В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ПЛАНЕТА КАМИРОИ Назад
ПЛАНЕТА КАМИРОИ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Рафаэл Лэфферти.
Рассказы

Семь дней ужаса
Прожорливая Красотка
Безлюдный переулок
Планета Камирои

Рафаэл Лэфферти.
Семь дней ужаса

-----------------------------------------------------------------------
`Библиотека современной фантастики` т.21. Пер. - И.Почиталин.
ОСR & sреllсhесk by НаrryFаn, 28 Аugust 2000
-----------------------------------------------------------------------


- Скажи, мама, ты хочешь, чтобы что-нибудь исчезло? - спросил Кларенс
Уиллоугби.
- Пожалуй, неплохо, если бы исчезла эта груда грязных тарелок. А почему
ты спрашиваешь?
- Я только что построил Исчезатель, мама. Это очень просто: берешь
жестяную консервную банку и вырезаешь дно. Затем вставляешь в нее два
круглых куска красного картона с отверстиями в середине, и Исчезатель
готов. Для того чтобы исчезло что-нибудь, нужно просто посмотреть на этот
предмет через отверстия и мигнуть.
- О-о!
- Вот только я не знаю, сумею ли вернуть исчезнувшие тарелки обратно.
Давай попробуем сначала что-нибудь другое - ведь тарелки стоят денег.
Как всегда, Мира Уиллоугби была восхищена умом своего девятилетнего
сына. Сама она никогда бы не додумалась до этого, а вот он додумался.
- Попробуй-ка Исчезатель на кошке вон там, под дверью Бланш Мэннерс.
Если она исчезнет, никто, кроме самой Бланш Мэннерс, не заметит этого.
- Хорошо, мама.
Мальчик приложил Исчезатель к глазу и мигнул. Кошка мгновенно исчезла с
тротуара.
Мать с интересом посмотрела на сына.
- Интересно, а как работает Исчезатель? Ты знаешь, как он работает,
Кларенс?
- Конечно, мама. Берешь консервную банку с вырезанными донышками,
вставляешь вместо них два кружка из картона и мигаешь. Вот и все.
- Ну ладно, иди поиграй на улице. И не вздумай без моего разрешения
играть с Исчезателем в доме. Если мне понадобится, чтобы что-нибудь
исчезло, я сама скажу тебе об этом.
После ухода сына мать почувствовала какое-то смутное беспокойство.
`Может быть, мой Кларенс - гениальный ребенок? Не всякий взрослый сумеет
построить Исчезатель, а тем более действующий. Интересно, хватилась ли
Бланш Мэннерс своей кошки?`
Кларенс вышел из дому и направился к таверне `Гнутый пятак` на углу.
- Хочешь, чтобы у тебя что-нибудь исчезло, Нокомис?
- Да вот я не прочь расстаться со своим брюхом.
- Если я сделаю так, что оно у тебя исчезнет, вместо живота у тебя
будет дыра, и ты умрешь от потери крови.
- Пожалуй, ты прав, парень. А почему бы тебе не попробовать Исчезатель
на пожарном гидранте во-оо-он там, у ворот?


Это был, несомненно, самый счастливый день для ребятишек всей округи.
Они сбегались отовсюду поиграть на затопленных улицах и переулках, и если
кто-нибудь из них утонул во время этого наводнения (мы совсем не
утверждаем, что кто-то утонул, хотя это и был настоящий потоп), ну что ж,
этого следовало ожидать. Пожарные машины (слыханное ли дело, пожарные
машины были вызваны для борьбы с наводнением) стояли по крышу в воде.
Полицейские и санитары бродили по затопленным улицам, мокрые и
озадаченные.
- Возвращатель, Возвращатель, кому нужен Возвращатель? - тонким
голоском кричала Кларисса Уиллоугби.
- Да замолчишь ли ты наконец? - сердито прикрикнул на девочку один из
санитаров. - И без тебя много хлопот!
Нокомис, буфетчик из таверны `Гнутый пятак`, отозвал Кларенса в
сторону.
- Пожалуй, я пока никому не скажу о том, что случилось с пожарным
гидрантом, - сказал он.
- Если ты не скажешь, я тоже никому не скажу, - пообещал Кларенс.
Полицейский Комсток заподозрил неладное.
- Существует только семь возможных объяснений этого загадочного случая,
- сказал он. - Несомненно, один из семи сорванцов Уиллоугби сделал это.
Вот только я не знаю, как это ему удалось. Для такой работы понадобится
бульдозер, и все-таки что-то от пожарного гидранта останется. Как бы то ни
было, один из них сделал это.
У полицейского Комстока был несомненный талант находить правильные пути
решения запутанных проблем. Именно поэтому он был рядовым полицейским и
патрулировал улицы, вместо того чтобы сидеть в кресле в полицейском
участке.
- Кларисса! - сказал он голосом, подобным раскату грома.
- Возвращатель, Возвращатель, кому нужен Возвращатель? - продолжала она
выкрикивать тонким голосом.
- Подойди сюда, Кларисса. Как ты думаешь, что случилось с этим пожарным
гидрантом? - спросил полицейский Комсток.
- У меня есть невероятное подозрение, только и всего. Ничего
определенного. Как только будет известно что-нибудь определенное, я вам
сообщу.
Клариссе было восемь лет, и она очень любила невероятные подозрения.
