни.
Действительно, Уния, как она себя именовала, создала родильные
лаборатории и принялась размножать людей в геометрической прогрессии. За
два десятка лет она сверх вообразимого раздвинула свои пределы, увеличила
плотность населения на подвластных ей планетах и создала непоколебимую
идеологию, направив стихию восстания в единое русло. Она расправилась с
инакомыслием, провела всеобщую мобилизацию и обрушилась на Компанию.
Разъяренное население Земли потребовало от Компании срочно исправить
положение. Та поспешила увеличить налоги в своем пространстве, а на доходы
от них построила огромную эскадру джамп-кораблей, настоящих машин
уничтожения: `Европу`, `Америку` и их смертоносных родичей.
Уния не оставалась в долгу, конструируя боевые корабли и меняя
тактику и стратегию точно так же, как она меняла технологии. Повстанческих
капитанов, многие годы защищавших собственные интересы, поставили `под
ружье`, а позже, обвинив в излишней мягкости к врагу, отстранили от
командования. Их корабли перешли в руки офицеров `правильной ориентации`.
А у Компании дела шли все хуже и хуже. Гигантский Флот, которому
приходилось оборонять от численно превосходящего врага огромное
пространство, не положил конец войне ни за год, ни за пять лет, и Земля
увязла в бесславном, изнурительном конфликте. `Все звездолеты - под
автоген! - истерично требовали финансовые корпорации. - Отзовите наши
фрахтеры, и пускай эти мерзавцы сбросят жирок!`
Но `сбросить жирок`, конечно, пришлось не Унии, а Флоту Компании.
Видимо, Земле было не под силу понять: ей противостоят уже не слабые
мятежные колонии, а новая империя, вооруженная до зубов и не испытывающая
недостатка в продовольствии. И от соперничества изоляционистов с
Компанией, от близорукой `политики перетягивания каната`, изначально
оттолкнувшей колонии от Земли, Черта становилась все жирнее. Торговля
хирела. Корпорации все более склонялись к мысли, что гораздо выгоднее было
бы разрабатывать месторождения у себя, в Солнечной системе... `И черт бы
побрал эти исследовательские полеты...`
И никого больше не манили звезды и прыжки. Умы землян зациклились на
старых внутренних проблемах и внутренней политике. Все же, боясь утечки
мозгов, Правительство запретило эмиграцию, но это вызвало экономический
хаос, вину за который было проще всего свалить на станции, якобы
`откачивающие` природные ресурсы Земли. `Довольно воевать!` - призвал
вдруг кто-то; пресса подхватила, и внезапно все заговорили о мире. Флот
Компании, сражавшийся на широчайшем фронте и внезапно лишившийся ресурсов,
вынужден был добывать их где только мог.
В конце концов от него осталась лишь горстка
звездолетов-рейдероносцев из некогда величественной эскадры в пятьдесят
боевых кораблей. Они называли себя Флотом Мациана - такова была традиция
Внеземелья, зародившаяся еще в те времена, когда кораблей было так мало,
что их экипажи знали имена и репутацию своих и чужих.
Ныне подобная осведомленность встречалась реже, но некоторые имена
все еще гремели - например, имя Конрада Мациана заставляло униатов
скрежетать зубами. Прославились и Том Эджер с `Австралии`, и Мика Крешов с
`Атлантики`, и Сигни Мэллори с `Норвегии`... и все остальные капитаны
Компании вплоть до командиров рейдеров. Они все еще служили
Планете-Матери, но день ото дня теряли к ней любовь. Никто из этого
поколения внеземельцев не был рожден на Земле.
Флот получал очень скудное пополнение, да и то не с Земли и не со
станций, находящихся в ее территориальном пространстве (эти станции жили в
параноидальном страхе за свой нейтралитет), - нет, солдат и обученных
техников ему поставляли купцы, в большинстве своем - против собственной
воли.
Некогда Внеземелье начиналось с ближайших к Земле звезд, а теперь - с
Пелла, ибо после того, как рухнула торговля Земли со звездами и канули в
небытие досветовые полеты фрахтеров. Тыловые Звезды забросили.
За Пеллом и Сытином лежали иные открытые миры, и все они теперь
достались Унии... все обитаемые планеты, откуда можно было прыгать дальше
и где находились родильные лаборатории, дающие Унии тружеников и солдат.
Повстанческая империя стремилась завоевать все Внеземелье, вершить Судьбу
Человечества.
