ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Клайв Стейплз Льюис

ПЛЕМЯННИК ЧАРОДЕЯ

Предисловие. ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Я очень и очень жалею, что когда был маленьким, не знал
детских книг английского писателя Клайва Льюиса. Мне кажется,
что дети, кому читают эти книжки перед сном, потом обязательно
должны становиться лучше, а, следовательно, добрее. Еще мне
кажется, что тому, кто знает и помнит героев книг Льюиса,
сделать зло человеку или животному очень трудно. Скоро вы и сами
в этом убедитесь.
Кое-кто может на меня зашикать, и все же скажу: на мой
взгляд, Клайв Льюис один из самых интересных писателей, из тех
многих, кого я прочитал в своей жизни. Книг написал он много,
больше сорока, а среди них семь - специально для детей. Для
детей Льюис придумал страну Нарнию, где грустные тамошние звери,
в отличие от грустных зверей реальных стран, между собой
разговаривают. Вы скажете - подумаешь! Во многих сказках звери
разговаривают. Да, это правда. Но приглядитесь, прислушайтесь к
зверям Льюиса. Если б вы знали, как часто мудры их речи... Ах,
простите, вы ведь это скоро узнаете. Можно сказать, что детские
истории Льюиса - сказки, и все же они какие-то не просто сами по
себе сказки. Клайв Льюис все время на что-то намекает,
подмигивает, делает глаза, то страшные, то веселые. На что же он
намекает... Может быть, вы сами догадаетесь `на что`, и напишете
нам?
Клайв Стейплз Льюис был не просто писателем, а еще
профессором двух самых знаменитых в мире университетов -
Оксфордского и Кембриджского. Он писал книги исторические,
богословские, литературоведческие. По некоторым из них до сих
пор учатся студенты университетов. Вот такой страшно ученый, а
взял и написал книги для детей. Я иногда думаю, почему это книги
для детей часто пишут люди серьезные, ученые, умные. И прихожу к
выводу: ведь глупый посчитает глупостью писать книги для детей.
А если и напишет, то читать их дети наверняка не будут. Ведь
дети народ серьезный, мудрый, веселый и писать для них может
писатель только с такими же качествами. Таким вот и был Клайв
Льюис. Недаром он хорошо понимал слова Иисуса Христа, обращенные
к людям: `Будьте как дети`. Он знал, что Иисус хотел видеть
людей открытыми, непосредственными, веселыми. Первую повесть из
детской серии `Нарния` - `Лев, колдунья и платяной шкаф`
напечатало в Москве в 1978 году издательство `Детская
литература`. А теперь мы вот решили продолжить это чудесное
начало и спустя десять лет выпускаем две другие книги из этой
серии. Согласитесь, названия их радуют сердце: `Племянник
чародея` и `Серебряное кресло`. Вообще-то они следуют в этой
детской серии третьей и четвертой по счету. Да нет, мы знаем
арифметику, просто переводы этих книг пришли из России раньше
других. Но не расстраивайтесь, каждая из этой серии книг
совершенно понятна даже когда читаешь не по порядку. А вообще,
мы наметили выпустить все детские книги К.С.Льюиса.
С Льюисом знакомы взрослые и дети во многих частях света. Его
любили тысячи, а может сотни тысяч людей. Из его книг видно, что
и он отвечал на это любовью. Его книги наполнены чудесными
библейскими символами, значениями, созвучиями. Вот хотя бы
первая пришедшая на память строчка: `О дети Адама, как умеете вы
защищаться от всего, что может принести вам добро!`
Какую бы книгу Льюиса вы ни взяли, особенно детскую, вы
почувствуете под ее строчками подземный ручей, наполненный
состраданием к ближнему, которое еще зовется любовью. Вы можете
разглядеть источник, из которого вытекает ручей Сострадания.
Источник этот - Христос. Ручей омывает человеческие сердца и
души, и они оживляют, цветут, приносят удивительные плоды. Все
это по-гречески называется агапе, на иврите - ахоб, ахава -
Любовь Бога, Любовь Христа, Который сам есть ничто иное, как
Любовь.
Быстро расскажу, как однажды Льюис проявил свою любовь. Он
влюбился в женщину, и вдруг оказалась, что она больна раком.
Вопреки логике мещан и прагматиков, он, узнав об этом, предложил
ей выйти за него замуж. Эта женщина с именем Джой (радость) тоже
его любила. Она должна была скоро умереть, но потому, что Льюис
очень крепко и очень нежно ее любил, она прожила еще четыре
года.
В предисловии к первой детской книжке Клайва Льюиса, изданной
по-русски - `Лев, колдунья и платяной шкаф` (Москва, 1978 год)
указано, что он был антифашистом. И это правда, но еще Льюис был
верующим, христианином. Во всех его книгах, как для детей, так и
для взрослых, вдумчивый читатель увидит постоянное присутствие
Добра с большой буквы. Дело в том, что Льюис был убежден: Добро
присутствует в жизни благодаря Христу. Или же, оно само является
Христом. Вроде бы я противоречу себе, только что говорил:
Христос - это Любовь, а теперь: Христос - это Добро. Верны оба
утверждения. И это не мое мнение, не мои выводы. Об этом говорит
Библия, Слово Божье, которую писали люди под водительством (т.е.
с помощью) Бога. Вот слова из Библии: `Бог - есть любовь`;
`Любовь от Бога`; `Любовь Христова объемлет нас`; `Кто делает
добро, тот от Бога`; `Я (Христос) есть пастырь добрый`.