- Клементина, Гарольд, Коринна, Джимми, Сирил, - обратился полицейский
Комсток к пяти младшим отпрыскам семьи Уиллоугби. - Что, по-вашему,
случилось с пожарным гидрантом?
- Вчера около него бродил какой-то человек. Наверно, он взял гидрант, -
сказала Клементина.
- Да не было здесь никакого гидранта. По-моему, вы поднимаете шум из-за
пустяков, - заметил Гарольд.
- Городской муниципалитет еще услышит об этом, - сказала Коринна.
- Уж я-то знаю, - сказал Джимми, - да не скажу.
- Сирил! - закричал полицейский Комсток ужасным голосом. Не громовым
голосом, нет, а ужасным. Он ужасно себя чувствовал.
- Тысяча чертей! - воскликнул Сирил. - Да ведь мне всего три года,
Кроме того, я не понимаю, почему я должен отвечать за какой-то гидрант,
хотя бы и пожарный.
- Кларенс! - сказал полицейский Комсток.
Кларенс судорожно проглотил слюду.
- Ты не знаешь, куда делся пожарный гидрант?
Кларенс просиял.
- Нет, сэр. Я не знаю, куда он делся.
На место стихийного бедствия явилось несколько самоуверенных парней из
отдела водоснабжения, которые перекрыли воду на несколько кварталов в
округе и поставили на то место, где раньше был пожарный гидрант, заглушку.
- Нам придется представить шефу самый невероятный отчет за всю мою
жизнь, - сказал один из них.
Расстроенный полицейский Комсток зашагал прочь.
- Отстаньте от меня со своим котом, мисс Мэннерс, - сказал он. -
Представления не имею, где его искать. Я даже пожарный гидрант не могу
найти, а вы ко мне со своим котом.
- У меня идея, - сказала Кларисса. - Мне почему-то кажется, что и кот и
пожарный гидрант находятся в одном месте. Пока я не могу ничем это
доказать.
Оззи Морфи носил на голове маленькую черную шапочку, закрывающую
лысину. Кларенс направил на шапочку свое оружие и мигнул. Шапочка исчезла,
а из крошечной царапины на макушке начала медленно сочиться кровь.
- Я бы не стал больше играть с этой штукой, - сказал Нокомис.
- А кто играет? - спросил Кларенс. - Это взаправду.
Так начались семь дней ужаса в этой тихой, до сих пор ничем не
выделявшейся округе. Из парков исчезали деревья; фонарных столбов как не
бывало; Уолли Уолдорф приехал с работы, вышел из машины, хлопнул дверцей -
и машина исчезла. Когда Джордж Малендорф направился по мощеной дорожке к
своему дому, почуявшая хозяина собачонка Пит с радостным визгом бросилась
ему навстречу. В двух метрах от него она подпрыгнула ему в руки - и словно
растаяла. Только лай слышался еще несколько мгновений в озадаченном
воздухе.
Но хуже всего пришлось пожарным гидрантам. Второй гидрант был
установлен на следующее утро после исчезновения первого. Он простоял
только восемь минут, и наводнение началось сначала. Следующий пожарный
гидрант был установлен к полудню и исчез через три минуты. На следующее
утро был установлен четвертый.
При операции присутствовали: начальник отдела водоснабжения, главный
инженер муниципалитета, шеф полиции со штурмовым отрядом, президент
`Ассоциации Родителей и Учителей`, ректор университета, мэр города, три
джентльмена из ФБР, кинооператор, ряд видных ученых и толпа честных
граждан.
- Посмотрим, как он теперь исчезнет, - сказал городской инженер.
- Посмотрим, как он теперь исчезнет, - сказал шеф полиции.
- Посмотрим, как он те... Смотрите, а где гидрант? - сказал один из
видных ученых.
Гидрант исчез, и все основательно промокли.
- По крайней мере, теперь у меня в руках самые сенсационные кадры этого
года, - сказал кинооператор. В этот момент киноаппарат со всеми
принадлежностями исчез прямо у него из рук.
- Перекройте воду и поставьте заглушку, - распорядился завотделом
водоснабжения. - И пока не ставьте нового гидранта. Тем более что это был
последний.
- Это уж слишком, - вздохнул мэр. - Хорошо, хоть ТАСС об этом не знает.
- ТАСС об этом знает, - сказал маленький кругленький человечек,
поспешно выбираясь из толпы. - Я - ТАСС.
- Если все вы, господа, пройдете в `Гнутый пятак`, - провозгласил
Нокомис, - и попробуете наш новый коктейль `Пожарный гидрант`, вы
почувствуете себя гораздо лучше. Этот превосходный коктейль состоит из
отличного пшеничного виски, кленового сахара и воды из этого самого
гидранта. Вам принадлежит честь первыми отведать его.
В этот день дела в `Гнутом пятаке` шли, как никогда, хорошо. Да это и
понятно, ведь именно у его дверей исчезали пожарные гидранты в
сопровождении гейзеров бурлящий воды.
- Я знаю, как мы легко можем разбогатеть, папа, - сказала несколько
дней спустя своему отцу Кларисса. - Соседи говорят, что лучше уж продать
свои дома за бесценок и убраться отсюда как можно скорей. Давай достанем
много денег и скупим у них дома. А потом можно будет снова их продать и
разбогатеть.
- Я их даже по доллару за штуку не куплю, - сказал папа, Том Уиллоугби.
