ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Михаил Бабкин.
Слимп.

Глава 1. Самое Лучшее Изумительное Майское Пиво!

Вообще-то Сем╟н вовсе не собирался переноситься в один из Истинных Миров,
больно ему это надо было! Тем более вот так вот, с бухты-барахты, не
подготовившись, в нетрезвом виде и даже рюкзачок походный не собрав. Но так
уж получилось! Так уж вышло. И виноваты во вс╟м были водка и пиво - правда,
очень хорошее пиво, не разливное с пивзавода, а бутылочное, марочное и
очень хмельное. Часто покупать себе такое пиво Сем╟н не мог, средства не
позволяли - откуда деньги у студента. А вот потреблять его, тем более
бесплатно - да сколько угодно! Главное, чтобы такого пивка было побольше,
обстановка подушевнее и, главное, без суеты, с умным разговором, неспешно,
со вкусом. И вот оно вс╟ сошлось - и бесплатное пиво, и душевная
обстановка, и разговоры. И Истинные Миры в нагрузку, будь они неладны.

А дело было вот как: один хороший знакомый Сем╟на купил себе домик на
окраине города. Ну не очень чтобы домик, так, развалюху бревенчатую.
Новостройка до этого района ещ╟ не добралась, потому старых домов здесь
хватало и, что самое главное, продавали их не дорого. Прич╟м за рубли, а не
за доллары.

Хороший знакомый, Витя Филиппов, был небогатым художником, который давно
мечтал о собственной мастерской, где можно было бы творить бессмертные
полотна и по необходимости прятаться от жены - витина жена довольно
отрицательно относилась к его творчеству как таковому. Потому что
творчество и водка у Вити шли почему-то рука об руку, не принося большого
достатка в семью.

Удачно продав последнюю картину, не истратив ни копейки на любимый напиток,
Витя взял да и купил себе домик под мастерскую. Резко так купил, неожиданно
даже для себя самого. А так как домик был уже много лет нежилым, мусору в
н╟м накопилось преизрядно как от прежних жильцов, так и от вездесущих
бомжей, то пригласил художник Филиппов своих близких друзей для генеральной
уборки своей долгожданной мастерской. С соответствующим угощением после
грязной работы.

Уборку закончили вечером, когда уже совсем стемнело. Весь мусор вынесли
поближе к рощице, которая была рядом, почти за окнами избушки, и сожгли.
Костровое пламя и дым разогнали комаров; огонь был такой сильный, что
Сем╟ну даже стало жарко, хотя стоял он от костра за десяток шагов и одет
был довольно легко, старенькие джинсы да рубашка-безрукавка - что ещ╟ надо
летом? Полная луна, июньская вечерняя прохлада, треск сгорающих деревяшек и
дал╟кое кваканье лягушек напомнило Сем╟ну его славное пепсикольное детство.
Печ╟ную картошку напомнило. А ещ╟ напомнило горячие шашлыки из более
взрослой жизни, с водкой и застольными песнями.

Наверное те же самые воспоминания прорезались у остальных участников
трудового десанта: возле костра никто задерживаться особо не стал, все
поспешили к домику. К положенному угощению. К накрытому столу.

Сем╟н тоже собрался было уходить, но напоследок вс╟ же обош╟л кост╟р
кругом, так, на всякий случай, проверяя, не осталось ли на земле чего из
мусора, того, что не попало в огонь; не тлеет ли где ненароком сухая трава
- роща ведь неподал╟ку! Да и домик деревянный, мало ли что... Далеко ли до
пожара. Тем более, что после угощения следить за огн╟м будет просто некому.
Скорее всего.

Вот тут-то Сем╟н и наступил кроссовкой на свою судьбу - вернее, на папку.
Папка была самая обычная, картонная, с вер╟вочными тес╟мками: один бок
папки был обуглен. Видимо, она соскользнула с мусорной горы ещ╟ в самом
начале, когда пламя только разгоралось и потому уцелела. Хотел было Сем╟н
кинуть е╟ в огонь, да передумал - папка была увесистая, чем-то туго
набитая. Кинуть е╟ просто так в кост╟р, даже не заглянув внутрь... Сем╟н
взял папку и, рассеянно помахивая ею, пош╟л к избушке-мастерской, на огон╟к
в окне.

Посреди небольшой комнаты, теперь чистой и уютной, стоял ободранный стол,
оставшийся в наследство от бывших жильцов, крепкий и над╟жный - даже бомжи
не смогли его сломать, хотя наверняка пытались. Вокруг стола, на овощных
ящиках, по-простому, сидела вся честная гвардия: сам Витя-художник и его
знакомый Андрей Давыдов, журналист и непризнанный писатель; Алексей
Ивтушенко, единственный очкарик среди присутствующих, признанный бард и
карикатурист; ещ╟ пара мужиков, с которыми Сем╟н лично знаком не был, но в
лицо знал - они работали в местной газете, куда Сем╟н регулярно носил свои
рассказы. В общем, застолье обещало быть интересным. Не скучным.

На столе, на газетной скатерти, стояла зажж╟нная керосиновая лампа, горкой
лежали бутерброды с колбасой, рядом, в миске, ждали своей участи сочные
помидоры вперемешку с зел╟ными пупырчатыми огурчиками; ещ╟ был свежий
молодой лучок, крупно нарезанный хлеб и обязательные плавленые сырки в
круглых баночках. И бутылки, самые разные, в основном водка деш╟вых сортов.
Из вина было несколько пузырей классического портвейна, на любителя;
особняком стояло марочное пиво. Пива было много.

