В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
ПЕСНИ Назад
ПЕСНИ

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

08.02.1999

(С) Павел Шумил


Шумилов Павел Робертович. т. (812) 350-3465
факс/т. (812) 351-8712
Е-mаil: Shumil@srсеs2.sрb.оrg
НоmеРаgе: httр://соmе.tо/shumil/


Литературным конференциям
компьютерной сети FIDО
посвящается.

Любые совпадения с реальными
событиями неслучайны, однако
это не те события, о которых
Вы подумали. :-)

Ж Е С Т О К И Е С К А З К И


СКАЗКА N4


П Е Р Е В Е Д И М Е Н Я Ч Е Р Е З М А Й Д А Н

Не верьте погоде,
Когда затяжные дожди она льет.
Не верьте пехоте,
Когда она бравые песни поет.
Не верьте, не верьте,
Когда по садам закричат соловьи:
У жизни и смерти
Еще не окончены счеты свои.

Булат Окуджава

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПАКЕТ N1

Что делать Человечеству, если на Галактику надвигается опасность,
превосходящая все мыслимые пределы? Если из неведомых глубин накатывается
Волна, изменяющая физические законы. Если бесполезно думать о защите и
можно только бежать. Разбегаться как тараканы во все стороны, прятаться
по щелям - и вновь бежать, почувствовав опасность.
Хуже всего, что гравитационное поле звезд рвало фронт Волны,
заворачивало, скручивало. Вместо одной Волны по Галактике разбежались
тысячи Волн. Они сталкивались, пересекались, гасили и усиливали друг
друга. Предсказать что-то стало невозможно.
Но это же было и спасением. Потому что не стало единого фронта
Волны. Действие его рассредоточилось по времени и пространству, и многие
звезды получили шанс уцелеть.
Мы играли с судьбой в пятнашки, в жмурки. Мы скакали по галактике
как блохи. Мотив простой: не стой на месте. Будешь стоять - рано или
поздно Волна тебя запятнает. Прыгай. Но не ошибись. Не запятнай Волну сам.
Игра в русскую рулетку.
Мы обменивались информационными пакетами. Где, когда, кто засек Волну
и какой интенсивности. Вначале корабль ловил тысячи информационных пакетов.
Теперь - десятки.
Наш экипаж запятнал волну дважды.

-----------------------------------------------------------------------

Я стоял и слушал.

Переведи меня через майдан,
Через родное торжище людское,
Туда, где пчелы в гречневом покое,
Переведи меня через майдан.

Бонус прощался с кораблем и Надеждой. Вулканчик любила эту песню.
Я хотел подпеть, но удержался. Ни голоса, ни слуха у меня не было. На
занятиях хора Надя отвела мне почетное место зрителя. Стараясь не шуметь,
вышел из отсека. Взглядом постороннего последний раз окинул коридор.
Корабль был стар. Очень стар. Пять биолет и пять веков анабиоза провели
мы в этих стенах. Стоило закрыть глаза, как злая память вернула меня в
тот вечер. Тот самый, когда мы, четверо, стали экипажем...

- Кто это? - спросила Луиза. Ты ее знаешь?
- Надежда Кавун. Она же - Вулканчик.

Переведiть мене через майдан,
Де все святкують, б`ються i воюють,
Де часом i себе й мене не чують.
Переведiть мене через майдан.

С невыразимой тоской выводила Вулканчик, сидя на подоконнике казармы
и перебирая струны гитары. Луиза до боли сжала мою руку и потащила к
соседнему подоконнику. Заметив нас, Вулканчик перешла на русский.

Переведи меня через майдан,
Он битвами, слезами, смехом дышит,
Порой меня и сам себя не слышит.
Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан,
Где мной все песни сыграны и спеты,
Я в тишь войду и стихну - был и нету.
Переведи меня через майдан.

Бонус плюхнулся на подоконник рядом с ней.
- Что такое - майдан? - спросил он.
- У каждого поколения своя Волна. Майдан - это Волна наших предков.
А в быту майдан это поле, площадь.
- Берем ее в экипаж! - горячо зашептала Луиза.
- Но она без Бонуса не пойдет.
- Значит, берем с Бонусом.
- Но...
- Никаких `но`! Кто у нас капитан? Ну вот - губы надул. Бонус, между
прочим, лучший пилот-атмосферник факультета!

Переведи меня через майдан,
С моей любовью, с болью от потравы.
Здесь дни моей ничтожности и славы.
Переведи меня через майдан.

- Ты серьезно?
- Глупышка! Думаешь, ты один экипаж набираешь? Я еще два семместра
назад влезла в комп деканата и списала все личные дела.
- Сама глупышка. Попалась бы - птицей вылетела.
- А я и попалась, - улыбнулась Луиза. - Секретарша невовремя вернулась
и шум подняла.
- И не выгнали?
- Я правду сказала. Что ищу спутников для полета. Пожурили и
отпустили... на кухню, картошку чистить. Я ее теперь с закрытыми глазами
чистить могу.
- А я люблю картошку!
- Хто любить бульбу? - воскликнула Вулканчик, опустив гитару.
- Во! Уже общие интересы нашлись! Надя, Капитан любит чистить
картошку. А я люблю есть. Бонус, ты как к картошке относишься?
- Чипсы люблю.
- Ну-у... Чипсы это не картошка! Хочешь настоящей картошки
попробовать? Луиза угощает.
- Вечеринка? Я - за! - живо откликнулся Бонус. - Вульканчик, ты как?
- Я тебя головой об стенку стукну, - шепнула на ухо Луиза. - Сам
чистить будешь!
- Кэп, это несправедливо! Кто же вербует экипаж посреди коридора?!
Пираты так не делают! Пираты вербуют экипаж в таверне за кружкой рома!