Наше издательство выпустило по-русски несколько отличнейших
книг Льюиса для взрослых: `Письма Баламута`, `Боль`, `Сущность
христианства`. В них Льюис описывает, как его душа, разум везде
ищут Иисуса, любят Иисуса, как они хотят узнать о Нем больше,
лучше. И там же честный Клайв Льюис пишет о том, что люди, часто
объединенные под красивыми вывесками, борются с Христом. Даже
те, которые называют себя христианами.
Мы очень рады, что к большим и маленьким советским читателям
возвращаются когда-то во многом отнятые замечательные писатели:
О.Мандельштам, Н.Гумилев, Д.Хармс, М.Цветаева, Н.Олейников,
Б.Пастернак, Е.Шварц. Возвращаются многие книги, а главное, на
наш взгляд, - возвращается Библия. Возвращается возможность
искать, находить, верить. Это окрашивает наше время в цвета
надежды. Цвет Христа - белый, олицетворяющий чистоту,
безгрешность. Белый цвет очищения и надежды становится сегодня
во многом цветом России.
Я уже сказал: возвращаются имена писателей, книги. Но Христос
в Россию не возвращается, Он всегда был там. Никакие оговоры,
неправды и новые распятия не смогли запачкать Его белых одежд.
Все эти годы Он был тем, кем назвал Себя когда-то: дорогой,
истиной, смыслом жизни (помните: `Я есть путь, истина и жизнь`).
Наше желание продолжать знакомить вас с Льюисом совпало с
желанием лучших людей России знакомить читателей с другими,
когда-то отторгнутыми прекрасными писателями. Мудрый, веселый,
добрый Льюис, несомненно, в их числе. И если когда-нибудь его
книжки помогут вам совершить добро, быть честными, открыть для
себя Бога, то мы будем считать, что выполнили желание Льюиса.
А теперь, ребята, держитесь. Мы отправляемся в путь за
Клайвом Льюисом. И будет весело и грустно. А иногда будет
страшновато. Но не бойтесь, ведь с вами будет Клайв Льюис, и
Тот, Кого он так сильно любил.

Михаил Моргулис
Чикаго, 1988 г.

Глава первая

О ТОМ, КАК ДЕТИ ОШИБЛИСЬ ДВЕРЬЮ

Повесть эта о том, что случилось, когда твой дедушка был еще
маленьким. Ее очень важно прочесть, чтобы понять, как возникла
связь между нашим миром и Нарнией.
В те дни на Бейкер-стрит еще жил Шерлок Холмс, а патер Браун
еще не расследовал преступлений. В те дни мальчикам приходилось
каждый день носить накрахмаленный белый воротничок, а школы по
большей части были еще противней, чем сейчас. Но зато еда была
лучше, а уж про сласти и говорить нечего, такие они были дешевые
и вкусные. И в те самые дни жила в Лондоне девочка по имени
Полли Пламмер.
Жила она в одном из тех домов, что стоят друг к другу
вплотную. Как-то утром вышла она в крошечный сад эа своим домом,
и ее позвал, вскарабкавшись на изгородь, мальчик иэ соседнего
садика. Полли удивилась, потому что до сих пор в этом доме не
было никаких детей. Там жили мисс и мистер Кеттерли, одна -
старая дева, другой - старый холостяк. Так что Полли глядела на
мальчика с большим любопытством. Лицо у него было страшно
перепачкано, будто сн сначала копался в земле, потом плакал,
потом утирал его рукой. Примерно так, надо сказать, оно и было.
- Привет, мальчик, - сказала Полли.
- Привет, - ответил мальчик. - Тебя как зовут?
- Полли. А тебя?
- Дигори.
- Смешное имя, - сказала Полли.
- Ничего смешного не вижу, - сказал мальчик.
- А я вижу, - сказала Полли.
- А я нет, - сказал мальчик.
- Я по крайней мере умываюсь, - сказала Полли. - Умываться
вообще полезно, особенно... -Она хотела сказать `...после того,
как поревешь`, но решила, что это было бы невежливо.
- Подумаешь, плакал! - громко сказал мальчик. Был он так
расстроен, что уже не мог обижаться на какую-то девчонку. -
Будто бы ты не ревела, если б жила всю жизнь в настоящем саду, и
у тебя был пони, и ты бы в речке купалась, а потом тебя
притащили бы в эту дыру.
- Лондон не дыра! - возмутилась Полли. Но разгорячившийся
Дигори не услыхал ее слов.
- ...и если бы твой папа уехал в Индию, - продолжал он, - а
ты бы приехала к тете и к дяде, а он оказался самым настоящим
сумасшедшим, и все потому, что надо ухаживать за мамой, а она
ужасно больная и вообще... умирает... - лицо его перекосилось,
как всегда, когда силишься сдержать слезы.
- Извини, я не знала, - тихо сказала Полли. Что еще добавить,
она представления не имела, и, чтобы только отвлечь Дигори,
спросила:
- Слушай, а мистер Кеттерли, он что, правда сумасшедший?
- Ага, - сказал Дигори, - а может, и похуже. Он у себя в
мансарде что-то делает, меня тетя Летти не пускает туда. Правда
странно? Странно? И это еще не все! Он эа обедом иногда хочет со
мной заговорить - с теткой-то и не пробует, - а она сразу:
`Эндрью, не беспокой ребенка`, или: `Это Дигори ни к чему`, или
выгоняет меня в сад играть.
- Что же он хочет сказать?
- Кто его знает. И еще, знаешь что - я однажды, - в смысле
вчера вечером - проходил мимо лестницы, а в мансарде кто-то
кричит.
- Может, он там жену сумасшедшую держит?
- Я тоже подумал.
- Или деньги печатает.
- А может, он пират, как тот, в `Острове сокровищ`, и от
старых дружков прячется?
- Жутко интересно, - сказала Полли.