- Ну, друзья мои, - пробасил хозяин, оглядывая стол и гостей т╟плым
взглядом, - чем богаты, тем и... - и, не закончив фразу, махнул рукой и
потянулся за ближайшей бутылкой. Зазвенели стаканчики-стограммовки,
забулькала водка: праздник начался. Сем╟н выпил полстаканчика водки за
здоровье хозяина, полстаканчика за хату, чтобы стояла и не разваливалась, а
больше водку пить не стал, принал╟г на пиво. Не любил Сем╟н
сорокоградусную, не жаловал е╟. То ли дело пиво! Самый демократичный и
вкусный напиток. Безвредный.

Вот этот безвредный напиток и подв╟л Сем╟на, потому как л╟г на водку, да
ещ╟ с устатку и на пустой желудок. Но это потом случилось, а пока что сидел
Сем╟н на ящике, плечом к плечу с бардом Ивтушенко, попивал т╟мное пиво из
горлышка и понемногу грыз бутерброд - есть ему что-то расхотелось.

После двух-тр╟х стопок друзья-собутыльники развеселились. Пошли разговоры о
делах светских, о скандалах городских, о новостях не очень афишируемых -
как-никак, а народ здесь собрался к информации доступный, газетчики, одно
слово. Однако темы себя быстро исчерпали - светская жизнь, в отличие от
столицы, здесь не бурлила, была серая и тоскливая. Скандалы были мелкие,
без должного размаха, и вызывали не изумление и возмущение, а одно лишь
раздражение своей убогостью. Не афишируемые новости касались лишь бюджетных
злоупотреблений местной администрации, купленных должностей и непонятных
перестановок в городском управлении. Какой город - такие и новости.

Сем╟н немного заскучал. Решив дождаться, когда собеседники наконец дойдут
до нужной кондиции, когда пойдут анекдоты и общий тр╟п на более интересные
темы, он временно отош╟л от разговора. А так как просто сидеть и наливаться
пивом было скучно, то достал Сем╟н папку ту обгорелую, под себя вместо
сидушки подсунутую, положил е╟ на колени и развязал тес╟мки.

Где-то в глубине души надеялся Сем╟н, что в папке окажется что-нибудь
неожиданное, особое - может, рукопись какая, о делах давних повествующая,
которую можно было бы переработать и издать. Или какие другие бесценные
документы, таинственные и жутко важные. Компромат какой-нибудь. Откровения.

Но ничего подобного в той папке не было. А была в ней толстая пачка газет,
пожелтевших от времени, местных и центральных. Очень, очень старых газет,
конца сороковых - начала пятидесятых годов. С одной стороны, конечно, жаль,
что не рукопись... Но с другой, если разобраться - весьма даже любопытная
находка! Настоящее свидетельство давно минувшей эпохи. Сиюминутное
отражение неизвестной Сем╟ну действительности, дал╟кой от него, как неолит.
Или даже как юрский период.

Было Сем╟ну от роду двадцать два года, был он молод, здоров, неплох собой -
плечист, роста выше среднего, темноволос - и он, разумеется, никак не мог
застать тех врем╟н, когда печатались эти газеты. И вообще о годах
прошедших, до своего рождения, имел он крайне смутное, противоречивое
представление, больше созданное телевидением, чем школьными учебниками
истории. История - впрочем, также как и политика и бизнес - его никогда
особо не интересовала, даже в школе, хотя большинство его сверстников уже в
начальных классах прекрасно осваивали азы купли-продажи. А о политиках
знали гораздо больше, чем учительница математики о сво╟м предмете. Вот
такой он был неправильный, этот Сем╟н! Не от мира сего. Наверное потому и
не пош╟л он в большой бизнес по окончанию школы, и в малый не пош╟л. А
поступил в технический университет, где обучался последние годы всяким,
мало кому сейчас нужным премудростям. И зачастую жалел об этом сво╟м
необдуманном поступлении, потому что уже на втором курсе понял, что
техникой ему заниматься неинтересно. А интересно Сем╟ну было писать всякие
фантастические истории, в которых придуманная им действительность была
гораздо интереснее, чем та, в которой он жил. Для Сем╟на, разумеется. И
неоднократно подумывал Сем╟н бросить к ч╟ртовой матери опостылевшую ему
уч╟бу, уехать в Москву из родного города и поступить там в литературный
институт, чтобы обучиться писательскому делу по серь╟зному,
профессионально, да не получалось что-то. То одно мешало, то другое.

После первого курса призвали Сем╟на в армию, где он отслужил свои два года
в глухомани, в лесах, в системе ПВО, в техническом расч╟те. От
беспросветной та╟жной тоски его спасали лишь рассказы, которые он неустанно
писал, придумывая темы во время боевых дежурств, да редкие попойки с
друзьями: чего-чего, а каз╟нного спирта на точке хватало, проблемой было не
спиться за эти два года.

В родной город Сем╟н вернулся с десятком больших рассказов в двух толстых
тетрадях, рассказах не о воинской службе, не о та╟жных приключениях --
случалось с ним и такое, тайга есть тайга - а о невозможном, о
несуществующем. Были в тех рассказах и космические пришельцы, и драконы;
всякие колдуны-злодеи да лихие богатыри тоже имелись... Много чего было. И
все эти рассказы, один за другим, опубликовала местная газета, куда
сем╟новские сочинения попали совершенно случайно - он дал почитать их одной
своей хорошей знакомой, бывшей однокласснице. А одноклассница, оказывается,
уже полгода как работала в той газете, в редакторском отделе: вскоре
рассказы были напечатаны в нескольких ежемесячных приложениях, специально
посвящ╟нных фантастике. Что само по себе было для Сем╟на настоящим
потрясением: он-то думал, что фантастику в газетах печатают только лишь по
знакомству. Или за взятку.