И она получила все Внеземелье - все, кроме тоненькой цепочки станций,
еще удерживаемых для Земли и Компании Флотом Мациана - флотом, воюющим
просто потому, что не было у него другого выбора и предназначения... А за
спиной у него оставался только Пелл и законсервированные Тыловые Звезды. А
еще - слабеющая изолированная Земля, которая замкнулась на себе и погрязла
в запутанной и противоречивой внутренней политике.
Солнечная система больше не ввозила и не вывозила никаких товаров. В
безумном хаосе войны вольные купцы торговали и с Унией, и со звездами
Земли, то и дело пересекая Черту, хоть и остерегались униатских крейсеров,
старавшихся перерезать пути снабжения Компании.
Силы Унии росли, а Флот Компании всего лишь держался - держался
безропотно и стойко, защищая Пелл, который его кормил, и Землю, которая
словно забыла о его существовании. В униатском космосе уже не строили
станций по старым образцам. Станции теперь служили только базами для
освоения новых миров, портами для кораблей-разведчиков. Рождались
поколения, никогда не видевшие Земли... поколения, для которых слова
`Европа` и `Атлантика` были именами чудовищ из металла... поколения, чьей
судьбой стали звезды, беспредельность и время, казавшееся бесконечным.
Земля не понимала их, не понимали и станции, оставшиеся с Компанией,
и вольные купцы, перевозившие грузы через линию фронта...


* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ПОДЛЕТЕ К ПЕЛЛУ: 2.5.52 *

На экранах замерцал конвой: сначала `Норвегия`, за ней - десять
фрахтеров. Вскоре ярких крапинок стало еще больше - `Норвегия` выпустила
четыре рейдера. Оборонительный строй распался, конвой растянулся в цепь.
Впереди его ждало убежище, единственный уголок, еще не тронутый войной.
В рубке управления КЗК-5 [Корабль Земной Компании] `Норвегия` царили
слаженность и деловитость. Техи [от `техники`; здесь и далее автор
употребляет собственные сокращения и компрессивы, например: скан (сканер),
принт (принтер), ком (коммуникативное устройство), комп (компьютер),
военоп (военный оператор компьютера, военный программист) и т.п за
четырьмя вспомогательными консолями наблюдали за рейдерами, а также
действиями кома (стоявшего вдоль длинного прохода), скана и компа самого
джамп-рейдероносца. `Норвегия` поддерживала непрерывную связь с десятью
фрахтерами, и послания, сновавшие по каналам кома, были сжатыми и касались
только операций. Вникать в проблемы отдельных людей `Норвегия` не могла.
Засады нет. Станция Пелл получила сигнал от конвоя и дала
долгожданный ответ. На борту рейдероносца с поста на пост пробежал шепоток
облегчения, но ни один из купцов об этом не узнал. Капитан `Норвегии`
Сигни Мэллори расслабилась (она даже не заметила, когда так напряглись ее
мускулы) и разрешила военопу снизить степень боевой готовности.
Третья сверху по рангу из пятнадцати капитанов флотилии Мациана,
Сигни сейчас командовала целым конвоем. Ей было сорок девять, и она успела
побывать пилотом фрахтера, капитаном рейдера... иными словами, прошла по
всем ступенькам служебной лестницы Земной Компании. Лицо ее осталось
молодым, однако волосы отливали серебром, - курс омоложения возвращал
человека к биологическому возрасту (для нее - около тридцати шести), но не
избавлял его от седины. Правда, огромное бремя ответственности и
перенесенные испытания заставляли ее чувствовать себя куда старше.
Она откинулась на мягкую спинку дивана, нажала несколько кнопок на
пульте, прикрепленном к подлокотнику, проверяя ход операции, глянула
поверх задействованных постов и включенных экранов, показывающих все, что
улавливали камеры вида и детекторы скана. Засады нет... Сигни не прожила
бы почти полвека, если бы доверяла внешней безмятежности космоса... и если
бы не приспосабливалась к нему. Все они приспосабливались, все те, кто
сражался на этой войне. `Норвегия`, как и ее экипаж, была собрана `с бору
по сосенке`: что-то от `Бразилии`, что-то от `Италии`, что-то от `Осы`,
что-то от злосчастной `Мириам Б`. По деталям можно было проследить весь ее
путь со времен войны фрахтеров. Она брала, что удавалось взять, и
старалась отдавать как можно меньше... Брала даже у кораблей, ведомых и
охраняемых ею. Рыцарство в космической войне, донкихотские жесты вроде
спасения терпящих бедствие врагов и соблюдения перемирий - все это кануло
в вечность. На кораблях Компании служили люди, а Глубокий Космос в самом
деле был глубок, и все это понимали... Из нейтральных штатских беженцев
Сигни отобрала горсточку подходящих людей. Пелл может протестовать, -
такой отбор ему невыгоден, - но протесты станционеров во внимание не
принимаются. Война заходит на очередной виток, и едва ли удастся пережить
его, не замарав рук.