Какие мы были молодые, бесшабашные. Луиза, Звездочка моя...
- Прощайте, девочки, - сказал я вслух.
Бонус уже скрылся в шлюзовом тамбуре шаттла. Я переступил через
комингс и задвинул крышку люка.
- Готово!
Уши заложило от изменения давления. Это Бонус проверял герметичность
кабины. Он уже сидел в левом кресле. Я сел в правое, привычным жестом накинул
ремни. В среднем кресле сидела обычно Звездочка. Вулканчик садилась в
среднее кресло второго ряда.
- `Молитву` будем?
- К черту. Час назад все тесты прогнали.
Молитвой почему-то назывался предстартовый экспресс-контроль всех
систем корабля.
- Гуд, - отозвался Бонус и защелкал тумблерами, активируя системы
шаттла. Я со своего пульта связался с кибермозгом корабля и запустил
процедуру шлюзования.
- За бортом вакуум... Створ пошел... Створ открыт, - комментировал
я показания телеметрии. - Кабель-штага отошла... Швартовые захваты
отошли... К разделению готовы.
- Лэт ми фри, - буркнул Бонус, отбросил предохранительную скобу и
вдавил клавишу расстыковки. Гидравлические штанги толкателей мягко вытолкнули
катер в черноту космоса.
- Створ пошел... Створ закрыт, - я по привычке комментировал показания
телеметрии с корабля.
- Вижу, - отозвался Бонус. Я оторвался от экрана монитора и взглянул
через лобовое стекло. Обшивка корабля тускло отсвечивала зеленоватым оттенком
анодированного алюминия. В прошлый выход она была просто серой. Трехслойный
свинцовый экран мы сбросили сутки назад, чтоб корабль мог сесть на планету
с атмосферой.
Бонус шевельнул штурвалом. Коротко ударили двигатели ориентации, и
корабль уплыл из поля зрения.
- Порядок. Кибермозг доложил, корабль переходит на режим консервации.
- Гуд, - отозвался Бонус, и перегрузка мягко вдавила нас в кресла.
Нажав пару клавиш на клавиатуре левого подлокотника, я вывел на лобовое
стекло перед собой параметры орбиты. Высота перигея стремительно уменьшалась.
Когда произошла отсечка двигателя, она составляла всего 0.6 мегаметра. Я
взглянул на цифры периода орбиты, сбросил привязные ремни и, клацая
магнитными подошвами по полу, направился в салон. Бонус щелкнул тумблером
автопилота и вышел вслед за мной.
- Хорошая планета. В смысле, хорошо сохранилась, - сказал он.
- Кладбище.
- Разве это кладбище? Земля - кладбище. Эта - зеленая...
- Земля сейчас, наверно, тоже зеленая. Сколько лет прошло... Кофе
будешь?
- Перед сном?
- Как хочешь.
Высосав гермопакет кофе с молоком, я откинул полку, стянул ботинки и
нырнул под страховочную сетку.
- Терпеть ненавижу спать в невесомости.
- Тогда разбуди меня за час до перигея.
Проснулся от ускорения, чуть не сбросившего меня с полки. Удержала
сетка. Впрочем, ускорение было небольшим, не более четверти `g`. Я дождался
конца маневра, отстегнул сетку, сунул ноги в магнитные ботинки и побрел в
кабину.
- Где мы?
- На круговой. Шестьсот километров, период девяносто шесть и четыре
десятых минуты.
Я сел в свое кресло и проверил телеметрию с борта корабля.
- Консервация закончена.
- Ты веришь, что через час мы своими ногами на землю ступим?
- А куда мы, на фиг, денемся?..
- Через восемь минут третий маневр.
- Завтракал?
- Нет.
- Успеем. Я принесу.
Через пару минут я вернулся в салон, буксируя, словно воздушный
шарик, сумку, набитую упаковками с едой. Сел в свое кресло, сумку сунул
под ремни соседнего. Бонус, не отрывая взгляда от экрана автопилота,
протянул руку, достал бисквит и туб с каким-то соком. Повесил перед собой
в воздухе. Его левая рука безостановочно скользила по координатному
планшету, на экране возникали и исчезали колонки цифр. Правой он подносил
ко рту то бисквит, то тюбик с соком, оставляя второй предмет плавать в
воздухе. Я выбрал туб с молоком и кусок черного хлеба. Минуту косился
на экран Бонуса, потом продублировал картинку на своем. Бонус прикидывал,
как посадить шаттл на побережье в пяти тысячах километров от плоскости
текущего витка.
- Не получится.
- Получится, - грустно вздохнул Бонус. - Восемь `g` потерпишь?
- Атмосферный маневр? А шаттл не развалишь?
- Тебя это волнует?
- Нет, - сознался я.
Бонус доел бисквит, сунул пустой туб под сетку `бардачка` слева от
себя и взялся за штурвал. Я подтянул ремни, а сумку переставил себе на
колени, чтоб не летала по кабине во время маневров.
Дважды вякнули двигатели ориентации. Тело повело влево и вверх. Я
прижал сумку к животу, поспешно допил молоко и убрал пустой туб в сумку.
Снова взвыли движки, и тут же включился маршевый двигатель. На этот раз
Бонус не деликатничал. Не меньше четырех `g`. И сразу же, не дожидаясь
отсечки маршевого, новый маневр. Шаттл теперь шел в атмосферу, чуть задрав
нос относительно вектора скорости и слегка завалившись на левый борт.