- Три дома уже исчезли, и семьи, живущие в оставшихся, вынесли всю мебель
во двор. Только мы одни ничего не вынесли из дома. Может быть, к утру на
месте не останется ни одного дома, только пустые участки.
- Отлично, тогда давай скупим пустые участки. К тому времени как дома
начнут возвращаться назад, мы будем готовы.
- Возвращаться назад? Так дома вернутся назад? Ты действительно что-то
знаешь?
- Не более чем подозрение, граничащее с уверенностью. Пока ничего более
определенного мне не известно.


Трое видных ученых собрались в гостиничном номере, который по царящему
в нем беспорядку напоминал опочивальню пьяного султана.
- Это превосходит все метафизическое. Это граничит - с квантум
континиум. Некоторым образом даже опровергает Боффа, - сказал д-р Великоф
Вонк.
- Самый таинственный аспект - это контингенция интрансингенции, -
загадочно выразился Арпад Аркабаранан.
- Да, - вздохнул Вилли Мак Джилли. - Кто бы мог подумать, что этого
удалось добиться с помощью консервной банки и двух кусков картона? Когда я
был мальчишкой, мы пользовались коробкой из-под толокна и цветным мелом.
- Я не совсем вас понимаю, - сказал д-р Вонк. - Вы не могли бы
выражаться яснее?
Пока никто не исчез и даже не был ранен, если не считать капельки крови
на лысине Оззи Морфи, нескольких капель на мочках ушей Кончиты, из которых
исчезли ее любимые причудливые серьги, поврежденный палец, владелец
которого схватился за ручку входной двери своего дома в момент его
исчезновения, вывихнутый большой палец на правой ноге у соседского
мальчишки, собиравшегося пнуть консервную банку, исчезавшую в этот самый
критический момент, что вызвало соприкосновение большого пальца с
поверхностью тротуара. Только и всего, не более пинты крови и три-четыре
унции пострадавшей плоти.
Теперь, однако, положение изменилось. Исчез м-р Бакл, хозяин бакалейной
лавки. Это было уже серьезно.
В доме Уиллоугби появились подозрительные личности из полицейского
участка в центре города. Однако самым подозрительным и надоедливым
оказался мэр города. Обычно он не был таким плохим, но ужас в городе царил
уже семь дней.
- В городе ходят ужасные слухи, - сказал один из подозрительно
выглядящих типов, - которые связывают определенные события с вашим домом.
Что вам об этом известно?
- Я распустила большинство этих слухов, - сказала Кларисса, - но я не
считаю их ужасными. Скорее таинственными. Но если вы хотите докопаться до
самого дна, задавайте мне вопросы.
- Это ты вызвала исчезновение всех этих предметов? - спросил сыщик.
- Это не тот вопрос, - сказала Кларисса.
- Знаешь ли ты, куда они исчезли? - спросил сыщик.
- И это не тот вопрос, - ответила Кларисса.
- Можешь ли ты вернуть их обратно?
- Конечно, могу. Это любой может. А вы разве не можете?
- Не могу. Если ты можешь, пожалуйста, верни их - поскорее.
- Мне нужно кое-что для этого. Во-первых, золотые часы и молоток. Затем
отправляйтесь в магазин и купите мне разные химикалии по этому списку.
Кроме того, ярд черного бархата и фунт леденцов.
- Ну, что ты на это скажешь? - спросил один из полицейских.
- Действуйте, ребята, - сказал мэр, - это наша единственная надежда.
Достаньте все, что она попросила.
И все было доставлено.


- Почему это все только с ней и разговаривают? - спросил Кларенс. - В
конце концов я заставил все это исчезнуть. Откуда она знает, как вернуть
их обратно?
- Я так и знала! - закричала Кларисса, глядя с ненавистью на мальчишку.
- Я знала, что он во всем виноват. Он прочитал в моем дневнике, как
делается Исчезатель. Если бы я была его мамой, я бы выпорола его, чтобы он
больше не читал дневник своей младшей сестрички. Вот что происходит, когда
что-нибудь серьезное попадает в безответственные руки.
Она положила золотые часы мэра на пол и замерла с поднятым молотком.
- Я должна подождать несколько секунд. В таком деле нельзя спешить.
Всего несколько секунд.
Секундная стрелка описала круг и достигла деления, предназначенного для
этого момента еще до сотворения мира. Молоток в руке девочки внезапно с
силой опустился на великолепные золотые часы.
- Вот и все, - сказала она. - Все ваши тревоги кончились. Смотрите, вон
там, на тротуаре, появился кот Бланш Мэннерс - там, откуда он исчез семь
дней тому назад.
И кот появился на тротуаре.
- А теперь давайте отправимся к `Гнутому пятаку` и посмотрим, как
возвратится первый пожарный гидрант.
Им пришлось ждать всего несколько минут. Гидрант появился из ниоткуда и
с грохотом покатился по мостовой.
- Теперь я предсказываю, - сказала Кларисса, - что все исчезнувшие
предметы возвратятся точно через семь дней после их исчезновения.
Семь дней ужаса окончились. Исчезнувшие предметы начали возвращаться.
- Как, - спросил мэр девочку, - ты узнала, что они вернутся через семь
дней?
- Потому что Кларенс построил семидневный Исчезатель. Я могу построить
девятидневный, тринадцатидневный, двадцатисемидневный и семилетний
Исчезатсль. Я сама собиралась построить тринадцатидневный Исчезатель, но
для этого нужно покрасить картонные кружки кровью из сердца маленького
мальчика, а Сирил плакал всякий раз, когда я пыталась сделать глубокий
разрез.