- Тебе интересно, - сказал Дигори, - а мне в этом домике
спать приходится.Лежишь, а он к твоей комнате крадется. И глаза
у него такие жуткие...
Так познакомились Полли и Дигори. Были каникулы, на море
никто из них в тот год не ехал, и поэтому видеться они стали
чуть ли не каждый день.
Приключения их начались еще и потому, что лето выпало на
редкость дождливое. Приходилось сидеть в четырех стенах, а
значит - исследовать дом. Просто удивительно, сколько можно
обнаружить в одном доме или двух соседних домах, если у тебя
есть свечка. Полли давно уже отыскала у себя на чердаке дверцу,
за которой стоял какой-то бак, а за баком - что-то вроде темного
прохода, куда можно было осторожно забраться. С одной стороны
этого туннеля была кирпичная стена, а с другой - покатая крыша.
Свет проходил туда сквозь просветы черепицы. Пола не было, и
ступать приходилось по балкам. Под ними белела штукатурка,
сквозь которую можно было запросто провалиться прямо в комнату.
До конца туннеля Полли еще не добралась, зато в самом начале
устроила эдакую пещеру контрабандистов - натаскала картонных
коробок, сидений от сломанных стульев и положила между балками,
чтобы получился пол. Там хранилась ее шкатулка с сокровищами,
повесть, которую она сочиняла, и несколько сморщенных яблок. Еще
она любила пить там имбирный лимонад, потому что какая же пещера
без пустых бутылок?
Дигори пещера понравилась. Повесть ему Полли показывать не
стала, но он захотел залезть подальше.
- Интересно, - сказал он, - докуда же тут можно дойти? Дальше
твоего дома или нет?
- Дальше! - сказала Полли, - а докуда, я не знаю.
- Значит, можно пройти насквозь через все дома.
- Ага, - сказала Полли. - Ух!
- Ты чего?
- Мы в них залезть можем, вот что.
- Ну да, чтобы нас за воров приняли. Спасибо большое.
- Тоже мне, умник. Мы в пустой дом залезем, который сразу за
твоим.
- А что там такое?
- Он пустой. Мой папа говорит, что там уже сто лет никого
нету.
- Надо подумать, - сказал Дигори. На самом деле он порядком
трусил, хоть и говорил бодрым голосом. Разумеется, вы бы на его
месте тоже задумались, почему в этом доме никто так давно не
живет. И Полли об этом тоже думала. Слово `привидения` ни один
из них вслух не сказал. Но отступать уже было стыдно.
- Пошли? - сказал Дигори.
- Пошли, - сказала Полли.
- Не хочешь, не иди, - сказал Дигори.
- Я тебе не трусиха, - сказала Полли.
- А как мы узнаем, что мы находимся в том доме?
Они решили вернуться на чердак и, шагая, как в пещере, с
балки на балку, отмерить, сколько балок приходится на каждую
комнату. Потом они отвели бы балки четыре на промежуток между
дальним и ближним чердаком у Полли, а на комнатку служанки -
ровно столько, сколько на дальний чердак. Пройдя такое
расстояние дважды, можно рассчитывать, что миновал уже оба дома
и дальше идет тот, пустой.
- Я думаю, он не совсем пустой, - сказал Дигори.
- А какой же?
- Я думаю, там кто-нибудь скрывается, а ночью выходит,
прикрывая фонарь. Наверное, это шайка отчаянных разбойников. Мы
их поймаем и награду получим... Нет, не может дом столько лет
стоять пустым.
- Папа думает, что там трубы протекают, сказала Полли.
- Взрослые вечно думают самое скучное, - сказал Дигори.
Теперь, при дневном свете, на чердаке, им как-то меньше
верилось в привидения.
Измерив шагами чердак, они записали, что вышло, и у каждого
получилось по-разному. Им как-то удалось столковаться, хоть я и
не уверен, что результат был правильный. Уж больно торопились
они начать свое исследование.
- Ступай потише, - сказала Полли, когда они полезли в проход.
Ради такого случая оба они взяли по свечке из обширных запасов
Полли.
Проход был пыльный, холодный и темный. Мальчик и девочка
ступали с балки на балку молча, только изредка шепча: `Вот твой
чердак`, или `Наш дом мы уже почти прошли`. Они ни разу не
споткнулись, свечки исправно горели, и до дверцы в конце концов
Полли и Дигори дошли, только ручки на ней, конечно, не
оказалось, потому что никто не входил в нее снаружи. Однако
внутри ручка имелась, а снаружи торчал стерженек, какой бывает
внутри шкафа.
- Повернуть его? - спросил Дигори.
- Если не боишься, - ответила Полли, и повторила: - Я-то не
трусиха.
Оба они поняли, что дело становится серьезным, но отступать
было поздно. Дигори не без труда повернул стерженек. Сквозь
распахнувшуюся дверь ударил солнечный свет. Перед ними была
самая обыкновенная, хотя и пустоватая комната. Умирая от
любопытства, Полли задула свечку и бесшумно, словно мышь,
ступила внутрь.
Конечно, потолок здесь был скошен, но мебель стояла самая
заурядная. Стены были скрыты полками, сплошь уставленными
книгами, в камине горел огонь (вы помните, что лето стояло
холодное), а перед камином красовалось высокое кресло. Между
этим креслом и Полли, посередине комнаты, располагался большой
стол с книгами, блокнотами, чернильницами, перьями, сургучом и
микроскопом. Но первым делом в глаза бросался ярко-алый
деревянный поднос, на котором лежали удивительно красивые
кольца, разложенные по два - желтое с зеленым, а неподалеку -
еще одна такая пара. Кольца были самого обычного размера, но
зато сверкали так дивно, что представить даже невозможно. Будь
Полли помладше, ей бы непременно захотелось засунуть одно из них
себе в рот.