Сем╟н восстановился в университете и продолжал, как прежде, посещать
занятия, но вскоре охладел к уч╟бе. Не интересовали его больше технические
знания, хоть ты тресни. Хотелось чего-то другого, а чего именно - было
непонятно. Вот тогда и появилась у Сем╟на мысль бросить вс╟ и начать
заново, как душа требовала. Так что был Сем╟н сейчас на перепутье, но никак
не мог сделать решительный шаг. Наверное, смелости не хватало резко
изменить свою жизнь... Но судьба сегодня позаботилась за него сама.

- А что это у тебя такое? - вдруг поинтересовался сосед Алексей, который
был старше Сем╟на почти в два раза, но с которым Сем╟н был давно на `ты`,
как, впрочем, и со многими остальными в редакции: случалось уже вместе
водку пить, а кто же после совместной выпивки `выкать` друг дружке будет,
не по-русски оно! Не по свойски.

- Ну-ка, ну-ка, - бард отложил в сторону взятую было в руки гитару,
обязательную спутницу его гостевых походов, забрал с сениных коленок газеты
вместе с папкой.

- Это где же ты, Сем╟н Владимирович, архивчик такой раскопал? - Ивтушенко с
изумлением рассматривал газеты одну за другой, близко поднося их к своим
очкам - света от керосиновой лампы было маловато для нормального чтения,
приходилось чуть ли не елозить носом по строчкам. - Гляньте-ка, Берия в
президиуме! А вот и товарищ Сталин собственной персоной, на всю полосу... -
Алексей с удивлением глянул на Сем╟на. - Ты что, братец, от фантастики к
соцреализму переш╟л? Материалы собираешь? Ну, старик, после Солженицына
тебе там делать нечего, - и снова уткнулся в газету.

- Что случилось? - вразнобой зашумели остальные и, забыв о только что
произнес╟нном хозяином дома тосте, о поднятых стаканах, нетерпеливо
потянулись через стол, посмотреть, что же там такое происходит; ветхие
листы сразу разошлись по рукам.

- Какой ещ╟ реализм, - возмутился Сем╟н, едва успев отобрать себе газету с
портретом Сталина, - прич╟м здесь реализм! В папке они лежали, газеты эти.
Я е╟ возле костра подобрал, думал, там какие документы важные, а оказалось
вот что, - Сем╟н пригляделся, - `Правда` называется. Орган Центрального
Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, здесь так и написано...
В каком таком смысле `орган`? - он с подозрением уставился на Ивтушенко,
словно это именно он подсунул ему такую странную газету.

- Молодой ты ещ╟, чтобы в таких вещах разбираться, - от души хохотнул
журналист Давыдов, - не о том думаешь. Не о тех органах. Дай-ка мне свою
газету, - он протянул Сем╟ну в обмен другую. - Почитай лучше нашенскую,
местную. От пятьдесят второго года. Почти свежая, - и зашелестел отобранной
у Сем╟на `Правдой`. На некоторое время в комнате стало тихо - развернувшись
к лампе так, чтобы свет падал на страницы, полутрезвый народ углубился в
чтение, явив собой классическую композицию для картины `Изба-читальня`.
Скажем прямо - такое могло произойти только лишь с журналистами, ни одна
нормальная застольная компания не променяла бы произнес╟нный тост и полные
стаканы на какие-то там старые газеты. О ч╟м чуть погодя и сообщил
раздосадованный Филиппов, принципиально не читавший никаких газет, даже
тех, где иногда печатались репродукции его работ: он так и сидел, одинокий
и обиженный, с поднятым стаканом, пока ему это не надоело. Вот тогда он и
высказал сво╟ особое, веское мнение о всяких писаках-бумагомараках. О
шакалах пера, променявших дармовую водку и великолепный тост на всякое
тухлое старь╟. О свиномордах, забывших правила гостеприимства и о том, кто
здесь хозяин. Спохватившись, сконфуженные свиноморды поспешили вернуть
газеты Сем╟ну Владимировичу и, чтобы успокоить разбушевавшегося хозяина,
немедленно выпили. После чего тут же налили по следующей, по штрафной.
Чтобы Витя не расстраивался. И потребовали от него очередного тоста.

Сем╟н, как самый младший в этом коллективе, мог не пить, пропустить
штрафную по желанию, что он и сделал. Тем более, что в отличие от остальных
он не устыдился витиного монолога, потому как журналистом себя не считал, а
продолжил читать врученную ему товарищем Давыдовым местную газету, раздел
частных объявлений. Вернее, одно объявление.

Очень странным было это объявление. Очень. Остальные-то были самые обычные,
бытовые - кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал, кто-то с кем-то
разводился и спешил о том уведомить всю городскую общественность, - а это
объявление... Набранное высоким готическим шрифтом, занимающее приличную
площадь, оно сразу бросалось в глаза и не заметить его было просто
невозможно. Вот что там было написано, дословно:

ОБЪЯВЛЕНИЕ.
Дорогой друг! Если тебе надоела хроническая нищета, бессмысленность и
убогость твоей серой жизни, а сердце зов╟т к ратным подвигам и великой
славе; если ты хочешь увидеть Истинные Миры во вс╟м их блистательном
великолепии, но не имеешь такой возможности; если ты хочешь разбогатеть и
возвыситься, то это объявление - для тебя!
Военный Магический Двор Его Императорского Величества проводит постоянный
набор на курсы офицеров-магов по следующим специальностям: магия боевая,
атакующая; магия боевая, оборонная; магия разведывательная; магия
диверсионная; магия прочая.
Курсанты-ученики, прошедшие второй отборочный тур и не вызвавшие сомнений в
своей лояльности по отношению к Его Императорскому Величеству, зачисляются
соответственно своим магическим возможностям на объявленные факультеты.
Дорогой друг! Не упусти свой шанс! Потому что первый отборочный тур ты уже
прош╟л: ты увидел это объявление.
Если ты решился, то не медли: читай вслух путеводное заклинание. Мы жд╟м
тебя!
Возраст конкурсантов не ограничен.
Данное объявление действительно в течение бессрочного количества лет.
Искатели слимпа к обучению не допускаются.
Начальник Магического Двора,
Маршал Магических Войск Стратегического Назначения
Ити Б.Р.В. (Посмертный).