- Ты действительно знаешь, как построить все эти штуки?
- Конечно. Только я содрогаюсь при мысли, что будет, если этот секрет
попадет в руки безответственных людей.
- Я тоже содрогаюсь, Кларисса. А зачем тебе понадобились химикалии?
- Для моих химических опытов.
- А черный бархат?
- На платья моим куклам.
- А фунт леденцов?
- Как вы сумели стать мэром этого города, если не понимаете таких
простых вещей? Как вы думаете, для чего существуют леденцы?
- Последний вопрос, - сказал мэр. - Зачем тебе понадобилось разбивать
молотком мои золотые часы?
- О-о, - ответила Кларисса, - для драматического эффекта.

Рафаэл Лэфферти.
Прожорливая Красотка

-----------------------------------------------------------------------
`Знание - сила`, 1974, N 2. Пер. - Р.Нудельман.
ОСR & sреllсhесk by НаrryFаn, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------


Джо Спейд меня кличут. А уж башковитее меня вам вряд ли отыскать. Это я
придумал Вотто, и Воксо, и еще кучу других штучек, без которых нынче никто
и шагу ступить не может. У меня этого серого вещества столько, что порой
приходится к специалисту по мозгам обращаться. В тот день, помню, звоню, -
все мозговые спецы, которых я знаю, на уик-энде. Что-то уж слишком часто
они на уик-энде, когда я к ним звоню. Пришлось к новому врачу идти. У него
на дверной табличке написано, будто он анапсихоневролог, - ну, это все
равно, что спец по мозгам, ежели по-простому говорить.
- Меня кличут Джо Спейд, - человек, который изобрел все, - говорю я ему
и хлопаю его по спине со свойственным мне добродушием. Тут какой-то треск
раздается, мне даже поначалу показалось, что я ему ребро сломал. Потом
замечаю, что это всего-навсего очки, стало быть - порядок.
- Я из тех, док, про которых говорят: гениальный парень, и никаких
гвоздей, - говорю я ему. - И еще у меня в кармане куча этих зелененьких
бумажек с такими кудрявыми завитушками.
Тут я беру у него со стола историю болезни и сам ее заполняю, чтобы
времени не терять. Я так понимаю, что мне про себя больше известно
все-таки, чем ему.
- Поимейте в виду, док, все ваши девятидолларовые слова я могу оптом
купить за четыре восемьдесят пять, - беру я его на понт, и тут он смотрит
на меня вроде как страдает от чего-то.
- Скромность не входит в число ваших недостатков, - говорит мне этот
врач по мозгам. Это он уже, значит, мою карточку изучил. - Хм! Холостой...
исключительно интересно...
Я сам написал `холостой`, где положено. А что я человек исключительный,
так это он и сам видит.
- Платежеспособный, - читает он в том месте, где речь идет о
зелененьких. - Вот, - говорит, - это то, что мне нравится в людях.
Уговоримся с вами о нескольких сеансах.
- Хватит одного, - говорю я ему. - Время летит, а плачу за него я.
Провентилируйте мне мозги по-быстрому, док.
- Хорошо, я ногу все сделать очень быстро, - говорит он. - Советую вам
поразмыслить над старинным изречением: `Негоже человеку быть одному`.
Подумайте об этом. Надеюсь, вы сумеете сообразить, сколько будет один и
один.
Потом он добавляет этак невесело: `Несчастная женщина`... То ли это
поговорка такая в этом году, то ли он о другом пациенте подумал - мне
невдомек. И опять добавляет:
- С вас три куска, выражаясь по-вашему.
- Спасибо, док, - говорю я. Отсчитал ему три сотни долларов и двинул
вон. Этот спец по мозгам прямо в точку попал, в самую сердцевину.
Непременно надо мне сыскать себе компаньона.
Этого парня я приметил в баре у Грогли. Я сразу усек, что он мне в
самый раз. Ростом он был в половину меня, зато в остальном - вылитый я.
Точно два ботинка с одной ноги. Одет шикарно, только на фасаде кое-где
кровь подсыхает. Ну, у Грогли это со всяким может приключиться, пяти минут
хватит. Ребята, но до чего же мы с ним были похожи, ну что твоих два
близнеца) Я уже наперед знал, что он на меня так похож.
- Э-хе-хе! Настоящие фугасы... - говорит мой новый компаньон с этакой
грустинкой в голосе. Это значит: `Ну, братец, такой денек выдался, что на
всю жизнь лая наслушался`. В стакане у него было фэнси, а глаза сверкали,
точно разбитое стекло.
- Он тут парочку раз схватывался на кулачках, - шепчет мне Грогли. -
Только ему не везло. Уж очень медленно он кулаками машет. Я так думаю, что
у него какие-то неприятности.
- С этим покончено, - говорю я Грогли, - он мой новый компаньон.
Тут я хлопаю своего нового компаньона по спине со свойственным мне
добродушием, и из него вылетает один зуб, - плохо держался, наверно.
- Конец твоим неприятностям, Роско, - говорю я ему, - отныне мы с тобой
компаньоны.
Он смотрит на меня вроде как-то болезненно.
- Меня зовут Морис, - говорит он. - Морис Мальтраверс. Ну, а как там
делишки в пещере? Вы ведь троглодит, сэр, не так ли? Троглодиты всегда
появляются после шакалов. Впервые мне захотелось, чтобы шакалы вернулись
поскорей.