В комнате царила такая тишина, что Полли сразу услышала
тиканье часов. И все-таки тишину нарушал еще какой-то ровный
гул. Если б в те годы уже изобрели пылесос, то Полли подумала
бы, что именно он работает за несколько комнат и этажей отсюда.
Но звук был приятней, чем у пылесоса, как-то музыкальнее, и к
тому же очень, очень тихий.
- Заходи, тут нет никого, - сказала она, и перепачканный
Дигори, мигая, вышел из прохода. Полли, конечно, тоже была вся в
пыли.
- Стоило лезть! - воскликнул он. - Никакой он не пустой.
Давай-ка уйдем, пока хозяева не вернулись.
- А что это за кольца по-твоему?
- Нам-то какое дело, - сказал Дигори. Давай...
Но договорить ему не удалось, вдруг, откуда-то, словно в
пантомиме, вылез дядя Эндрью. Они были не в пустом доме, а у
Дигори, и к тому же в заповедной мансарде! Дети хором ахнули.
Что за глупая ошибка! Теперь обоим казалось, что иначе и быть не
могло, уж слишком мало они прошли по чердакам.
Дядя Эндрью был очень длинным и тощим, с вытянутым лицом,
острым носом, с блестящими глазками и седыми всклокоченными
волосами. Сейчас он казался в сто раз страшней, чем обычно.
Дигори просто онемел. Полли испугалась меньше, но и ей стало не
по себе, когда дядя Эндрью молча прошел к дверям и запер их на
ключ. После этого он повернулся к детям и оскалил свои острые
зубы в улыбке.
- Ну вот, - сказал он, - теперь моя дура-сестрица до вас не
доберется!
Полли никогда не думала, что от взрослых можно ожидать
такого, и душа у нее ушла в пятки. Они с Дигори попятились было
к дверце, через которую попали в комнату,но дядя обогнал их -
сначала запер дверь, а потом стал перед нею, и потер руки так,
что его длинные белые пальцы затрещали.
- Очень рад вас видеть, - сказал он. - Двое детишек! Это как
раз то, чего мне не хватало!
- Мистер Кеттерли, - сказала Полли, - мне пора обедать, меня
дома ждут. Отпустите нас, пожалуйста.
- Со временем, - сказал дядя Эндрью. - Нельзя упускать такого
случая. Мне не хватало именно двух детей. Видите ли, я ставлю
уникальный опыт. С морской свинкой, видимо, получилось. Но что
может рассказать свинка? И ей вдобавок не объяснишь, как
вернуться.
- Дядя, - сказал Дигори, - нам правда обедать пора, нас
искать станут. Вы должны нас отпустить.
- Должен? - переспросил дядя Эндрью.
Дигори и Полли переглянулись, как бы говоря друг другу: `Надо
к нему подлизаться`.
- Если вы нас выпустите, - сказала Полли, - мы после обеда
вернемся.
- Кто вас знает? - сказал дядя Эндрью, хитро усмехаясь, но
тут же передумал.
- Отлично, - проговорил он, - надо так надо. На что нужен
таким детям какой-то скучный старикашка. - Он вздохнул. - Если
бы вы знали, как мне бывает одиноко. Да что там... Ладно,
ступайте обедать. Только сначала я вам кое-что подарю. Не каждый
день у меня бывают маленькие посетительницы, особенно такие
симпатичные.
Полли подумала, что он не такой уж и сумасшедший.
- Хочешь колечко, душенька? - спросил ее дядя Эндрью.
- Желтое и зеленое? - спросила она. - Ой, какая прелесть!
- Нет, зеленое нельзя, - сказал дядя, очень жаль, но зеленого
я тебе подарить не могу. А вот желтое - всегда пожалуйста. Носи
на здоровье. Ну, бери!
Полли перестала бояться, к тому же кольца и впрямь как-то
завораживали, притягивали к себе. Она двинулась к ним.
- Слушайте!.. Это ведь колечки гудят!
- Что за странная мысль! - засмеялся дядя. Смех его звучал
вполне естественно, а вот выражение дядиных глазок Дигори не
понравилось.
- Полли, не дури! - крикнул он. - Не трогай!
Но было поздно. Не успел он договорить, как Полли коснулась
одного колечка и сразу же, без единого звука, исчезла. Дигори
остался наедине с дядей.

Глава вторая

ДИГОРИ И ЕГО ДЯДЯ

Случилось это так неожиданно, и так походило на страшный сон,
что Дигори вскрикнул. Дядя Эндрью, зажимая ему рот рукой,
прошипел: `Не смей!`, и прибавил помягче: `Твоя мама услышит. Ей
волноваться опасно`.
Дигори потом говорил, что его просто затошнило от такой
подлой уловки. Но кричать он, конечно, больше не стал.
- То-то же! - сказал дядя. - Ничего не поделаешь, всякий бы
поразился. Я и сам удивлялся вчера, когда исчезла морская
свинка.
- Так это вы кричали? - спросил Дигори.
- Ах, ты слышал! Ты что, следишь за мною?
- Нет, - сердито сказал Дигори. - Вы лучше объясните, что
случилось с Полли?
- Поздравь меня, мой мальчик, - дядя Эндрью снова потер руки,
- опыт удался. Девочка исчезла. Сгинула. В этом мире ее больше
нет.
- Что вы с ней сделали?
- Послал... хм... в другое место.
- Ничего не понимаю, - сказал Дигори.
- Что ж, я тебе объясню. - Дядя Эндрью опустился в кресло. Ты
когда-нибудь слышал о миссис Лефэй?
- Нашей двоюродной бабушке? - вспомнил Дигори.
- Не совсем, - сказал дядя Эндрью, - она моя крестная. Вон ее
портрет, взгляни.