Конвой продвигался осторожно, на самой большой скорости, какую только
удавалось развить фрахтерам в реальном пространстве. Впереди, на приличном
расстоянии, летела `Норвегия` и ее рейдеры; не обремененные грузом, они
легко могли опередить любого из купцов и помешать его разгону. Конвой
подошел опасно близко к громадине звезды Пелл. Даже вне эклиптики он
рисковал попасть в аварию, например, столкнувшись с кораблем в момент
прыжка. Да, спешить он не мог - хотя каждая минута промедления уносила
человеческие жизни.
- Пелл дает инструкции на стыковку, - сообщил ком.
- Графф, - обратилась Сигни к первому помощнику, - действуй. - Она
переключилась на другой канал: - Ди, готовь высадку. Полная экипировка. -
Она вернулась на прежний канал: - Скажи им, что лучше всего эвакуировать и
изолировать секцию. Передай конвою: если на подлете кто-нибудь нарушит
строй, мы его расстреляем. Растолкуй подоходчивей.
- Понял, - откликнулся старший комтех. - На связи сам управляющий
станцией.
Как Сигни и ожидала, управляющий засыпал ее протестами.
- Вы это сделаете, - не терпящим возражений тоном сказала она
господину Анджело из знаменитой семьи пелльских Константинов. - Освободите
секцию. В противном случае мы сами ее освободим. Приступайте
безотлагательно. Уберите все ценное и опасное, вплоть до стен. Закройте
ворота и заварите стыки. Вы не знаете, кого мы вам везем. Будете тянуть
резину - у меня пропадет весь груз. На `Хансфорде` вот-вот откажет
жизнеобеспечение. Если вы, господин Константин, не подчинитесь, я высажу
десантников. И если вы не сделаете все как следует, по всей станции, как
тараканы, разбегутся доведенные до отчаяния беженцы без документов.
Извините за прямоту, но мои подопечные тонут в собственных нечистотах. В
трюмах купцов семь тысяч насмерть перепуганных шпаков с Маринера и
Рассела.
Наступила долгая пауза, но не только расстояние было ее причиной.
Наконец:
- Капитан Мэллори, мы объявили эвакуацию желтой и оранжевой секций.
Будет сделано все от нас зависящее для оказания медицинской помощи
пострадавшим. Подняты по тревоге аварийные службы, введен в действие
чрезвычайный режим управления. Мы позаботимся о том, чтобы отсеки, которые
подвергнутся заражению, были надлежащим образом изолированы. Надеемся,
ваше беспокойство за резидентов станции столь же велико, как и за ваших
пассажиров. Мы не позволяем военным вмешиваться в действия нашей
внутренней охраны и подвергать опасности нейтралитет станции, но высоко
оценим помощь, которую вы найдете возможным оказать нам под нашим
контролем. Прием.
Сигни стерла пот с лица. Постепенно она успокаивалась, дышалось уже
легче.
- Помощь будет оказана. Мы причалим... через четыре часа, если только
мне удастся удержать купцов в узде. Больше времени на подготовку встречи я
вам дать не могу. Вы уже в курсе, что случилось с Маринером? Он взорван,
сэр. Прием.
- Четырех часов нам достаточно. Мы считаем, меры, предлагаемые вами,
совершенно правильны, и все сделаем должным образом. Известием о гибели
Маринера крайне опечалены и просим вкратце сообщить подробности. Далее.
Извещаем вас о присутствии на станции представителей Компании. Они также
весьма огорчены столь трагическим событием...
Сигни выругалась в микрофон.
- ...и настаивают на том, чтобы вы повернули и отправились на
какую-нибудь другую станцию. Мой персонал пытается объяснить им, сколь
плачевно состояние ваших кораблей и сколь велика опасность для пассажиров,
но представители Компании упорствуют, считая ваше прибытие угрозой для
безопасности Пелла. Прощу принять это во внимание и учесть, что они
потребуют личной встречи с вами. Прием.