- Ни фига себе, - сказал наконец Сем╟н Владимирович, перечитав объявление в
шестой раз, - это и есть ваш соцреализм? Фэнтези от пятьдесят второго года?
Ну, блин, вообще, - и повернулся к Ивтушенко:

- Алексей Анатолиевич, растолкуйте мне эту заметку с точки зрения
соцреализма. Желательно с точки зрения Солженицына. Будьте любезны! - и
сунул газету в руки Ивтушенко. Бард только-только закусился лучком и потому
в ответ промычал лишь что-то нечленораздельное, но газету взял и уставился
на указанное Сем╟ном место. Прожевав, Алексей Анатолиевич громко и с
чувством прочитал:

- Прода╟тся дойная корова пятнистой наружности, один рог обломан. Недорого.
Обращаться по адресу... Ну, дальше и читать не стоит. С точки зрения
соцреализма - это финансовая операция, связанная с передачей частной
собственности одного физического лица другому. Я так думаю. С точки зрения
Солженицына... Да он такой ерундой никогда и не занимался! Старик, бросай
валять дурака и лучше выпей водки, пока она ещ╟ есть. От твоего пива одно
лишь расстройство мозгам и желудку, - и вернул газету опешившему Сем╟ну.

- Какая корова? - взвыл Сем╟н, - Какая?!

- Однорогая и дойная, - жуя, обстоятельно пояснил с дальнего конца стола
Давыдов, - на предмет молока и мяса. И недорого.

- В целях повышения благосостояния, так сказать. И животноводства, - ехидно
посмеиваясь непонятно чему, добавил Витя-художник и налил по следующей.

- Погодите, погодите, - замотал головой Сем╟н, - что-то не то происходит...
Витя, а ну-ка теперь ты прочитай, - и отн╟с злополучную газету Филиппову, -
вот здесь... отсюда.

- Срочный ремонт обуви, - равнодушно сказал Филиппов, глянув на страницу, -
качество гарантируется. Улица Большая Лесная, будка восемь. Ну и что? - и
откусил от бутерброда.

- Как - что? - взвился Сем╟н Владимирович, - вы же одно и то же объявление
видите по-разному. Не то, что увидел я! Другое!

- Чего? - не понял Витя. - Хочешь сказать, мы уже надрались до того, что и
читать разучились? Брось, - встал и хотел было сказать очередной тост, но
его остановил один из малоизвестных Сем╟ну мужичков - как оказалось, его
звали Сашей - и вежливо попросил газету. Саша обнаружил, что в
заколдованном объявлении говорилось и не о корове, и не о ремонте обуви, а
сообщалось о разводе некой гражданки Тимирязевой с мужем, находящимся под
следствием. Вот так.

Над столом повисло тягостное молчание. Газета пошла по кругу: все с
недоумением таращились на невероятное объявление-хамелеон, перечитывая его
по очереди так и сяк, даже кверху ногами, но вс╟ равно каждый раз читалось
одно и то же. Но у каждого - сво╟.

- Пора пьянку закруглять, - наконец сделал верный вывод хозяин мастерской.
- Допились. Скоро не то что сумасшедшие объявы мерещиться станут, зел╟ные
марсиане на столе появятся. Пятнистой наружности. Запросто. - И налил всем
ещ╟ разок. Для снятия стресса.

Выпили молча. Сем╟н Владимирович тоже выпил водки, - а как же иначе, после
такого-то, - хорошенько залив е╟ пивом. И как-то разом начал быстро
пьянеть, словно чистого спирта вместо пивка хватанул.

- Да-а, - чуть погодя неопредел╟нно протянул Алексей Анатолиевич, нетв╟рдой
рукой макая лук мимо кучки соли, - надо же... А, кстати, ты-то что
прочитал? С тебя же вс╟ началось.

- Да вот, - Сем╟н почесал в затылке, - такая непонятка, что... Эх! - пожал
плечами и зачитал то самое объявление. Настоящее.

- Слимп какой-то, - задумчиво сказал никогда не пьянеющий Давыдов,
облокотившись о стол и подперев тяж╟лую голову обеими руками, -
аббревиатура, что ли? Сельский Лепрозорий Имени Мери Поппинс. Несомненно. -
И захихикал.

- Что-то там о транспортном заклинании говорилось, - подал голос Ивтушенко,
- неужто есть такое?

- Есть, - невнятно согласился Сем╟н Владимирович, язык уже плохо слушался
его, заплетался во всю, - мелким шрифтом напечатано. В самом низу, - и
неожиданно икнул.

- Тогда читай его, - ч╟тко и строго приказал Витя, - глядишь, оно вместо
такси нас по домам развез╟т. Дожились, ╟лы-палы, уже заклинания в газетах
публиковать начали! Мр-ракобесы, - и затих, неожиданно заснув прямо за
столом.

- Эй, погоди! Стой! - всполошился Ивтушенко, но было поздно: Сем╟н
Владимирович, послушно кивнув, старательно и, насколько мог членораздельно,
икая через слово, произн╟с короткую, абсолютно непонятную фразу.

- ...твою мать! - это было последнее, что услышал Сем╟н от барда, роняя
газету и проваливаясь в зел╟ную ледяную темноту.

...Испугаться Сем╟н не успел, падение было слишком коротким. Но то ли от
холода, то ли от чего другого, а протрезвел он за эти секунды основательно.
Точно под ледяным душем постоял.