Пилотировал Бонус мастерски.
- На воду?
- Да. Бухта там симпатичная.
На незнакомых планетах инструкторы рекомендовали садиться на воду.
Желательно - морскую. Это безопасней и мягче. Море не может обернуться
зыбучим песком, рыхлым грунтом или болотом. Море есть море.
От нечего делать вновь проверил телеметрию с борта корабля. Наверху
все было в порядке.
Едва успел закончить, как шаттл почувствовал атмосферу. Перегрузка
плавно вдавила в кресло. Я принял позу поудобнее и расслабился. При
тренировках на самолетах такие перегрузки длятся секунды. На космических
кораблях - десятки и сотни секунд. В остальном разницы нет.
- Подержи штурвал, - попросил Бонус через полторы минуты. Я открыл
глаза, сомкнул на штурвале потяжелевшие руки, окинул взглядом приборы. Глаз
привычно выхватывал блоки информации: скорость - плотность атмосферы,
вертикальная скорость - высота, курс расчетный - курс фактический. Внизу
- бесконечный океан.
- Начинаю маневр, - сообщил Бонус. Машина плавно завалилась на бок,
и перегрузка так же плавно возросла с четырех `g` до восьми.
- Здесь не бывает зимы, - сообщил Бонус, когда перегрузка упала
до единицы. - Наклон оси четыре градуса.
- Облака, - пожаловался я.
Машина нырнула в сплошную, без разрывов, стену облаков. Но на экране
локатора отчетливо виднелась линия берега.
Вынырнули из облаков на высоте двух с половиной тысяч. Берег был уже
виден. На свинцовой поверхности воды застыли крохотные бороздки волн.
Машину слегка потряхивало в воздушных потоках.
- Где твоя бухта?
- Прямо по курсу. Сядем у самого берега. Ужинать сегодня будем у
костра. Как думаешь, здесь уцелела рыба?
- Ничего я не думаю.
Внезапно кресло второго ряда за моей спиной резко развернулось спинкой
вперед. С оглушительным треском сработали пиропатроны, отстрелив крышку люка
над ним. В-в-ух! - сработали пороховые двигатели, и кресло катапультировалось
из кабины пилотов. В открытом люке засвистел ветер.
Тр-р-рах, в-в-ух, - катапультировалось второе кресло заднего ряда.
- Какого черта?!! - завопил Бонус.
- Не я! - закричал я. - Сама! С-сука!
Бонус защелкал тумблерами, отключая автопилот и автоматику, чтоб
блокировать программу катапультирования экипажа.
В-в-ух - вылетело последнее кресло второго ряда. Я бросил штурвал,
столкнул с колен сумку, принял нужную позу. Следующим должно было
катапультироваться мое кресло.
Стремительный разворот, треск над головой, перегрузка, от которой
готов оторваться желудок - и вот я уже снаружи, а шаттл стремительно
уносится вниз.
Белым листочком закувыркалась отстрелянная крышка люка над пятым
креслом, а через долю секунды оно вылетело из кабины в сером облаке
пороховых газов. Рванул, разворачиваясь, паращют. Я отчетливо увидел,
как над последней, шестой крышкой взвились на секунду два дымка. Два из
трех! Но крышка не отлетела, не закувыркалась в воздушном потоке. А в
следующий миг ее выбило мощным ударом катапультируемого кресла Бонуса.
Я нажал на пряжку, ремни расстегнулись и тяжелое кресло полетело
в серые воды океана. Над пустым креслом раскрылся купол паращюта, а пару
секунд спустя - и над креслом Бонуса.
Шаттл завалился на крыло, величественно перевернулся и нырнул в воду.
Взвился огромный фонтан брызг и пара. Несколько секунд спустя он неторопливо
вынырнул хвостом вперед, но очень скоро опустил нос и затонул. Взрыва не
было. Если спин-генератор рванет когда я опущусь в воду, от меня останется
мешок с костями. Считаю секунды. Кажется, пронесло. Повезло? Или напротив?
Бонус так и не отстегнул кресло, поэтому опускался намного быстрее
меня.
Сработала система катапультирования. Сама сработала, без приказа.
А автопилот отключил Бонус, пытаясь заблокировать систему аварийного
спасения. В результате мы потеряли шаттл, связь с кораблем, припасы и
продовольствие... Мы очень долго готовили шаттл к посадке. Но есть вещи,
которые невозможно проверить. Можно ли проверить коробок спичек? `Можно,
но только один раз` - сказала бы Вулканчик.
Подтягивая стропы, направил свой парашют к месту приводнения пилота.
Вода обожгла холодом.
Акул можно не бояться. Здесь тюлени вымерзнут! - чертыхнулся про себя.
Отстегнул карабин подвесной системы, в несколько взмахов достиг кресла
Бонуса, сбросил с лица друга намокшую ткань паращюта...
Бонус был без сознания. Слабо кровоточила ссадина на лбу.
Я стащил с себя тяжелые магнитные ботинки, отправил их в глубину,
разул Бонуса, отстегнул от кресла, взялся поудобнее за воротник куртки и,
загребая одной рукой, поплыл к далекому берегу.
Проплыть в холодной воде два десятка километров, таща на буксире
товарища нереально. Но экипажи Эскадронов Жизни ориентировали на выживание
в любых условиях.