На выцветшей фотографии Дигори увидел престарелую даму в
чепчике. Такой же портрет, вспомнил он, лежал в комоде у него
дома, и мама замялась, когда он спросил ее, кто на нем
изображен. Лицо было не слишком приятное, но, может, виновата
старая фотокарточка...
- Кажется... кажется, она была не совсем хорошая? - спросил
он.
- Ну, - хихикнул дядя Эндрью, - все зависит от того, что
считать хорошим. Люди очень узки, мой друг. Допустим, у нее были
странности, были чудачества. Иначе ее не посадили бы.
- В сумасшедший дом?
- О, нет, ни в коем случае! - возмутился дядя. - В тюрьму.
- Ой! - сказал Дигори. - За что?
- Бедняжка! - вздохнул дядя. - Ей чуть-чуть не хватало
благоразумия. Но не будем вдаваться в подробности. Ко мне она
всегда была добра.
- При чем тут это все! - вскричал Дигори. - Где Полли?
- Всему свое время, мой друг, - сказал дядя. - После того,
как миссис Лефэй выпустили, она почти никого не хотела видеть. Я
был среди тех немногих, кого она продолжала принимать.
Понимаешь, во время последней болезни ее стали раздражать
ординарные, скучные люди. Собственно, они раздражают и меня.
Кроме того, у нас были с ней общие интересы. За несколько дней
до смерти она велела мне открыть тайничок в ее шкафу и принести
ей маленькую шкатулку. Стоило мне взять ее в руки, и я прямо
затрясся, почувствовав тайну. Крестная приказала не открывать
ее, а сжечь, с известными церемониями. Разумеется, я ее не
послушался.
- И очень зря, - сказал Дигори.
- Зря? - удивился дядя. - Ах, понимаю. По-твоему, надо
держать слово. Резонно, мой милый, очень советую. Но, сам
понимаешь, такие правила хороши для детей, слуг, женщин, вообще
людей, но никак не для мудрецов и ученых. Нет, Дигори.
Причастный к тайной мудрости свободен и от мещанских радостей, и
от мещанских правил. Судьба наша, мой мальчик, возвышенна и
необыкновенна. Мы одиноки в своем высоком призвании... - Он
вздохнул с такой благородной печалью, что Дигори на мгновение
посочувствовал ему, покуда не вспомнил дядины глазки, когда тот
предлагал Полли кольцо, и не подумал: `Ага, он клонит к тому,
что может делать все, что ему угодно!`
- Конечно, я не сразу открыл шкатулку, - продолжал дядя. - Я
боялся, нет ли в ней чего-нибудь опасного. Моя крестная была
чрезвычайно своеобразной дамой. Собственно, она была последней
из смертных, в ком еще текла кровь фей. Сама она застала еще
двух таких женщин - герцогиню и уборщицу. Ты, Дигори, беседуешь
с последним человеком, у которого крестной матерью была фея.
Будет что вспомнить в старости, мой мальчик!
`Ведьма она была, а не фея!` - подумал Дигори. Вслух он
спросил:
- Но что же с Полли?
- Ты все о том же! - сказал дядя. - Разве в Полли дело?
Сперва, конечно, я предпринял осмотр шкатулки. Она была весьма
старинная. Я сразу понял, что ее изготовили не в Греции, не в
Египте, не в Вавилоне, не в стране хеттов и даже не в Китае. Она
была еще древнее. Наконец, в один поистине великий день я понял,
что сделали ее в Атлантиде. В Атлантиде, на затонувшем острове!
Это значило, что шкатулка моя на много веков древнее всех
допотопных черепков, которые выкапывают в Европе. Она была не
чета этим грубым находкам. Ведь Атлантида с древнейших времен
была великой столицей, с дворцами, храмами и замечательными
мудрецами.
Он подождал немного, но Дигори не восхищался. С каждой
минутой дядя нравился ему все меньше и меньше.
- Тем временем, - продолжал дядя, - я занимался изучением
разнообразных предметов, о которых ребенку не расскажешь. Так
что постепенно я начал догадываться о содержимом моей шкатулки.
Путем различных научных экспериментов мне удалось установить,
так сказать, наиболее правдоподобные гипотезы. Пришлось
познакомиться с... как бы выразиться... дьявольски странными
личностями, и пройти через довольно отталкивающие испытания. Вот
почему я раньше времени поседел. Стать чародеем - дело
нешуточное. Я вконец испортил здоровье, хоть мне и получше в
последнее время. Но главное - что я узнал.
Подслушивать было некому, но дядя все же подвинулся к Дигори
и понизил голос.
- То, что было в шкатулке, - не из нашего мира, и очутилось у
нас, когда наш мир только-только начинался.
- Но что же там все-таки было? - спросил Дигори, поневоле
захваченный рассказом.
- Пыль, - отвечал дядя Эндрью, - сухая пыль, вот какую
награду я получил за свой многолетний труд! Вроде бы и смотреть
не на что. Но я-то посмотрел, не тронул, но взглянул! Ведь
каждая пылинка там была из иного мира, понимаешь ли ты, не с
другой планеты - ведь планеты тоже часть нашего мира, до них
можно добраться если долго лететь, - а из мира по-настоящему
другого. Словом, из такого мира, куда можно попасть
исключительно с помощью волшебства. - И дядя снова потер руки
так, что пальцы у него затрещали.
- Я понимал, разумеется, - продолжал он, - что эта пыль может
перенести в другие миры, если слепить из нее то, что надо. Но
что же именно? И как? Масса моих экспериментов пропала впустую.
Морские свинки просто подыхали, или их разрывало на части...
- Какой ужас! - перебил его Дигори. У него была когда-то
морская свинка.