С языка Сигни опять сорвалось ругательство. Флот старался избегать
подобных встреч, и за последние десять лет их случилось не много.
- Скажите им, что у меня не будет времени. И не подпускайте их к
нашим докам. Они что, хотят привезти на Землю снимки умирающих от голода
колонистов? Это дурной тон, господин Константин. Еще раз прошу:
позаботьтесь, чтобы они не путались у нас под ногами. Прием.
- Увы, у них мандат Правительства, точнее Совета безопасности. Они не
простые агенты. У них большие полномочия, и они требуют, чтобы вы летели
дальше. Прием.
Сигни выбрала из своего богатого арсенала новое ругательство - и
проглотила его.
- Благодарю вас, господин Константин. Отправляю к вам капсулу с
рекомендациями по приему беженцев. В них учтено все до мелочей.
Разумеется, вы вправе их игнорировать, но я бы вам этого не советовала. Я
не гарантирую даже того, что люди, которых мы высадим на Пелле, безоружны.
Мы не в состоянии подвергнуть их повальному обыску. Вы понимаете?
Вооруженные солдаты не могут проникнуть в трюмы купцов. Вот кого мы вам
передаем. Поэтому настоятельно рекомендуем: пока мы не возьмем заложников
для переговоров с остальными, не подпускайте к нам парней из Компании.
Справитесь? Конец связи.
- Справимся. Благодарю вас, капитан. Конец связи.
Сигни обессиленно вытянулась на диване, бросила взгляд на экраны и
отдала кому приказ отослать на станцию капсулу с инструкциями.
Итак, агенты Компании. И беженцы с разгромленных станций. С борта
разгромленного `Хансфорда` все еще поступает информация. Можно только
восхититься спокойствием этого купца, вот что значит строгое соблюдение
процедуры. А ведь там умирают. Вооруженная команда заперта в рубке, но
отказывается покинуть фрахтер и не желает, чтобы рейдер взял его на
буксир. Это их корабль, они останутся на нем и сделают все, что в их
силах, для спасения пассажиров... И не дождутся благодарности от
спасенных, которые сейчас раздирают корабль на части, наплевав на
катастрофическую загрязненность воздуха на борту и отказ многих блоков
системы жизнеобеспечения.
Четыре часа.


`Норвегия` на подлете... Беда пришла на Рассел, а затем и на Маринер.
По коридорам Пелла разносились слухи, в душах простых станционеров и
владельцев предприятий обслуживания царили паника и гнев: этих людей
выдворили из секций в одночасье, со всем их имуществом. Добровольцы и
туземные рабочие помогали при эвакуации, бригады докеров с помощью
погрузо-разгрузочной техники очищали предназначенные для карантина
помещения. На пожитки резидентов вешали бирки, чтобы не допустить путаницы
и пропаж. Динамики кома извергали объявления.
- Внимание, желтая секция. Проживающим в номерах с первого по сто
девятнадцатый надлежит прислать своего представителя к столу аварийной
службы жилищного распределения. В офисе медслужбы находится потерявшийся
ребенок, Мэй Тернер. Родственников убедительно просим немедленно прибыть в
офис медслужбы. Согласно последнему подсчету центра управления, в
гостиницах свыше тысячи пригодных для жилья номеров. Мы вынуждены
переселить всех нестанционеров в иные помещения, а гостиничные номера
распределить среди резидентов Пелла посредством лотереи. Помещений,
пригодных для уплотненного проживания людей, насчитывается девяносто два,
служебных и общественных, пригодных для переоборудования в жилые, - две
тысячи. Часть из них можно использовать в две смены. Совет станции
убедительно просит всех владельцев частных квартир дать приют
родственникам и друзьям, если только это возможно, и сделать это поскорее.
Предоставление жилья нуждающимся по инициативе его владельца будет
компенсировано по цене, эквивалентной стоимости гостиничного номера.
Недостает пятисот койкомест, и нам придется оборудовать бараки для наших
резидентов или временно эвакуировать их на Нижнюю, хотя мы надеемся, что
нехватка мест будет ликвидирована благодаря добровольному согласию
станционеров переселиться или уступить часть своего жилья. Сейчас
разрабатывается план заселения синей секции, что позволит предоставить
беженцам еще пятьсот мест сроком на сто восемьдесят дней. Благодарим за
внимание. Охрана, доложите о положении дел на восьмом желтой!