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПАКЕТ N 2

...Что такое Волна? Над этим годами думали лучшие умы Человечества.
И что же? Подтверждение тезиса `я знаю, что ничего не знаю`. Огромный
объем фактического материала - и полное отсутствие теории, способной
объяснить хотя бы половину.
Фронт Волны движется со скоростью, превышающей световую. В зоне
действия Волны `плывут` мировые константы, нарушаются незыблемые физические
законы. Гравитационная масса не совпадает с инерционной, фундаментальные
законы сохранения машут физикам ручкой и уходят на каникулы. Третье начало
термодинамики..? Сударь, о чем вы? Забудьте!
Долгое время Волну пытались описать как изменение течения временного
потока на микроуровне. То есть, на макроуровне время течет в одну сторону,
а на уровне элементарных частиц - в противоположную. Не удалось. Потом
пришел кто-то и сказал: `Волна - это область пространства с нарушением
скорости протекания энтропийных процессов. Вплоть до отрицательной скорости.`
И все с ним согласились. Эта формулировка может служить ярлыком, но ничего
не объясняет. Почему одни звезды, попав под Волну, взрываются, а другие
за считанные часы сжимаются в шары из тяжелых элементов с температурой,
близкой к абсолютному нулю. Почему фронт Волны движется быстрее скорости
света? Почему Волна игнорирует все физические поля кроме гравитационного?
Кто или что породило Волну?
Достоверно известно лишь одно: Волна творит чудеса. Злые чудеса.

-----------------------------------------------------------------------

Бонус умер так и не придя в сознание. Я не врач, но, видимо,
кровоизлияние в мозг. Такое у боксеров бывает, а он получил сильный удар
по голове, когда катапульта сработала.
Я снял с него всю одежду, связал в узел, притянул ремнем к спине.
Спасательный жилет надел на себя. Мой спасжилет не захотел наполняться
воздухом. Потом я толкнул тело в глубину. Хорошо было бы сказать прощальное
слово, но слишком замерз. Вода была соленой и холодной. Мне оставалось жить
часов шесть-восемь. `Мы везунчики` - говорил Бонус, когда нас было четверо.
`Мы бессмертные` - говорил он, когда мы остались вдвоем. Теперь я остался
один. Берег виден, но до него не доплыть. А и доплыву - что толку? Никто не
гарантировал, что мы выживем. Нам дали шанс. Мы его упустили. Может, другим
повезло больше.
Я поплыл к берегу. Не потому, что надеялся доплыть. Просто группы
ориентируют на выживание. `Пока живу - надеюсь`, `надежда умирает последней`
и прочая чушь. Надежда как раз умерла первой. Луиза Астрид, Звездочка моя
- второй.
Я почти откинул концы, когда услышал фырчание водометного двигателя.
Поднял над водой руку. Минуты через две ко мне подрулил крохотный робокатер.
Узкий, обтекаемый, размером со спортивную байдарку. С черным глазом
телекамеры под прозрачным колпаком.
Я все же попытался влезть на гладкий корпус. Бесполезно. Катерок
погружался в воду. Спасаемый оказался слишком тяжел. Тогда я вынул из
брюк ремень и накинул петлю на корпус катера перед колпаком телеглаза.
Зафырчал водометный движок, и катер потащил меня словно буксир баржу. Но
груз оказался великоват для игрушки. Мы двигались по широкой дуге. Когда
берег вместо того, чтоб приближаться, начал удаляться, катер заложил крутой
вираж. Так мы и двигались - широкая дуга в сторону берега, крутой вираж в
сторону океана, и опять широкая дуга к берегу. В общем, медленно, но верно
смещались в нужном направлении.
Когда я уже начал надеяться, что не умер, катер выключил двигатель
и замер. Меня это не огорчило. От холода занемели не только мышцы, но и
эмоции.
А еще через пять минут появился второй робокатер. Телеглаз моего
катера требовательно мотнулся в сторону новенького.
- А вот фиг тебе, - пробормотал я и закрыл глаза. Но железяка оказалась
себе на уме. Дала задний ход, выскользнула из ременной петли и умчалась
к берегу на хорошей скорости.
Как накинул петлю на второй катер, не помню. С этого момента в памяти
начинаются провалы. Опять волны в лицо, бесконечные витки спирали... и вдруг
- древний, полуразрушенный бетонный пирс. Явно бредовое видение, потому что
на пирсе стоит смуглая от загара, обнаженная женщина.
Катер исчез. Мне нужно подплыть к пирсу. С чего я взял? Ничего мне
не нужно. Сейчас закрою глаза... Какой противный голос. Резкий, визгливый.
Бредовое видение, и такой противный голос... Хорошо, плыву. Что? покрепче
взяться за ноги? За какие ноги? Твои? Извини, милая, сегодня я пас. Попроси
кого-нибудь другого.
Следующее воспоминание - волна приподнимает меня, чьи-то пятки
сдавливают подмышки так, что ребра хрустят. Рывок - я вылетаю из воды
как пробка из бутылки... и падаю лицом на выщербленный бетон пирса. Кто-то
откатывает меня подальше от края, от холодной зеленой воды. Не очень
ласково откатывает. Пинками.