Чертова уйма народу меня троглодитом называет.
- Лишенный сочувствия человечества, - говорит этот Морис, - я, кажется,
обретаю сочувствие низших подвидов. Интересно, сумею ли я втиснуть в ваши
уши... ого-го! Вот эти корыта - это уши?! Что за устрашающий отологический
аппарат!.. мда, сумею ли я втиснуть в них все бремя моих забот?
- Я же тебе сказал, Морис, - конец твоим неприятностям, - говорю я. -
Валяй за мной и займемся нашими компанейскими делами.
Тут я беру его за шиворот и выволакиваю из бара Грогли.
- Я сразу усек, что ты моего склада парень, - говорю я ему.
- Моего склада парень, - вторит он мне. - Ну и шутник же! Точь-в-точь,
как я.
- Мои мыслительные структуры столь сложны и так ориентированы, -
говорит этот Морис, когда я его отпускаю и даю ему поразмять конечности, -
что я превратился в замкнутую систему, непонятную для экзокосмоса, а уж
тем более для такого хтонического существа, как вы.
- Я такой понятливый, что аж страшно, Морис, - говорю я ему. - Нет
такой штуки, которая нам с тобой была бы не под силу.
- В данный момент мои неприятности состоят в том, что университет
запретил мне пользоваться компьютером, - говорит мне Морис. - Без
компьютера я не могу кончить свою Универсальную Машину.
- У тебя будет такой компьютер, - говорю я ему, - что все красные
лампочки на университетской машинке позеленеют от зависти.
И вот мы с ним приходим в мою хибару, про которую один репортер
напечатал, что это `перестроенное из бывшей конюшни и, наверное, самое
необычное и неприспособленное под научную лабораторию помещение в мире`. Я
завожу Мориса туда, но он чего-то суетится, словно курица, которой голову
отрубили.
- Вы живое ископаемое! - верещит он. - Я не могу работать в этом раю
для жеребцов! Мне нужна вычислительная машина, компьютер, понимаете?!
Тут я слегка постукиваю себя по черепушке шестифунтовым молотком и
улыбаюсь своей знаменитой улыбкой.
- Вот он, весь тут, внутри, Морис, - говорю я ему, - самый лучший
компьютер в мире. Когда я работал у Карнивалов, они меня рекламировали как
Гениального Кретина. Они мне скачки устроили - с лучшим компьютером города
наперегонки. Двадцатизначные числа пришлось умножать в уме, ну, и прочие
там мелкие фокусы. Я, правда, словчил немного. Изобрел себе приставку и в
карман сунул. Эта приставка все реле их лучшего компьютера могла
заклинивать и на целую секунду замедлять. А ежели мне секунду форы дать,
так я что угодно в мире в каком угодно деле обгоню. Одно было плохо -
довелось мне языком молоть и вообще держать себя, как Гениальному Кретину
положено, уж таким они меня выставляли. Для человека моего интеллекта это
слишком.
- Охотно вам верю, - говорит Морис. - Хорошо, можете вы справиться со
свернутыми Маймонид-подобными матрицами из чисел третьего типа
последовательности Коши, одновременно относящимися к вневременной области
множества Фирши?
- Морис, - говорю я ему, - я не только могу с этим справиться, но я еще
могу одновременно жарить яичницу на закуску. - Потом я подхожу к нему и
смотрю на него в упор. - Морис, - говорю я, - не иначе, как ты хочешь
рассчитать аннигилятор?
Тут он глядит на меня, будто в первый раз берет меня всерьез. Он
вынимает из пиджака кучу чертежей, и я вижу, что он, в самом деле,
рассчитывает аннигилятор, этакую славную штучку.
- Это не совсем обычный аннигилятор, - замечает Морис, хотя я и сам уже
вижу, как дело обстоит. - Какой еще аннигилятор способен выдвигать и
обосновывать категории? Какой другой способен выносить моральные и
этические оценки? Какой еще способен к подлинному различению сущностей?
Это будет единственный аннигилятор, способный делать полные философские
заключения. Можешь ты мне помочь его закончить, Проконсул? [название
одного из видов вымерших обезьян, предполагаемых предков человека; в
древнем Риме - звание]
`Проконсул` - это все равно, что член муниципалитета. Отсюда я вывел,
что Морис обо мне высокого мнения.
Тут мы выбрасываем все часы и приступаем к делу. Мы вкалываем по
двадцати часов в сутки. Я все рассчитываю и тут же клепаю - из
Вотто-металла, разумеется. Под конец мы с ним делаем в этой штуке целую
кучу обратных связей. Мы ей даем самой выбирать, чего нам в нее сунуть, а
чего нет. Наш же аннигилятор тем от всех прочих и отличается, что сам
может принимать решения. Ну, так пусть себе принимает!
Через неделю мы его заканчиваем. Ребята, какая игрушка получилась -
пальчики оближешь! Начинаем мы с ней играть немного, чтобы посмотреть, что
она может.
Показываю я ей на полпуда болтов и гаек - на столе валяются. И задаю
программу:
- Убери отсюда все, что в стандарт не лезет. Здесь любая половина в
утиль годится.
И в тот же момент половину этого барахла ровно корова языком слизнула.
Вот дает! Только назови ей, от чего ты хочешь избавиться, - и тут же от
этого самого уже ни следа.