Зел╟ный сумрак рассеялся, сменившись обычным, не потусторонним; Сем╟н
открыл глаза. И тут же закрыл их. Потому как того, что он увидел, было
достаточно, чтобы понять - с ним случилось что-то ужасное. Одно из двух:
либо у него началась белка, либо в пиве была какая-то сильная наркота.
Ничем иным объяснить происшедшее с ним Сем╟н Владимирович пока не мог, хотя
о белой горячке знал только лишь понаслышке, а наркотиками никогда не
пользовался, испытывая к ним изначально брезгливое отвращение. Сем╟н
потрусил головой, крепко пот╟р лицо и уши руками, пару раз глубоко вздохнул
и снова открыл глаза. Но бредовое видение не исчезло.

Он стоял посреди то ли большого круглого зала, то ли искусно обработанной
пещеры - дал╟кие гладкие стены вокруг него уходили ввысь, где-то в вышине
смыкаясь над головой глухим куполом. Стены и сам купол ровно тускнели
матовым молочным светом, создавая впечатление пасмурного осеннего дня; по
стенам, спиралью снизу вверх, шла какая-то бесконечно длинная надпись,
сделанная громадными, в рост человека, ч╟рными широкими буквами. Буквы были
абсолютно непонятными, больше похожими на размытые чернильные кляксы и
подт╟ки, чем на читаемые знаки. Не могло быть таких письм╟н ни у каких
известных Сем╟ну народов! Однако Сем╟н почему-то знал, что это именно
буквы, стоило ему лишь разок на них взглянуть. И ничего хорошего в той
надписи не было, это Сем╟н тоже понял сразу, хотя и не мог объяснить,
откуда взялась у него такая уверенность.

А рядом с ним, с Сем╟ном Владимировичем, лишь руку протяни, высилась гора
золота. Были здесь и монеты, и разные цепи, и какие-то пузатые кувшины с
витыми ручками, и кубки с самоцветными украшениями. Из небрежно брошенных в
кучу там и тут золотых ларцов высыпались разноцветные камни, которые
зловеще посверкивали среди монет словно чьи-то мокрые глаза.

Высокая, выше самого Сем╟на, гора блестела неживым драгоценным сиянием,
искаж╟нно отражая в начищенных кувшинах и без того перекошенную физиономию
Сем╟на Владимировича.

Стояла м╟ртвая тишина.

Вот тут-то Сем╟н и перепугался: не стены заморочные так подействовали на
него, не золото, в немыслимых количествах наваленное перед ним, а именно -
тишина. Тишина, от которой гудело в ушах.

- Эй, есть тут кто? - вполголоса спросил Сем╟н, невольно пятясь от пышного
золотого великолепия и затравленно оглядываясь по сторонам, - или как?

Под ногами оглушительно хрустнуло. Сем╟н Владимирович глянул вниз и с
воплем отпрыгнул в сторону: Сем╟н стоял как раз на костях, на человеческих
костях. На скелете. Собственно, скелета как такового уже не было - он
только что осыпался р╟брами, превратившись от сениной кроссовки в плоскую
костяную насыпь. Серый пыльный череп, с аккуратной дырочкой во лбу, потеряв
нижнюю челюсть медленно откатился в сторону.

- А, нашего полку прибыло! - уверенным, хорошо поставленным баритоном
сказал раздавленный скелет. Разумеется, скелеты говорить не могут, подумал
Сем╟н, не бывает такого, но голос явно доносился откуда-то из костей,
из-под дуг сломанных р╟бер.

- Кто тут? - срывающимся голосом повторил Сем╟н, - кто говорит? - и на
всякий случай ступая тихо-тихо, подался в сторону, подальше от
разговорчивых останков.

- Вот, - удовлетвор╟нно заметил тот же голос, - у него уже и слуховые
галлюцинации начались. Голоса слышит! Что-то уж слишком быстро... Последний
из слимперов, если не ошибаюсь, лишь через неделю зов Горга услышал. -
Голос запнулся, в сомнении похмыкал. - Кажется, этот Горг у них ангел
подземелья... Или не ангел? Да нет, ангел, но не подземелья. И не Горг.
Что-то я запутался в их дурацкой мифологии... - пожаловался баритон. -
Тоска-а-а, - голос зевнул с прискуливанием. - Одно и тоже. Да-с, - и умолк.

- Да кто же здесь?! - взорвался Сем╟н, - какие слимперы? Какие ангелы? Он
ещ╟ и издевается, зараза! Сейчас я тебе покажу, как над похмельным
человеком изгаляться, - не придумав ничего лучшего, он схватил с пола череп
и со злостью метнул его в костяную кучку. Тяж╟лая серая пыль облачком
взметнулась над костями, и Сем╟н, обессилев, сел на пол.

- Ну где же я? - в тоске спросил он сам себя, обхватив голову руками и
раскачиваясь из стороны в сторону, - что со мной? Ой худо мне, ой тошно, -
и замолчал, тупо глядя вниз.

- Эй, блевать только не вздумай, - ехидно предупредил голос, - воды в этих
местах нет. Нету водички. Стало быть, потеря жидкости невосполнима. В
пустыне и то влаги больше... Зато золота сколько! Навалом. Небось, не
золотишко искал, а? Не золотишко. А попал сюда. Вот же дурак! Ну давай,
давай, начинай на судьбу свою жаловаться, стонать начинай. Не стесняйся. Не
ожидал, небось, в такое местечко угодить? Э-э, да откуда тебе знать-то про
него... На тво╟м месте, дурень, я бы поостер╟гся к стенкам подходить. Тем
более надписей касаться... Дольше прожив╟шь. Впрочем, ты вс╟ равно их не
видишь. И я не вижу, но зато о них знаю, такая вот у нас с тобой разница...
Жаль, что ты меня не слышишь. Знаешь, если бы...