Это казалось кошмаром. Поглядывая на бесконечные бумажные ленты,
выползающие из принта, Дэймон Константин безостановочно мерил шагами
устланный ковровым покрытием пол офиса службы управления доками,
расположенной в синей секции. Под ним трудились техи и машины - эвакуация
шла полным ходом. Миновало уже два часа из отпущенных Мэллори. Сквозь ряд
окон Дэймон видел сумятицу в доках, где под охраной полиции высились груды
вещей резидентов. В желтой и оранжевой секциях, на ярусах с девятого по
пятый, было демонтировано все: доковые магазины, жилые квартиры, офисы...
и теперь среди руин толпились четыре тысячи их бывших обитателей.
Человеческая река текла мимо синей секции, по кромкам зеленой и белой -
главных жилых. Группы напуганных, растерянных людей бродили по желтой и
оранжевой, сбивались в толпы. Они сознавали необходимость эвакуации и
безропотно подчинились приказу, ибо каждый из них всегда был готов
перебраться в другое жилище, - секции нередко подвергались ремонту и
переоборудованию. Но еще ни разу не случалось столь внезапного и
грандиозного выселения, когда никто не знал, где он найдет новое
пристанище.
Планы четырех тысяч человек рухнули, в их душах воцарилась смятение.
Экипажи сорока купеческих звездолетов, на свою беду оказавшиеся в эту пору
на Пелле, были грубо изгнаны из гостиниц станционной полицией и получили
запрет появляться в доках.
Элен, жена Дэймона, находилась внизу, в толпе. Он видел ее стройную
фигуру в светло-зеленом костюме. Офицер связи при купцах... Он тревожился
за нее, но что поделаешь - работа есть работа. Расхаживая по ее офису и
следя за разгневанными торговцами, он подумывал, не послать ли на помощь
жене охранников. Впрочем, она, похоже, не давала себя в обиду, отвечая
криком на крики, которые тонули в звуконепроницаемых перекрытиях и
переборках. Внезапно купцы успокоились и протянули Элен руки для пожатия,
как будто скандала не было и в помине, - вероятно, проблема решилась или
была отложена на потом. Элен пошла прочь, а купцы вклинились в толпу
выселенных. Судя по тому, как торговцы покачивали головами и
переглядывались, предложение Элен не очень-то их устраивало.
Женщина в светло-зеленом исчезла под окнами - вошла в лифт,
понадеялся Дэймон, чтобы подняться к нему. Его собственный офис,
расположенный в зеленой секции, сейчас оборонялся от разъяренных купцов, а
в центре управления скандалила делегация Компании, засыпая требованиями
его отца.
- Не соизволит ли медслужба доложить обстановку на восьмом желтой? -
бархатным голосом осведомился ком. Очевидно, в одной из эвакуируемых
секций с кем-то случилось несчастье.
В офисе доков открылась кабина лифта, из нее вышла разгоряченная
спором Элен.
- В центральной настоящий бедлам, - сообщила она. - Купцов вытолкали
взашей из гостиниц, а теперь станционная полиция оцепила причалы. Они
хотят улететь. Им не нравится, когда под предлогом какой-то там эвакуации
их не пускают на родные лоханки. Надо понимать так, что они готовы рвануть
хоть сию секунду. Понять их можно: Мэллори славится привычкой брить
торговцам лбы.
- Что ты им предложила?
- Не пороть горячку и подумать о выгодных контрактах на поставки для
этой оравы беженцев. Да и с полицией цапаться небезопасно. Это их удержит
- во всяком случае, до поры.
Элен боялась - тревога явственно проглядывала сквозь ее деланное
спокойствие и деловитость. Боялись все. Дэймон обнял ее за плечи. Руки
жены обвили его талию, она молча прижалась к нему. Элен Квин с фрахтера
`Эстель`, ушедшего на Рассел и Маринер... Она не отправилась в этот рейс
из-за него, Дэймона, решив навсегда связать свою жизнь со станцией. И вот
теперь ей приходится увещевать разгневанных и, наверное, совершенно правых
в ее глазах людей. Не только увещевать, но и пугать полицией. Сам Дэймон,
как типичный станционер, смотрел на происходящее сквозь пелену тихой
паники. Если на станции что-то не так, лучше пересидеть беду в своей
секции, в своем квадранте. Каждый резидент в известной степени фаталист -
это свойство характера выпестовано спецификой жизни. На станции возможен
только такой героизм. Они не могут стрелять, бежать, прятаться и
зализывать раны. У торговцев иная философия, иные рефлексы, а станция
способна только нести урон и восполнять его, если останется цела.