- Убери теперь подчистую все вокруг, что тут ни к чему, - задаю я ей
программу. А у меня в хибаре, что называется, беспорядок. Тут машина
только разок мигает, и готово - моя хибара становится вполне приличной.
Да, эта игрушка сразу любую дрянь усекает, без промашки всякое барахло
прямиком вышвыривает на свалку. Такой аннигилятор, который, что бы ни
зацапал, подчистую слизал, - это проще пареной репы придумать. А вот чего
именно подчистую слизать, а чего нет, - это только наш сам собой понимает.
Мы с Морисом, ясное дело, квохчем над ним от радости, что твои наседки.
- Морис, - говорю я и хлопаю его по спине, у него даже кровь начинает
чего-то из носа капать, - Морис, это же золотое дно, а не машина! Нет
такой штуки, которую мы бы с ней не провернули.
Но Морис пока что вроде невеселый.
- Аquа bоnо? - спрашивает он, я так понимаю, что про какую-то
минеральную воду. Раз так, я ему наливаю бренди, которое лучше всякой
воды. Тянет он это бренди, но вид у него все равно задумчивый.
- Но что в этом хорошего? - спрашивает он. - Конечно, это победа, но
под каким соусом мы ее можем продать? Ей-богу, я уже не один раз имел в
руках замечательную штуку, которая потом оказывалась никому не нужной. Ты
серьезно думаешь, что существует массовый спрос на машину, которая выносит
моральные и этические оценки, выдвигает и обосновывает категории, которая
способна к подлинному различению сущностей и может делать полные
философские заключения? Выходит, я еще раз употребил свой мозг на
изготовление великолепной безделушки?!
- Морис, эта штука - идеальное хранилище отбросов! - говорю я ему. Тут
лицо у него становится зеленоватым, как у каждого, кому я, наконец,
проясняю суть дела.
- Хранилище отбросов! - заводится он. - Целые эпохи накапливали знания,
чтобы с помощью лучшего мозга в нашей эре - моего мозга! - породить такую
машину, и вот этот двоюродный братец гориллы говорит мне, что это -
идеальное хранилище отбросов! Тут передо мной новый аспект интеллекта,
мысль будущего, плодоносящая в настоящем, а грязный каннибал заявляет, что
это Хранилище Отбросов!! Созвездия склоняются над моим творением, и само
Время видит, что оно не прошло даром, а ты, - ты, косолапый свинопас, - ты
называешь его ХРАНИЛИЩЕМ ОТБРОСОВ!!!
Так он, видать, увлекся моей идеей, что в этом месте даже слезу пустил.
Ничего не скажешь, оно приятно, ежели с тобой соглашаются так долго и
громко, как Морис. Потом у него уже, видно, слов не хватило, он эту
бутылку бренди обеими руками обхватил и мигом вылакал, что в ней еще
оставалось. После свалился и дрых - до тех пор, пока стрелка весь
циферблат не обошла. Видать, работа его утомила.
Когда он, наконец, очухался, вид у него был слегка обалдевший.
- Теперь я себя чувствую гораздо лучше, - говорит он, - поверх того,
что мне гораздо хуже. Ты был прав, это хранилище отбросов.
Для начала он ее запрограммировал, чтоб она ему всю дрянь удалила - из
крови, из печенки, из почек, из сердца. Ну, это ей раз плюнуть. Заодно она
его в два счета от похмелья избавила. Еще побрила вдобавок и аппендикс
вырезала. Этой машине только мигни, - она тебе разом чего хочешь удалит.
- Назовем ее Прожорливой Красоткой, - говорю я, - в том смысле, что она
что угодно жрет. И притом так она это делает, что просто красота.
- Так мы ее будем называть между собой, - соглашается Морис, - но в
обществе она будет известна как `Пантофаг`.
А это то же самое, что `Прожорливая Красотка`, только по-гречески.
Под такое настроение решил я поделить на нас с Морисом один свой Воксо.
Каждый берет себе половину настроенного аппарата, и можешь говорить друг с
другом на каком угодно расстоянии. А вид у моего Воксо такой, что его
никто и не заметит.
Сняли мы большой киоск и выставили нашу Прожорливую Красотку, нашего
Пантофага, на торговой ярмарке.
Ну, это было представление, я вам скажу! Люди так и перли, и все
смотрели и слушали, пока сплошная стена зевак не выстроилась. Мой Морис
соловьем разливается, а что касается меня, то я, по-моему, еще хлеще. А уж
вид у нас, ясное дело, как у заправских джентльменов, особливо после того,
как мне Морис намекнул, что я вроде, для этого случая слишком скромно одет
- в одной ночной сорочке. Я его понял, сходил, еще рубаху сверху на себя
напялил. А уж наша Красотка так вся и блестит, переливается, - все, что из
Вотто-металла сделано, всегда так блестит.
Ребятишки швыряли в нее конфетными обертками, те исчезали прямо на
лету. `Обыщи меня!` - орали они, и сразу у них, в карманах, что ни к чему
не годилось, исчезало бесследно. Был там один тип с битком набитым
портфелем, так этот портфель в одну секунду стал пустой. Кое-кто, конечно,
визг поднял, как лишился усов или бороды, - ну, мы втолковали, что им эти
заросли на лице ничего не прибавляли; ежели б все эти их украшения имели
хоть мало-мальскую ценность, машина их ни за что бы не тронула. Мы им
показывали на других, у которых кусты на лице остались в целости и
сохранности; эти, что бы там за своим кустарником ни скрывали, но уж им-то
шерстяной покров, видать, требовался.