- Вижу я, вижу. И слышу, - Сем╟н поднял голову. - И надписи эти винтовые
вижу, и голос твой гнусный только глухой не услышит. Сам-то ты где, болтун
хренов?

- Окх, - голос крякнул, словно его владелец чем-то поперхнулся на
полуслове. И опять наступила тишина.

Сем╟н встал, угрюмо глянул в сторону разговорчивой кучки костей, с
ненавистью сплюнул в е╟ сторону и пош╟л изучать окрестности. Как оказалось,
изучать особо было нечего: зал был практически пуст. За исключением самой
золотой горы и пары десятков мумий, живописно разбросанных по всему
необъятному полу, в зале ничего не было.

Больше всего мумий находилось возле самосветных матовых стен, под первым
витком низко идущей ч╟рной надписи. Словно те, кто лежал сейчас под
великанскими кляксами букв, умерли мгновенно, едва коснувшись их; во всяком
случае у Сем╟на Владимировича создалось именно такое впечатление. Умерли и
мгновенно мумифицировались. Одежды практически ни на ком из них не имелось,
хотя кое-где рядом с добротно высушенными покойниками валялись на полу
лоскуты обугленной ткани. Сем╟н обош╟л зал пару раз, не решаясь близко
подходить к подозрительным стенам - он хорошо помнил предупреждение
таинственного голоса - и наконец вернулся к тому месту, откуда начал свой
обход. К говорящим костям.

- Ну, и что дальше? - с независимым видом спросил он, присаживаясь перед
черепом на корточки, - какие ещ╟ инструкции будут? Ты можешь мне
по-человечески объяснить, где я? Только без всяких ангелов и разных там
горгов. Хорошо?

- Поклянись, - торжественно сказал голос, - самым святым для себя
поклянись, что ты и в правду воспринимаешь мои слова. Хотя нет, не надо.
Просто подними правую руку и скажи: `Я слышу тебя, о Магический Вор!`.

- Зачем это? - не понял Сем╟н, - я тебя и так прекрасно слышу, без поднятых
рук. У меня уши не под мышками растут.

- А вот ты вс╟ равно скажи, - заупрямился баритон, - а то бывают всякие
совпадения, знаешь ли. Иначе не буду с тобой разговаривать! - пригрозил
голос. - Я жду.

- Ну, - чувствуя себя неловко от глупости происходящего, неуверенно сказал
Сем╟н, - значит, я, Сем╟н Владимирович, слышу тебя, о Магический Вор.
Достаточно?

- Невероятно, - с расстановкой, по слогам сказал баритон, - и впрямь
слышит. Эй, руку забыл поднять!

- Ах да, - спохватился Сем╟н и помахал правой рукой в воздухе. - Вс╟?

- Да вроде вс╟, - с сомнением произн╟с голос, - как я ещ╟ могу проверить,
не галлюцинация ли ты? Может, ты мне только кажешься, а на самом деле я сам
с собой разговариваю. Это, однако, надо обдумать.

- Короче, говорилка, ты где прячешься? - с раздражением спросил Сем╟н
Владимирович. - Хватит мне голову морочить! Думать он собрался... Здесь ты,
что ли? - и, поднявшись с корточек, осторожно разгр╟б кости ногой.

Под беспорядочно сваленными обломками р╟бер, под лохмотьями пыли и
обрывками материи, на окаменевшем позвоночнике скелета лежал круглый
стальной медальон. Его цепочка, тоже стальная, петл╟й захл╟стывала шейные
позвонки и Сем╟ну пришлось приподнять хребет, чтобы снять медальон с бывшей
шеи.

Медальон был размером с металлическую пятирубл╟вку; с одной его стороны,
гладкой и отполированной, были выгравированы очень маленькие, почти не
различимые глазу непонятные символы. Что-то вроде химических и
математических формул, но вперемешку, как попало. С другой стороны
медальона присутствовал один единственный, очень простой и до обидного
знакомый рисунок: кулак с нагло оттопыренным средним пальцем.

- Ну вообще... - протянул Сем╟н Владимирович, не зная, как и реагировать на
такую находку.

- Так. Что видим? - строгим учительским голосом поинтересовался стальной
кружок. - Ты говори, не стесняйся. Должен ведь я убедиться. - А в ч╟м
убедиться, медальон не пояснил. Не соизволил.

- С одной стороны значки какие-то. Очень мелкие, не разберу, что именно, -
медленно ответил Сем╟н, внутренне удивляясь самому себе, вернее тому, с
какой л╟гкостью он принял очевидный факт: с ним разговаривала неживая вещь.
Железка. Возможно, сказалось то, что в сениных рассказах почти все вещи
тоже были говорящими... Шока не было.

- А с другой стороны у тебя выгравировано... - Сем╟н запнулся, не зная как
правильнее сформулировать ответ.

- Ну-ка, ну-ка, - оживился медальон, - и что?

- Кулак с пальцем, - нейтрально ответил Сем╟н. - Неприличный жест.

- Точно! - обрадовался стальной кружок, словно Сем╟н Владимирович сделал
великое открытие, - он увидел! Обалдеть можно. Что ж, поздравляю, ты
выиграл главный приз. И я тоже. Вот повезло так повезло! Десять лет в пыли
валялся, и вдруг такая удача, - голос неожиданно дрогнул, насморочно
всхлипнул и умолк.

- Ты мне толком поясни, что здесь происходит, - как можно мягче и
убедительней попросил Сем╟н, - где я оказался, кто ты такой. И что это
вообще значит? - Он обв╟л рукой вокруг себя.