- Все в порядке. - Он успокаивающе сжал руку жены и ощутил ответное
пожатие. - Нам никто не угрожает. Просто военные отправляют гражданских
подальше в тыл. Беженцы переждут здесь кризис и вернутся, а если и не
вернутся, ничего страшного. Нам не привыкать. Помнишь, что было, когда
эвакуировали Тыловые?
Элен промолчала. По каналам внутренней связи, по коридорам станции
носились самые зловещие слухи о катастрофе на Маринере, а `Эстели` не было
в составе подходящего конвоя. Узнав о его приближении, Элен ждала скорой
встречи со своими - ждала со страхом, поскольку фрахтеры один за другим
сообщали о понесенном ими уроне. Битком набитые пассажирами, для перевозки
которых они не предназначались, купцы продвигались вперед предельно
короткими прыжками. Прыжки и остановки занимали минуты, но эти минуты
приплюсовывались ко многим дням, проведенным в реальном пространстве, ко
многим дням сущего ада, царившего в трюмах. Поговаривали, будто у
большинства экипажей не хватает наркотиков, чтобы безболезненно переносить
прыжки, и многие астронавты вынуждены бодрствовать. Дэймон пытался
представить, сколь велика тревога Элен. То, что в составе конвоя нет
`Эстели` - и хорошо, и плохо. Вероятно, она сбилась с курса и,
подхваченная ветром беды, уносится в неведомую даль... Да, беспокоиться
есть о чем. Пожар войны угрожает поглотить всех. Подумать только: Маринера
нет - взорван, с Рассела вывезен весь квалифицированный персонал... Черта
подступила слишком близко. И слишком быстро.
- Похоже, - произнес он, жалея, что нельзя сказать об этом жене
завтра или послезавтра, - нам надо перебираться в синюю, в квартиру
потеснее. Туда переводят весь штат паспортной службы, ну и нас заодно.
Она пожала плечами.
- Ну что ж, разумно. Там все готово?
- Скоро будет готово.
Снова этот равнодушный тон... Они теряют дом, а Элен лишь пожимает
плечами, глядя через окно в доки, на толпы, на торговые корабли.
- Нам никто не угрожает, - повторил Дэймон, надеясь убедить в этом не
только ее, но и себя. Пелл - его дом... Константины своими руками строили
эту станцию, они здесь со дня ее основания. - Компания может потерять все,
кроме Пелла, - пробормотал он, а через секунду, побуждаемый скорее
чувством долга, нежели отвагой, добавил: - Мне надо спуститься в
карантинные доки.


`Норвегия` неторопливо продвигалась во главе конвоя. На экранах
поблескивала ось с расходящимися от нее спицами - Пелл.
Рейдеры развернулись веером, преграждая путь купцам. К счастью, суда
с беженцами соблюдали строй и не создавали Сигни лишних затруднений.
Вот он, бледный полумесяц планеты Пелл, или, на деловом жаргоне
колонистов, - Нижней. Он висел сразу за станцией, овеваемый ураганными
ветрами. На таком расстоянии от станции уже действовали наводящие сигналы,
но рейдероносец еле плелся даже после того, как впереди показались огни
отведенных конвою доков. Конус, ожидающий носовой щуп `Норвегии`,
засветился синим. ОРАНЖЕВАЯ СЕКЦИЯ - вспыхнули на экране искаженные
пространством буквы возле хитросплетения панелей и растяжек солнечных
батарей. Сигни включила скан, вгляделась в изображение участка, отданного
ее подопечным. По каналам связи между диспетчерской службой Пелла,
`Норвегией` и другими кораблями шел непрестанный поток информации, не
позволяющий дюжине техов даже на секунду оторваться от кома. `Норвегия`
заходила на стыковку, постепенно, по мере торможения полого ротора в раме,
сбрасывая гравитационное поле. В конце концов цилиндр замер, корабль
перешел в режим стоянки. Все служебные палубы станции оказались над и под
рейдероносцем. Последовала серия рывков - `Норвегия` изменяла положение в
пространстве. Конус надвигался, нос корабля плавно входил в док, и вот -

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 130850
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``