... прихожу в себя от дробного стука собственных зубов. Тело сотрясает
крупная дрожь. Что-то живое, теплое, мягкое прижимается ко мне.
Открываю глаза - и в нескольких сантиметрах вижу ее, женщину из
бреда. Ее холодные, злые глаза.
- Морской глаз пропал! Ты виноват! - заявляет она резким, визгливым
голосом. Слова произносит очень быстро, но после каждого - отчетливая пауза.
Бонус был прав. Проект себя оправдал, и человечество не исчезло как вид.
Даже наша группа частично уцелела.
Наверно, пришло время помянуть вас, друзья, минутой молчания.
Дональд Прайс, а для друзей Бонус, ты слышишь? Ты был прав. Во всем
прав.
Луиза Астрид, Звездочка моя милая, этот мир тебе бы понравился. В нем
есть океан.
Надежда Кавун, Вулканчик, и ты смогла бы найти здесь уголок по вкусу.
С орбиты мы видели леса и степи...
А что мне делать здесь без вас? Стиснуть зубы и выполнять программу.
Как Земля завещала. Нужно мне это?
Да, я помню, обещал тебе, Звездочка, что не отступлю, разыщу себе
самочку и буду плодиться и размножаться. Молча. Стиснув зубы. Как тамбовский
волк. Одна местная самочка уже прижимается ко мне всем телом. `Мадам, вы не
хотите заняться размножением? Мне плевать на вас и вашу внешность, но долг
обязывает`. Хорошая фраза для первого знакомства?
Видно, что-то изменилось в моем лице, потому что женщина отшатнулась,
села и плавным, текучим движением поднялась на ноги. На ней не было ничего
из одежды.
И у нее не было рук. То есть, совсем. Ни намека, что из плеч должны
расти руки.
- Да. Я - мунт, - спокойно сказала она, заметив мое изумление.
- Кто?
- Мутант. Встань. Иди за мной.
- Куда?
- Дом. Тепло. Еда.
Не обращая больше на меня внимания, женщина пошла по пирсу к берегу.
Откуда-то появился и засеменил рядом с ней шестиногий, четырехрукий кибер.
Этот кибер хромал на четыре ноги из шести и выглядел так, словно сбежал
со свалки ржавого металлолома. `Вот какой ты, северный олень!` - притворно
изумился бы Бонус при виде этой железяки. Бонуса больше нет.
Я с трудом поднялся, стиснул зубы и побрел за странной парой.
На этой планете мне жить и умереть. Темно-серый, чуть зеленоватый
океан за спиной. Холодный ветер и свинцовое небо над головой. Каменистый
берег вправо и влево до горизонта. Впереди - хромой кибер и безрукая
мутантка.
Инструктор на Земле учил: первое впечатление о новом мире - самое
верное.

Одежда не высохла, поэтому я снял куртку и рубашку, повесил на
спинки стульев. Кибер тут же прицелился убрать их куда-то, но грозный
окрик хозяйки его остановил.
Обед состоял всего из двух блюд: изумрудного цвета солоноватое желе
на первое и подслащенная вода на второе. Все. Наш корабельный киберкок из
тех же самых водорослей приготовил бы десяток блюд и кусок хлеба впридачу.
Пока кибер кормил с ложечки свою хозяйку, я хорошо рассмотрел ее.
На вид около тридцати, отлично развитое тело, великолепная грудь. Черные
брови, темные волосы до лопаток. Венера милосская.
- Как тебя зовут?
- Веда, - ответила она. - А его (кивок в сторону кибера) - Кент.
- Меня зовут Игнат.
- Я знаю.
Хотел спросить, откуда, но вспомнил о надписи над карманом куртки.
- Ты одна здесь?
- Я здесь одна. Это - технохутор. Таких технохуторов на планете около
восьмисот. На каждом живет один мунт.
- А кроме мунтов здесь кто-нибудь живет?
- Да. Сам увидишь, - Веда резко поднялась из-за стола. - Сегодня
отдыхай. Завтра пойдешь на соседний технохутор. Идти далеко. Хорошо отдыхай.
- Вот те раз. А если я не хочу никуда идти?
- Ты должен. Я спасла тебе жизнь. Потеряла `морской глаз`. На тебе
долг.
- И за каким бесом я должен тащиться на этот технохутор?
- Там отказала энергоподстанция. Мы, мунты, не можем жить без
энергии. Киберы встают, гидропоника гибнет. Ты должен спасти Лиану. Если
ты ее не спасешь, весь сектор останется без контроля.
- У нее тоже рук нет?
- Да. Та же самая мутация. У всех мунтов нет рук. Лиана молода,
неопытна и могла не справиться с ремонтом. А потом сели аккумуляторы... С
ней четвертый день нет связи.
Я попытался оценить перспективы выживания в джунглях молодой безрукой
девушки. Помотал головой и представил ее страшной как смертный грех. На
душе легче не стало.