- Могу ли я установить одну такую машину дома и когда? - спрашивает
одна дама.
- Завтра, за сорок девять девяносто пять вместе с установкой, - отвечаю
я ей. - Наша машина, мадам, избавит вас от всего бесполезного. Она ощиплет
вам курицу и кости из мяса вынет вместо вас. Она вам все старые любовные
записочки в вашем, письменном столе изничтожит, оставит только письма от
ребят, которые имели в виду именно то, что писали. Она избавит вас от
тридцати фунтов лишнего веса в самых стратегических местах, так что, по
справедливости, мадам, одно это окупает ее цену. Она выбросит все старые
пуговицы, которые ни на что не годны, и все семена, которые никогда бы все
равно не взошли. Она вам ликвидирует все, что ни к чему не пригодно.
- Эта машина способна выносить моральные и этические оценки, -
просвещает Морис народ. - Она способна выдвигать и обосновывать категории.
- Морис мой компаньон, - говорю я всем, - Мы выглядим одинаково и
думаем одинаково. Мы даже говорим одинаково.
- Если не считать того, что я выражаюсь иератически, а он -
демотически, - подтверждает Морис. - Перед вами единственный аннигилятор в
мире, который способен делать полные философские заключения. Это
непогрешимый судия, который сам определяет, что в мире приносит какую-либо
пользу, а что - нет. И все бесполезное он аккуратно ликвидирует.
Ребята, люди все утро так и перли посмотреть нашу машину. Только после
полудня это наводнение чуток пошло на убыль.
- Интересно, сколько народу побывало у нас в киоске за утро? - говорит
мне Морис. - Я бы сказал, тысяч десять.
- А мне гадать ни к чему, - говорю я. - Вошло девять тысяч триста
пятьдесят восемь, Морис, - говорю я ему, потому что я всегда машинально
чего-нибудь считаю. - И вышло девять тысяч двести девяносто семь, -
продолжаю я, - не считая тех сорока четырех, которые и сейчас здесь
околачиваются.
Морис улыбается.
- Ты ошибся, - заявляет он, - у тебя цифры не сходятся.
И вот тут, чувствую, волосы у меня на затылке становятся дыбом.
Я, когда считаю, никогда не ошибаюсь, и вот я вижу, что наша
Прожорливая Красотка тоже не ошибается. Порядок, сейчас уже поздно делать
вид, будто ошибся, особенно ежели к этому не привык, но, может, еще есть
время убраться с пути урагана, пока он не налетел?
- Кончай куковать, - шепчу я Морису, - пишись в бродяги, выходи на
щебенку!
- Же нэ компренэ [я не понимаю (франц, - отвечает Морис, что значит
`сматываем удочки, ребята`, только по-французски, и дает мне тем самым
понять, что он все усек.
Тогда я на высокой скорости удаляюсь из помещения ярмарки, а мой Морис
несется позади с такой легкостью, что его и не слышно. Тут как раз
флаер-такси собирается отчаливать.
- Прыгай на подножку, Морис! - подаю я ему сигнал, и сам прыгаю,
цепляюсь когтями за хвостовое оперение, и мои ноги уже болтаются в
воздухе. Теперь надо глянуть, что там с Морисом. Что с Морисом, ха! Да его
и в помине нету! Он вообще рядом со мной не бежал, оказывается! Я
оглядываюсь, и тут вижу через окно, как он там опять заводит свои песни.
Ну и история! Чтобы мой компаньон, который на меня похож, точно две
черепушки из-под одной шляпы, - и не понял мой намек!!
В аэропорту я ныряю на воздушный грузовоз, который как раз отлетает в
Мехико.
Мне чемоданов паковать не приходится. Я так скажу: ежели человек не
привык постоянно иметь при себе двухлетний прожиточный минимум - в виде
этих зелененьких бумажек с кудрявыми завитушками в заднем кармане, - такой
человек, значит, не приспособлен встретиться с Судьбой один на один! Через
тридцать минут я уже сижу в отеле в Куэва Покита, и все удовольствия к
моим услугам. Тогда я хватаю свой Воксо, чтобы послушать, что мне сигналит
мой Морис.
- Почему ты мне не сказал, что Пантофаг аннигилирует людей? - говорит
он вроде бы с испугом.
- Я тебе все сказал, - говорю я. - Девять тысяч двести девяносто семь
прибавить сорок четыре не дает девять тысяч триста пятьдесят восемь. Ты
это сам заметил. Как там дела в родных краях. Морис? Вот юмор получился!
- Тут не юмор! - говорит он вроде как с отчаянием. - Я заперся в
маленькой кладовке, где ведра и веники, но эти люди собираются взломать
дверь. Что мне делать?
- Э, Морис, да объясни ты им, что те, которых машина прибрала, все
равно ни на что не годились. Ведь наша машина не ошибается.
- Сомневаюсь, удастся ли мне убедить в этом родственников пострадавших.
Они жаждут крови. Они уже ломятся в дверь, Спейд! Я слышу, они там кричат,
что повесят меня.
- Скажи им, что веревка должна быть новехонькой, иначе ты не
согласишься! - говорю я ему. Это такая старая шутка. И выключаю свои
Воксо, потому как Морис больше ничего не говорит, только вроде булькает
там, а чего он этим бульканьем хочет сказать, мне невдомек.