- При чем тут ужас? Свинки для того и созданы. А покупал я их
на свои собственные деньги. Так вот, о чем же я... Да, наконец
мне удалось изготовить из пыли колечки, желтые кольца. Тут
обнаружилось новое затруднение. Несомненно, колечки перенесли бы
моих подопечных, куда надо, стоит до них дотронуться. Однако,
что толку! Как же мне было узнать, что там? Как вернуть зверьков
обратно?
-А о самих свинках вы подумали? - проворчал Дигори.
- Ты не умеешь мыслить научно, - нетерпеливо сказал дядя
Эндрью. - Ты не понимаешь, что являешься свидетелем эксперимента
века? Я ведь посылаю туда свинок именно затем, чтобы узнать, что
там и как.
- Почему вам самому туда не отправиться, в этот иной мир?
Дигори в жизни не видел такого искреннего удивления,
негодования и обиды в ответ на такой простой вопрос.
- Кому, мне? - воскликнул дядя. - Ты спятил! В мои лета, с
моим здоровьем идти на такой риск, отправляться в совершенно
незнакомую вселенную? Что за нелепость! Ведь в этих мирах может
случиться все, что угодно!
- А Полли теперь там, - Дигори побагровел от гнева, - это...
это подлость! Хоть ты мне и родной дядя, а только настоящий трус
отправит в такое место девочку вместо себя.
- Молчать! - дядя Эндрью хлопнул рукой но столу. - Я не
позволю так с собой разговаривать грязному мальчишке. Я великий
ученый, я чародей, посвященный в тайные науки, я ставлю
эксперимент. Как же мне обойтись без подопытных... э-э...
существ? Ты еще скажешь, что и морских свинок нельзя было
посылать, не испросив их согласия! Наука требует жертв.
Приносить их самому смешно. Разве генералы ходят в атаку?
Положим, я погибну. Что же тогда будет с делом моей жизни?
- Ну, хватит с меня! - невежливо крикнул Дигори. - Как
вернуть Полли?
- Именно об этом я и хотел сказать, когда ты так грубо меня
перебил. Мне удалось найти способ. Для этого требуется зеленое
кольцо.
- У Полли зеленого кольца нет, - возразил племянник.
- Вот именно, - дядя жутко улыбнулся.
- Получается, что она не вернется. Вы ее убили!
- Отнюдь нет. Она вполне может вернуться, если кто-нибудь
отправится за ней вслед со своим желтым кольцом и двумя зелеными
- одним для нее, одним для самого себя.
Тут Дигори понял, в какую он попал ловушку. Побледнев, он
молча уставился на дядю.
- Надеюсь, - с достоинством произнес дядя Эндрью, - надеюсь,
мой мальчик, что ты не трус. Я был бы крайне огорчен, если бы
член нашего семейства по недостатку рыцарских чувств и чести
оставил бы женщину в беде.
- Сил моих нет! - снова крикнул Дигори. - Будь у вас хоть
капля чести у самого - вы бы сами туда и отправились. Я все
понял, хватит. Только один из нашей семьи уж точно подлец. Это
же все было подстроено!
- Разумеется, - продолжал улыбаться дядя Эндрью.
- Что ж, я пойду, - сказал Дигори. - Раньше я не верил в
сказки, а теперь верю. В них есть своя правда. Ты злой чародей.
А такие в сказках всегда получают по заслугам.
Дядю в конце концов проняло. Он так испугался, что при всей
его подлости вы бы его пожалели. Поборов минутный ужас, он
вымученно хихикнул.
- Ох уж мне эти дети! Вот оно, женское воспитание, дурацкие
сказки... Ты обо мне не беспокойся. Лучше о своей подружке
подумай. Жаль было бы опоздать.
- Что же мне делать? - спросил Дигори.
- Прежде всего, научиться владеть собой, - назидательно
молвил дядя. - А не то станешь таким, как тетя Летти. Теперь
слушай.
Он встал, надел перчатки и подошел к подносу.
- Кольцо действует только в том случае, если касается кожи, -
начал он. - Видишь, я беру их рукой в перчатке, и ничего не
происходит. В кармане они безопасны, но стоит коснуться их голой
рукой - и тут же исчезнешь. Там, в другом мире, случится то же
самое, если тронуть зеленое кольцо. Заметь, что это всего лишь
гипотеза, которая требует проверки. Итак, я кладу тебе в карман
два зеленых кольца. В правый карман, не перепутай. Желтое бери
сам. Я бы на твоем месте надел его, чтобы не потерять.
Дигори потянулся было к кольwу, но вдруг спросил:
- А как же мама? Она ведь будет спрашивать, где я?
- Чем скорее ты исчезнешь, тем скорее вернешься, - отвечал
дядя.
- А вдруг я не вернусь?
Дядя Эндрью пожал плечами.
- Воля твоя. Иди обедать. Пускай ее хоть звери съедят, пускай
хоть утонет, хоть с голоду умрет в Другом Мире, если тебе все
равно. Только будь уж любезен, скажи в таком случае миссис
Пламмер, что ее дочка не вернется, потому что ты побоялся надеть
колечко.
- Ах, был бы я взрослым - вздохнул Дигори. - Вы бы у меня
тогда поплясали!
Потом он застегнулся получше, глубоко вздохнул и взял кольцо.
Потом, вспоминая, он был уверен, что не мог поступить иначе.

Глава третья

ЛЕС МЕЖДУ МИРАМИ

Дядя Эндрью немедленно исчез вместе со своим кабинетом. На
минуту все смешалось, а потом Дигори увидел под собой тьму, а
наверху - ласковый зеленый свет. Сам он ни на чем не стоял, не
сидел и не лежал, ничто его не касалось, и он подумал:
`Наверное, я в воде... нет, под водою...` Не успев испугаться,
он вдруг вырвался головою вперед на мягкую траву, окаймлявшую
небольшой пруд.