Рюкзак оттягивает плечи. Отвык. В космосе турпоходов не было. Как бы
поступил на моем месте Бонус? Тоже поперся бы на второй день после посадки
за восемьсот километров?
- Как я найду этот чертов технохутор? - спрашивал я у Веды.
- Вот карта. Хутор на реке.
- На какой реке? Тут их три... Хорошо, хотя бы на каком берегу?
- Не знаю. Ты должен найти технохутор и Лиану.
- Я должен пройти восемьсот километров по азимуту и найти то, не
знаю, что. Так?
- Да.
- Ты сама в это веришь? Если я отклонюсь хоть на два километра...
- Кроме тебя некому.
Так мы поговорили с Ведой. Об опасностях перехода она представления
не имеет, но утверждает, что хищных животных нет. Волной смыло. Вместе с
первыми поселенцами. Теми, которые обжили планету еще до Волны.
Волна сюда пришла ослабленной. Почти никакой. Всего лишь чуть-чуть
шевельнулись мировые константы. Почти незаметно. На чем может сказаться
изменение мировых констант на тысячные доли процента? Только на химии.
На биохимии. На тончайших химических реакциях, название которым - жизнь.
Одноклеточные успели приспособиться. Смена поколений у них происходит
очень быстро. Семена растений просто переждали неблагополучный год. Как
и личинки некоторых насекомых. А того, что, собственно, принято называть
жизнью, не стало. Белые кости под солнцем, мертвые стволы деревьев там,
где стояли леса. И свеженькая изумрудная травка. Изумительного цвета здесь
трава. Звездочке бы понравилась.
Я отмерил по берегу уже километров десять, когда наткнулся на
робокатер. `Морской глаз`, как зовет их Веда. У катера разрядились
аккумуляторы, и волны выбросили его на берег.
Сложил на берегу приметную пирамидку из камней, спрятал невдалеке
рюкзак, обвязал `морской глаз` веревками и тронулся в обратный путь.
`Морской глаз` весит килограммов сорок. Как я протащил его десять
километров, сейчас уже не могу вспомнить. Веревки страшно резали плечи.
Держался на черной злости.
- Зачем вернулся? - встретила меня Веда. - Ты должен Лиану спасти.
- Забирай свой агрегат. Я никогда никому ничего не должен. Запомни
это.
- Ты устал. Сегодня отдохни, завтра выйдешь. Не отвлекайся на
второстепенное. Твоя задача - спасти Лиану и ее хутор.
Наверно, это было правильное решение - отдохнуть до завтра. Но я взял
Веду за загривок, влепил ей в губы соленый, пропахший потом поцелуй и ушел,
не оглядываясь.
Идти налегке было очень приятно. О чем думал? Конечно же о Веде. О
том, что голос всего за день стал не таким визгливым, словарь пополнился,
да и речь стала отдаленно напоминать человеческую. Неужели ее на самом
деле воспитывали киберы?
Рассказать о себе она отказалась. О планете - очень скупо. Но о чем-то
можно догадаться. Первая волна колонистов погибла. Но на планете люди есть.
Вторая и, возможно, третья волна поселенцев. Что за сектора, которыми
управляют мунты, живущие на хуторах? В чем заключается управление? Кем могут
управлять безрукие мутанты? Не так прост этот мир.
А, впрочем, какое мне до него дело? Астрид, Звездочка моя...

Берег круто завернул к северу, теперь мне с ним было не по пути. Я
определил по компасу курс, выбрал ориентиры и передвинул лямки рюкзака.
Плечи ныли. Солнце садилось. Так и не спросил, как местные зовут планету.
Звезду - солнце. Это ясно. ЕН-какая-то она для космачей, а колонисты не
забивают голову чепухой. Светит - значит, солнце. Однозначно. Но планета
имеет имя. Навигацией занимался Бонус. Традиция такая. Потому что нам
все равно, куда лететь, а язык у Бонуса подвешен не в пример лучше моего.
Не люблю спорить по пустякам.
Начался лес. Сразу, без подлеска. Странно. Деревья земные, а лес
неземной. Солнце до половины скрылось за горизонтом, и в лесу совсем
стемнело. Я решил остановиться на ночлег. Натянул веревку между двумя
стволами, сверху накинул пленку, придавил края пленки сучьями и камнями
- получился шалашик. Палатки у Веды не было.
Не успел устроиться поудобнее, начался дождь. Мелкий, затяжной осенний
дождик. Не будь дождика, я напряженно вслушивался бы в шорохи чужого леса,
а под шум дождя любой лес кажется родным и безопасным.
Я не поверил Веде, что планета безопасна. Зачем тогда ультразвуковой
станнер с подзарядкой от солнечной батареи? Игрушка серьезная. Из быка дух
вышибет.
Кстати об игрушках - я нащупал станнер и повернул кольцо регулятора
мощности на максимум. Минут пять вяло размышлял, имеет ли смысл ужинать.
Заснул, так и не решив этот вопрос.