Такие истории быстро сходят на нет, стоит людям повесить одного
кого-нибудь для собственного удовлетворения. Так что я теперь уже опять в
городе и опять ворочаю в голове всякие новые идеи, ровно кучу камней
перекатываю. Только Прожорливую Красотку я больше делать не стану. Слишком
у нее логика опасная, и вообще она свое время слегка опережает.
Я нынче ищу себе нового компаньона. Заглядывайте к Грогли, ежели вас
это интересует. Я там появляюсь каждый часок или около этого. Мне нужен
парень, похожий на меня, как две шеи в одной петле... тьфу, черт, с чего
это у меня вдруг такие мысли! - нет, попросту парень, который выглядит,
как я, и думает, как я, и говорит тоже, как я.
Вы прямо валяйте и спрашивайте Джо Спейда.
Только посмейте в виду - парень, которого я возьму в компаньоны, должен
быть такой, чтобы сразу меня понимал, ежели придет время сматывать удочки.

Рафаэл Лэфферти.
Безлюдный переулок

-----------------------------------------------------------------------
`Знание - сила`, 1986, N 6. Пер. - А.Графов.
ОСR & sреllсhесk by НаrryFаn, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------


В этом квартале хватало разных затейников.
Повстречав там Джима Бумера, Арт Слик спросил его:
- Ходил когда-нибудь вон по той улице?
- Сейчас - нет, а мальчишкой бегал к одному лекарю. Он ютился в палатке
- летом, когда сгорела фабрика комбинезонов. Улица-то всего в один квартал
длиной, а потом упирается в железнодорожную насыпь. Несколько лачужек, а
вокруг бурьян растет - вот и вся улица... Правда, сейчас эти развалюшки
как-то не так выглядят. Вроде и побольше их стало. А я думал, их давно
снесли.
- Джим, я два часа смотрю на тот крайний домик. Утром сюда пригнали
тягач с сорокафутовым прицепом и стали грузить его картонными коробками -
каждая три фута в длину, торец дюймов восемь на восемь. Они их таскали из
этой лачужки. Видишь желоб? По нему спускали. Такая картонка потянет
фунтов на тридцать пять - я видел, как парни надрывались. Джим, они
нагрузили прицеп с верхом, и тягач его уволок.
- Что же тут такого особенного?
- Джим, я тебе говорю, что прицеп нагрузили с верхом! Машина еле с
места сдвинулась - думаю, на ней было не меньше шестидесяти тысяч фунтов.
Грузили по паре картонок за семь секунд - и так два часа! Это же две тыщи
картонок!
- Да кто теперь соблюдает норму загрузки? Следить некому.
- Джим, а домик-то - что коробка из-под печенья, у него стенки семь на
семь футов, и дверь на полстенки. Прямо за дверью в кресле сидел человек -
за хлипким столиком. Больше в эту комнатку ничего не запихнешь. В другой
половине, откуда желоб идет, что-то еще есть. На тот прицеп влезло бы штук
шесть таких домиков!
- Давай-ка его измерим, - сказал Джим Бумер. - Может быть, он на самом
деле побольше, чем кажется.
Вывеска на хижине гласила: `ДЕЛАЕМ - ПРОДАЕМ - ПЕРЕВОЗИМ - ЧТО УГОДНО -
ПО ЗАМЕНЬШЕННЫМ ЦЕНАМ`. Старой стальной рулеткой Джим Бумер измерил домик.
Он оказался кубом с ребром в семь футов. Он стоял на опорах из битых
кирпичей, так что при желании можно было под него заглянуть.
- Хотите, продам вам за доллар новую пятидесятифутовую рулетку? -
предложил человек, сидевший в домике. - А старую можете выбросить.
И он достал уз ящика стола стальную рулетку.
Арт Слик отлично видел, что столик был безо всяких ящиков.
- На пружине, имеет родиевое покрытие, лента `Дорт`, шарнир `Рэмси`,
заключена в футляр, - добавил продавец.
Джим Бумер заплатил ему доллар и спросил:
- И много у вас таких рулеток?
- Могу приготовить к погрузке сто тысяч за десять минут. Если берете
оптом, то уступлю по восемьдесят восемь центов за штуку.
- Утром вы грузили машину такими же рулетками? - спросил Арт.
- Да нет, там было что-то другое. Раньше я никогда не делал рулеток.
Только сейчас вот решил сделать для вас одну, глядя, какой старой и
изломанной вы измеряете мой дом.
Арт и Джим перешли к обшарпанному соседнему домику с вывеской:
`СТЕНОГРАФИСТКА`. Этот был еще меньше, футов шесть на шесть. Изнутри
доносилось стрекотание пишущей машинки. Едва они открыли дверь, стук
прекратился.
На стуле за столиком сидела хорошенькая брюнетка. Больше в комнате не
было ничего, в том числе и пишущей машинки.
- Мне послышалось, здесь машинка стучала, - сказал Арт.
- Это я сама, - улыбнулась девушка. - Иногда для развлечения стучу как
пишущая машинка. Чтобы все думали, что здесь стенографистка.
- А если кто-нибудь войдет да и попросит что-то напечатать?
- А как вы думаете? Напечатаю, и все.
- Напечатаете мне письмо?
- О чем говорить, приятель, сделаю. Без помарок, в двух экземплярах,

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 129894
Опублик.: 22.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``