Поднявшись на ноги, он заметил, что ничуть не задыхается, и
воздуха ртом не хватает. Странно - он ведь вроде бы только что
был под водой! Одежда его была суха. Пруд - крошечный, словно
лужа, всего метра три в поперечнике, находился в лесной чаще. На
деревьях, стоящих сплошь, было столько листьев, что неба Дигори
не видел - вниз падал только зеленый свет. Однако наверху,
должно быть, сияло солнце, потому что даже пройдя сквозь листву,
свет оставался радостным и теплым. Стояла невообразимая тишина -
ни птиц, ни насекомых, ни зверьков, ни ветра, - и казалось, что
слышишь, как растут деревья. Прудов было много - Дигори видел не
меньше десятка, - и деревья словно пили воду корнями. Лес
казался исполненным жизни, и Дигори, рассказывая о нем
впоследствии, говорил: `Он был такой свежий, он просто дышал,
ну... прямо как свежий сливовый пирог`.
Как ни странно, Дигори почти забыл, зачем он сюда явился. Он
не думал ни о дяде, ни о Полли, ни даже о маме. Он не боялся, не
беспокоился, не мучился любопытством. И если б его спросили,
откуда он явился, он бы ответил, что всегда жил в этом лесу. Он
и впрямь чувствовал, что родился здесь, и никогда не скучал,
хотя в лесу никогда ничего и не происходило. `Там никаких
событий не бывает, - рассказывал он после, - ничего нет, только
деревья растут, и все`.
Постояв, он наконец увидел неподалеку лежащую в траве
девочку. Глаза у нее были закрыты, но не совсем, словно она
просыпалась. Покуда он глядел на девочку, она раскрыла глаза и
стала смотреть на него, а потом проговорила сонным голосом:
- Кажется, я тебя где-то встречала.
- И мне так кажется, - сказал Дигори. - Ты давно здесь?
- Всегда, - отвечала девочка. - То есть, ужасно давно.
- Я тоже.
- Нет, нет. Ты только что вылез из пруда.
- Ой, правда, - сказал Дигори. - Я забыл.
Они молчали.
- Знаешь, - начала девочка, - мы, наверное, и вправду
встречались. Что-то я припоминаю такое... что-то вижу... место
какое-то... Или это сон?
- Я этот сон тоже видел, - сказал Дигори, - про мальчика и
девочку, которые жили в соседних домах... и полезли куда-то... У
девочки еще лицо было перепачкано...
- Ты путаешь. Это у мальчика...
- Мальчика я не видел, - сказал Дигори и вдруг вскрикнул: -
Ой, что это?
- Морская свинка, - отвечала девочка. - И действительно, в
траве возилась пухленькая морская свинка, подпоясанная
ленточкой, к которой было привязано сверкающее желтое кольцо.
- Смотри! - закричал Дигори. - Смотри, кольцо! И у тебя
такое... и у меня тоже.
Девочка очнулась и приподнялась. Они напряженно глядели друг
на друга, пытаясь что-то припомнить, покуда не закричали в один
голос:
- Мистер Кеттерли!
- Дядя Эндрью!
Наконец-то они вспомнили, откуда и как сюда попали. На это
ушло порядочно времени и сил. Дигори рассказал девочке про все
подлости своего дяди.
- Но что же нам делать? - спросила девочка. - Забрать свинку
и вернуться?
- А куда спешить? - зевнул Дигори во весь рот.
- Нет, давай поторопимся, - возразила Полли. - Слишком тут
спокойно, сонно как-то. Смотри, ты же на глазах засыпаешь. Вот
поддадимся - и совсем навсегда заснем.
- Здесь хорошо, - сказал Дигори.
- Хорошо-то хорошо, - не сдавалась Полли, а вернуться все
равно надо.
Поднявшись на ноги, она потянулась было к свинке, но
передумала.
- Оставим ее, - сказала Полли. - Кому кому, а ей тут неплохо.
Дома твой дядюшка опять ее мучить начнет.
- Точно, - согласился Дигори. - Ты только подумай, что он нам
с тобой за гадость устроил! Кстати, а как же нам домой-то
вернуться?
- Наверно, нужно нырнуть в этот пруд, - предположила Полли.
Они подошли к пруду. Зеленая, мирная вода, в которой
отражались листья, казалась бездонной.
- А купальники? - спросила Полли. - А плавать ты умеешь?
- Немножко. А ты?
- М-м... совсем плохо.
- Плавать нам не придется, - сказал Дигори. - Только нырнуть.
И купальников не нужно. Так и нырнем одетые. Ты что, забыла, как
мы сюда вышли совсем сухие?
Ни мальчику, ни девочке не хотелось признаваться в том, как
они боялись нырять. Взявшись за руки, они отсчитали:
`Раз-два-три - плюх!` - и прыгнули в воду. Раздался всплеск.
Едва зажмурившись, Полли и Дигори снова открыли глаза и увидали,
что стоят в мелкой луже, все в том же зеленом лесу. Вода в пруду
едва доходила им до щиколоток.
- В чем же дело? - Полли испугалась, но не особенно.
По-настоящему в этом лесу никто бы не испугался - уж слишком там
было спокойно.
- Я знаю! - сказал Дигори. - На нас желтые кольца, так? Они
переносят сюда. А зеленые - домой! Карманы у тебя есть? Отлично.
Положи-ка желтое в левый. Зеленые у меня. Держи, одно тебе.
Надев на пальцы по зеленому колечку, они снова пошли к пруду,
как вдруг Дигори воскликнул:
- Слушай!
- Ты что? - спросила Полли.