Утром позавтракал изумрудным желе, допил воду из фляжки и начал
кроить из пленки палатку. Это стоило сделать еще на хуторе, но Веда была
бы против задержки.
Вулканчик любила вышивать. Учеба оставляла очень мало свободного
времени, но воротники рубашек Бонуса всегда были расшиты узорами.
- Это национальная культура! - утверждала Вулканчик. - Ее надо
оберегать и сохранять.
Но это не моя культура! - слабо протестовал воспитанный в духе
политкорректности Бонус.
- Тебе не нравится моя вышивка?!
Скандалили они часто и шумно. И так же шумно мирились. Бонус взваливал
визжащую Вулканчик на плечо и нес в каюту. Или в нашу комнату - на старших
курсах экипажу выделяли небольшую комнату. Мирить их было бесполезно и опасно.
Моментально объединившись, они набрасывались на благодетеля.
Но однажды я увидел бледного, растерянного Дональда.
- Игнат, она меня больше не хочет, - бормртал он. - Совсем не хочет.
Я сунул ему в руку разводной ключ и послал с каким-то поручением к
шлюзу. А сам разыграл сценку перед Надеждой. Что, мол, Бонус делает в шлюзе.
Как она рванула... И все пошло по обычному сценарию. Шумно, с криками и
взаимными упреками. Мне попало от обоих.
К полудню вчерне палатка была готова. Жутко халтурно, но плевать.
По компасу определил направление и тронулся в путь. Очень скоро убедился,
что в лесу нужно как можно чаще смотреть на компас. Буквально за пять
минут отклонился градусов на двадцать.
Нашел ручей, наполнил фляжку. Через полчаса нашел другой ручей.
С чистой водой. Вылил из фляжки торфянистую воду, наполнил чистой. Заметил
лесного оленя. Он пил воду метров на тридцать ниже по течению. Меня видел,
но не боялся. Это о чем-то говорит. Во время подготовки по выживанию в
джунглях инструктор советовал: `Смело ешьте все, что ест мартышка. Если
получится, съешьте саму мартышку`. Тогда мы смеялись над этим. Где взять
мартышку на другом конце галактики? Сойдет олень за мартышку?
У меня в бидончике пять кг желе. Когда оно кончится, придется жить
охотой. Значит, станнер для охоты? Почему Веда прямо не сказала? Почему
она вообще ничего не хочет рассказывать о планете? `Сам увидишь`, - и весь
разговор.
К черту Веду. Здесь полно плодов и ягод. Только можно ли их есть?
Если здесь прошла Волна (а здесь прошла Волна), могли начаться мутации. И
этот плод, так похожий на сливу... А вдруг съел его - и навеки успокоился.
Заманчиво... Но не время. Сначала спасу Лиану, эксперименты потом.
Лес сменился лугом. Тучи разошлись, и солнце начало припекать. Печь.
Передвинул кобуру станнера на другой бок, к солнцу. Солнечной батареей
работала именно поверхность кобуры. Когда мы стартовали с Земли, таких еще
не было.
Странно все. Странная планета, странные жители, я себя странно веду.
На второй день после посадки потащился неизвестно куда. И никто ничему не
удивляется. Я - понятно. Трудно удивить того, кто ничего не ждет от жизни.
Пот пропитал рубашку. Мысли сжались в комок, в голове крутилась лишь
одна фраза. Две строки стихотворения.


Мне осталась одна лишь отрада -
Пальцы в рот, да заливистый свист.


Я повторял ее про себя раз за разом. Смутно вспомнилось, что автор
- Есенин, что у него она звучала чуть иначе... Чеканный ритм этих строк
накладывался на шаги, маскировал усталость. Астрид, Звездочка моя, почему
ты предала меня, почему умерла?
Луг кончился, вновь я углубился в лес. Жара сменилась прохладой,
прохлада - дождем.
Вечером встретил пожилого аборигена. Лохматый, заросший, абсолютно
голый, он обирал ягоды с куста. Наблюдение номер один: Одежда в этом мире
не в моде. Наблюдение два: Ешьте все, что ест мартышка. Местный крыжовник
есть можно.
- Здравствуйте. Меня зовут Игнат.
Мужчина повернулся ко мне, проворчал что-то неразборчивое и побрел
прочь. А я стоял и тупо смотрел ему вслед. Все вопросы вылетели из головы.
Потому что мужчина был кастрирован. То есть, полностью. Мошонки нет совсем,
от пениса - криво обрубленный пенек не больше двух сантиметров.
На всякий случай проверил станнер. Догонять и расспрашивать аборигена
почему-то не хотелось. `Не спрашивай о том, что тебя не касается, если не
хочешь услышать нечто, для тебя неприятное` - цитировала Надежда из сказок
тысяча и одной ночи.

В каких случаях могут кастрировать мужика?
Вариант 1: Ограничение рождаемости. Не катит. Первый всплеск Волны
прокатился здесь четыре с половиной сотни лет назад, колонисты высадились
позднее. Не могли они слишком сильно размножиться.
Вариант 2: Наказание. Сурово, и говорит о первобытном варварстве.
В любом варианте такая хирургическая операция говорит о первобытном
варварстве.
Вариант 3: Борьба за чистоту генофонда. После мутаций, вызванных
волной, вполне реально. Паренек родился мутантом, убивать его не стали,
но лишили возможности продолжить род. Первобытно-общинный гуманизм. Нас
предупреждали, что на планете может воцариться варварство.
Вариант 4: Религиозные заскоки.
Дрянь этот мир. По любому варианту.
- Ваша задача - сохранить человечество как вид, - говорили нам
инструкторы. Плодитесь и размножайтесь - это все, что от вас требуется.
Если сумеете удержать цивилизацию на уровне письменности - вечная вам
слава. Если нет - не огорчайтесь. Через пять-десять тысяч лет человечество
вновь поднимется. Главное, чтоб было кому подниматься. Задача ясна?
- А колонии? - спросила на одном из первых занятий Вулканчик.
- Колонии обречены. Как и бОльшая часть населения Земли. У нас нет
возможности эвакуировать всех.
Задумавшись, я опять отклонился от курса. Сюда бы навигационный
планшет... Но планшет остался на катере. А катер на дне океана. Инструкторы
предупреждали нас, чтоб не рассчитывали особенно на технику. Пятьсот лет
- слишком долгий срок для любого устройства сложнее молотка.
- Не надейтесь на инкубаторы, - внушали врачи нашим девушкам. - Рожать
вам придется самим. Если сможете запустить хотя бы один инкубатор - ваше
счастье. Если нет... Здоровая женщина может родить пятнадцать детей. Лучше
- больше. Не пускайте это дело на самотек. В будущей колонии нужно как можно
шире представить земной генофонд. Применяйте имплантацию оплодотворенной
яйцеклетки. Материалом мы вас снабдим. В условиях криогенной стабилизации
банк генофонда может храниться практически вечно.
Банк остался на корабле. Корабль - на орбите. Командное устройство на
катере, катер на дне. И вообще, я не баба, чтоб рожать. Так что - проехали
и забыли.
Сколько я сегодня прошел? Как определить пройденное расстояние?
Плевать. Там на карте три реки. Дойду до первой, буду думать.
Вот дьявол! - ругнулся я про себя через пять минут. - А это мокрое
безобразие тянет на реку, или нет? Видимо, нет, если его не отметили на
карте. Вот и первая проблема: как отличить реку от ручья?
Масштаб карты - двадцать км в сантиметре. За два дня я прошел
сантиметра четыре. Из сорока. За месяц от голода не умирают. Веда все
рассчитала правильно. Только б девочка не наделала глупостей. Обидно будет
пройти сотни километров и найти труп самоубийцы.