- Разумеется, разумеется, - торопливо ответил кружок, - вс╟ объясню. Только
сначала надень меня себе на шею и скажи: `Беру и владею`.

- Это зачем? - с подозрением спросил Сем╟н, - для чего? Не буду.

- Ты делай, как я сказал, - возмутился медальон, - другие визжали бы от
счастья, а этот нос воротит. Надевай и говори! Потом объясню. Скорее, а то
Блуждающий Стражник, неров╟н час, заявится.

- Ну, раз стражник, - нехотя согласился Сем╟н, - тогда, конечно... - он
обт╟р медальон об свою рубашку, вс╟ же на покойнике висел, неприятно
как-то, и надел его.

- Беру и владею, - скучным голосом произн╟с Сем╟н Владимирович. Медальон
громко звякнул, как микроволновка по окончанию работы и больше ничего не
случилось.

- А сейчас что? - Сем╟н потрогал железный кружок пальцем: кружок ощутимо
нагрелся, словно его на печке подержали.

- А сейчас надо закончить одно дельце и сваливать отсюда поскорее, - с
облегчением сказал медальон. - Теперь это можно. Теперь вс╟ можно. Ты да я,
да мы с тобой... Сработаемся, парень!

- Погоди, - томимый нехорошим предчувствием, пробормотал Сем╟н, - в каком
смысле `сработаемся`?

- В прямом, - любезно пояснил стальной кружочек. - Ты, дружище, только что
вступил в законное и единоличное, пожизненное обладание. Мной. Ты теперь по
чародейному каталогу Морокуса - свободный вор с прикрытием. Высшей
категории. С чем тебя и поздравляю.

- Опаньки, - только и сказал Сем╟н Владимирович. - Дожился. Бли-ин... - и
почесал в затылке. А что ещ╟ можно было сказать?

Глава 2. Сокровенный Легендарный Источник Материальной Помощи.

- Значит, так, - деловито сказал медальон, - где-то там, среди золотого
хлама, лежит кошель. Мы, я и мой бывший владелец, именно за ним сюда и
прибыли. Десять лет тому назад. Крепко поиздержался тогда мой хозяин, в
долги влез, да и старость уже была не за горами. Вот и решил он поправить
дела разом, одним махом, - кружок на цепочке болтал без остановки, с явным
удовольствием, пока Сем╟н ходил вокруг золотой горы, оценивающе меряя е╟
взглядом. - И сунулся-таки в эти проклятые Хранилища... Ну, ты наверняка
легенды о них слышал, не мог не слышать, раз сам здесь... Вроде бы вс╟ он
предусмотрел, все необходимые путеводные и защитные заклинания понемногу
раздобыл; год работал как проклятый, даже ни одного заказа не взял. Это за
целый-то год! Не поверишь, пространственный адресок пришлось аж в П╟стром
Мире искать. Как-нибудь расскажу, напомни... Как мы там из одного местного
колдуна этот адрес вытряхивали - то ещ╟ приключение было. И что же? Вс╟
предусмотрел, кроме Блуждающего Стражника. О н╟м даже в легендах не
говорилось, представляешь? Наверное потому, что рассказывать было некому
после такой встречи. Вот тебе и результат: от хозяина одни косточки, а я на
десяток лет из жизни выпал. Сходили за кошел╟чком, называется, - медальон
саркастически захихикал.

- Как кошель-то выглядит? - поинтересовался Сем╟н, начиная осторожно
разгребать золотую кучу, - какой он из себя? Размеры, вид? И вообще, зачем
он нужен?

- Размер произвольный, по необходимости, - назидательно ответил медальон, -
это же кошель! Хранилищный кошель. Кожаный. Из него в любое время и в любом
месте можно вынуть ценности, лежащие в конкретном Хранилище. В том, к
которому этот кошель привязан. Ты что, легенд не слышал? - удивился кружок.

- Ничего я не слышал, - огрызнулся Сем╟н, с трудом переворачивая тяж╟лую
золотую вазу, - я вообще в ваших мирах впервые. Я, понимаешь, час тому
назад ещ╟ водку с пивом пил и слыхом не слыхивал ни про ваши п╟стрые, ни
про истинные, ни про какие другие миры, - Сем╟н откатил вазу и,
запыхавшись, остановился передохнуть. - Водички бы, - мечтательно сказал
он, - совсем сушняк замучил.

- Водички можно, - растерянным голосом сказал медальон, - это входит в мои
обязанности... Ты что, серь╟зно ничего не знаешь об Истинных Мирах? Да кто
ты такой? Откуда?

- Сначала попить, - потребовал Сем╟н, воспрянув духом, - и немедленно.
Чего-нибудь холодненького.

- Слушаюсь, - ответил медальон и возле сениных ног тут же материализовался
глиняный кувшин. В кувшине оказалась холодная родниковая вода, которой
хватило и попить, и умыться. Сем╟н, пофыркивая от удовольствия, вылил
остатки себе на голову и почувствовал себя самым счастливым человеком.
Вернее, счастливым вором с прикрытием.

- Однако, - бодро сказал Сем╟н, - теперь и жить можно. Эхма, что у нас там
насч╟т безразмерных кошельков? - и снова полез в золотые залежи.

Небрежно раскидывая цепи, слитки и ларцы, расшвыривая ногами монеты и
камни, Сем╟н Владимирович продолжил поиски, заодно рассказывая медальону о
своих недавних приключениях. По правде говоря, особо рассказывать было и
нечего, хотя повествование вс╟ же получилось длинным. Очень длинным и очень
сумбурным: Сем╟н то и дело перескакивал с одного на другое, вспоминая кучу
не относящихся к делу подробностей. Несмотря на то, что Сем╟н Владимирович
и причислял себя к литераторам, но рассказывать вслух толково и по существу
он не умел, в его исполнении даже анекдоты получались несмешными. Так что,
когда кошел╟к наш╟лся, медальон был в курсе всей сениной жизни, от школьных
лет до сюжета последнего, вчерне написанного рассказа. И о транспортном
заклинании в старой газете тоже знал.