- Мне потрясающая мысль в голову пришла, - отвечал мальчик. -
Куда ведут остальные пруды?
- То есть как?
- А так. Через этот пруд мы вернулись бы в наш мир. А через
другие? Может, каждый ведет в свой собственный другой мир?
- А разве мы уже не в другом мире? Ты же сам говорил. И
дядюшка твой тоже...
- Ну его, дядюшку! Ни фига он не знает. Сам-то, небось,
никуда в жизни не нырял. Допустим, ему кажется, что есть наш мир
и еще один другой. А если их много?
- И это один из них?
- Нет. Это, по-моему, вовсе не мир, а так, промежуточное
такое место.
Полли не поняла, и он принялся объяснять ей.
- Ужасно легко понять. Проход в нашем доме, допустим, он же
не комната? Но из него можно попасть в другие комнаты. Он вроде
и не часть никакого дома, но если уж ты в него попала, то иди на
здоровье, и попадешь в любой соседний дом, так? Вот и лес этот
такой. Эдакое место, которое само по себе вроде бы и нигде, а
зато из него можно попасть куда угодно.
- Хотя бы и так, - начала было Полли, но Дигори знай гнул
свое.
- Разумеется, так! - торопился он. - Теперь все ясно! Вот
почему здесь так тихо и сонно. Чему здесь случаться? Это в домах
люди едят, разговаривают, занимаются всякими делами. А между
стенками, и над потолками, и в проходе дома ничего не
происходит. Зато из такого местечка можно пробраться куда
хочешь. И зачем нам сдался наш пруд? Давай попробуем в другой
нырнуть, а?
- Лес между мирами, - завороженно проговорила Полли. - Вот
красота!
- Ну, куда будем нырять? - настаивал Дигори.
- Лично я никуда нырять не собираюсь, пока мы не узнаем,
можно ли вообще вернуться, - сказала Полли. - Откуда нам знать,
что все именно так, как ты тут говоришь?
- Чушь, - сказал Дигори, - Ты хочешь обратно в руки к дядюшке
угодить? Чтобы он тут же наши кольца отобрал? Нет уж, спасибо.
- Давай нырнем немножко, - упрямилась Полли, - не до конца.
Только проверить. Если хорошо пойдет, то сменим кольца и сразу
вынырнем обратно.
- А разве можно повернуть назад, когда ты уже там?
- Мы же не сразу здесь очутились. Значит, время будет.
Дигори пришлось в конце концов сдаться, потому что Полли
наотрез отказалась нырять в другие миры, не проверив свое
предположение. Она вовсе не уступала Дигори в смелости
(например, не боялась ни ос, ни пчел), только была не такой
любопытной. А Дигори был из тех, кому надо знать все, и он
впоследствии стал тем самым профессором Керком, который
участвует в других наших приключениях.
После долгих споров дети наконец условились надеть зеленые
кольца, нырнуть, но при первом же виде кабинета дяди Эндрью или
даже тени своего собственного мира Полли должна будет крикнуть:
`Меняй!`, чтобы оба они мгновенно сняли зеленые кольца и надели
желтые. Кричать хотел Дигори, но Полли не уступала ему этой
чести. Словом, зеленые колечки они надели, за руки взялись, и в
воду прыгнули. Все на этот раз сработало, только описать
происходившее трудно - уж очень быстро все случилось. Сначала
показалось черное небо с мелькающими огоньками, потом пронесся
полупрозрачный Лондон, потом раздался крик Полли и все снова
сменилось мерцающим зеленым светом. Через каких-нибудь полминуты
они снова очутились в тихом лесу.
- Действует! - сказал Дигори. - Ну, какой нам пруд выбрать?
- Погоди, - сказала Полли, - давай сперва этот запомним.
Дети не без испуга переглянулись. И впрямь, просто так нырять
было бы опрометчиво. Ведь прудов было несметное множество, и все
похожи друг на друга. Деревья тоже были все одинаковые, так что
не отметь Полли и Дигори тот пруд, который вел обратно в наш
мир, они бы так и пропали, не сумели бы его разыскать. Дрожащей
рукой открыв перочинный ножик, Дигори вырезал на берегу пруда
полоску дерна. Глина под ней издавала довольно приятный запах.
- Хорошо, что хоть один из нас кое-что соображает, - сказала
тем временем Полли.
- Кончай, - отвечал Дигори, - давай-ка другие пруды
посмотрим.
Полли ему что-то ответила, он тоже не смолчал, и препирались
они битых десять минут (только читать об этом было бы скучно).
Посмотрим-ка лучше, как они стоят у другого пруда: держатся
за руки, сердца бьются, лица бледные. Вот они надели желтые
кольца, вот отсчитывают свое `Раз-два-три - плюх!`
И снова ничего не вышло! Только ноги они во второй раз за
утро намочили. Если, конечно, это было утро - в лесу между
мирами всегда одно и то же время.
- Тьфу ты! - сказал Дигори. - В чем же загвоздка? Кольца
желтые, все в порядке. Дядюшка же говорил, что надо желтые
надеть, чтобы в другой мир попасть.
А дело было в том, что дядя Эндрью о промежуточном месте не
имел никакого понятия, и потому все перепутал. Желтые кольца
вовсе не уносили из нашего мира в другой, а потом обратно.
Ошибался дядя. Пыль, из которой он их изготовил, когда-то лежала
тут, в промежуточном месте. Так что желтые колечки тянули того,
кто их касался, обратно в родной лес. А пыль для зеленых колечек
была совсем другая, она из леса выталкивала. Словом, желтые
колечки переносили в этот лес, а зеленые - в любой из других
миров. Многие чародеи, между прочим, не ведают, что творят. Да и

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 129946
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0