Он сидел на корточках под деревом и терпеливо ждал, когда я проснусь.
Лохматый, заросший, с кобурой станнера на боку и сумкой, сшитой из кожи,
через плечо. Впрочем, сумку я разглядел позднее. Трудно определить возраст
у такого заросшего волосатика, но вряд ли ему было больше двадцати пяти.
И он был одет. Куртка из шкуры, кожаные штаны, мокасины. Выходит, одежда
еще не полностью вышла из моды. Я не буду выглядеть дикарем.
- Здравствуй, - сказал я, высунувшись из палатки.
- Здравствуй. Ты новый егерь?
- Нет, я не егерь. Я иду на технохутор Лианы. У нее что-то сломалось,
надо починить.
- А я подумал, ты егерь. У тебя станнер, а ты не егерь. Чудно.
- Меня зовут Игнат. А тебя?
- Тоби. Если полностью, Тобиас, только так никто не зовет. Все Тоби
да Тоби. Ты тоже зови меня Тоби. Я привык, когда меня Тоби зовут.
- Тоби, ты знаешь, как пройти к хутору Лианы?
- Знаю. Я там жил. Ты обязательно помоги Лиане. Она славная. Это ее
мама выучила меня на егеря, только ее больше нет на хуторе.
- Тоби, ты не проводишь меня до хутора. Я не знаю дороги, а с Лианой
может случиться беда.
- К Лиане? Конечно, провожу, - обрадовался он. - Я ее сто лет не
видел. И она меня сто лет не видела. Я там два года не был.
Удача. Проводник. `Мы везунчики`, - говорил Бонус, когда нас было
четверо.

- ... А я думал, ты новый егерь. У тебя станнер. Я хотел договориться,
кто какой сектор будет патрулировать. А потом бы мы менялись. У меня очень
большой сектор, а я один. Надо, чтоб было больше егерей. Я говорил Веде:
`Надо, чтоб было больше егерей`, а она сердится. Говорит: `Где я тебе егерей
возьму? Рожу? Приведи пацана, я его воспитаю`. Только деги не хотят отдавать
пацанят на воспитание мунтам. Я говорю им: `Надо, чтоб егерей было больше`,
а они не хотят. А Веда сердится. Ты скажи ей, что она зря сердится.
Я начал сомневаться, что проводник - благо. А еще понял, что не
умею ходить по лесу. Тоби скользил среди стволов легко и непринужденно.
Такую походку я видел у мужчин в индийских деревнях - ноги чуть согнуты в
коленях. Ни одна ветка не хлестнула его по лицу, ни один сучок не хрустнул
под ногами.
- А Фиеста никогда не ругается. Но всегда ласковая и печальная. И
девочку заводить не хочет. А если у нее дочки не будет, кто на ее хуторе
жить будет?
- Тоби, ты сам сшил свою куртку? - спросил я, чтоб хотя бы изменить
тему словестного поноса.
- Сам. Лося сам убил, шкуру сам снял, шил сам. Только шкуру мне
бабы в деревне выделывали. Не умею я шкуры выделывать. А они умеют, но
не говорят. Только смеются. Вредные они. А шил я сам. Иголку и нитки у
Веды взял, потому что деревенские вредные. Жадные они. Ничего так не дадут.
А я не могу надолго в деревне оставаться. Я егерь, мне сектор патрулировать
надо.
Сначала я пытался извлечь из потока слов новые сведения, потом
отключился. Тоби шагал впереди, срывая с кустов ягоды и закидывая в рот.
Я с трудом поспевал за ним, пыхтел как паровоз и постепенно выбивался из
сил.
- У тебя станнер неправильно настроен, - сказал Тоби на привале.
- Так убить можно. Смотри, как надо, - вынул свой и показал настройки.
Станнер был установлен на оглушающую мощность. Я не стал спорить и
отрегулировал свой. Сменить настройку можно одним движением большого
пальца.
Вечером Тоби долго восхищался моей кривобокой палаткой.
- Маленький дом! Я такой же сошью. Попрошу у Лианы прозрачную ткань,

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ



Док. 129616
Опублик.: 19.12.01
Число обращений: 0


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``