- Армейские штучки, - фыркнул медальон, едва Сем╟н закончил сво╟
повествование. - Знакомое дело. Эти их вербовочные объявления хуже
тараканов - сами по себе плодятся, сами по себе блуждают из мира в мир. И
всегда находят газету, где сами по себе и печатаются. И что интересно -
только в разделе объявлений. А всякие способные к магии недот╟пы на них
клюют. Вот же мусорное колдовство!

- Этот? - Сем╟н пропустил мимо ушей ехидное замечание насч╟т всяких недот╟п
и поднял кошель, завалившийся под изящный ночной горшок, - тот самый
кошел╟к?

- Тот самый, - согласился медальон. - Наверное. А других нету?

- Нету, - подытожил Сем╟н. - Во всяком случае, я больше не вижу, - и
тряхнул кошелем, сбивая с него пыль.

Кошел╟к, из-за которого в сво╟ время погиб бывший владелец воровского
медальона, был самым обычным мешочком из крепкой выделанной кожи, с кожаной
тес╟мкой-завязкой. Невзрачным и небогатым с виду. Так себе кошель был, на
нетребовательного владельца. Без претензий.

- А как с ним обращаться? - полюбопытствовал Сем╟н, приноравливая мешочек к
ременной петельке на джинсах, - инструкция имеется?

- Да какая там инструкция, - вздохнул медальон, - открывай и пользуйся.
Руку засовывай, что нащупал, то тво╟. Мда-а, послал мне случай
напарничка... Ты, поди, и воровать-то не умеешь?

- Не умею, - засмущался Сем╟н, словно в ч╟м дурном признался. - Я, в общем,
как-то и не собирался в воры записываться. Я вообще ничего не собирался...

- А заклинание проч╟л, - сердито оборвал его стальной кружок, - да ещ╟
ухитрился так его переврать, что попал не к Магическому Двору, а прямиком к
Магическому Вору. Специально захочешь, не получится! Значит, это судьба.
Будем, стало быть, из тебя человека делать, деваться некуда, - медальон
горестно вздохнул, хмыкнул и вдруг доверительно добавил:

- Главное, потенциал у тебя ого-го какой! Знаешь, а ведь никто из моих
бывших владельцев не мог со мной разговаривать. Никто. Не слышали они меня
и вс╟ тут. И охранную магию не каждый видеть мог, а если мог, то лишь самую
простую, низшего уровня... Впрочем, я е╟ тоже почти не вижу, к сожалению.
Зато хорошо чувствую наличие волшебства. Особенно те места, где оно
запрятано. А ты видишь... Да я вообще людей с такими удивительными
способностями, как у тебя, никогда и не встречал, хотя уж сколько веков по
мирам путешествую, всякого повидал. И знак мой незримый ты разглядел...
Не-ет, не зря мы с тобой встретились, не зря.

- Это который знак? - спросил польщ╟нный Сем╟н Владимирович, - формулы, что
ли?

- Да нет. Ту клинопись любой увидеть может. Я имею в виду тот, который с
пальцем, - с досадой пояснил медальон. - Подпись мастера, который меня
изготовил: знак ручной работы, единственный экземпляр. Хм, не понимаю, чего
ты в н╟м такого неприличного обнаружил?

- А... э... - не наш╟лся что ответить Сем╟н. Не объяснять же бесполой
железке обычаи и нравы совершенно чуждого ей мира. Вс╟ равно не пойм╟т. И
потому Сем╟н молча привязал кошел╟к к джинсовой петельке, под╟ргал его,
проверяя, хорошо ли держится. Кошел╟к держался хорошо.

- Вс╟, - сказал Сем╟н Владимирович, - готово. Поехали.

- Поздно, - тускло сказал медальон. - Опоздали. Не успеваю я... Блуждающий
Стражник явился. Ох и не вез╟т мне! А ведь так вс╟ хорошо начиналось... Ты
вот что, стой и не двигайся, авось пронес╟т. Я тебя прикрою, само собой, но
кто знает, что получится. С прежним хозяином что-то не очень... На всякий
случай - прощай, - и медальон умолк.

Сем╟н, заранее пугаясь, завертел головой, во все глаза высматривая
таинственного грозного стражника. Но вроде вс╟ было как и раньше: золото,
мумии и тишина. И больше никого и ничего. Хотя...

Слабый звук шагов дон╟сся откуда-то из-за спины. Сем╟н обернулся и замер, в
недоумении разглядывая странное создание, уныло бредущее в его сторону от
дал╟кой матовой стены.

Блуждающий Стражник блуждал, судя по всему, очень много сотен лет, потому
что был дряхлым до невозможности. Настолько, насколько может быть дряхлым
устройство, которое никогда не чистили, не смазывали и не проводили с ним
регламентных работ. Блуждающий Стражник был механизмом. Своеобразным
механизмом, соответствующим миру, где его создали: корпусом служили
рыцарские доспехи, ныне изъеденные ржавчиной до дыр. Сквозь прорехи
грязного до черноты корпуса то там, то здесь ясно виделись железные
внутренности, какие-то трубочки, вращающиеся шестер╟ночки и подвижные
маятнички.

Сам вид стражника Сем╟на не испугал, а скорее успокоил. И не такое в кино
видал. А вот то, что было у механического рыцаря в руках... Это заслуживало
внимания. Этого надо было остерегаться. Потому что пистолеты, особенно
крупного калибра, типа `Магнума`, у Сем╟на всегда вызывали чувство

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Россия

Док. 129706
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 1